Глава 21 кросс-культурные методы

Впервые необходимость создания формализованных баз истори­ческих и этнографических социокультурных данных была осознана, по-видимому, в социальной антропологии, где соответствующая традиция восходит как минимум к Э. Тайлору. В 1920-е гг. заметные успехи здесь были достигнуты в рамках Амстердамской школы, когда под руководством С. Р. Штайнмеца была начата каталогиза­ция имеющегося в этнографической литературе материала по более чем 1500 народам. Впоследствии эти идеи в Европе не получили развития.

В то же самое время по другую сторону Атлантического океана благодаря усилиям Джорджа Питера Мердока возникает и начина­ет развиваться схожая традиция. Достаточно важные последствия для развития кросс-культурных исследований в США и во всем мире имело участие Мердока в работе так называемой «Вечерней группы по понедельникам» (Monday Night Group) Института изу­чения человеческих отношений (Institute of Human Relations) при Йельском университете.

Этот институт занимал особое здание, но не представлял со­бой самостоятельной исследовательской или образовательной структуры. Он был создан в конце 1920-х гг. для того, чтобы обеспечить междисплинарное взаимодействие между различны­ми университетскими кафедрами, изучающими под разными уг­лами человеческие отношения. В работе института принимали участие прежде всего психологи, социологи и социокультурные антропологи. В 1935 г. несколько молодых членов этого инсти­тута заявили, что их старшие коллеги просто продолжают свои собственные исследования в старом русле и не двигаются в сто­рону реального междисциплинарного синтеза, а ведь именно это декларировалось в качестве основной задачи института в его хартии. Для достижения этой задачи и была (по инициативе прежде всего Дж. Долларда) создана «Еженедельная вечерняя группа». Мердоку предложили представлять в этой группе со­циокультурную антропологию. Он это предложение принял и был активным членом Института вплоть до Второй мировой войны.

Глава 21. Кросс-культурные методы 433

Отнесясь в высшей степени ответственно к своей роли «пред­ставителя антропологии» в Институте изучения человеческих от­ношений, Мердок посчитал своей первоочередной задачей созда­ние того, что мы бы сейчас назвали базой данных, при помощи ко­торой его коллеги, психологи и социологи, не знакомые с социоан-тропологическими материалами, могли бы, тем не менее, проверять на основе таких материалов правильность своих гипотез. Для дос­тижения этой цели Мердок организовал под эгидой Института изучения человеческих отношений научный проект «Кросс-куль­турное обозрение» (Cross-Cultural Survey). Цель данного проекта была сформулирована следующим образом: собрать и классифици­ровать «фундаментальную информацию по репрезентативной вы­борке из народов всего мира. Его конечная цель – организовать в легко доступной для пользователя форме имеющиеся в распоря­жении науки данные по статистически репрезентативной выборке из всех известных культур с целью обеспечения строгой проверки кросс-культурных обобщений, выявления пробелов в описательной литературе и организации корректирующих полевых исследова­ний» (Murdock et al. 1987 [1938]: XXI).

Для того, чтобы добиться осуществления этой цели, Мердок и немногочисленные антропологи – члены Института изучения че­ловеческих отношений – подготовили «Схему организации данных по культуре» (которую предполагалось использовать в качестве основы для классификации этнографических данных). Первое из­дание этого труда было опубликовано в 1938 г. Оно было сразу же разослано большому числу антропологов и представителей смеж­ных дисциплин и использовалось для классификации опублико­ванных этнографических данных по 90 культурам. Были собраны критические замечания и к 1942 г. подготовлено исправленное и дополненное издание «Схемы организации данных по культуре» (опубликовано в 1945 г.). С тех пор вышло еще 3 дополненных и исправленных издания этого труда (Murdock et al. 1987 [1938]).

В самом начале среди участников проекта разгорелась дискус­сия о том, необходимо ли собранные исторические и культурно-антропологические материалы сохранять в сжатом виде или бук­вально воспроизводить оригинал. Мердок энергично настаивал на втором варианте, и его позиция взяла верх. Надо сказать, что это

434 Теория и методология истории

обстоятельство оказало значимое воздействие на развитие истори-ко-антропологической науки, ибо именно по этой схеме и стали на­капливаться социоантропологические данные в Нью-Хэйвене на базе Института изучения человеческих отношений в рамках науч­ного проекта «Кросс-культурная сводка данных», послужившего основой для создания в 1949 г. организации, курирующей обновле­ние и расширение наиболее крупной историко-антропологической полнотекстовой базы данных. Речь идет о так называемой «Регио­нальной картотеке данных по межчеловеческим отношениям при Йельском университете» (Human Relations Area Files at Yale University), или сокращенно – HRAF. Однако в дальнейшем Мер-док стал прибегать и ко все более и более экономной фиксации ис­торических и антропологических данных, что заложило основу создания в США и историко-антропологических баз данных друго­го типа (о чем будет рассказано ниже).

Необходимо отметить, что исключительно высокий процент информации, доступной для пользователей в современных исто-рико-антропологических кросс-культурных базах данных, был собран (на основе тщательной обработки этнографических описа­ний) непосредственно Дж. П. Мердоком в результате его колос­сального труда. Практически все будние дни (или, возможно, точ­нее сказать, ночи) с 8 часов вечера до 5 часов утра (!!) он работал в читальном зале Университетской библиотеки, изучая и обраба­тывая все этнографические описания, которые ему удавалось разыскать. Подобные темпы и интенсивность работы Мердок со­хранял и в последующие годы. Таким образом ему удалось собрать колоссальный фактический историко-этнографический материал.

Еще одним результатом этой кропотливой работы было состав­ление сводки всех историко-этнографически описанных культур мира (Murdock 1983 [1954]).

Над созданием историко-антропологических кросс-культурных баз данных Мердок продолжал работать и в дальнейшем. При этом его участие в развитии полнотекстовой базы данных HRAF было отнюдь не единственным направлением этой деятельности. Хотя изначально он настаивал на создании подобных баз данных именно в полнотекстовой форме, в дальнейшем Мердок приступил и к соз-

Глава 21. Кросс-культурные методы 435

данию антропологических кросс-культурных баз данных сущест­венно иного типа.

Мердоку удалось найти способ очень экономного хранения со-циоантропологических данных посредством сжатого буквенного кодирования имеющейся информации. Крайне примечательно, что этот способ он разработал еще в докомпьютерную эпоху. Однако именно после изобретения ЭВМ выяснился весь колоссальный по­тенциал разработанного Мердоком подхода. Действительно, сим­волы вышеописанной записи крайне легко оцифровать (ведь ос­новная формализация данных и так уже была проведена на предва­рительных этапах), а затем ввести в даже самую примитивную ЭВМ, вследствие чего мы (после минимального дополнительного труда) получаем абсолютно машиночитаемую базу данных, над ко­торой можем произвести огромное число возможных операций.

Гигантский потенциал базы данных Мердока был осознан его коллегами достаточно рано, и еще в 1950-е гг. они убедили его опубликовать ее самостоятельно именно в вышеописанном фор­мализованном виде. Первой такого рода публикацией была «Все­мирная этнографическая выборка» (Murdock 1957), содержавшая формализованную информацию о 565 культурах мира по 30 пока­зателям.

Мердок продолжил это направление своей деятельности и по­сле того, как в 1960 г. перешел на работу в Питтсбургский универ­ситет. Там он принял самое активное участие в создании одного из ведущих историко-антропологических журналов современного ми­ра, “Ethnology”, и уже в самых первых номерах этого издания, на­чавшего выходить в 1962 г., стал публиковать отдельными выпус­ками свою самую объемную базу данных, так называемый «Этно­графический атлас». В 1967 г. в № 2 данного журнала была опуб­ликована сводка всех предыдущих выпусков, содержавшая данные о 863 культурах по более чем 100 показателям. В том же году дан­ная сводная версия «Этнографического атласа» была опубликована и в виде отдельной монографии (Murdock 1967). Однако и после этого Мердок продолжал публиковать (вплоть до 1973 г.) дополни­тельные выпуски «Этнографического атласа», содержащие данные по народам, не вошедшим в сводку 1967 г. Таким образом, к 1973 г. была накоплена формализованная информация по 1267 народам ми­ра. Впрочем, полная сводка данных по проекту «Этнографический

Теория и методология истории

атлас» так никогда и не была опубликована в печатном виде. Тем не менее данные эти в настоящее время доступны мировому академи­ческому сообществу в ином формате – электронном.

Первые попытки перевода кросс-культурных антропологиче­ских баз данных в электронный формат стали предприниматься практически сразу же после появления первых ЭВМ, и уже в 1967 г., практически синхронно с публикацией печатной версии «Этнографического атласа», была опубликована и версия этой базы данных на перфокартах. После изобретения персональных компью­теров кросс-культурные антропологические базы данных стали публиковаться и на дискетах (а в дальнейшем – и на компакт-дисках). Самая ранняя известная полная электронная версия была опубликована на дискетах (в то время еще, естественно, пятидюй­мовых) в 1986 г. (Murdock et al. 1986). Впрочем, отсутствие вплоть до настоящего времени полной печатной версии «Этнографическо­го атласа » может вызывать только сожаление, так как практиче­ский опыт показывает, что для проведения конкретного кросс-культурного антропологического исследования лучше иметь в сво­ем распоряжении не только электронные, но и печатные версии ре­левантных баз данных.

Однако «Этнографический атлас» не был лишь единственным проектом публикации кросс-культурных историко-антропологи­ческих баз данных, начатым Мердоком и его сотрудниками. Не меньшее значение имело и другое начинание Мердока. В 1969 г. им совместно с Д. Уайтом была опубликована статья «Стандартная кросс-культурная выборка» (Murdock, White 1969). Эта статья сама по себе не представляла собой публикации какой-либо базы дан­ных. Значение ее было совсем в другом. Данная статья содержала прежде всего описание «рамки» базы данных, принципиально но­вой по сравнению с «Этнографическим атласом». В рамках своего проекта «Этнографический атлас» Мердок пытался собрать ин­формацию по достаточно ограниченному числу параметров в мак­симально большом числе этнографически описанных культур ми­ра. В рамках базы данных по «Стандартной кросс-культурной вы­борке» предполагалось описание лишь 186 культур мира. При этом возможное число параметров описания изначально никак не огра­ничивалось.

Глава 21. Кросс-культурные методы 437

186 культур выборки были отобраны очень тщательно. Весь мир был разбит на 186 этнографических ареалов, при этом из каж­дого ареала в выборку включалась только одна культура, причем такая, которая лучше всего описана этнографически. Делалось это прежде всего для того, чтобы как-то нейтрализовать так называе­мую «проблему Гэлтона» (Galton's Problem)¹. В результате стати­стический анализ данных по Стандартной кросс-культурной вы­борке иногда дает более достоверные результаты, чем анализ все­го «Этнографического атласа». Благодаря же тому, что в выборку включались культуры, лучше всего историко-этнографически описанные, собирать данные по этой выборке оказалось проще, чем по любым иным аналогичного размера репрезентативным выборкам.

Первые сводки данных по Стандартной кросс-культурной вы­борке были опубликованы самим Мердоком и его коллегами. Позднее Стандартной кросс-культурной выборкой стали пользо­ваться и другие исследователи. Часть из них стала собирать новые данные для строгой кросс-культурной проверки собственных гипо­тез. Сама выборка и принципы ее формирования оставались неиз­менными. Это позволило в конечном счете обеспечить совмести­мость баз данных, созданных различными исследователями незави­симо друг от друга.

Публикация Мердоком и его коллегами первых сводок данных по Стандартной кросс-культурной выборке стимулировала также заинтересованность исследователей систематически собирать ин­формацию именно по данной выборке. Ведь кроме технических удобств использования Стандартной кросс-культурной выборки здесь появляется и дополнительный стимул – исследователи избав­ляются от необходимости сбора данных по целому ряду важней­ших показателей. Например, вам необходимо кросс-культурно про­верить свою гипотезу о влиянии сдвигов в технологии жизнеобес­печения на способы воспитания детей. В этом случае вам остается только собрать данные по способам воспитания детей, используя Стандартную кросс-культурную выборку, – ведь данные по жизне­обеспечивающим технологиям для Стандартной кросс-культурной выборки уже собраны и опубликованы Мердоком и его коллегами (Murdock, Morrow 1970).

Об этой проблеме см., например: Коротаев 2003 а; 2003 б; Korotayev, de Munck 2003.

438 Теория и методология истории

В итоге был получен классический кумулятивный эффект – в результате усилий самостоятельно работающих исследователей, собиравших данные для проверки собственных гипотез, на свет появилась кумулятивная база данных (чаще всего обозначаемая как STDS) с потенциалом, на много порядков превосходящим по­тенциал любого из ее элементов. Сформировавшаяся кумулятив­ная база данных (STDS), созданная за счет соединения нескольких десятков первичных БД, разработанных для проверки нескольких сотен гипотез, может быть в настоящее время потенциально ис­пользована для проверки нескольких десятков миллионов гипо­тез. В своей наиболее поздней на настоящее время опубликован­ной версии STDS включает в себя данные по 186 обществам Стандартной кросс-культурной выборки по более чем 2000 пока­зателям. Примечательно, что этот гигантский массив ценнейшей информации появился на свет не в результате крайне дорого­стоящего научного проекта, а как итог самостоятельной работы большого числа исследователей, скоординированной прежде все­го через столь удачно выстроенную Мердоком и Уайтом кросс-культурную выборку.

Созданные Мердоком, его коллегами и последователями кросс-культурные базы данных могут использоваться отнюдь не только для статистической проверки уже сформулированных гипотез. Анализируя эти базы данных, исследователь вполне может делать и такие научные открытия, о которых сам он не мог и предполагать в начале своей аналитической работы с базами данных.

В отечественной исторической науке работа над созданием кросс-культурных баз данных началась в 1974 г. Л. Б. Алаевым на основе разработанной им «Анкеты для изучения типологических черт средневековых обществ Востока». Результаты анализа этой ан­кеты были опубликованы в 1982 г. (Алаев 1982). В дальнейшем эта работа была продолжена на базе «Историко-социологической анке­ты» (Алаев, Коротаев 1992; 1996; 2000).

Рекомендуемая литература

Алаев Л. Б. 1982. Опыт типологии средневековых обществ Азии. Типы общественных отношений на Востоке в средние века, с. 6–59. М.

Коротаев А. В. 2003. Социальная эволюция. М.

Глава 21. Кросс-культурные методы 439

Мердок Дж. П. 2003. Социальная структура. М.

Murdock G. P. 1981. Atlas of World Cultures. Pittsburgh.

Murdock G. P., Ford C. S., Hudson A. E., Kennedy R., Simmons L. W., Whiting J. W. M. 1987. Outline of Cultural Materials. 5^th revised ed. New Haven (1^st ed. – 1938).

Murdock G. P., Textor R., Barry H. III, White D. R. 1986. Ethnographic At­las. World Cultures 2(4) – first electronic version.

Глава 22 КЛИОМЕТРИКА

Клиометрика (от англ. cliometrics) – одно из ключевых направ­лений исследований по экономической истории, основанное на ак­тивном использовании экономической теории и количественных (математико-статистических) методов и моделей. Впервые термин «клиометрика» появился в печати в декабре 1960 г. на страницах журнала “Journal of Economic History”. Происхождение этого тер­мина очевидно: в нем соединились имя музы истории Клио и суф­фикс - метрик из слова эконометрика (Davis, Engerman 1987; Бо-родкин 2001).

В течение 1960–1980-х гг. междисциплинарное направление, возникшее на стыке истории и экономики, называли также «новой экономической историей», но со временем утвердилось название клиометрика ¹. Клиометристы часто анализируют обширные мас­сивы данных, которые в «традиционной» истории считаются мало­пригодными к использованию или неинтересными. Клиометрика ориентируется на исследование причинно-следственных связей, то­гда как более традиционные направления экономической истории в большей степени ориентируются на описание экономических про­цессов и событий прошлых эпох.

Клиометрическое исследование включает несколько этапов: 1) постановка содержательной задачи из области экономической истории (часто она формулируется в виде содержательной гипоте­зы); 2) введение в рассмотрение определенного тезиса экономиче­ской теории, связанного с постановкой задачи, ее формализация; 3) поиск адекватных исторических источников, содержащих сведе­ния (как правило, статистические) об изучаемом процессе, деталь­ное обсуждение надежности, репрезентативности, полноты соб­ранных данных; 4) обработка данных, статистическая проверка ги­потез(ы) с помощью эконометрических методов или моделей; 5) содержательная интерпретация полученных результатов.

Можно сказать, что «клиометрическая революция» была лишь продолжением того подхода, который развивался в исследованиях по экономической истории и раньше. Так, один из пионеров клио-

В российской исторической науке термин «клиометрика» иногда трактуют более широко, обозначая под этим названием квантитативную историю, связанную с методологией при­менения количественных методов во всех областях исторического знания.

Глава 22. Клиометрика

метрики американский ученый, будущий Нобелевский лауреат Ро­берт Фогель (1926–2013) отмечал в 1964 г., что экономическая ис­тория всегда была пристанищем для ученых с большим интересом к применению теории и статистики к историческим проблемам (Fogel 1964). По свидетельству «отцов-основателей» клиометрики, они пришли не столько для того, чтобы использовать исторические доказательства для проверки экономической теории, сколько для использования теории для исследования экономических процессов прошлого (Уильямсон 1996; Davis, Engerman 1987; Williamson 1994). Отметим, что на заре клиометрики трое известных амери­канских ученых-экономистов сыграли важную роль в зарождении новой методологии историко-экономических исследований. Ими были будущие Нобелевские лауреаты Дуглас Норт (р. 1920) и Сай­мон Кузнец (1901–1985), а также Александр Гершенкрон (1904– 1978) (причем последние двое не считали себя клиометристами). За немногими исключениями большинство американских клиометри-стов «первой волны» учились с этими знаменитостями или были их студентами. С 1970 г. основным руслом для публикации работ клиометристов стал журнал “Explorations in Economic History”; к этому времени «новая экономическая история» стала основным жанром и в журнале “The Journal of Economic History” (наиболее авторитетном в сфере экономической истории).

«Клиометрическая революция» была лишь частью фундамен­тальных и длительных изменений, происходивших в экономиче­ской науке с первой половины ХХ в. (см. об этих и связанным с ними процессах также в главах 6, 10, 11, 12 и 14 настоящего издания). Сначала дискуссии о причинах экономического роста и эволюции экономических институтов проходили в рамках эконо­мической истории. Отметим, что еще до Кейнса существовала за­метная связь между экономической историей и теорией бизнес-циклов, что проявилось в работах Н. Кондратьева, Й. Шумпетера и др. Последующая дискуссия о факторах индустриализации приве­ла к постановке вопроса о том, как развивать индустриализацию в развивающихся странах. В 1960 г. У. Ростоу опубликовал свою знаменитую книгу «Стадии экономического роста», в которой ана­лиз исторических процессов используется автором для аргумента­ции своей теории (Rostow 1960; см. об этой работе также в главе 6). В течение последующих десятилетий позиции клиометрики укреп­лялись. В 1983 г. в США было создано Клиометрическое общество,

Теория и методология истории

в 1985 г. был проведен первый Международный конгресс клиомет-рики. Новое направление стало доминировать на Международных конгрессах по экономической истории, в ведущих журналах данно­го профиля.

В СССР/России «новая экономическая история» начала разви­ваться в 1970-х гг. в исследованиях школы академика И. Д. Ко-вальченко (1923–1995). Наибольшее внимание российская клио-метрика в 1970–1990-х гг. уделяла аграрной истории дореволюци­онной России – в работах И. Д. Ковальченко, Л. В. Милова, Л. И. Бородкина, Н. Б. Селунской, Б. Н. Миронова, И. М. Гарско-вой, М. Б. Булгакова, Т. Л. Моисеенко и др. (см., например: Ко-вальченко 1987; Ковальченко, Моисеенко, Селунская 1988; Милов, Булгаков, Гарскова 1986; Бородкин 1986; Миронов 1991).

Постепенно в сферу интересов российских клиометристов включалась проблематика индустриализации, промышленного рос­та, рынка труда, финансовых рынков и институтов и др. Активно статистические методы стали использовать археологи (Федоров-Давыдов 1987; Генинг 1990).

Как отмечается в работах историков-методологов, более ранние труды по экономической истории носили в основном описательный характер: они воссоздавали картину экономических процессов прошлого, иногда ярко и подробно, но при этом объясняя, почему одна фаза развития сменялась другой, не проявляли особого инте­реса к собственно механизмам экономических перемен. Клиомет-рика же ставит в центр внимания, как правило, изучение этих ме­ханизмов в контексте весьма сложных теоретических исследований проблем экономического роста. Для того, чтобы должным образом систематизировать и анализировать собранные данные об изучае­мом экономическом процессе, историки должны квалифицирован­но разобраться в соответствующих теоретических концепциях; а поскольку проверка этих теорий, их использование требует не­редко исчисления индексов роста, специалисты по экономической истории должны овладеть соответствующими количественными методами. Вот почему именно в этой области исторической науки слом междисциплинарных барьеров, к которому более полвека на­зад призвала школа «Анналов», достигнут в большей степени, чем во всех остальных.

Оценивая количественные методы и модели как «важнейшее новшество» в области методики исторического исследования вто-

Глава 22. Клиометрика

рой половины ХХ в., известный историк-методолог Дж. Тош (2000: 219–220) отмечает, что ни одна из отраслей исторической науки не избежала их воздействия, а в сферах экономической и социальной истории они произвели своего рода переворот, что объясняется двумя причинами. Во-первых, происшедшее в первой половине XX в. смещение акцента «с индивида в сторону масс» имело серь­езные методологические последствия. Пока историки сосредоточи­вались на «деяниях великих», им практически не приходилось де­лать подсчетов. Но стоило им всерьез заинтересоваться проблема­ми экономического развития, социальных изменений и историей целых групп населения, вопросы квантификации приобрели осо­бую важность. Специалисты по экономической и социальной исто­рии, обратившиеся к опыту социальных наук, убедились, что кван-тификация занимает существенное место и в социологии, и в эко­номике. Историкам, намеревавшимся заняться теми же вопросами, что экономисты и социологи, некуда было деваться: либо исполь­зовать методы этих дисциплин, либо, по крайней мере, проверять их пригодность. Вторая причина экспансии квантификации носит более технологический характер. В 1970-х гг. (а особенно на рубе­же XX–XXI вв.) компьютеры стали дешевле, доступнее и «умнее», а спектр обрабатываемых данных и методов анализа быстро рас­ширялся, что соответствовало потребностям исторического иссле­дования. Вслед за рядом известных историков-методологов Тош заключает, что в ходе своей работы историки делают количествен­ные выводы чаще, чем может показаться на первый взгляд.

Самой амбициозной задачей клиометрики считают анализ ка­кого-либо крупного историко-экономического процесса в целом путем оценки и сопоставления всех относящихся к нему факторов, например: почему в XVIII в. население Англии столь радикально увеличилось? Какое воздействие оказало строительство железных дорог в середине XIX в. на экономику США? Какие факторы были наиболее существенными в процессе массовой иммиграции ир­ландцев в США в середине XIX века? Для ответа на такие вопросы исследователь должен привлечь нетривиальные эконометрические методы и модели, без чего трудно рассчитывать на получение ар­гументированных результатов.

Существенное место в инструментарии клиометрики занимает построение контрфактических моделей. Такая модель имеет целью

Теория и методология истории

измерить значимость того или иного исторического события (ре­формы, поворота на другую траекторию развития), сравнив реали­зованный вариант с контрфактическим, полученным в предполо­жении, что это событие не произошло. С помощью модели можно «продолжить» изучаемый процесс на определенный период, опира­ясь на тенденции его развития до рассматриваемого события (тем самым построив контрфактическую динамику). Роберт Фогель в начале 1960-х гг. проделал подобную работу именно в исследо­вании железных дорог в США в XIX в. и пришел к выводу, что при использовании водных путей (каналов, рек) и гужевого транспорта экономическое развитие страны было бы замедлено только на пару лет; при этом была бы достигнута определенная экономия. В своей книге «Железные дороги и экономический рост» Р. Фогель пред­ложил гипотетическую (или «контрфактическую») модель того, как бы выглядела американская экономика к 1890 г., если бы железные дороги не были построены. Он пришел к выводу, что даже без до­полнительного строительства каналов и шоссе, валовой нацио­нальный продукт был бы меньше всего на 3,1 % (Fogel 1964). Дру­гие историки-экономисты использовали эту методологию, чтобы оценить экономический эффект отмены рабства в Америке, введе­ния финансово-налоговой политики «Нового курса» Рузвельта, влияние Столыпинской реформы на эволюцию социальной струк­туры крестьянства и т. д.

Отметим, что развитие клиометрики отнюдь не было гладким и беспроблемным. Критика «Новой экономической истории» со сто­роны приверженцев традиционной экономической истории нача­лась практически с первых лет существования клиометрики. Уже в 1963 г. председатель Американской исторической ассоциации призвал коллег воздержаться от «молитв в храме этой богини-волчицы – квантификации» (цит. по: Тош 2000: 238). Во второй половине 1960-х гг. были опубликованы десятки рецензий на упо­мянутую книгу Р. Фогеля, авторы которых высказали немало пре­тензий по поводу его методологии. В частности, обсуждался во­прос, какие именно переменные следует отобрать для включения в модель. Фогель подвергался критике за то, что не включил в свою модель результаты воздействия железнодорожного строительства на мобильность трудовых ресурсов и технический прогресс в дру­гих отраслях экономики. Здесь стоит напомнить, что эконометри-ческая модель Фогеля оценивала развитие экономики США в гипо-

Глава 22. Клиометрика

тетическом варианте – без железных дорог. А затем он сравнивал полученную оценку с реальной ситуацией, в которой и мобиль­ность, и технический прогресс действовали реально. Другое стан­дартное возражение против методологии работы Фогеля (и – ши­ре – клиометрики вообще) сводилось к тому, что эта методология слишком сильно опирается на заключения, не поддающиеся про­верке. Но и с этим трудно согласиться. Все факторы, учтенные в модели Фогеля, названы и измерены с указанием всех используе­мых источников. Научное сообщество может проверить коррект­ность его работы с источником, правильность применения эконо-метрических методов. То есть результаты работы верифицируемы. Это очень важно. Будучи «прозрачной», она может критиковаться конструктивно (в терминах Поппера, это исследование фальсифи­цируемо, проверяемо). Его недостатки становятся ясными, набор факторов может быть изменен автором работы или его последова­телями. Так и должна развиваться наука – исследование должно быть не тупиком, а открытой в будущее дорогой. Еще один аргу­мент, особо подчеркиваемый критиками-«традиционалистами», со­стоит в том, что клиометрические модели имеют якобы тенденцию к серьезному, хотя и непреднамеренному искажению процесса от­бора источников – будучи математическими моделями, они прини­мают во внимание только цифровые данные. Здесь следует отме­тить, что математика уже несколько десятилетий развивается в русле изучения качественных структур. И почти все исследова­ния клиометристов содержат наряду с количественными и неколи­чественные («качественные») переменные (типа «принадлежность к южным штатам», или «пол», или отрасль и т. д.). Регрессионные модели (основной инструментарий клиометрики) обычно включа­ют такие дихотомические переменные.

Критика работ клиометристов касается также их увлечения аг­регированными статистическими данными, подчеркивания общих характеристик и тенденций массового поведения (при уменьшении роли индивидуальных факторов), что приводит к «дегуманизации» истории. Это, однако, кажущееся противопоставление: надо изу­чать и массовое поведение, и индивидуальное. Клиометрика боль­ше ориентирована на массовое (измеряемое статистически), антро­пологический подход – на индивидуальное. Они дополняют друг друга, а не отменяют. Если не изучать массовое поведение, стати­стические совокупности, то многое ли мы поймем, ограничившись

446 Теория и методология истории

анализом индивидуальных случаев? У каждого из этих двух подхо­дов – своя ниша.

Уместным завершением раздела о клиометрике будет цитата из текста обоснования решения Шведской королевской академии наук о присуждении в 1993 г. Нобелевской премии по экономике из­вестным американским ученым, внесшим большой вклад в разви­тие «новой экономической истории», пионерам клиометрики Ро­берту Фогелю и Дугласу Норту: «...Они были пионерами в том на­правлении экономической истории, которое получило название “новая экономическая история”, или клиометрика, то есть направ­ление исследований, которое сочетает экономическую теорию, ко­личественные методы, проверку гипотез, контрфактическое моде­лирование и традиционные методы экономической истории для объяснения процессов экономического роста и упадка. Их работы позволили углубить наше знание и понимание таких фундамен­тальных вопросов, как, почему, каким образом и когда происходи­ли экономические изменения. Отмеченные премией работы Робер­та Фогеля связаны с анализом роли железных дорог в экономиче­ском развитии США, значения рабства как института и его эконо­мической роли в США; отмечены также результаты, полученные Фогелем в историко-демографических исследованиях. Фогель и Норт, двигаясь разными путями, развили новые подходы в эконо­мической истории, придав ей больше строгости и теоретичности».

Рекомендуемая литература

Бородкин Л. И. 1986. Многомерный статистический анализ в историче­ских исследованиях. М.

Виноградов В. А., Арсентьев Н. М., Бородкин Л. И. 2009. Экономи­ческая история и современность. Саранск.

Ковальченко И. Д. 1987. Методы исторического исследования. М.

Миронов Б. Н. 1991. История в цифрах. Л.

Fogel R. W., Engerman S. L. 1974. Time on the Cross: The Economic of American Negro Slavery. Vol. 1–2. Boston and Toronto.

Глава 23