Школа Синей горы, открытая тренировочная площадка

Даг – старший ученик

 

Даг давно заприметил новое лицо на одной из скамеек вокруг тренировочной площадки. Высокий, небогато одетый мужчина неизвестной ему расы не походил на обычных зрителей: пришедших навестить или найти кавалера девиц, восхищенно вскрикивавшую детвору с сияющими глазами, родителей, братьев и сестер учеников школы, набиравшихся смелости проситься в ученики парней. Быть может это один из желающих испытать себя в схватке с учениками прославленной школы или даже с их учителем, тем более лежавшие на скамье рядом с неизвестным меч и топор намекали, что он не чужд воинскому делу? Но небогатая одежда и отсутствие характерного вызова в глазах заставляли отбросить и эту версию, тем более из подобного канона выбивались два туго набитых мешка. Недоумение вызывал и прислоненный к скамье посох путника – более-менее ровный, но даже не ошкуренный сук, по всей длине покрытый какими-то беспорядочными знаками. Непонятный тип. Могло создаться впечатление, что он без всякой задней мысли присел отдохнуть после долгого пути на первую попавшуюся скамью, а то что она оказалась рядом с тренировочной площадкой школы Синей горы – совпадение не больше. Впечатление усилилось, когда спустя какое-то время незнакомец достал из мешка флягу, пару яблок, краюху хлеба, сыр и продолжил наблюдать, неторопливо и с удовольствием закусывая и выпивая. И все же Даг не захотел отнести его в разряд случайных зрителей – слишком уверенный, слишком внимательный взгляд, а еще временами появлявшаяся у незнакомца на губах усмешка, словно его забавляло то, что происходит на площадке. Дагу не нравилась эта усмешка и отсутствие уважения в его глазах, когда тот смотрел на упражнения и поединки учеников, однако он терпел, ведь в конце-концов скамейки вокруг тренировочной площадки как раз и предназначались для тех, кто желал посмотреть на учеников школы, оценить их умение, силу, ловкость, то, чему научил их отец Дага – создатель, владелец и бессменный учитель школы Синей горы. Потому Даг старался проявить достойные старшего ученика сдержанность и терпение и не обращать внимания на ехидную усмешку на устах чужака, не подходил к нему, давая время созреть для дела, ради которого он пришел, давая уйти, если он окажется обычным зевакой или усталым путником, решившим дать отдых ногам и заодно полюбоваться на интересное зрелище. 

 

Старший ученик заблуждался – Дримм не усмехался (тем более ехидно), а по-доброму улыбался, вспоминая собственное обучение в школе Первого. Что касается уважения, то тут Даг не ошибся – Убийца Богов и лучший боец Клана Красного Дракона не усмотрел среди тренирующихся на площадке сопляков того, кого он мог бы прямо УВАЖАТЬ-УВАЖАТЬ, как говорится, нос не дорос!

 

 

Рано или поздно всякому терпению приходит конец! Даг долго терпел, час, другой, позволил незнакомцу ухмыляться, позволил опустошить флягу и съесть нехитрую снедь, дал ему достаточно времени решиться на что-нибудь. Но когда увидел, что на незнакомца начали отвлекаться некоторые другие ученики, то понял, придется ему, как старшему ученику, решить проблему самому, как минимум прояснить статус нового зрителя, возможно внушить ему больше почтения к школе и ее ученикам...

Даг приказал группе из десяти новичков повторять показанное упражнение без него, а сам уверенно направился к скамейке с незнакомцем, чтобы расставить все точки над «i». Подходя к скамейке позволил себе презрительно скривиться – от незнакомца не сильно, но заметно пованивало и отнюдь не розами. Он даже на секунду захотел развернуться и уйти, не оскверняя себя и школу разговором с таким пахучим вонючкой, но все же, раз уж уже подошел, решил довести дело до конца, к тому же на его действия смотрели и старшие, и младшие ученики с доброй половины тренировочной площадки, да и зрители со скамеек поблизости тоже проявляли интерес – отступи он сейчас, и неизвестно как это поймут.

– Приветствую тебя, уважаемый, – постарался все же проявить вежливость Даг, – тебя заинтересовали тренировки учеников нашей школы?

– Привет и тебе, парень, прости не знаю твоего имени. А зрелище да, забавное – уж я могу оценить, как ловко вы дубасите друг дружку дубинками, – с дружелюбной улыбкой на лице кивнул в сторону площадки незнакомец.

Даг нахмурился, едва сдерживая свое возмущение: невежда не только вонял как будто только-только вылез из помойной кучи, но и не понимал что увидел и при этом брался об этом судить, еще и утверждать, что может давать увиденному оценку!

– Вообще-то это мечи, тренировочные, из дерева, – вежливости и уважения в голосе Дага сильно поубавилось.

– Аа-а, вот оно что, – хлопнул себя по бедру невежда (после фразы про дубинки Даг только так его и воспринимал), – спасибо, что просветил, паренек, то-то я смотрю слишком тонкие и легкие для нормальных дубин. Буду знать! – казалось искренне поблагодарил остававшийся безымянным незнакомец.

Неприязнь к нему Дага возросла – ему не понравилось пренебрежительное обращение «паренек». Старшему ученику все сильнее хотелось спровадить вонючего невежду куда подальше – такие зрители здесь точно не нужны, ни ему, ни школе. Но просто прогнать его нельзя – пока невежда только смотрел, ему абсолютно нечего предъявить, а значит следовало проявить выдержку и ум и заставить его захотеть уйти самому... или спровоцировать совершить нечто, после чего у Дага появится законный повод отвадить его от школы чем-то посущественнее слов.

– А как ты относишься к бою на мечах или тебе, уважаемый, подвластна только дубина? – Даг изо всех сил постарался вернуть в голос толику вежливости.

– Мечи-то? – почесал затылок невежда. – Мало-мало разбираюсь, мне всегда хватало моего умения.

– Вот как! – широко улыбнулся Даг (невежда-дурачок заглотил наживку, теперь следовало осторожно подсекать!). – А какие мечи: короткие, большие, полурукие, спицы, туманной, северной, волнистой, звездной заточки?

– Да любые, любыми могу! – не задумываясь с изрядной толикой самодовольства в голосе махнул рукой невежда.

Вновь широкая улыбка озарила лицо старшего ученика – все оказалось куда проще чем он думал, оставался последний шаг...

– А не хочешь ли размяться, уважаемый, показать что умеешь? – с патокой в голосе предложил Даг. Внутри он замер – если у невежды хватит ума отказаться, то придется придумывать что-то еще...

Не хватило!

– Сам хотел предложить, ты будто мысли мои прочитал, паренек! – с готовностью соскочил со скамьи невежда. Внезапно нахмурился, оглянулся на свои мешки и оружие: – Только вот вещички неохота без присмотра оставлять...

– Я могу присмотреть, – немедленно прозвучало предложение от давно и с интересом прислушивавшегося к разговору отца одного из учеников. – Я за твоими вещами присмотрю, и сам их не украду, – пообещал он и не забыл представиться: – Меня зовут Ларим, я хозяин мастерской по изготовлению амулетов для скота.

– Спасибо, что выручил, Ларим, – приложив руку к сердцу, довольно вежливо для навешанного на него ярлыка невежды поблагодарил его незнакомец... и тут же перестал им быть представившись: – Я Дримм, путешественник и торговец, приятно познакомиться.

– Мне тоже, – подходя к скамейке скопировал его жест Ларим.

– Ну что же, паренек, – повернулся к Дагу обретший имя невежда, – только сразу предупреждаю чтобы не было обид, рука у меня тяжелая.

– Тогда, если ты не возражаешь, уважаемый Дримм, я сам встану против тебя, – едва сдерживая радость и издевку в голосе, предложил Даг. Его позабавило предупреждение невежды – «тяжелая рука», как страшно! Позабавило, но и умилило – к радости примешалась нотка смущения: в сущности ведь вонючий невежда-торговец оказался не так и плох и не сделал ничего плохого ни Дагу, ни другим ученикам, ну ухмылялся, ну слишком слишком много мнит о себе, ну ни испытывает должного почтения к школе – не такие уж и сильные грехи. – «Не буду его сильно дубасить и унижать, – решил Даг, – выбью пыль, поставлю пару синяков и отпущу с миром вонять дальше, смеяться над ним не буду и не дам другим ученикам».

– А нет кого попредставительней? – между тем с прежней свой непосредственностью спросил «благоухающий» торговец. – Ты конечно извини, паренек, но больно ты хлипок и молод для меня – боюсь ненароком зашибить.

– Не бойся, уважаемый, я крепче чем кажусь, – поспешил успокоить добродушного невежду Даг. Решение не слишком его дубасить не изменил, хотя ему еще сильнее захотелось стереть покровительственную улыбку с его лица. Даг решил не обижаться – невежда, что с него возьмешь?

– Тогда до трех раз, – азартно предложил тот, – кто трижды выбьет палку из рук другого или трижды зарядит по лбу, тот и победил, пинаться, бороться, бросать оружие и кулаками себе помогать нельзя!

– Годится, – согласился Даг. Его признаться немного удивило, что невежда сам поставил такие условия, надо сказать выгодные Дагу условия – не придется беспокоиться о подлых приемах, в которых он не так силен. Все решит тренировочный меч... и это прекрасно!

Оба поединщика прошли на площадку, выбрали из стойки мечи (Даг вновь скривился, когда невежда не глядя вытянул из стойки первый подвернувшийся под руку меч, сам же Даг взял подходящий ему по росту, по весу, по длиннее руки – оптимальный). Вошли в круг для поединков, вокруг него немедленно образовался другой плотный круг из всех находившихся на площадке учеников. Свист и возмущенные возгласы со стороны скамеек – ученикам пришлось пойти на поводу у зрителей и предоставить им обзор.

– Готов, паренек? – задорно спросил у Дага невежда. – Может все же назовешься, а то как-то неудобно охаживать тебя палкой, даже имени твоего не зная.

– Я Даг, – представился старший ученик, привычно с уважением оглаживая лезвие деревянного клинка ладонью, и чуть слышно прошептал: – Сейчас посмотрим, кто кого будет охаживать, невежда. – Резко, со свистом взмахнул мечом и, взяв двумя руками рукоять, замер в нижней средней атакующей стойке. – Я готов! – громко и четко произнес Даг.

На площадку и на скамейки опустилась тишина. Невежда усмехнулся, почесал кончиком меча спину (вызвав возмущенные шепотки среди учеников) и с неизменной ухмылкой кивнул:

– Готов.

Не успело утихнуть эхо его слов, как Даг, плавно набирая скорость, двинулся вперед, казалось он не идет, плывет, парит как листок, струится как утренний туман, крадется как зверь! Нижняя средняя атакующая стойка разворачивалась как хорошо смазанная пружина – тело Дага и меч в его руках устремились вперед как единое целое!

Секунду спустя навстречу старшему ученику пошел и невежда, именно пошел, бессмысленно-легкомысленно помахивая тренировочным мечом будто сорванным на лесной дороге прутиком, которым вполне удобно сбивать росу, ковыряться в зубах и муравейниках, ради забавы дырявить лопухи, отмахиваться от мошек и комаров... Но никак не сражаться!

У наблюдавших за поединком учеников и у зрителей на скамейках исчезли последние сомнения в том кто победит – все настолько очевидно, что даже скучно! Сроднившийся с мечом молодой мастер и увалень, что держит тренировочный меч как какую-то палку – результат их встречи предопределен!

Противники сошлись в центре круга, Даг продолжал раскручивать пружину атаки, рассчитывая первым же ударом выбить неправильно удерживаемый невеждой меч. Все было так просто, что еще прежде чем соприкоснулись клинки, Даг буквально увидел, как оружие вылетает из рук ничего не понимающего невежды и вращаясь летит по воздуху, предвосхитил выражение его лица, задумался, куда нанести обозначающий победу удар и какой силы он должен быть, чтобы с одной стороны не покалечить, а с другой, раз и навсегда стереть ухмылку с самоуверенного лица...

Бамс!

Совершенно неожиданно как для себя, так и для зрителей Даг, вернее его меч, не только не встретил, а не догнал клинок противника, точнее догнал, прикоснулся к нему... и провалился вслед за ним, не в состоянии сообщить ему динамику мощного удара! Вслед за своим мечом провалился и замечтавшийся Даг! А через мгновение случился тот самый «бамс», когда с улыбкой шагнувший навстречу невежда едва подняв руку, без замаха и амплитуды и не вкладывая в движение особых сил скорее треснул, чем ударил старшего ученика по лбу!

Боль и обида! Скорее второе, чем первое – ерундовая и быстро исчезнувшая боль совершенно терялась на фоне захлестнувшего Дага унижения! Он проиграл! Проиграл на глазах у всех – завтра же об этом будет говорить весь город! Завтра же, а может быть и сегодня об этом узнает отец! И кому он проиграл?! Невежде, воняющему невежде, неспособному правильно взять в руку меч! Пускай досадная случайность, пускай он сам виноват – забыл завет отца, с любым самым неказистым противником вести бой от самого начала до самого конца, но теперь ему будут припоминать этот случай как минимум год, а может быть и дольше! Будут смеяться за спиной другие ученики! Девушки на посиделках у озера! Но хуже всего увидеть разочарование в глазах отца...

– Не переживай, паренек, со всяким может случиться, – покровительственно похлопал его по плечу невежда и, даже не подозревая о кипящей рядом с ним буре, со все той же улыбкой спросил: – Ну что, второй раз?

Огромным усилием воли Даг сдержал себя, не сбросил руку с плеча, не плюнул в наглую улыбающуюся рожу, не врезал по той роже мечом, с оттягом, со всей силы... хотя хотел, боги, как он этого хотел! Однако удержался и, не доверяя собственному голосу, кивнул, лицу и глазам своим он тоже не доверял, а потому скорее повернулся и пошел к своей позиции. Быстрый взгляд на зрителей у скамеек – те, как и ожидалось, бурно обсуждают схватку. Быстрый взгляд на других учеников – тоже шепотки, но нет того, чего так боялся Даг, нет презрения и разочарования, у многих в глазах непонимание и сочувствие.

– Я готов! – достигнув края круга, почти прокричал еще не успевший толком повернуться Даг, одновременно с разворотом поднимая меч в высокой устрашающей стойке.

– Готов, – через пару секунд ответил достигший своей позиции невежда. Легкомысленная и выбешивающе-самоуверенная улыбка не покидает его лица. Он явно не понимает, какую бурю разбудил...

Даг бросился вперед! Удерживая меч над головой побежал, с каждым шагом наращивая скорость. Его выбор – атака сходу-с разбегу! Давнишнее желание лупить противника не в полную силу крепко-на крепко забыто!

Ахнули зрители, подались вперед ученики – Даг в один момент преодолел расстояние до успевшего сделать один лишь шаг торговца! Меч в его руке неостановимой карающей молнией устремился вниз! Старший ученик совсем не думает о последствиях своих действий, ведь такой удар может и убить, проломить голову, раздробить кости, порвать плоть, почти как если бы в его руках находилась настоящая сталь! Даг не думает об этом – он хочет победить и забывает обо всем...

Кранк!!!

Карающую молнию с небес встречает тренировочный меч... непонятно как увалень-невежда успевает подставить свое оружие под донельзя стремительный, за гранью восприятия удар, ведь скорость и отточенность его движений нельзя даже сравнивать с уровнем, что демонстрирует Даг... но все же он как-то успевает поставить некое подобие блока...

В едином порыве ахают ученики! Зрители у скамеек тоже ахают, но ахают через несколько секунд, когда до них доходит то, что произошло – как тростинка ломается прочный тренировочный меч... меч в руке у Дага, ломается о клинок в руке его противника! Треть клинка остается у Дага в руке, две трети легонько чиркают невежду по спине и втыкаются в песок!

Старший ученик осознает произошедшее позже всех, осознает, когда меч в руках улыбчивого невежды ласкает его по лбу во второй раз, в то же самое место, что и в предыдущем поединке. Это больно, больнее чем в первый раз, однако боль беспокоит его в последнюю очередь – с изумлением глядя на обломок в своей руке, он понимает, что снова проиграл, дважды проиграл! Даг с ненавистью отбрасывает обломок предавшего его меча, поднимает глаза на лучащегося самодовольством невежду, его руки против воли сжимаются в кулаки, с губ готовы сорваться некие слова, разум начинает накрывать темная пелена...

– Это нечестно, результат схватки нельзя засчитывать! – из гудящей толпы учеников выступает Руглил, один из лучших друзей Дага, да к тому же сын наблюдавшего за схваткой Ларима. Ученики встречают его слова мощной поддержкой, их толпа качнулась вперед!

– И почему же нечестно, пареньки? – с неизменной улыбкой спросил чужак, спросил вроде бы негромко, но каким-то образом его слова услышал каждый ученик, услышали у самых дальних скамеек. Кажется, что масса разгневанных взглядов и лиц, десятки сжатых кулаков и направленная на него агрессия его ничуть не беспокоят.

– Негодный меч! – Руглил резко указал на воткнувшийся в песок обломок. – Бой был нечестным с самого начала – Даг не мог победить с таким мечом!

– Нда-а...? – задумался озадачившийся торговец, а в это время старший ученик пришел в себя, прогнал темную пелену из головы, с благодарностью взглянул на друга, на остальных учеников, везде его встречали полные поддержки взгляды. – Хм-хм, ну пусть будет так на этот раз, – добродушно махнул рукой невежда, неприминул заметить: – В настоящем бою или во время суда богов (судебного поединка) сломавшийся в руках клинок не считается достойной причиной останавливать бой или говорить о его нечестности, но поскольку у нас здесь забава, игра, то пусть будет так. – Предупредил: – Только на этот раз, пареньки, вы уж расстарайтесь выбирая меч – больше я такой поблажки вам не дам.

Новый тренировочный меч для Дага выбирали едва ли не всей школой, выбрали отличный клинок из белого дуба, правда на взгляд самого Дага он был чуть тяжеловат для него, но зато по прочности теперь не имелось ни малейших претензий – такой клинок не сразу возьмет и настоящий стальной меч! Его противник отказался сменить вполне возможно пострадавшее в жестком столкновении оружие, пару раз небрежно хлопнул им по ладони и заявил, что все в порядке. Настаивать никто не стал – его дело, его выбор (некоторые из учеников забились, когда прочный и тяжелый клинок из белого дуба сломает скорей всего поврежденный внутри меч).

Новая перемена настроения у Дага: он злился на дважды выставившего его дураком невежду, но и был благодарен ему за его благородство, а еще ему было стыдно за едва не накрывшую его темную волну. Кто знает что случилось бы тогда, если бы это все же произошло?! Как хорошо, что никто не знает и не узнает никогда! Смущался он и по другому поводу – ему вдруг подумалось, что отец согласился бы со словами этого Дримма насчет достойной причины и не позволил бы отменить результат второй схватки.

– Готов! – улыбнувшись поднял меч благородный невежда.

– Готов! – вздернул свой клинок на уровень глаз и старший ученик.

На этот раз Даг все сделал правильно, не спешил и не отвлекался, понимая что удача сегодня явно не на его стороне, а потому постарался компенсировать ее немилость предельным вниманием и старанием, обдумывал каждый шаг, каждое движение, не только свое, но и противника, не торопился, ждал удобного момента...

А как и прежде улыбавшийся торговец наконец-то получил возможность атаковать. До зубовного скрежета примитивные удары в принципе не могли достать легкого и гибкого как ласка старшего ученика! Однако есть невидимый зрителям, но осознаваемый Дагом нюанс – невежда не солгал насчет «тяжелой руки» – Даг ощущает на своем лице порождаемый ударами ветерок, ощущает заключенную в них мощь, понимает, насколько сложно будет их парировать...

Внезапно ему в голову приходит многообещающая мысль: что если перестать уклоняться и в жесткую встретить мощный удар невежды своим новым клинком? Оружие невежды несомненно пострадало после того удара, и тяжелый меч из белого дуба в руках у Дага ему не по зубам! Какой-то частью разума старший ученик обдумывает этот вариант и одновременно продолжает уклоняться от мощных, но неуклюжих и медленных ударов, ищет и ждет, ждет и ищет удобный момент для атаки! И... не находит, не находит, не находит – увалень-невежда неуклюж, сильно открывается во время своих неуклюжих атак, практически не защищает себя, однако Дагу все время не везет поймать идеальный момент для атаки, почти идеальных полно, но это не то – старший ученик помнит, что удача сегодня не на его стороне и не желает рисковать...

Момент!

Даг наконец-то увидел-почувствовал-ощутил тот самый момент! Как кобра разворачивается в смертельном броске, немедленно атаковал – его атака идеальна, пластаемый клинком воздух победно и жалобно гудит! Вот-вот тяжелый клинок белого дуба ужалит правое плечо невежды, сломает его, закончит поединок бесспорной победой, ну или хотя бы ничьей (учитывая случайно выигранную невеждой схватку)...

Невежда споткнулся на ровном месте и тем самым невольно уклонился от уже готового ужалить меча, пытаясь сохранить равновесие, махнул вооруженной рукой...

Сильный удар снизу и... Даг остался без меча! Тот выпрыгнул из его рук как живое существо! Боги явно... и откровенно бесстыдно ворожат чужаку – его невольный взмах закончился пусть и случайным, но удивительно удачным ударом в торец рукояти тяжелого, прочного, идеально сбалансированного, однако не имевшего навершия клинка из белого дуба...

Еще прежде чем мозг осознал что произошло, Даг инстинктивно вскинул руку, пытаясь защитить дважды пострадавший лоб. Не успел! Кончик клинка невежды оказался быстрей!

На этот раз по-настоящему острая боль, у Дага даже на секунду помутилось в глазах! Но опять сильнее боли обида и непонимание, как он мог снова проиграть такому противнику!

Ученики школы потрясенно молчат – им нечего сказать, нечего возразить, нечем возмутиться. На сыне их учителя словно лежит проклятье... возможно враждебные чары... впрочем нет, не лежат и проклятья нет – особые амулеты по краям площадки не светятся и не гудят, а значит никто не использует магию. Но тогда почему?! Почему их товарищу так феерически не везет, за что от него и заодно от всей школы отвернулись боги?! И почему они настолько благоволят неуклюжему невеже...?! Чужаку...!!? Неумехе...!!? Зрители у скамеек гудят, обсуждая увиденное, немногие из них могут понять всю неправдоподобную неправильность происходящего.

В мрачном молчании и с каменным лицом Даг идет за выбитым мечом, поднимает его, возвращается на позицию. Ему нечего терять – если бы не благородство невежды, согласившегося не учитывать результат одной из схваток, Даг бы уже проиграл. Тем не менее эта схватка много значит для него – последний шанс!

– Плохой меч выбрали, парнишки, слава богам хоть не разлетелся на этот раз, – подлил масла в огонь откликавшийся на имя Дримм до ненормальности везучий чужак.

Ученикам нечего ответить или возразить на его слова, остается только глухо ворчать, сверкать глазами, сжимать кулаки. По лицу сына Ларима пробегает судорога замешенной на обиде злобы, он поворачивается и сквозь зубы что-то говорит нескольким самым взрослым из учеников – его слова находят живой отклик и поддержку.

– Готов! – крест на крест взмахнул своим клинком невежда.

– Готов! – не крикнул, не проговорил, а как змея прошипел Даг, в его глазах мрачная решимость идти до конца. Не всякий захочет выйти на бой, увидев такие глаза!

Даг атаковал без раскачки, без подготовки, без мыслей, без чувств, с абсолютно пустой головой! Атаковал естественный и непредсказуемый как ветер, как водный поток, как жаркий огонь, пожирающий лес! С самого раннего детства, долгие-долгие годы он тренировался под руководством своего прославленного отца, и теперь он вложил в эту атаку всю свою жизнь, все, что узнал от отца, всего себя! Даг не осознает, как он выглядит в глазах других учеников и восхищенно притихших зрителей у скамеек – он похож на вихрь, удивительно прекрасный и в то же время страшный вихрь, вихрь, который не остановить!

И все же этого мало, чтобы победить, слишком мало: с неожиданно прорезавшейся ловкостью и без куда-то исчезнувшей улыбки невежда встречает надвигающийся на него вихрь, отступает, по-дурацки косолапо перебирая ногами... но как-то поспевает отражать все удары клинка из белого дуба, отражать уверенно и с удивительным мастерством! Переходит в контратаку и теперь уже клинок белого дуба защищает того, у кого он в руках!

Снова атакует успешно отзащищавшийся Даг, его секущие высокоамплитудные удары подобны извивающимся змеям или дико-непредсказуемо изломанным молниям, они стремятся к коленям, кистям рук, пальцам, сжимающим меч!

Вновь отступивший под напором старшего ученика противник неожиданно контратакует!

Даг не решается встретить несколько мощных ударов и повинуясь инстинкту отступает. Самый последний из ударов едва его не достает, но Даг успевает отдернуть голову, и лишь самый кончик мелькнувшего перед лицом клинка едва-едва шоркнул его по носу! На пару миллиметров ближе и вместо чуть счеснутой кожи хрустнула бы кость!

Осознание того, что его противник все это время прикидывался, валял дурака, искусно дурил ему голову, выдавая свое несомненно высокое мастерство за удачу, страшно терзает Дага! Он понимает, каким же он был дураком, не видя очевидного, слепо веря в везение и случайность там, где нужно было разглядеть иное. И все же он готов продолжать бой....

Даг почувствовал что-то не то с клинком, бросил быстрый взгляд... да так и застыл, глядя как прочнейший клинок из белого дуба щербится, змеится трещинами, прямо на глазах ломается вдоль на разноразмерные щепки! Опомнился, поднял глаза на противника...

Бамс!

Он проиграл!

Старший ученик выпустил горсть длинных щепок из рук, смотрел как они падают на песок, он не поднимает, не хочет поднять глаза, в его душе пустота и непонимание, как ему дальше себя вести, что делать, что говорить, как посмотреть в глаза другим ученикам, как посмотреть в глаза отцу, когда он узнает о том, что здесь произошло...

Иная реакция у других учеников:

– Я тоже хочу с тобой сразиться до трех раз! – не терпящим возражений тоном обратился к победителю вошедший в круг Руглил.

– И я! 

– И я.

– Я тоже!

– И я!

Звучат десятки голосов, чужака окружает плотная толпа решительно настроенных учеников!

– Мы так не договаривались, пареньки, – совершенно спокойно покачал головой чужак. Покровительственно и немного насмешливо улыбнулся в насупленные лица окруживших его учеников: – Позабавились-размялись и хватит – хорошего понемногу, да и времени на вас всех потребуется целый день. Так что вы как-нибудь сами без меня развлекайтесь, а меня ждут дела, я и так на забаву потратил больше времени чем хотел.

– Пока не сразишься со всеми мы невыпу... – с мрачной решимостью в глазах начал Руглил.

– Так! – знакомый и внушающий трепет каждому ученику в школе голос заставил его прикусить язык и втянуть голову в плечи. Точно также среагировали и все остальные ученики, включая Дага.

Ну а как еще они все могли поступить, услышав властный голос своего учителя?! Вся кипящая агрессия десятков учеников перекипела и растворилась в эфире в один момент, остались лишь почтение и повиновение.

– Что за сборище, почему прерваны занятия? – учитель Рон обвел взглядом опускавших глаза учеников, остановил свой взгляд на Даге, требовательно приподнял подбородок.

Вытянув руки по швам, Даг низко-низко поклонился отцу и учителю и начал подробно, ничего не скрывая рассказывать о том что произошло. Неожиданно прервавший его Дримм вежливо назвал свое имя и, приложив руку к груди, попросил не винить пареньков за прерванное занятие, взял всю вина на себя, вроде как именно ему захотелось размяться, погреть кровь, позабавиться в учебном бою, а они не смогли ему отказать.

– Вот как, похвальная вежливость с их стороны, – сумел удержать улыбку при себе Рон (удержать-то сумел, но его сын прекрасно знал, когда она звучит в голосе отца). – И как тебе в бою показался мой сын?

– Достойный боец... вырастет со временем, – а вот тот, кого Даг столь поспешно нарек невеждой, как не скрывал, так и не думал скрывать улыбку на лице, – хорошие способности и большой потенциал, невнимательный только и слишком вспыльчивый, но это по молодости, со временем пройдет.

– Ты слишком добр к нему, Дримм, но как отец я благодарю тебя за эту доброту, а как его учитель учту твои советы, – поклонился бывшему сопернику своего сына мастер школы Синей горы.

Поклонился ему и Дримм, с сожалением в голосе сообщил, что хоть и рад их знакомству, но его ждут срочные и неотложные дела. Отец Дага с пониманием отнесся к его словам, мигом разогнал учеников продолжать занятия и вызвался немного его проводить, хотя бы до скамьи, где лежали его вещи. Даг, как и положено почтительному ученику и сыну, молча шел позади беседующих мужчин.

У нужной скамьи компанию встретил Ларим: поприветствовал мастера школы, поблагодарил участников боя за интересное зрелище, от души высказал несколько лесных слов про Дага, отчитался перед его соперником за сохранность отданных под его опеку вещей. Рон с интересом смотрел, как его новый знакомый пристегивает к поясу короткий меч, пристраивает топор, надевает мешок на плечи, другой поменьше вешает на петлю рядом с мечом...

– Смотри-ка, а мешок-то твой протек, – Рон обратил внимание знакомого на оставшееся на скамейке небольшое багровое пятно. Принюхался и вопросительно уставился на хозяина мешка: – Пахнет кровью...? – Его слова заставили напрячься Ларима и Дага.

– А это и есть кровь, – легко подтвердил Дримм, – слышали наверно, в ваших катакомбах кантовалась одна недобитая тварь, вот ваша стража и наняла меня ее добить, даже на топор и меч расщедрились ради такого дела и награду приличную посулили.

– Значит ты прикончил последнего б... – не скрывая радости уставился на него Ларим.

– Сегодня утром пробежался по катакомбам, – не дал ему закончить Дримм, – меч вообще не пригодился, а топор только голову срубить, ну а саму тварь я посохом забил, – он потряс подхваченным посохом. – Если знать как, то ничего в том сложного нет.

– Выходит ты знаешь?

– Знаю, и пострашнее тварей валил, – с гордым видом подбоченился Дримм. Однако он видимо и вправду спешил, так как извинившись по-быстрому попрощался со всеми и бодрой походкой направился в сторону Водного проспекта.

Рон и Ларим не спешили расходиться, вместо этого сочли возможным обсудить своего нового знакомца. По прежнему находившийся неподалеку Даг обратился в слух, желая знать, о чем говорят его отец и отец его ближайшего друга и соратника по школе...

– Это тот самый, что помог Рыбаку? – чуть наклонив голову спросил отец, продолжая рассматривать удалявшуюся фигуру с двумя мешками.

– Другого фейри в городе нет, – ответил смотревший туда же дядька Ларим. – Говорят он отбил своим посохом восемь одновременно брошенных в спину Рыбака ножей.

У попытавшегося представить себе такое Дага полезли глаза на лоб – восемь, одновременно! Разве такое под силу смертному, каким бы мастером он ни был!?

– Я слышал шесть, – в голосе отца звучала ирония и знание того, как может все переврать-перекрутить мельница слухов. – А значит их было два или три.

– Тоже немало – фли умеют кидать ножи.

– Согласен.

– У твоего-то был шанс его одолеть? Не отрицай, я знаю, ты видел весь бой и появился только тогда, когда нужно было одернуть молодых.

Даг понял, они говорят про него – щеки парня окрасила краска стыда. Отец видел все!

– Никакого, он развлекался, играл с ним как сытая кошка играет с мышью, допускаю, фейри возможно лучше меня.

Слова отца потрясли невольно открывшего рот Дага, потрясли не только его одного.

– А ты, Рон, не боишься в таком признаваться? – с удивлением посмотрел на прославленного воина и фехтовальщика Ларим.

– Никогда не закрывал глаза на правду, какой бы она ни была, потому и жив до сих пор, всех врагов схоронил, пять детей родил-воспитал, школу открыл, – откровенно ответил отец Дага. Бросил быстрый взгляд на собеседника и в свою очередь спросил: – Ты веришь, что он действительно забил такую тварь как бако своей палкой?

– Уверен, – провел по волосам рукой Ларим, – я хоть и слабенький маг, но понял, что палка непростая. Видел на ней значки?

Отец кивнул.

– Это сложная-сложная рунная запись, вполне возможно единая многослойная руна. Я так не умею и никто в городе не умеет, даже всезнающий старик в башне не сможет! Не знаю силы этой «палки», но подозреваю, она велика! Фейри – сильный маг, не мне чета, и скорей всего он не врет – бако он забил посохом... с помощью магии, ну а потом, почему нет, отрубил ему башку топором или мечом, да не важно.

– Хорошо бы с ним сойтись и заманить ко мне в школу, – с незнакомыми Дагу мечтательными нотками в голосе протянул отец, – сколько можно от него получить...

Неожиданно он повернулся к старательно гревшему уши Дагу и ободряюще ему подмигнул:

– Расстроился?!

Даг отвел глаза, не отвечая ни да, ни нет, хотя в общем-то ответ очевиден, тем более для отца.

– А должен радоваться, – со значением поднял палец отец, – ты на собственной шкуре, на собственном лбу почувствовал, что такое настоящий боец! Запомни: тебе несказанно повезло – некоторые узнают это только когда разглядывают собственные кишки на земле! А ты отделался шишкой и царапиной на носу! Запомни этот урок на всю жизнь!

 

* * *

 

Дримм

 

«Так приятно иногда под настроение повалять дурака и построить из себя простачка, – шагая по Водному проспекту, со смехом вспоминал недавние события Дримм. – И вроде бы немного неудобно «маленьких» обижать, но... сами нарвались! Сидел себе на скамейке человек, ел-пил-отдыхал, никого не трогал, слова плохого никому не сказал, и тем не менее к нему надо прискрестись и непременно развести на поединок, в котором, будь он обычным мало на что способным в мечном бою торговцем, ему обязательно навешают звездюлей. – Дримм вспомнил выражения лиц учеников, когда он раз за разом «чисто случайно» побеждал их чемпиона и едва удержался от того, чтобы не согнутся в приступе гомерического хохота, ограничился парой смешков в кулак. – А сынок мастера Синей горы неплох, совсем неплох, туповат немного, но как боец ничуть не уступит Каскадеру до его обучения в школе Первого – пока я веселил народ изображая клоуна, пару раз меня едва-едва не приласкал. Особенно в последней схватке жару дал, выбил-таки меня из образа! – оставив смех, во вполне одобрительном ключе подумал о старшем ученике. Совсем серьезно вспомнил поединок и то, что он увидел до него за время отдыха на скамье: – Чем-то их школа меча напоминает закачиваемые в голову любому воину-игроку ухватки с мечом, но богаче, эстетичней и как-то индивидуальней, живей, точно не набор сухих приемов – как и у школы Первого есть свой почерк. Может будет время посетить школу еще раз-другой-третий, увидеть больше, пообщаться и потрещать деревянными мечами с самим учителем школы? Мне показалось он не возражал бы?» – с надеждой подумал Дримм, пересекая центральную площадь и сворачивая на Конский проспект. Обменяться опытом с прославленным мастером меча или даже освоить новый стиль – заманчиво, ведь в отличие от материальных ценностей полученные здесь знания и опыт никуда не пропадут при возвращении домой.

Траглис не ждал его так скоро, но принял с распростертыми объятьями... что в общем-то понятно, учитывая презентованное ему Дриммом содержимое мешка. Желтоглазая, зубастая отрубленная голова вызвала у сотника стражи бурный, близкий к сексуальному восторг! Он буквально засыпал фейри комплиментами, вновь напоил его вином, от щедрот (на, тебе боже, что нам негоже) подарил временно взятые на миссию меч и топор, а затем потащил его в соседнее здание городского совета, где без всяких проволочек, в течение часа, Дримму выдали пять тысяч награды и произвели в почетные горожане города Гока (как зримое воплощение статуса торжественно вручили особую бронзовую бляху). Помимо денег и статуса почетного горожанина Дримм получил очки за выполненное задание – совсем неплохо... впрочем хотелось больше... впрочем больше хочется всегда, и это нормально!

Несмот<