Земля, Москва, Мытищи, многоквартирный дом

Степан (Ниэллон)

«Вот не люблю шляться по здешним местам, а приходится», – с раздражением думал Степан, проходя мимо оккупировавшей скамейку великовозрастной шпаны. Туземцы потягивали дешевое пиво из передаваемых по кругу литровых пластиковых сисек, гоготали и с интересом поглядывали на чапавшего мимо «туриста» тире не добровольного «спонсора» и кандидата на жесткую рихтовку физии.

Нет, паренек из Чертаново, каким был Степан, не испытывал страха перед беспонтовщиной с окраин, сам в свое время хорошо гондошил блудивших в родном районе залетных «туристов» из тех же Мытищ и из других подобных задрипанных мест, но и дураком он не был – одному против пяти не прокатит – задавят, отметелят ботами на земле, пробьют башку бутылкой, ткнут железкой в спину, да мало ли чего еще – вариантов тьма. Так что Степан, не ускоряя шаг, но и не телепешкаясь, шагал и шагал к нужному подъезду, стараясь не смотреть в сторону «принюхивающейся» к нему компании. Облик небогатого студента-очкарика был ему в помощь – кроме дешевой мобилы взять с такого нечего, бить не интересно, да и стопудово такой вот задрот тут же побежит плакаться мусорне, нарушая тем самым неписанные пацанские понятия. Так что черт с ним – больше проблем чем веселья и навару!

Впрочем Степан не до конца полагался на личину убогого и благоразумие безбашенной мытищинской шпаны – если что, четырехствольный пугач-травмат в кармане поможет ему остаться при своих. Пускай «Оса» довольно неказистая машинка на вид и нет в ней обычной для короткоствола притягательной угрозы, однако с трех-четырех метров приласкает так, что «приходи кума любоваться на мои засраные штаны», может и убить (смотря куда попадешь). Степан совершенно искренне надеялся, что до дела не дойдет, но если все же дойдет, собирался шмалять сразу, не подпуская агрессивных туземцев вплотную и не покупаясь на всякое вроде: «ты че, зассал без ствола?» и «давай по чесноку один на один» – такое разводилово пусть загоняют кому другому, но только не ему.

Вполне возможно, что бывший чертановский шалопут, ныне почти вылетевший за прогулы студент перестраховывался, а возможно он слишком много времени проводил в Серединном мире, и тот несколько подформатировал ему мозги – возможно, но как бы то ни было он был готов к любому варианту развития событий... К счастью не пригодилось: «Оса» так и не вылетела из кармана и не выпустила четыре своих жала, а догонявшаяся пивком дворовая компашка избежала больших неприятностей. Провожаемый взглядами Степан, отбил нужную комбинацию на домофоне, бросил в захрипевшее переговорное устройство несколько слов и, дождавшись сигнала, открыл дверь, но прежде чем он зашел в подъезд, в спину прилетело «Хрен очкастый!» и гогот пяти сиплых глоток. Но бог с ней со шпаной и дешевой подколкой – главное Степан уж нырнул в нутро подъезда, и захлопнувшаяся за ним железная дверь надежно отсекла потенциальную угрозу.

Внутри огромного, многоподъездного монстра позднего советского градостроительства скрывались сотни квартир, многие из которых с доисторических времен облюбовали под офисы микроскопические фирмочки, а то и вовсе совершеннейшие шарашкины конторы, по сравнению с которыми «Рога и копыта» небезызвестного Остапа Ибрагимовича Бендера-Задунайского показались бы образцом надежной, солидной фирмы. В этом дивном доме могли все, буквально все: вставить зуб, выбить зуб, оказать широкий профиль интимных услуг, вылечить от гонореи и других венерических заболеваний, подстричь, причем не только людей, но и четвероногих братьев наших меньших, продать книги, пиратские диски, краденные на станции Москва-товарная перфораторы, ссудить деньгами и под лучший процент чем в многочисленных микрокредитных организациях, помочь продать-купить квартиру или земельный участок, оформить место на кладбище или справку о частичной недееспособности, предсказать судьбу, снять порчу, починить компьютер (холодильник, телевизор), приворожить, проклясть, написать реферат или диссертацию – и это только малый перечень того, что могли в доме-воплощении идеи малого бизнеса. В офис одной из таких контор и лежал путь Степана.

 

В самом начале 90-х данную контору основали два выходца из РГГУ: историк – не самая востребованная профессия во времена расцвета либерализма, именно потому молодые, полные сил и идей краснодипломники с головой нырнули в бушующую пучину частного бизнеса. Причем, что характерно, в отличие от многих своих коллег по несчастью (или счастью) нырнули не в торговлю мандаринами, колготками, видюхами, кассетами, цветами или, беспроигрышный вариант, женскими прокладками, а занялись работой по специальности, ну или чем-то около нее. Как грибы после дождя проклюнувшиеся из общей массы советского народа дворяне пытались установить свои корни (подтвердить документально), найти родню (желательно за бугром); иностранцы, точнее эмигранты, еще точнее, потомки эмигрантов, уже со своей стороны пытались найти оставшихся в Советской России родственников, а заодно точно также документально подтвердить права на отобранную большевиками собственность (как будто и вправду верили, что им хоть что-то вернут?!); родственники и потомки репрессированных пытались проследить судьбу своих родных; доморощенные писатели как исторического, так и псевдоисторического жанра нуждались в материале для книг, а ученые и студенты – в материале для диссертаций и дипломных работ; многочисленные правозащитники с маниакальным упорством искали все новые и новые доказательства красного террора; уже не такие многочисленные, но упертые коммунисты желали найти доказательства обратного и обелить имена своих святых (Ленина и Сталина); поисковикам и черным копателям нужны были более-менее точные места сражений (не важно каких войн и эпох), кладоискателям с горящими безумием глазами – хотя бы приблизительные места, где можно хоть что-то найти; ну а огромной армии уфологов, ведьм, колдунов, шаманов, волхвов, черных и белых магов, жрецов древних богов и просто малахольным экстрасенсам как воздух требовались проклятые и святые места, места силы, места всяческих разных аномалий. Вот эта вся многочисленная публика и стала кормовой базой для предприимчивых РГГУ-шников. Умники не ошиблись с выбором занятия, мало того, попали что называется в десятку, или, как говорят сейчас, в струю, найдя достойное и главное денежное применение своим знаниям и мозгам. Очень быстро захлебывавшаяся в заказах контора разрослась, вовлекая в свою орбиту все новых и новых выпускников, аспирантов, студентов и даже маститых профессоров из многих высших учебных заведений Москвы, позже и всей остальной России. Контора росла и развивалась, постепенно увеличивая ассортимент предлагаемых услуг, многие из которых находились уже весьма далеко от исторической науки. Как часто бывает, количество перерастало в качество, и со временем в определенных кругах у конторы сложилась серьезная репутация не фуфлыжного места, в котором можно сделать заказ историографического, научного, литературного, документального, технического исследования... и в отличие от многих других заведений получить ясный, конкретный, понятный результат – в общем любой каприз за ваши деньги, причем сделают относительно недорого, сравнительно быстро и с удивительным по нынешним безалаберным временам качеством. Притом формально контора так и не вышла из масштабов мелкого ООО с ничего не значившим названием, оставаясь одновременно глубоко внутри (скорее в подполье) и в то же время как бы рядом с официальной наукой, все больше и больше переводя свою деятельность в интернет. Ее базами данных и лабораториями стали базы данных и лаборатории многих ведущих институтов и университетов России (и не только России); сотрудниками – сотрудники тех самых университетов и институтов, что выполняли заказы конторы прямо у себя на рабочих местах или на дому; офисы, подобные тому что располагался в Мытищах, все больше и больше отходили в прошлое, хотя и не исчезли совсем – по прежнему нужны были координационные центры, серверные, склады под оборудование и некоторые специфические или редкие вещи и материалы, да и некоторым клиентам было проще, удобней работать так, а не через интернет. Как и всякое большое и нужное дело контора пережила своих создателей: одного из них в середине 90-х зарезали в том самом подъезде, в который зашел Степан, а второй несколько последних месяцев жизни страшно страдал от голода и побоев, сидя на цепи в отдаленном дагестанском ауле. Весьма печальные события, но как бы то ни было гримасы демократии и рынка не сумели остановить работу конторы ни на час, а некоторые ее весьма серьезные клиенты смогли оградить ее (а заодно свои заказы) от враждебного влияния как в первом, так и во втором случае (во втором подчистую был вырезан целый тейп – у конторы и вправду появились серьезные клиенты).

 

 

Степан не доверил свою драгоценную тушку не первой и даже не десятой молодости лифту, а вместо этого хорошо размял булки, взбежав по лестнице на девятый этаж. Его уже ждали: молодой парень чуть помладше него кивнул гостю как старому знакомому и, когда тот вошел, закрыл за ним солидную металлическую дверь. Действительно Степан не первый раз посещал это место, а потому неплохо знал, где здесь что и как себя вести: без подсказки снял обувку, куртку, надел растоптанные, но крепкие тапки и протиснулся по заставленному коробками коридору до комнаты, где принимали гостей-посетителей-клиентов. Тут пришлось немножко подождать, благо удобное кресло, хорошая музыка и принесенные все тем же парнем чай и печенье помогли скрасить ожидание. Кстати, чай был неплох, даже более того хорош, а свежайшее домашней выпечки печенье буквально таяло во рту.

– Извиняюсь за задержку, Петр Семенович, – вошедший в комнату полноватый мужчина в очках назвал вымышленное имя Степана и, несмотря на разницу в возрасте, первым протянул руку в приветствии (клиентов здесь любили, холили, лелеяли, будь ты хоть нелюбитель самостоятельно писать рефераты из старшей школы, хоть олигарх).

– Ничего, с таким чайком и таким печеньем любое ожидание – удовольствие, – «Петр Семенович» крепко пожал протянутую руку.

– Это да, – с улыбкой согласился хозяин (а может и не хозяин) квартиры, – печенье просто высший класс. Покупаем тут же, в этом доме, у женщины, что печет их на заказ. Но давайте к делу, – сотрудник компании не стал зацикливаться на печеньи и, подавая пример, первым уселся в кресло.

Через секунду опустился в свое и Степан. Он не имел ничего против дела, за тем как говорится и пришел.

– Ваш заказ это конечно что-то с чем-то, – несколько издалека начал гостеприимный и вежливый хозяин, наливая себе чай в свободную кружку, – не скажу, что самый сложный на моей памяти, но один из самых интересных. Только здесь в Москве пришлось подключить сотрудников целого ряда абсолютно разнонаправленных институтов и университетов вроде ГГИ, РГГУ, МИИТ и многих других не таких известных. Мы буквально замучили Археографическую лабораторию МГУ, а наш сотрудник в институте географии РАН все проклял и ушел в длительный отпуск. И повторюсь, это только в Москве – пришлось серьезно привлечь Санкт-Петербургский институт истории, у них, но главное у их материнского университета, очень хорошая библиотека по нужной тематике. Про краеведов в разных регионах не буду говорить – до сих пор страшно вспомнить, сколько им пришлось платить за работу. Сидят, можно сказать в деревне с медведями в обнимку, а рвут как в столице. Да, – не забыл отметить Арнольд (так звали принявшего заказ представителя ООО), – спасибо за отсутствие проблем с финансированием, это сильно облегчило работу.

Степан кивнул, он точно помнил суммы, которые пришлось переводить на счета конторы, может он и хотел бы забыть... но не давала постоянно нависавшая над душой Анариэль, причем висла-давила казначей клана как в виртуале, так и в реале.

– Но все равно одной работы краеведов не хватило, пришлось отправить несколько наших сотрудников в служебные командировки и послать целых четыре самых настоящих экспедиции – по некоторым местам на маршрутах просто не было документов, никаких. При всех своих достоинствах картинка со спутника не дает нужных подробностей – нужно смотреть на месте, брать пробы, фотографировать, вести съемку местности, много чего еще. Еще мы сумели подключить семнадцать уже отправленных экспедиции от разных организаций – за отдельную плату они провели ряд нужных нам исследований. Честно сказать, мы и не предполагали такой масштаб работ, когда брались за ваш заказ – еще раз благодарность вам за терпение и отсутствие финансовых проблем.

– Вы говорите в прошедшем времени, да еще ваш звонок...? – в предвкушении подался вперед Степан.

– Вы правильно угадали, – Арнольд с торжествующим видом достал флэшку в пластиковом футляре и положил ее на стол. – Вот результат пяти с лишним месяцев, можно сказать полугодичной работы! Здесь все: все карты, все расчеты по местности, по климату, по почве, по уровню рек и океана, оптимальные, минимальные, максимальные объемы строительства, трудозатраты, прогноз возможных негативных эффектов и способов их преодоления, прогноз влияния на биосферу, расчет всей системы проведения работ, оптимальный временной порядок строительства разных объектов, насколько возможно подробная справка по климатическим аномалиям и геологическим скачкам за шестнадцатый, семнадцатый, восемнадцатый, девятнадцатый, двадцатый века.

– Впечатляет, – Степан бережно взял флэшку со стола, поднес ее к глазам, будто хотел увидеть в ней что-то особенное, а затем глубоко и надежно запрятал ее во внутренний карман.

– Тут как минимум, ми–ни-мум, десять диссертаций или кандидатских, – представитель компании кивнул на внутренний карман своего визави. – Но простите за бестактный вопрос, я совершенно не представляю, кому это может понадобиться вне поля деятельности чисто академической науки – очень интересно, познавательно, подробно, но никакого практического воплощения нет и быть не может, да и не могло быть никогда.

– Вы не допускаете даже теоретической возможности создания чего-то подобного в указанный временной период? – против воли заинтересовался Степан. В общем-то он получил то, за чем пришел, но ему было интересно послушать столь глубоко погрузившегося в данную тему человека, да и просто послушать умного и образованного человека всегда полезно.

– Безусловно нет, – не сомневаясь ни секунды, отрицательно качнул головой Арнольд. – В отличие от Европы на Руси всегда было плохо с этим делом – сказывались большие расстояния, мизерная плотность и общая бедность всех без исключения слоев населения, незаинтересованность властей в столь масштабных проектах, отсутствие нужных специалистов, да и что скрывать, климатические условия на порядок усложняют проведение подобных работ. В Европе легче почти по всем показателям, и в отличие от нас им было на что опереться, я имею в виду античную культуру. Когда закончилась эпоха варварства, у них все еще сохранялись остатки системы образования и подготовки нужных кадров, имелись вполне работающие примеры сооружений времен Римской империи, остались какие-никакие документы, чертежи, планы. Там, где разных культурных, в том числе зримых остатков было больше, поднимались быстрей, там, где меньше – медленней. Именно поэтому по всей остальной Европе, в том числе на Руси, были так востребованы итальянские мастера. –

– Значит специалисты все же были, – ухватился за последние слова Степан, – пускай приглашенные, но были, что-то строили, что-то делали и средства на них и на стройки нашлись?

– Нашлись, – не стал возражать Арнольд, – на крепости, на пушки – на самое жизненно необходимое и больше ни на что. Что-то разумеется делалось, но в точечном масштабе, там, где без этого совсем никак. Несколько получше стало при Петре (Петре I) – он побывал в Голландии и в других европейских державах, видел, как там все устроено, сколько пользы приносит, как подстегивает развитие торговли и захотел такого же для нас. Кое-что у него получилось, но опять же очень мало и только в Центральной и Европейской частях России, про Урал, Сибирь, Дальний Восток речь никогда не шла. Кое-что в этом направлении сделали Демидовы на Урале, но именно кое-что, под свои частные нужды, не более того. Напомню: и Петр, и Демидовы это уже восемнадцатый век, а у нас речь идет про шестнадцатый-семнадцатый – времена, когда только-только осваивали Урал и отправляли спорадические экспедиции дальше. В те времена нет даже точных карт, нет рабочей силы, нет возможности прокормить, поселить, доставить на место, обеспечить инструментами эту гипотетическую рабочую силу... если бы она была. И вообще Сибирь того времени – практически сплошная черная дыра, источник пушнины и сказок о, цитирую: «человецы, но без глав, рты у них межи плечами. А очи в грудеях. А ядь их головы олении сырые», но ни в коем разе не место, куда вкладывают средства в расчете на очень отдаленную будущую прибыль. Такое отношение начало меняться только в конце девятнадцатого века, да и то так до конца и не поменялось никогда, ни при Российской империи, ни при Советском Союзе, да и по большому счету, и сейчас не поменялось. Хотя если внимательно взглянуть на историю Московской Руси, трудно винить тогдашние власти – ну какое еще могло быть с их стороны отношение?! С Запада, с Севера – Швеция и Польша, с Юга – османы и татары, с Юго-Востока – калмыки и те же татары, казахи. Война ни с теми, так с другими, а то и со всеми разом одновременно, не говоря о крымских татарах – их постоянные набеги вообще отдельная песня. Так что у Московской Руси в шестнадцатом-семнадцатом веках не было ни средств, ни времени, ни людских ресурсов для осуществления каких-либо масштабных проектов на столь удаленных землях, на не до конца подчиненных землях. И не только сил и ресурсов нет, нет времени – ну когда им этим заниматься? В Ливонскую войну? В поруху после Ливонской войны? Во время Смуты? Во время одновременной войны с поляками и шведами после Смуты? В разруху после? В Смоленскую войну? Опять во времена новых и почти одновременных войн с Польшей и Швецией? В войну с османами из-за Украины? В новую войну с османами спустя пять лет после того, как закончилась предыдущая? Когда?! Плюс бесконечные восстания, бунты, расколы, вторжения татарско-нагайско-колмыкских орд!

– И в правду жестко, – прокомментировал впечатленный аргументами Степан. Он как-то не задумывался, насколько плотной была международная и внутренняя жизнь Руси тех лет.

– Не то слово как жестко, – Арнольд снял очки и начал их протирать, – Московское государство тянуло чудовищный воз проблем и забот и надо отдать ему должное вытягивало его достойно, непонятно как, но вытягивало. Вот смотрите: постоянно, каждый год собирать на Юге против татар береговую рать, это между прочим от двадцати тысяч в самом начале при Воротынском и свыше шестидесяти тысяч во времена ее расцвета! Пускай поместная конница частично на самообеспечении, но все равно затраты на содержание такого войска просто колоссальные, только вдумайтесь – свыше шестидесяти тысяч конных бойцов! И вся эта масса с заводными конями, с каким ни каким доспехом у каждого воина. Теперь дальше: постоянно выделять огромные силы и средства на строительство невероятно протяженных укреп-районов, я имею в виду засечные черты – десятки хорошо укрепленных, обеспеченных гарнизонами городов, крепостей и всего, что между ними; из года в год преодолевать последствия набегов, когда татарские орды все же прорывались; непрерывно воевать с поляками за южные Русские земли, потом за Украину; точно также со шведами за Карелию, за Север, за выход к Балтийскому морю; чистить Волгу от воровских казаков; посылать корабли, хлебное, водочное, пороховое, денежное жалование казакам на Дон, на Яик, потом и в Запорожье; осваивать Кавказ, помогать терским и гребенским казакам, помогать православным государствам Закавказья противостоять османским и персидским притязаниям в том регионе; справляться с последствиями переселения в Поволжье калмыков; через пень-корягу и очень однобоко, но все-таки осваивать Урал и Сибирь, Урал более плотно – он ближе, Сибирь поменьше, но и там строились остроги, посылались исследовательские партии, лесные племена приводились под руку московских царей, шел прерывистый, но очень нужный поток ценных мехов; спонсировать восточных патриархов, этих попрошаек, которые ездили на Русь с регулярностью сборщиков дани; проводить военные, земские, религиозные, судебные реформы; восстанавливать разоренные войнами и Смутой земли и города на Севере, Западе и Юге; держать в узде башкир, марийцев, мордовцев, чувашей и многих других. Вот сами и скажите, смогла бы Русь осуществить такой проект, – Арнольд кивнул туда, где скрылась флэшка, – в такие сложные времена? Хотя по совести говоря у нее никогда не было простых времен, нынешние времена не исключение.

– Неужели все так однозначно? – Степану стало немного грустно за предков. – Возможно если бы Москва отказалась от чего-нибудь из вышеперечисленного, у нее нашлись бы силы на... – Степан хлопнул себя по внутреннему карману.

– А от чего? – усмехнулся Арнольд, с удовольствием прихлебывая чай. Он явно был непрочь поговорить и обсудить успешно законченный проект, интересный проект, что потребовал приложить немало сил и ума. – Давайте пойдем по порядку: от чего Московское царство того времени могло бы безболезненно отказаться? Княжеский период Москвы я сознательно не беру – тогда абсолютно превалировали задачи присоединения Новгорода, Пскова, других все еще независимых княжеств Руси, избавление от ига, тяжелое, на грани жизни и смерти противостояние с Литвой. К тому же до похода Ермака вообще не стоит говорить о каком-либо освоении Сибири, да и после него оно началось далеко не сразу, причина все та же – нехватка ресурсов и людей, ну и недорезаный Кучумка довольно долго путался под ногами, потом уже начавшиеся процессы надолго подморозила Смута. Теперь смотрите, что Москва в царский период могла не безболезненно, но с минимальными потерями сбросить с плеч...

– Весь во внимании, – Степан, не отрывая глаз от собеседника, потянул печеньку со стола.

– Отказаться от ежегодного сбора береговой рати? Не вариант при любом раскладе – это гибель государства и очень скорая гибель. Даже так, несмотря на все усилия по укреплению южных границ, татары устраивали нам регулярные кровопускания чуть ли не до самого завоевания Российской империей Крыма, а поминки, то есть фактическую дань Крымскому ханству, Москва прекратила платить только при Петре (Петре I).

– А за что платили-то, – совершенно искренне удивился Степан, – если набеги каждый год?

– Причины были и серьезные, – вздохнул Арнольд, – таким образом пытались не допустить больших походов на Русь всех подвластных крымскому хану орд – большого зла. Ну а постоянные мелкие набеги и выплаты соответственно исполняли роль меньшего зла. Впрочем у Москвы не очень получалось кормить «бешеную крымскую собаку» и большое зло периодически случалось, хотя возможно не так часто, как могло бы быть без этих выплат.

– Все равно зря платили, – бескомпромиссно не одобрил поведение предков Степан, – надо было задавить крымчаков, как задавили Казанское ханство.

– К сожалению не получилось бы, – только улыбнулся на эти слова Арнольд, – Крымские ханы не зря пошли под самое сильное государство того времени – пока за ним стояла вся мощь осман, Крым мог не особо бояться возмездия со стороны Руси и Речи Посполитой.

– А поляки-то тут причем? – удивился Степан.

– А их татары грабили не намного меньше чем нас, в основном Подолию, Украину и прочие территории Великого Княжества Литовского, но и до Малой Польши доходили не раз. Зачем по вашему поляки сами создали себе такую головную боль как запорожское казачество? За тем самым – защищаться от набегов татар.

– А разве запорожцы это не потомки копателей Черного моря? – вроде бы искренне вопросил Степан, но не сумел удержать серьезного лица.

Собеседники посмеялись, но вскоре вернулись к серьезному разговору, оставив антинаучные теории придурковатых псевдоисториков из Незалежной на суд истории и психиатрии.

– По тем же самым причинам Русское государство не могло отказаться от строительства черт и помощи постоянно раззоряемым территориям Юга, – продолжал Арнольд, – к тому же Северские, Польские, Рязанские и Украинные земли это большая часть хлеба Руси, и Русь не могла позволить себе их потерять. Отсюда же вытекает война с поляками за хапнутые в Смуту земли – эти земли для Руси как красная тряпка для быка, ну или, если хотите, как для французов в девятнадцатом-двадцатом веке Эльзас и Лотарингия. И отсюда же вытекает война со шведами за такие же захваченные в Смуту города, только захваченные в Новгородской земле и в дальней перспективе за выход к Балтийской торговле. Так что Русь боролась не просто за возврат отторгнутых земель и за свой престиж на мировой арене, а за хлеб – Юг и деньги – Север. И то, и другое действительно важно не просто для процветания, а для самого существования Русского государства. Гораздо важнее чем очень отдаленные перспективы где-то за тридевять земель.

– А Волга? – нетерпеливо поторопил события Степан.

– Главный торговый путь в Персию, в Среднюю Азию, в Индию – это огромные деньги и жизненно необходимые поставки металла и холодного оружия. Всякие шелка, специи, другое – Русь сумела бы без этого всего прожить, но вот металл был жизненно необходим, а волгские казаки, прерывая торговлю, сами того не желая, как бы придушивали Русь, не принося при этом пользы как донские, терские и яикские, кстати тоже большие любители пограбить. Ну и раз уж затронули казаков, предположим, что московские власти перестали бы помогать казакам на Дону, на Яике, на Кавказе, в Запорожье или как минимум сильно бы уменьшили объемы помощи...?

– Да, как все получилось бы тогда? – вновь не утерпел Степан, с сожалением посмотрев на опустевшую вазочку с печеньем.

– Донские казаки – это давление на крымских татар и более-менее верный союзник Руси почти во всех войнах. Яикские казаки – щит от казахов и Бухары, позже от калмыков, пусть не совершенный щит, но хоть какой-то. Терские и гребенские казаки – надежные союзники Руси на Кавказе. Запорожские казаки – хоть и ненадежные, но потенциальные союзники на Украине. Теряем Дон – теряем изрядную головную боль для татар и изрядную часть вооруженной силы Московского государства. Теряем Яик – теряем щит на юго-востоке, полностью открываемся для казахских и калмыцких набегов. Теряем Терек и гребень – теряем Кавказ и Закавказье, поскольку крайне малочисленные русские войска не удержатся без их помощи даже против местных черкесов, не говоря про персов и осман. Теряем Запорожье – теряем союзника в борьбе с Речью Посполитой и с теми же крымскими татарами. Вот и считайте, выгодна ли такая... такие потери для Руси?

– С казаками понятно, – не стал спорить Степан, – раз уж они такие полезные-располезные, оставим их в покое. С реформами тоже понятно – нужны. Без разговоров необходимо восстанавливать разоренные после Смуты города и держать в узде аборигенов – тут спорить не буду. Тогда может быть послать в пешее сексуальное путешествие восточных патриархов, тем более они все греки, а грекам не привыкать друг дружке жопы вальцевать?

– Было бы очень желательно дать от ворот поворот этим попрошайкам, – с мечтательным лицом согласился Арнольд, – но к сожалению на фоне необходимых для осуществления проекта трат эти средства не более чем капля в море. Вот и получается, что у Руси нет специалистов, ресурсов, в том числе людских, нет и возможностей, экономическая выгода в тот временной промежуток также сомнительна. Разумеется в перспективе проект даст невероятный толчок развитию и освоению земель от Камчатки до Обской губы, но в шестнадцатом-семнадцатом, даже в восемнадцатом веке там некого толкать и нечего развивать. Без достаточного количества населения, без рынков, городов, производств это выброшенные на ветер средства, огромные средства.

Степану оставалось только развести руками и признать безоговорочную правоту собеседника.

– Здесь остаток за работу, – Степан выложил из борсетки две толстенные пачки пятитысячных купюр – доверенные ему средства многих уходивших из реала в вирт членов клана (небольшая частичка этих средств). – Будите пересчитывать?

– Не буду, – улыбнулся Арнольд, взвешивая пачки в руках. – Люди с такими как у вас заказами редко нарушают взятые на себя обязательства, а если и нарушают, то совершенно точно не из-за денег.

Спорная мысль, но не будем слишком строги к представителю конторы, в конце-концов он занимался своим делом уже много лет и, надо отметить, довольно успешно занимался.

– Вам вызвать такси? – уже в коридоре обеспокоился судьбой бывшего клиента Арнольд. – Или может проводить вас до машины? У нас здесь бывает небезопасно по вечерам. Не внутри – вышибалы дома терпимости на пятом этаже «держат» весь подъезд и давно отучили шпану соваться, но во дворе могут и ограбить. Бывали случаи.

– Спасибо, – искренне поблагодарил за заботу Степан, он и сам опасался чего-то подобного – темнота не только друг молодежи, но и любителей чужого добра. – Я с сопровождающими, сейчас звякну и меня встретят внизу.

– Вот и хорошо, – обрадовался Арнольд и сделал знак уже было начавшему одеваться привратнику, тому самому парню, что открыл Степану дверь. – Надеюсь, что мы видимся с вами не последний раз, – после того как гость позвонил, уже в дверях обратился к нему Арнольд, – и вы еще подкинете нам не менее интересных задач.

– Возможно, – не стал расстраивать гостеприимного хозяина Степан и, тепло с ним попрощавшись, неторопливо начал спускаться на первый этаж, за ним бесшумно закрылась тяжелая дверь.

 На седьмом этаже Степан встретил поднимавшуюся наверх девушку со здоровенным догом на поводке. Дог слегка напомнил ему собак породы баг, только по сравнению с ними худой как смертный грех, со слишком мелкими зубами и пожиже в холке ладони так на две. Его хозяйка на мордашку и фигурку ничего, но конечно не сравнить с эльфийками-игруньями.

На площадке шестого этажа обосновалась компания курильщиков: два мужика с помятыми лицами, один в трениках и пиджаке на голое тело, другой в майке-алкашке и семейных трусах в голубой цветочек, худая женщина в зеленой медицинской одежде и бородатый толстяк в рабочем комбинезоне. Все почему-то смолили тонкие дамские сигареты.

На пятом Степан переглянулся с крепким хоть и оплывшим в талии бугаем, видимо тот самый «подъездный атлант» от публичного дома.

На третьем Степана обогнала компания пятнадцатилетних посикух-кривоссячек, а может быть, судя по нарядам и штукатурке на прыщавых харях, и работниц того самого борделя. Хотя нет, вряд ли – таких в нормальный бордель не возьмут, побрезгуют. И вот наконец первый этаж, железная дверь, ночной двор.

Степан расслабился и отпустил рукоять «Осы» в кармане: шпану как ветром сдуло, а у подъезда стояла побитая жизнью, но крепкая газель, рядом с которой находились два не менее потрепанных и не менее крепких мужика. Работники мастерской Дорна, с недавних пор и члены клана Красного Дракона готовы были поддержать соклановца во всем и сохранить его здоровье и драгоценный груз...

 

 

Глава 81

 

Великий Южный океан

 

«Последний бой, он трудный самый» – вполне себе крылатая фраза, но явно не про нынешнюю операцию драконьего кланового флота. Важное дополнение: всего флота, всех до единой эскадр, всех боевых кораблей и большей части транспортных, включая принадлежавшие клану торговые суда с командами из одних только вольнонаемных неписей (обычно такие суда с такими командами не привлекали к боевым операциям, но не на этот раз). Для своей прощальной в этом океане и в этом мире гастроли флот избрал по-настоящему достойную цель – последнюю из еще не остепенившихся и не уничтоженных орд южных дикарей! Цель и вправду достойная, особенно если учесть, что перед тем как дикари повстречали полносоставный флот Драконов, они сокрушили и разграбили один из богатых островных городов. Разграбили и, оставив черные руины многодневных пожаров на месте совсем недавно цветущего города, собрались куда-то плыть на ломящихся от добычи пирогах и катамаранах. Куда? Драконов совершенно не интересовало, а вот добыча это да, да-да-да, да (!!!) добыча разом разбогатевших дикарей их еще как интересовала...

На «5» с жирным плюсом сработал любовно отлаженный Папашей (Альдароном) механизм: когда-то созданная им и с тех пор постоянно совершенствуемая развед-сеть в акватории Великого Южного океана позволяла клану и его флоту всегда находиться в курсе буквально всех местных дел и разумеется следить за всеми передвижениями всех до единой дикарских орд. В результате ее бесперебойной работы Альдарон, а вслед за ним Халлон узнали о решении дикарей напасть на выбранный остров едва ли не раньше жителей того самого острова, едва ли не раньше чем подобные мысли зашевелились в мозгах самих дикарей. И точно в тот момент Халлон без тени колебаний начал стягивать все силы флота в кулак, запросил помощь из города Ожившей Бабочки (летунами, магами, спецназом, «Несущими смерть»), мобилизовал быстро доступные торговые корабли. Собрав все что можно и получив все что хотел повел флот туда, куда стремились дикари, а затем... подождал, пока дикари в страшной и тяжелой битве разобьют островной флот, сломят сопротивление защитников на суше, займут город, разграбят все, съедят всех, кого не определили себе в рабы, все подожгут и отправятся... Как уже было сказано, куда они дальше отправились его совершенно не интересовало, зато он точно знал: в двух последовательных битвах за остров (в морской и наземной в городе) дикари потеряли уйму воинов и шаманов, в таранных атаках погубили всех призванных морских чудовищ (и что важней, не успели призвать новых после битвы), лишились значительной части боевых катамаранов и пирог (при этом сохранив все транспортные и увеличив число грузовых судов за счет трофейных кораблей). А еще Халлон рассчитывал на наличие в составе своего флота дополнительных сил в виде трех сотен летунов, четырех с половиной сотен магов-боевиков, пяти сотен «Несущих смерть» и пяти тысяч спецназовцев. Никогда еще флот клана не собирал настолько крупные силы, но ради данного случая собрал.

Возможно, если взглянуть со стороны, Драконы поступили не совсем красиво по отношению к жителям обреченного города, но зато, не откажешь, тактически верно и убийственно грамотно! И потом, никто не звал их на подмогу, а сами они в свою очередь, ничем не были обязаны данному островному государству!

Не особо сложный план Халлона поймать не восстановивших свои силы дикарей с добычей на отходе, а затем уничтожить их военный флот с помощью летунов и одновременных атак из-под воды (Пауль и иные морские маунты) увенчался оглушительным успехом! Расслабившиеся после мировой драчки за остров и последующей «гулянки-обжираловки» дикари не ожидали такой чудовищной гримасы судьбы! Такого немедленного воздаяния за свои грехи! Полдюжины последовательных налетов нескольких сотен летунов, по два-три дополнительных мага или «Несущих смерть» на спине каждого из грифонов, тысячи разнородных бомб и жезлов, пару часов вволю порезвившийся Пауль и компания из подходящих для такого дела маунтов других игроков... и объединенный флот клана является на готовенькое! Катком сминает жалкие, избитые остатки флота дикарей (!), боевого флота, а вот набитый добром и рабами транспортный практически не пострадал и из-за все того же добра не смог сбежать...

Добычей Драконов-хитрованов стали тысячи тяжелогруженых пирог и катамаранов, больше ста тысяч черномазых (семьи воинов и шаманов, гаремы вождей, немногочисленные по сравнению с воинами ремесленники дикарей и их семьи), двадцать восемь тысяч рабов из жителей острова и пятнадцать тысяч детей от двух до семи лет. Детей разны