Людмила – Великая жрица, паладин, старейшина клана Красного Дракона

 

Плавно и правильно идет обычная, можно сказать, уже привычная ежедневная служба в Великом храме Великого бога. Трооатэна – поистине великий бог, а потому не требует от своих служителей и паствы чего-то чрезмерного и сложного – все его обряды, и ежедневные, и самые роскошные праздничные, просты и понятны как действия воина в бою, все они, несмотря на мнимую простоту, наполнены глубоким сакральным смыслом, все они больше идут от сердца и души, а не от муторных многочасовых служб и тщательно выверенных ритуалов и слов. Богу всех воинов не нужны унижения, ползания на коленях и нудные речитативы – молитва в храме конечно приятна ему, но если она исходит не от чистого сердца, если тот кто молится недостоин, то бог его не услышит, не захочет услышать какие бы при этом слова он не говорил, какие бы дары он не принес. И наоборот, Творец Битвы услышит искреннюю молитву достойного, услышит, даже если молитву произнесут в чистом поле, положив ладонь на рукоять грошового ножа или даже изображавшего нож камня. Впрочем не стоит принижать значение храмов – храмы бога войны это зримое воплощение его грозной силы, его несокрушимой воли, его неоспоримого предназначения, а жрецы это его глас, отражение, разбросанные по всему огромному миру яркие угли великого небесного огня! Каждый жрец и паладин – его рука, на нем отблеск его власти и... ответственности – жрецы бога войны не вправе отступить перед любой опасностью, не вправе склониться перед самой страшной силой, не вправе сдаться, даже если им выпадет доля стоять перед самой Белой Госпожой, всемогущей матерью Термеза-Жнеца, не вправе опозорить–подвести своего никогда не отступавшего и не знавшего поражений небесного покровителя! Жрецы и особенно озаренные доблестью паладины бога войны это пример, эталон и одновременно маяк во тьме для бессчетных мириадов воинов Серединного мира любых рас и языков...!

Давным-давно избавившаяся от свойственного обычным игрокам пренебрежения к богам вирт-мира Людмила знала все вышеперечисленное лучше всех в этом храме, любила и уважала своего небесного патрона как воин, как паладин, как жрица, как та, кто не раз чувствовал его поддержку и силу внутри себя, наконец как та, кто была в его небесных чертогах, делила с ним пиршественный стол и постель, получила от него великие дары... Однако несмотря на свой статус, знание и возможно даже веру она позволяла себе некоторые вольности, позволяла себе говорить нужные слова, совершать правильные действия, но думать не о свершаемой молитве, а об ином. Позволяла, полностью уверенная в расположении к ней небесного владыки храма, и что тот в счет прошлых и будущих заслуг простит ей некоторую небрежность в мыслях. В конце-концов пускай в настоящий момент ее разум был отвлечен от службы и молитвы, но им все равно по большей части владел храм, храмовые дела, другие храмы за пределами города, многочисленные обязанности Великой жрицы, ее не такая уж и маленькая паства – в общем не какая-то посторонняя ерунда, а все то, что вело к вящей славе бога...

«Нужно заканчивать с ежедневными службами и даже наверное с еженедельными – вполне можно выбрать старшего жреца и взвалить эту честь на него, а себе оставить самые значимые службы по праздникам и в исключительных случаях», – неторопливо размышляла Людмила, под сотнями благоговейно внимательных взглядов совершая ритуальное омовение огнем рук и лица. Не слишком благочестивая мысль, особенно для ее статуса, особенно в такой момент, но учитывая огромный воз забот и проблем, что гнул к земле Великую жрицу, вполне понятная, в какой-то степени даже неизбежная мысль. В конце-концов Людмила не изобретала чего-то нового, а с некоторым запозданием следовала примеру и шла по пути Великих жрецов всех иных областей Серединного мира.

Хотя с другой стороны, не так уж ее обязанности были велики: обычно подобный ей Великий Жрец Великого храма имел под собой тысячи, бывало десятки тысяч жрецов и прочих служителей, десятки и сотни храмов, со всеми их богатствами и землями, тысячи требующих заботы часовен и отвечал за немалую область, иногда за целый континент – вот это действительно Груз с большой буквы! Ну а что же Людмила?! В сфере ее ответственности: Великий храм в городе Ожившей Бабочки, три средних размеров храма в фортах-городках вокруг города, небольшие храмы в Южном и Восточном замках (в Северном, вернее под ним находился храм Термеза, а над Старой цитаделью – круг друидов, он же храм Теруна и нескольких других лесных богов) и в общем-то это все, все ее обязанности как жрицы. Вроде бы немного? Но Людмила не только Великая жрица – она еще и старейшина клана, лидер летунов и комендант Южного замка. Учитывая все вышеперечисленное, ее при всем желании никак не получилось бы назвать лентяйкой, только и ищущей благовидного повода манкировать своими обязанностями Верховного жреца данного города и данной местности, что раскинулась на десятки тысяч километров на запад, восток, север и юг.

 «Кого же поставить старшим жрецом храма...? – Перед внутренним взором Людмилы словно закрутился калейдоскоп из подчиненных ей жрецов-игроков и жрецов-заготовок. Заготовок было больше и намного, в разы. – Исключаем всех неопытных заготовок до года... – Из калейдоскопа исчезло полторы сотни имен и прозвищ. – Исключаем недавно взявших класс ЖРЕЦ игроков и тех, у кого этот класс не основной, – немного по-ханжески решила Людмила (ведь она сама была такой), – паладины слишком ценные боевые единицы – так что исключаем и их... – Больше двух третей игроков долой. Осталось меньше сотни имен в изрядно поредевшем калейдоскопе – все равно слишком много на придирчивый взгляд Людмилы, и она продолжила его кромсать, безжалостно вычеркивая все новые и новые имена: – Долой настоятелей храмов в городках и замках и их заместителей – они на своем месте и нечего их дергать... – Еще минус десять имен. – Долой всех игроков», – по некоторому размышлению приняла довольно жесткое решение Людмила, приняла его, вспомнив себя, свои проблемы и заботы, что заставили ее искать возможность сбросить часть груза с плеч – еще шестнадцать имен покинули уже совсем тощенький калейдоскоп. Оставшиеся жрецы-заготовки всем хороши – пожившие, набравшиеся опыта, раскрывшие свой потенциал, обязательные, в отличие от игроков не способные даже помыслить поставить личные дела выше обязанностей жреца и в отличие от них же истинно верующие в бога войны, а не старательно отыгрывавшие продиктованную классом роль, практически идеальные. Однако прежде чем остановиться уже не на калейдоскопе, а на кратком списке, Людмила выбросила еще два с лишним десятка имен. Нет, не потому что те были плохи, наоборот хороши, настолько хороши, что ей как Великой жрице очень не хотелось терять их в качестве смотрящих (жрецов в армии) и наставников в Школе Детей Драконов. Если бы у нее не было другого выхода, то каждый из них несомненно стал бы отличным старшим жрецом для Великого храма, но... выход у нее все же был, точнее выбор из более чем десятка имен.

Людмила напряглась-нахмурилась, вспоминая все что ей известно про каждого из выбранных жрецов. Вспомнила немало, но сразу делать выбор не стала – решила сперва еще раз подробно поговорить с каждым из них, и только после разговора определиться, кого из них поставить старшим жрецом. Она не могла позволить себе ошибку, выбирая второго в иерархии жрецов после себя! Да еще следовало хорошенько поскрипеть мозгами и найти нужные слова, чтобы объяснить свое решение вполне способным обидеться игрокам-жрецам – тоже непростая задача.

На некоторое время Людмилу без остатка поглотила служба, незаметно подошедшая кульминация потребовала всего ее внимания, не оставив возможности отвлекаться на что-то еще. Уже сознательно, а не на автомате включившаяся в действо Великая жрица преподнесла ежедневные дары, окропила алтарь смешанным с кровью и молоком вином, громким, поставленным с помощью классового навыка жреческим голосом прочитала положенную в этот день и в это время молитву, воздев над головой ритуальный меч благословила собравшихся на службу верующих.

Ярче вспыхнувший огонь в жертвеннике, засиявший золотом воздух и прокатившаяся по храму теплая, бодрящая волна подтвердили, что бог войны ответил на зов своей жрицы и милостиво простил ей некоторую вольность мысли!

Служба клонилась к окончанию, и у Людмилы вновь появилось время подумать на отвлеченные и в то же время тесно-тесно связанные с верой и храмом темы. На этот раз голову снежной эльфийки занимала не кандидатура старшего жреца для центрального храма, а установившаяся иерархия жрецов, которую она не решилась как-то менять (хотя имела на это полное право), а взяла в самом что ни на есть ее классическом варианте...

 

Как и многие подобные иерархии, что в Серединном мире, что и на Земле, иерархия жрецов Трооатэны представляла из себя достаточно стройную пирамиду, на вершине которой восседал сам могучий бог – без его участия не мог произойти ни один обряд и ритуал, без его согласия не мог быть посвящен ни один жрец или паладин, без его благословения и присланного им стража не мог быть возведен ни один самый маленький храм.

Под Трооатэной располагались воины его небесной дружины – «Живущие в бою» (самые достойные из павших воинов разных рас). О дарованной им силе можно судить хотя бы по тому, что многие невеликие, но и немалые боги Серединного мира предпочли бы сразиться с Высшим демоном, кем-то из Владык Хаоса или другим богом вместо того, чтобы выйти один на один с небесным воином из отборной дружины бога войны.

Под «Живущими в бою» располагались Верховные и Великие жрецы разбросанных по всему Серединному миру Великих храмов: в теории Великие жрецы были равны друг другу, отстаивая интересы веры и своего небесного господина на подконтрольной их храму территории (в идеале поддерживая и помогая друг другу), на практике же статус каждого Великого жреца определял размер, богатство, древность его Великого храма, наличие в храме реликвий, возраст и авторитет Великого жреца, количество подчинявшихся ему жрецов, послушников и паладинов, величина подконтрольной храму территории, число располагавшихся на ней больших, средних, малых храмов, часовен, священных мест, влияние на светских правителей окружавших храм областей и стран (не исключая и ту, на которой располагался Великий храм). Ну и конечно главное, главное – как к Великому жрецу относился сам Трооатэна!

Ниже по пирамиде находились старшие жрецы: святые, старшие служители Великого храма, наперстники Великого жреца, старшие жрецы больших и средних храмов, а также присланные Трооатэной стражи храмов. Равным им статусом обладал Главный паладин данной местности. Уже под их началом находились простые паладины и жрецы. При этом каждый привязанный к конкретному храму страж подчинялся только и исключительно Великому жрецу своего храма, а паладины, постоянно перемещаясь по миру, подчинялись Главному паладину местности, в которой они находились в данный момент, и формально не подчинялись Великим жрецам (что однако не мешало им исполнять их «просьбы», особенно если такую «просьбу» того или иного Великого жреца передал им Главный паладин).

Что же касается жрецов, то бывали служители храмов, Учителя веры (миссионеры), смотрящие (жрецы, что сопровождали армии и зачастую не только словом, но и делом на поле боя доказывали силу своего могучего бога), целители (частенько совмещавшие с искусством исцеления роль смотрящего или миссионера, а то и обоих сразу). Непосредственно под жрецами находились младшие жрецы (или прислужники) – по сути такие же служители храмов, но рангом пониже.

За ними шли послушники – будущие жрецы и паладины, а еще защитники – воины, решившие отдать защите храма свою жизнь (в защитники часто шли во исполнение данного обета, шли потерявшие смысл жизни бойцы, шли предчувствующие приближение старости опытные воины, которым по разным причинам негде было преклонить главы).

Дальше друг за другом находились: жильцы – негодные в защитники калеки и старики (доживавшие свой век при храме, причем жрецы бога войны никогда не допытывались, был ли тот или иной старик и калека воином – брали всех, кто приходил и просил милости бога); воспитанники – подкинутые на ступени храма или иным образом попавшие под опеку жрецов дети, из которых старательно растили новых жрецов и паладинов, а если у воспитанника не было желания или способностей ни к тому, ни к другому, просто хороших людей, воинов, просвещенных последователей Трооатэны; слуги храма – работники принадлежавших храму мастерских, лавок, трактиров и хозяйств, крестьяне на принадлежавшей храму земле, временные или постоянные добровольные служители из истово верующих мирян.

Вот такая иерархия установилась при храме на землях клана Красного Дракона. В целом Великая жрица Людмила обладала высоким статусом среди других Великих жрецов: очень хорошее отношение к ней бога войны, по-настоящему прекрасный, богатый, огромный Великий храм со множеством способных вызвать бешеную зависть реликвий внутри (один центральный алтарь чего только стоил!), три средних и два небольших храма в окрестностях главного, отношения со светской властью лучше не придумаешь (!), по сути Людмила и была той самой властью, по крайней мере ее частью – все это шло Людмиле в плюс. В минус ей шло: все то же маленькое число подчиненных ей храмов, отсутствие у храма земельных угодий и иных источников дохода кроме пожертвований, крохотная численность жрецов и никакое количество паладинов (всего восемь включая Людмилу, при этом лишь Людмила была паладином по первому классу... и по этой же причине совмещала титул Верховного жреца с титулом Главного паладина).

В общем неплохой старт для начала, как минимум есть куда расти и к чему стремиться, а учитывая что должно было произойти через несколько месяцев...

 

«Наверное я все же правильно поступила, решив ничего менять в иерархии жрецов, – похвалила себя Людмила, одновременно с гордым и одухотворенным лицом наблюдая за окончанием службы. – Да, правильно, правильно – полезла бы, непременно наломала бы дров! И потом как я ни старалась, но так и не поняла, что здесь можно поменять-улучшить – все разумно, все работает как часы, к тому же моя власть жреца Первохрама по прежнему позволяет мне поменять все в любой момент. Только бы понять, что менять, зачем и принесут ли изменения пользу? – про себя усмехнулась она, внешне продолжая поддерживать образ донельзя суровой, крепкой в вере Великой жрицы (от нее ждали этого образа и она давала всем то, чего от нее ждали). – Без этого понимания куда-то соваться, чего-то воротить – плохая идея. Хорошо что не полезла, тут ошибки нет! – Через мгновение довольство собой сменилось на противоположный знак и ей стоило куда больших усилий по прежнему удерживать каменное лицо. – А вот с паладинами я ошиблась, прохлопала ушами как последняя ослица! – как ни горько, безжалостно признала собственную ошибку она. – Считай полноценных паладинов кроме меня в клане и нет – есть семь жрецов, что взяли класс ПАЛАДИН и совсем немного его прокачали, чтоб не быть совсем уж балластом в ближнем бою, с таким же успехом могли взять МОНАХОВ и ВОИНОВ. Впрочем в поклонении Трооатэны нет монахов, интересно почему (?), но как бы то ни было это не наш вариант. ЖРЕЦ,плюс ПАЛАДИН на начальных уровнях, плюс МАГ – получается сильный боец, мечта любого рейда, но даже в половину не такой сильный как я (прокаченный паладин по первому классу, взявший второй класс жрец уже на высоком уровне, когда совпадение многих навыков, умений и востребованных характеристик двух родственных классов, а также высокая репутация у избранного бога позволили легко, быстро и без лишних затрат прокачать второй класс). Самое противное, что теперь как ни напрягайся, ничего не изменить – слишком мало времени осталось до переноса и к тому же воины, что могли бы взять ЖРЕЦА, а потом, хорошо вложившись очками, сменить ВОИНА на ПАЛАДИНА, предпочитают брать МАГА и качать его до упора. И как их можно в этом винить, когда я сама такая – почти совсем забросила ПАЛАДИНА и ЖРЕЦА и все очки вкладываю в третий класс, благо после генеральной битвы было что вкладывать».

Как всегда воспоминания о хапнутых с Владыки Мертвой Крови уровнях подняло ей настроение – все полученные тогда уровни Людмила бросила в третий и в тот момент совершенно недостаточно прокаченный класс (МАГ).

Она отвлеклась, точнее вернулась к исполнению своих непосредственных обязанностей: благословила завершавших обряд жрецов, сказала краткое напутственное слово пастве, прочитала завершающую службу молитву. И, позволив заканчивать службу другим, вернулась к своим раздумьям, изо всех сил стараясь, настраивая себя мыслить в более позитивном ключе:

«С паладинами уже ничего не попишешь – придется принять их отсутствие как факт, – смиряясь с неизбежным, чуть прикрыла веки Людмила. – Жаль паладинов-заготовок не продают, а то бы не пожалела никаких денег, – с мимолетным огорчением подумала она, но тут же вернулась на позитивные рельсы: – Зато жрецов, прислужников (младших жрецов), послушников, слуг хорошо бы прикупить. Нет, их нужно прикупить и не перед самым переносом, а сейчас, пока еще есть возможность их всех прокачать. Заодно в подготовке храма к переносу помогут, а то чую, перед самым часом «X» будет тот еще трам-та-ра-рам и бешеная нехватка рабочих рук. Очень желательно купит две-три-пять или больше тысяч универсалов с уклоном в сельское хозяйство, равное число мужчин и женщин, прокачать их здесь, побыстрее обженить, а после переноса снабдить за счет храма всем необходимым и посадить семейными парочками на землю как храмовых крестьян, благо с землей в Сибири не предвидится проблем. Решено! Куплю: сколько получится денег на это выбью из Совета, хорошенько тряхну храмовую казну, ну и своих добавлю – Светлана все поймет и не будет против, если для такого дела я залезу в наши семейные закрома!» – Последняя мысль была довольно спорной, но настроенная на позитивную волну Людмила предпочла не додумывать ее до конца.

Подошедший служитель с поклоном принял у Великой жрицы священный церемониальный меч, получил благословение и, вновь глубоко поклонившись, удалился. Уже сама Людмила через голову сняла полагавшуюся ей по статусу украшенную крупными рубинами тяжелую золотую пектораль, передала ее бережно принявшим драгоценный артефакт младшим жрецам (пектораль немедленно отправилась в украшенный драгоценными камнями сандаловый ларец), напоследок отдала пару-тройку распоряжений и, окинув центральный зал храма придирчивым хозяйским взглядом, отправилась к неприметной двери, ведущей в служебный коридор. Людмила изо всех сил продолжала отыгрывать образ и потому ступала неторопливо и величественно, как и положено ступать Великой жрице Великого храма (едва удерживаясь от того, чтобы в пику всем не поскакать как расшалившаяся восьмилетняя девчонка, лучше на одной ноге), но все же удержалась и сыграла свою роль до конца, до того момента, как закрывшаяся у нее за спиной дверь не скрыла ее от десятков и сотен ловивших каждый шаг и жест глаз.

Пока шла, печатая шаг тащилась до заветной двери, с юмором вспоминала двух подкидышей фейри, разнополых близнецов, появившихся на ступенях центрального храма вскоре после его освящения и то, что случилось дальше:

«После первых карапузов как прорвало – начали подбрасывать таких же каждый день и если с фейри, эльфами, людьми еще можно найти хоть какое-то логическое объяснение, то с тошта, дорейцами, дроу, хопешами и еще полудюжиной редких рас объяснения просто нет, никакого! Да и с людьми, эльфами и фейри все запутано. Особенно с фейри: если с людьми еще можно было предположить, что сбросившая новорожденных близнецов сука-мать стыдится и боится признаться в своем мерзком поступке, то про фейри такое не получится сказать – они железной хваткой держатся за своих, и если их старшие сказали, что ни одна из их женщин не «теряла» детей, то остается им только поверить. – Людмила вспомнила свой разговор с фейри и свое твердое ощущение после него – бросившая ребенка мать расы фейри точно не дожила бы до встречи с разыскивавшими ее игроками! – Так же и эльфы: все родившие бабы-заготовки, что не хотят ребенка, дисциплинированно сдают их в Школу Детей Драконов, осечки не было, да и как ей быть, ведь они все поголовно стоят на учете у целителей – даже если всхочет какая из них чего учудить в родовой горячке, то ей не дадут. Да и вряд ли заготовка на такое пойдет, в каком бы она состоянии не находилась – банально не сможет нарушить приказ! Если уж на то пошло, то и люди изредка сдают нежеланных детей – не зря же мы в качестве стимула гарантировали «кукушкам» анонимность и двадцать золотых за ребенка».

На лицо Людмилы набежала тень – ей вспомнился недавно вскрывшийся случай: одна повернутая на голову бабенка из королевств принялась таскать малышей у нормальных мамаш и сдавать их за золото в Школу. Почему-то мерзкая тварь, лишь по недоразумению богов называвшаяся женщиной, посчитала, что у Драконов не возникнет вопросов, откуда она берет детей! Так вот, она просчиталась: вопросы возникли, и на третьем принесенном ребенке ее скрутили извещенные персоналом Школы специализированные стражи-заготовки. Случай получил всеобщую огласку, но в целом все закончилось хорошо: детей вернули мамашам, неправедно нажитое золото отправилось обратно в клановые закрома, а воровку детей при большом стечении народа скормили Ворошилову Главы.

«Выяснить так ничего и не удалось, – с трудом гоня из головы вопиющий случай, Людмила вернулась к теме подброшенных на ступени храма детей, – узнать происхождение хотя бы одного из них не получилось, хотя искали хорошо, даже Василису подключили, а эта конкретную блоху найдет на блошином рынке. А раз и Василиса ничего не нашла, то значит невозможно было найти. Засады у храма тоже ничего не дали – такое ощущение, что дети просто появляются из воздуха или самозарождаются из первых солнечных лучей... Неужели и вправду эти дети рождены от мертвых воительниц и прямиком из чертогов Трооатэны?! – покачала головой Людмила, открывая дверь в коридор. – Ну и ладушки тогда! – неожиданно широко улыбнулась она. – Если так, то мы уже получили почти сотню детей, у которых в жилах течет кровь настоящих бойцов и в чьем зачатии поучаствовал бог войны! Вот из кого будем растить паладинов, раз своих у нас нет! Дело долгое и сложное, но оно стоит того! Так что будут, будут у нас паладины, такие паладины, каких еще не бывало!» – Людмила твердо пообещала это себе, богу войны, клану и миру, не Серединному миру, а Земле! Эльфийка закрыла за собой дверь и приподняв подол парадной мантии, поддалась таки соблазну – как расшалившаяся школьница–первоклашка хохочущим вихрем понеслась по коридору!

Трехминутная пробежка послужила бальзамом для ее души, а затем вновь степенный, медленный шаг, идеально прямая осанка, властное и гордое лицо – одновременно Верховную и Великую жрицу ожидало много-много-много разных дел...

Дел действительно было много, крайне скучных, но неизбежно необходимых административно-бытовых дел, не только храмовых дел, но и связанных с Южным замком и неуклонно растущими в числе воздушными силами клана, а еще много сил и внимания требовала подготовка к священному празднику Трооатэны.

 

Когда-то неисчислимые тысячелетия назад Трооатэна вышел на бой с непобедимой Тьмой и сразил ее зримое воплощение выкованным из костей последнего холлиссата, закаленным в крови тридцати трех дюжин темных богов клинком, специально для этой битвы созданным Солнцеликим Врагом Лжи (Оа) и заговоренным Останавливающим Сердца Жнецом (Термезом)! С тех самых пор единый мир Тьмы превратился в Инферно – сотни и тысячи отдельных, часто враждебных друг другу планов, во главе каждого из которых стоял архидемон-князь или темный бог. День, когда пал Тысячеименный Владыка Тьмы, назвали просто – День Торжествующих Богов! Разумеется такую дату не мог не отпраздновать любой истинно верующий последователь бога войны, а также многих других участвовавших в битве с Тьмой богов, в число которых кроме Оа и Термеза входили: Мот, Терун, Мистерия, Жагот, Даготер, да практически весь пантеон общечтимых ныне по всему Серединному миру богов (в общем-то он и сложился после той великой победы).

 

Больше часа Великая жрица хоронила себя в море бумаг, стараясь как можно лучше решить многочисленные повседневные дела храма и Южного замка, пытаясь запустить работу храмовых мастерских, подстегивая выход на полную мощность собственной храмовой типографии, разбираясь в бурных потоках разного добра, что заполняло храмовые подземелья (главным тут было четко разделить общеклановые и храмовые запасы), а также закладывая фундамент (пусть пока и бумажный) для создания с нуля школы по подготовке паладинов и жрецов (Людмила не собиралась нарушать данное себе обещание) и проявляя заботу об уже появившихся у храма защитниках и жильцах.

 

Первыми защитниками и жильцами Великого храма в городе Ожившей Бабочки стали привезенные Карамелькой старые пираты с Веселого острова. Тот еще контингент, но одного у них не отнять – все воины без сомнений! Те из них, кто еще что-то могли как бойцы, стали защитниками, те, кто уже нет, получили статус жильцов. Через какое-то время их ряды пополнили одинокие старики и калеки из северных королевств, из Парнской империи, с того же юга – в основном люди и полукровки короткоживущих рас. Возможно некоторых из них только с большой–большой натяжкой можно было бы назвать воинами, а другим не помогла бы никакая натяжка, но в этом отношении жречество из игроков и заготовок ничем не отличалось от любых других жрецов Трооатэны по всему Серединному миру – взяли всех. На настоящий момент Великий храм Трооатэны оказывал честь 37 защитникам и давал приют 289 жильцам.

 

Надо сказать совсем неплохо навострякавшаяся в бумажной работе Людмила выполняла административные и даже в какой-то степени бухгалтерские обязанности на чистую пятерку (что особенно удивительно, ведь на Земле за ней не водилось таких талантов), бывало получая немалое удовольствие, на практике видя результат своего напряженного, скрупулезного бумажного труда. Однако получая удовольствие от результата, Людмила ни разу не получала того же удовольствия от самого требующего предельного внимания процесса, а потому как только у нее появился более-менее достойный предлог оторваться от бумаг, поспешила сбежать из-за стола (пусть даже и только на время). Предлогом стал прибывший из Узла заказ для храма, весьма необычный и в некотором отношении спорный заказ, а впрочем все по порядку...

– Я рада видеть вас, уважаемый мастер Богг-даугор, – с полулыбкой на лице первым делом изрекла Людмила, неторопливым степенным шагом входя в помещение, где ее дожидались сопровождавшие заказ гномы.

Искомый заказ также находился здесь – массивный дубовый ящик 2x2.

– Всегда рад видеть Великую жрицу Грозного бога! – с достоинством ответив на приветствие, почтительно склонился перед ней старший из находившихся в комнате гномов, не просто гном, не просто доставивший груз торговец, а прославленный мастер, изготовивший то, что скрывалось внутри ящика, и пожелавший лично доставить свое творение пред очи столь важной и денежной заказчицы. Четыре других не таких старых и заслуженных гнома молча поклонились куда ниже него.

По знаку приблизившейся Людмилы гномы разогнулись. И снова: мастер-гном разогнулся первым, остальные четверо через несколько секунд после него.

Великая жрица проявила вежливость и, прежде чем приступить непосредственно к делам, поинтересовалась, легок ли был путь гномов и их груза, хорошо ли принял их клан Драконов, справилась о семье Богг-даугора, о его клане.

Польщенный ее вниманием мастер отвечал, что дорога была легкой и спокойной, что клан Драконов принял его с учениками как должно, поблагодарил за заботу о своей семье, высказал надежду, что дружба и сотрудничество между его кланом и могучим кланом Красного Дракона продолжит крепнуть в будущем. Кроме того, мастер выразил вполне искренний восторг Центральным храмом (в подземелье которого он находился) и городом Ожившей Бабочки вообще.

Людмила отметила, что столь лестная оценка такого прославленного мастера как он наполняет ее сердце радостью. И тут же вернула комплимент, передав не менее лестные оценки уже имевших дело с мастером или его кланом заказчиков из клана Дракона, намекнула на большую вероятность новых заказов.

Гном вновь поклонился (четверо сопровождающих мгновенно последовали его примеру) и с несвойственной его расе страстностью заверил Людмилу, что он и его клан всегда готовы исполнить любой заказ Драконов к взаимному удовольствию, заявил, что лично ему особенно приятно будет выполнить новый заказ служителей Грозного бога.

Людмила поблагодарила его за готовность, пообещала, что Великий храм Трооатэны города Ожившей Бабочки и лично она, как его Великая жрица, не забудут оказанных мастером услуг.

Гном с радостью поцеловал благословившую его руку жрицы (хоть он и не был ярым последователем бога воинов, но как и все гномы чтил его и его жрецов). Покончив с любезностями, перешли к делу.

– Вскрывайте! – кивнула на ящик Людмила и, пока подручные мастера освобождали груз, вполголоса спросила у него: – Уважаемый мастер, как вы сами оцениваете сложность заказа?

– Работа хоть и ответственная, но не тяжелая, – уже больше деловым, чем почтительным тоном ответил ей Богг-даугор, также как и его собеседница наблюдая за действиями учеников. – Множество присланных вами рисунков позволили добиться наивернейшего сходства, деревянная статуя тоже помогла. – Прежде чем высказать просьбу, гном чуть виновато скосил глаза в сторону жрицы: – Госпожа Людмила, надеюсь вы не возражаете, что я оставил рисунки и деревянное подобие себе – мне еще ни разу не доводилось изготавливать статую святого и я пожелал оставить напоминание об этом событии.

– Я не против, – успокаивающе кивнула гному Людмила, – конечно при условии, что с запечатлевшей священный лик бумагой и деревом будут обращаться с должным почтением.

– Насчет этого не сомневайтесь, – благодарно приложил руку к груди вновь поклонившийся гном. Он не лгал... еще и потому, что оставшиеся у него доказательства заказа Великой жрицы это великолепная реклама как ему, так и его мастерской, его семье, всему его клану! Если гному его колена сочла возможным сделать заказ одна из Великих жриц, то и другие нуждавшиеся в услугах скульптора-каменотеса жрецы (и не обязательно Трооатэны) посмотрят на них иначе и возможно тоже захотят сделать похожий заказ.

Людмила подалась вперед, жадно рассматривая освобожденную из деревянного плена фигуру, подошла поближе, с напряженным вниманием различая легко узнаваемые черты, бережно огладила ладонью лицо, обошла и посмотрела на статую сбоку, вновь вытянула руку и коснулась каменного серпа на поясе статуи. Гномы в абсолютном молчании с почтением и легким беспокойством ждали ее вердикта.

 

Беспокоились они зря – выполненный в светло-зеленом граните Стрига получился как живой! Совсем скоро статуя новоявленного святого будет освящена и займет свое место в нише на одной из галерей центрального зала Великого храма. Таким образом Людмила и все Драконы чтили первого путешественника во времени, того, кто принес им неоценимую пользу и добровольно отдал за них жизнь. Да, отдал! И пускай на настоящий момент он все еще был жив в реальном мире на Земле, но Драконы не собирались забывать его жертвы! Благодарность клана граничила бы со святотатством... если бы идея такой благодарности не исходила от самого бога войны! Однажды ночью Трооатэна явился Людмиле во сне и заявил, что принял решение после физической смерти Стриги взять его в свою небесную дружину, а также более чем прозрачно намекнул, что не будет против, если Стригу уже сейчас начнут почитать в его храме как святого воина (то что Стрига находился на Земле и числился среди живых, абсолютно не волновало бога войны). На следующий день после сна Людмила озвучила предложение бога на очередном заседании Малого совета.... Предложение приняли единогласно...

  

Когда Людмила повернулась к ним, гномы уже начали не на шутку волноваться насчет ее долгого молчания и подзатянувшегося осмотра, однако первые же слова Великой жрицы заставили и мастера, и его учеников облегченно выдохнуть.

– Я очень довольна вашей работой, мастер Богг-даугор! Премия за великолепную работу ваша, кроме того я приглашаю вас остаться на освящение и установку вашей статуи в храме и на пир по этому случаю!

Испытавшие неимоверное облегчение гномы с благодарностью склонились перед оказавшей им милость Великой жрицей.

– Разумеется мы принимаем ваше предложение, оно честь для нас! – за всех гномов ответил Богг-даугор.

После общения с гномами Людмила вновь вернулась за стол, где еще в течение часа мужественно, умело и с выдумкой сражалась в бумажной войне. Войну она разумеется не выиграла (ее в принципе невозможно было выиграть), но одержала победу в сегодняшней битве, с успехом решив все дела. Поправка – дела, которые можно было решить с помощью чернил, бумаги, приказов, отданных живым и магическим гонцам. Но были и такие дела, что требовали ее личного присутствия, а потому как только она поднялась из-за стола, то сразу, не тратя драгоценного времени на отдых или обед, посредством телепорта отправилась в Школу Детей Драконов.

Мгновение и она уже там! Посетила часовню Трооатэны на территории Школы, приняла отчет и дала наставление служившим в Школе жрецам, поздоровалась и перекинулась несколькими словами со встреченными друзьями, не отказала в благословении ни одному из попросивших его учеников и учителей, а надо сказать, просили Великую жрицу часто. За всеми этими занятиями ее и застал посланец Дяди и Исилиэль – первым делом «Приносящий рассвет» сам почтительно попросил благословения, получив желаемое, не менее почтительно передал приглашение посетить руководителей Школы. Людмила не имела ничего против (за этим в общем-то она и посетила Школу) и, продолжая по дороге благословлять, отправилась вслед за ним. Пять минут спустя она уже вовсю пила чай и наслаждалась беседой в приятной компании неплохо руливших Школой тошта и эльфийки.

– У меня к вам просьба, – не став ходить вокруг да около, почти сразу озвучила свой интерес Людмила (в отличие от гномов с собратьями-игроками ей не требовались долгие предварительные расшаркивания – можно было сразу обсуждать дела).

– Что, решила наконец-то своих непонятных детей нам отдать? – не дав жрице договорить, высказала полную надежды догадку Исилиэль. Странные подкидыши невольно послужили причиной некоторой напряженности между Храмом и Школой – с момента их появления Дядя и особенно Исилиэль настоятельно требовали передать их под опеку Школы, Людмила тянула и пока не шла на этот шаг.

– Нет, – разочаровала ее жрица и теперь, уже после твердо принятого решения, уверенно озвучила свою позицию: – Эти дети – дар Храму от Трооатэны! Его милость и доверие нам, именно нам, а не кому-то другому. Передать их вам – значит оскорбить доверие бога! – высокопарно произнесла она. Отхлебнула чаю и более простым тоном объяснила не скрывавшей разочарование Отличнице (Исилиэль) и более индифферентному внешне Дяде: – Сами понимаете, чем это может грозить...

– А это точно присланные Трооатэной дети? – без особого недовольства, скорее с любопытством в голосе спросил тошта.

– Смотри сам: происхождение ни одного из детей прояснить не удалось, все дети здоровые, без малейших следов болезни или врожденных уродств и патологий – таких детей не бросают, тем более в таком количестве; среди детей есть расы, чьих представителей просто-напросто нет на десятки тысяч километров вокруг – предполагать, что их каким-то образом сумели незаметно протащить через портал, глупо; детей подбрасывают так, что момент их оставл