Алафрина – знахарка расы хаха

То же время

 

– Бабуля, на тропе чужаки, – изрекла застывшая с недонесенной до рта ложкой в руке Гея.

Алафрина ничуть не удивилась сказанному внучкой – у той с самого рождения имелся неоспоримый талант к таким вещам, сильный талант, одновременно причина для гордости и повод для страха, если о подобном таланте прознают городские маги. Не старый маг в Гоке, а маги их расы в больших городах на побережье Внутреннего Птичьего моря. Если так случится, то внучку у Алафрины обязательно заберут, и увидит она ее лишь через двадцать-тридцать лет уже взрослой женщиной, полноценным закончившим обучение магом или не увидит никогда, ведь живым Дом Знаний покидает лишь каждый третий его ученик...

– Много их? – спросила Алафрина, неторопливо и аккуратно подливая внучке молока.

– Один... Кажется...? Не могу точно определить, но кажется один... – с несвойственной ей неуверенностью посмотрела на бабку Гея.

– Странно если один, – задумчиво произнесла знахарка, успокаивающе погладив смущенную внучку по голове, – городские боятся ходить в лес по одному, а те, кто живет за пределами каменных стен, знают, что этого делать нельзя. – Про себя же подумала: – «Наверное опять какая дура хочет тайно сбросить нежелательный плод или кого хотят проклясть, а денег на настоящего мага нет, вот и прутся с этим ко мне».

– Бабуля, – между тем потеребила ее за рукав внучка, – чужак идет не из города, а с юга из чащи.

Вот теперь Алафрину проняло и она по настоящему забеспокоилась: ладно если это охотник их расы или расы луппа забрел в эти места, а если это путник с тракта нашел тропу? Почему он идет по ней через густой лес, а не по удобному светлому тракту? Такой легко может оказаться жестоким беглецом от закона, сбежавшим рабом с отчаянными глазами, безжалостным разбойником или презревшим все убийцей! Любой из таких может соблазниться напасть на одинокую женщину с двумя маленькими детьми!

– Чужак далеко? – спросила подобравшаяся Алафрина, рассчитывая услышать про поприще или два... и едва не охнула, услышав в ответ.

– Он не более чем в пятидесяти больших шагах, – виновато зыркнув поведала внучка, оправдываясь кое-что добавила, – я почувствовала его совсем недавно, он будто возник на тропе из ниоткуда, от неожиданности мне сперва показалось, что с ним кто-то есть, но теперь я почти уверена, он один.

– Почти, – зажмурившись и приложив пальцы к вискам, повторила знахарка. Странный чужак, странный сбой в редко подводивших способностях внучки – не к добру все это. Но рассиживаться было нельзя, нужно готовиться к чужаку и тому, что он может принести в их размеренную жизнь. – Пор, – не открывая глаз и не прекращая массировать виски, обратилась к внуку знахарка, – бери лук, колчан и лезь на крышу, на то самое место, как увидишь знак, стреляй, но не раньше.

Все это время как ни в чем не бывало наворачивавший кашу внук понятливо кивнул, спокойно облизал ложку и встал из-за стола. Не по годам умный и по-мужски основательный Пор мало говорил после смерти родителей, но прекрасно, не хуже взрослого все понимал, а еще отлично стрелял, частенько радуя бабку и сестру охотничьими трофеями, деньги от продажи добытых им мехов и шкур составляли существенную часть семейного бюджета.

Алафрина с нескрываемой гордостью и нежностью посмотрела на умело натягивавшего тетиву двенадцатилетнего паренька и кивнула все еще виновато хлопавшей глазами Гее:

– А мы с тобой пойдем во двор, встретим и поглядим на твоего чужака, только сперва допей молоко, – и указала внучке на почти полную кружку.

В силу возраста не способная понять всю серьезность положения Гея послушно занялась молоком, а выбравшаяся из-за стола Алафрина начала собираться, готовиться к возможным неприятностям – времени у нее оставалось немного, но вроде бы должно было хватить на все.

Поблагодарить за трапезу и попросить помощи у богов...

О том же самом попросить духа-хранителя дома и подлить в его плошку свежего молока...

Надеть защитный амулет на себя, надеть такой же на возившегося с луком внука, надеть на неспособную быстро справиться с большой кружкой внучку...

На мгновение застыть, посерев лицом от напряжения, и собрать свою невеликую ведовскую силу в один узел, в горячий и кое на что способный огненный шар в груди...

Ласково кивнуть шустро карабкавшемуся по лестнице на крышу внуку...

Незаметно от встающей из-за стола внучки сунуть нож в рукав...

Накинуть на плечи положенную вдовой и потерявшей детей женщине шаль и, взяв посох у двери, вместе с нетерпеливо подпрыгивающей внучкой выйти за дверь, в неизвестность...

 

* * *

 

Дримм

 

Местная «фазенда» не произвела на фейри особого впечатления, ни покосившийся и кое-где щербатый частокол вокруг большого свободного от леса участка земли, ни полузаглубленный в землю дом, именно дом, а не полу-землянка, в которой он жил во время своего первого путешествия сквозь зал Трона и Двери. Огород тоже не порадовал его наметанный глаз – сам Дримм никогда бы не позволил себе такого небрежения к земле (из пяти грядок что-то растет лишь на трех самых маленьких, а две больших... грустно!). Помимо основного дома три дощатые постройки, вокруг одной из них загон, небольшой огороженный дворик внутри основного двора, по которому ходят вполне обычного вида куры, ну или очень сильно похожие на них птицы. Собаки во дворе нет.

«Интересно почему? – подумал фейри, неторопливо входя внутрь сквозь хлипкие, да еще и открытые настежь ворота частокола. Додумать эту мысль не получилось – его встречали обитатели дома и двора. Именно встречали как будто точно знали, что гость из леса вот прямо сейчас войдет в их двор сквозь распахнутые врата. – Возможно и знали, – на периферии сознания мелькнула заставившая призадуматься мысль. И за ней последышем сразу еще одна: – Встречают двое, а должно быть минимум трое».

Несмотря на настораживающую непонятку Дримм вежливо поклонился женщине неопределенного возраста в темной клетчатой шали и в опрятном и чистом, хоть и сильно не новом кожаном платье и девочке лет пяти-семи в белой расшитой цветным узором рубахе до пят. Поклонился, снял короб со спины, поставил его рядом с собой и с улыбкой уставился на большую и маленькую хозяйку... сам же старался понять, где может находится третий обитатель дома. Понял достаточно быстро – скорей всего где-то на крыше с луком в руках и стрелой на тетиве, стрелой, направленной в сердце незваного гостя! Понял и кое-что другое: в рукаве платья женщины спрятан нож, и она умеет им пользоваться, кроме того и женщина, и девочка обладают магическим даром. Ну и конечно он сразу опознал расовую принадлежность встречавших его: хаха – еще одна знакомая ему из книг исчезнувшая раса. С одной стороны, хаха вполне можно было бы спутать с людьми, однако, если ради эксперимента поставить рядом хаха и человека, то сразу можно было понять: вот это хаха, а вот это человек. Тем не менее людей вокруг не наблюдалось и насколько Дримм мог судить до них еще очень и очень далеко, поскольку из тех же книг он точно знал, хаха исчезли задолго до появления людей.

– Приветствую тебя путник, с добром ли ты пожаловал к нашему очагу?

Предположения Дримма только что получили серьезное подтверждение, ведь женщина-хаха обратилась к нему на торговом языке! [148] Завеса тайны, куда и в когда он попал, приоткрылась еще на чуть-чуть – одна только фраза на этом давно забытом языке и он плюс-минус не более чем 100 тысяч лет определил историческую эпоху, в которую попал! Осталось сущая «ерунда» – сузить временной период хотя бы до нескольких тысяч лет или, если будет на то милость высших сил, и вовсе узнать точную дату по одному из десятков известных ему древних летоисчислений, лучше по фейрискому, но и дварфское, и тошта, и иллайнов вполне сойдет. А помочь ему в этом должен был тот самый торговый язык, которым он успешно овладел пару лет назад благодаря многочисленным древнем книгам своей расы (включая словари с интегрированными в них магическими кристаллами для отработки правильного произношения).

– С добром, с добром, добрая женщина, – широко улыбнулся и снова поклонился Дримм, приложив открытую ладонь к груди. – Пусть удача и достаток не забывают дороги в твой дом! Позволь представиться и узнать твое имя, а также красавицы рядом с тобой, – фейри улыбнулся девочке, та робко улыбнулась в ответ. – Меня зовут Дримм, я торговец: по свету брожу-хожу, на товары разные гляжу, покупаю-продаю, злато-серебро в мошну кладу.

– Приятно узнать твое имя, Дримм, – не ослабляя внутренней готовности, ответно поклонилась Алафрина (ни на миг не выпуская гостя из поля зрения). – Меня зовут Алафрина Гуу-кка, это моя внучка Гея. Только прости мое сомнение, Дримм, но не больно ты похож на торговца – твою одежду и обувку не всякий городской голодранец оденет на себя, и если ты купец, как говоришь, то где твой товар (?), где твои слуги, попутчики (?), где оружие защитить себя в пути?

– На правду не обижаются, хозяйка, – еще шире улыбнулся Дримм, – ты права, побросало меня по разным краям, потрепало в пути. Что ж касается слуг и попутчиков, то первых не держу, за вторых не держусь – в одиночку хожу на мир гляжу, а до остального, то одежку свою я в дороге поистрепал, сапоги стоптал, оружие обломал о разных лиходеев, что частенько встречались мне по пути...

– Товар потерял, – в тон ему продолжила Алафрина и удивленно-настороженно вскинула брови, когда гость немедленно опроверг ее слова:

– Почему потерял? Почти все выгодно продал, в коробе моем, – Дримм хлопнул по стоявшему рядом с ним коробу, – лишь на донышке кое-что осталось. Могу оставшееся тебе продать, а могу и у тебя что-нибудь купить.

– Вот как, – по прежнему не теряя бдительности, покачала головой знахарка, – на товары твои полюбопытствую, но не обещаю купить – сам видишь, не богат наш дом. А тебе продать... так сразу не скажу, подумаю.

– Думай хозяйка, я тебе не тороплю, – все также улыбаясь, поклонился Дримм, – если пустишь на постой, накормишь, напоешь, ночку дашь под крышей переспать, то я сам у тебя тут похожу-посмотрю-приценюсь, а потом и цену достойную предложу: сговоримся – хорошо, нет – на нет и суда нет, в обиде не буду и зла не затаю.

Алафрина заколебалась – подошел ответственный момент: либо пускать путника в дом как гостя, либо гнать. А если гнать, то как это воспримет крепкий и явно видавший виды мужик – не превратится ли его улыбка в злобную гримасу, а вместо напевных слов не пойдут ли в дело нож, палка и кулаки?

Догадавшийся о ее сомнениях фейри постарался ее успокоить:

– Не бойся меня, Алафрина Гуу-кка. Клянусь богами, да поразят они меня если вру, что я не обижу ни тебя, ни твою внучку. И вовсе не из-за твоего несомненно могучего, но скромного защитника на крыше...

Треньк!

Совершенно неожиданно для вздрогнувшей знахарки слова путника прервал звон спущенной тетивы и... в руках, не в голове-животе-груди, а в правой руке у путника-фейри (знахарка тоже, хоть и не сразу, опознала расу гостя) появилась стрела с пестрым оперением и предназначенным на волка наконечником!

Дримм посмотрел на стрелу в своей руке, посмотрел на притихшую крышу, посмотрел на напрягшуюся знахарку, что «незаметно для него» чуть отвела назад руку с ножом в рукаве, примиряюще улыбнулся:

– Будем считать, что случайно соскользнула слабая детская рука, – громко произнес он, стараясь донести свои слова до всего двора, в том числе до пулявшейся стрелами крыши, – у меня нет обид.

– Откуда ты знаешь, что на крыше ребенок? – Алафрина не сумела удержать свое удивление на языке. Немного смутилась, непроизвольно опустив глаза, под хоть и не враждебным, но давяще-уверенным, всепонимающим, мужским взглядом.

– По стреле, – охотно пояснил Дримм, глядя на хозяйку дома.

На знахарку произвело впечатление то, как гость прореагировал на выстрел, хотя она и поняла, что он куда опасней чем показался на первый взгляд и неизвестно как там насчет денег, но его руки абсолютно точно привыкли отнимать жизни врагов. Тем не менее Алафрина пригласила непростого гостя в дом, налила воды, дала разрешение остаться на одну ночь. За выпущенную внуком стрелу извиняться не стала (раз уж фейри сам сказал, что не держит обид). Посмотрела и его товар – действительно остатки: из всего ей понравились лишь ремешки для волос и искусно вырезанная из оленьего рога фигурка неизвестного ей зверя. Понравились, но тратить немногое припрятанное серебро на такую ерунду она разумеется не стала.

Ну а Дримм все это время налаживал контакт с присматривавшимися к нему детьми и сам смотрел-искал, стараясь не возбуждать подозрений, упорно искал последнюю часть головоломки, ведь сфера из остальных частей недвусмысленно дала знать, часть где-то здесь или в доме, или во дворе. Искал и нашел... в сарае для дров! Невзрачный камешек был вделан в какую-то фиговину из веревок и кожаных ремешков, сама фиговина висела под потолком среди многих других подобных фиговин. По идее можно было бы не спрашивая никого забрать камень прямо там, но Дримм пошел к знахарке. Как оказалась Алафрина тоже искала его, она также кое-что нашла, нашла, что можно предложить ему на продажу.

– Вот путник, – Алафрина выложила на стол не новый, но крепкий, подбитый волчьим мехом дорожный плащ с капюшонам, двумя большими внутренними карманами и костяными пуговицами, чтоб запахнуться в холодную и дождливую погоду. Кроме того к плащу положила такие же бывалые, но годные сапоги с деревянной колодкой и потертую кожаную сумку. Сумку она открыла, показывая, что находится внутри (мятая, но целая медная фляга и точильный камень). – Думаю все это пригодится тебе в пути, – с ожиданием посмотрела на него Алафрина.

– Ты права, – не обманул ее ожиданий Дримм, – это нужные все вещи, я беру их, вот моя цена. – Дримм положил на стол крупную золотую монету (из города в прошлой локации).

Алафрина нахмурилась – ей внезапно пришло в голову, что это уловка для того, чтобы отсчитывая сдачу с золота она показала чужаку свой тайник. Знахарка с вновь проснувшимся подозрением и показным сожалением на лице покачала головой и, внимательно наблюдая за реакцией гостя, сообщила ему о том, что у нее нет серебра на размен. Тогда-то она и поняла (окончательно убедилась) – никакой он не купец! Какой он купец, если даже не сделал попытка поторговаться и с легкомысленной усмешкой отдал за вещи ценой в одну-две серебренные монеты золотой из старого золота?! И в то же время обрадовалась, ведь такой богач точно не позарится на ее добро – за четыре или даже три такие монеты он мог бы купить весь ее дом, с курами и коровой в придачу! Как оказалось она несколько поспешила с выводами...

– Мне приглянулась одна штуковина, вернее камешек в ней, – примеряя сапоги, небрежно бросил Дримм и в двух словах описал знахарке фиговину в сарае. Кстати, сапоги подошли, не идеально, но подошли.

– Амулет для рожениц, – знахарка быстро поняла, о чем говорит гость. Про себя искренне удивилась: – Камешек? Он же только для красоты и производить впечатление на крестьян.

– Мне бы хотелось его купить, такие камешки ценятся в моей стране, – в очередной раз вышел из роли купца Дримм (разве настоящий купец так прямо скажет, что вещь, которую он хочет купить, представляет для него ценность? Ни за что!).

– Хорошо, – согласилась Алафрина, – я продам тебе амулет с камнем, но золото за него не возьму... возьму другим, – говоря эти слова, смотрела за реакцией гостя.

– Чем же позволь узнать? – ничуть не обеспокоился Дримм. – Может быть новый дом тебе построить или колодец выкопать? Не стесняйся назначая цену, я ведь всякой работе хорошо учен! А может медведя тебе добыть, внуков мясцом побаловать, на зиму закоптить, в шубе медвежьей погреться? Если надо, сделаю – охотник я тоже не самый плохой.

– Не надо медведя, – знахарка жестом остановила слишком «разбежавшегося» фейри, – дом новый не нужен, в колодце, слава богам, чистая вода, а нужна мне работа, с которой ни мне старой, ни внукам не управиться. Видишь тот дуб, – знахарка показала на навалившийся на частокол, практически проломивший его полуповаленый дуб, – ураган сломал, но не доломал, если ты его доломаешь, будет хорошо, если распилишь на дрова мне на зиму, будет еще лучше, совсем хорошо, если починишь поваленный частокол, ну и напоследок очистишь от сорняков и вскопаешь две самые большие гряды на огороде. Сделаешь это все и амулет твой, харчи, чтоб работалось веселей, тоже с меня.

Прежде чем ответить Дримм присмотрелся к нарезанному знахаркой фронту работ:

«Так... Дуб – ерунда! Частокол от силы часа два работы – тоже ерунда! Огород примерно двадцать-двадцать сотки – фигня!» – Фейри с широкой улыбкой повернулся к знахарке и кивнул:

– Договорились!

Хлопнули по рукам и разошлись: Дримм работу работать, а Алафрина, послав внука в курятник за парой цыплят, готовить необычно обильный ужин. По умершему мужу и сыновьям она знала, как надо кормить хорошо поработавших за день мужиков. Впрочем она сомневалась, что дело обойдется всего парой цыплят – с одним только дубом хорошей мужской работы на неделю, а ведь был еще частокол и огород.

Страшный треск нагнал ее уже у порога дома, напугал, заставил замереть, потом замирая душой медленно повернуться...

Гость выворачивал из земли дуб! Нет, уже вывернул его, теперь, схватив за толстые верхние ветви, тащил его за собой во двор! Дуб страшно скрипел, сопротивлялся, но шел, мощные корни как бороной вспарывали землю и рвались как сгнившие нити! Ее новый работник притащил дерево на середину двора и отправился к частоколу, небрежно вырвал и оттащил в сторону два самых дышавших на ладан кола, затем принялся рвать торчащие из земли дубовые корни, рвал их без напряжения как какие-то пучки травы или одуванчики!

Через какое-то время Алафрина пришла в себя, прицикнула на застывших с открытыми ртами внуков, послала их заниматься делом, сама же как и хотела отправилась в дом топить печь и готовить снедь, но уже в дверях не удержалась и бросила еще один взгляд на пугавшего своей странностью гостя – тот надергался корней и теперь, не спеша, присматриваясь откуда лучше начать, шагал к вывороченному дубу, шагал, легонько помахивая неизвестно откуда взявшимся топором...

Разделав дуб на части, а потом части на дрова и после всего складывая уже вторую поленницу (одна бы получилась слишком большой и неудобной), Дримм немного изменил планы – решил во вторую очередь заняться огородом, а частокол оставить напоследок. Сказано сделано: фейри добросовестно уморил с помощью магии Природы все сорняки на указанных грядках, убрал их уже ручками, потом с помощью лопаты начертил на каждой грядке нужную руну и сказал Слово. Вуаля! Трактор не сработал бы лучше – обе грядки буквально засияли черной-черной, зверски перекопанной землей, хоть сейчас бери их и сади все что хошь!

Не откладывая в долгий ящик, занялся частоколом, а заодно завязался языками со все же решившимися к нему подойти и засыпавшими его морем вопросов детьми (в основном говорила девочка, а не хмурый паренек-молчун, тот самый «случайно» спустивший тетиву стрелок). Дримм не только отвечал, но и спрашивал и довольно много узнал: что город в дне пути называется Гок («рынок» на торговом языке), что там есть башня, где живет городской маг и его ученики, что там можно купить все-все-все и еще кое-что (были бы деньги), что каждый день в город приходят несколько караванов, не только по земле, но и по водам озера, на берегу которого стоит Гок, про рыбаков, про школу, где учат пользоваться мечом, про ежедневные кулачные бои в переулке с подходящим названием («Кость в Кость»), про катакомбы под городом, про лавки, про мастерские, про таверны, про торговые ряды, про городские власти... Дримм много чего узнал за те четыре с половиной часа пока чинил частокол (он перевыполнил договор – подлатал не только выбитую деревом часть, но и весь окружавший двор частокол, плюс привел в порядок ворота).

 

* * *

 

Алафрина

 

«Непрост ты гость, непрост, – размышляла месившая тесто Алафрина, не забывая поглядывать на возившегося с частоколом чужака, к которому как к родному липли ее внуки, даже недоверчивый к чужим молчун Пор. – Хваток на язык, со смехом смотришь в глаза Той Что Идет, ловишь стрелы на лету и почитаешь то за безделицу, как сорную травинку выворотил из земли здоровенный дуб, а затем изрубил его топором, которого не было ни у меня, ни у тебя, когда ты пришел, говоришь с землей и она отвечает и одаривает тебя своей милостью. Дети любят тебя, а значит не чувствуют в тебе зла. Кто же ты, непростой гость? Один из богов? Необязательно кто-то вроде Владыки Чащ или Хмурого Тучегонителя, или, убереги предки, Жнеца, возможно какой-нибудь мелкий бог, что решил забавы ради погулять среди смертных как один из них. А еще ты из проклятого и благословенного народа, гость, а значит и первые двое не исключены...»

Помимо всего прочего ее беспокоил лес: пускай Алафрина не обладала способностями своей внучки, но зато она знала этот лес как саму себя и потому точно знала, в лесу есть тот или те, кого там раньше не было, тот или те, кто пришел вместе с чужаком, но по какой-то причине не пожелал показаться на глаза. Кто там в лесу, она не знала, но опять же точно знала – это не живые существа... но и не нежить – немертвых или пришельцев из Тьмы, слуг Неназываемого Господина она бы почуяла под любым обличьем, под любой магией – им не удалось бы спрятаться в ее лесу. То неведомое не было настроено враждебно, однако внимательно наблюдало за ее домом и окружавшим его двором. Как подозревала Алафрина, неведомые создания берегли того, кто гостит у нее во дворе, охраняли его от любых мыслимых и немыслимых угроз.

«Разве такому как он нужна какая-то защита!?» – перед ее глазами вновь всплыл окончательно поваленный дуб и как тот, кто его повалил, тащит его за собой на двор, выдирая многолетние корни из земли, прямо как корни самой обычной морковки, сорванной к столу! Страшно представить, как способные на такое руки могли бы поступить с плотью живого существа... а хотя лучше такого не представлять! И уж точно после того, как она это увидела, все мысли хоть как-то навредить чужаку моментально улетучились из ее головы!

Через несколько минут, когда давно уже поставившая хлеб в печь знахарка разделывала тушку цыпленка, она внезапно остановилась и робкая улыбка озарила ее совсем еще не старое лицо:

– Кто бы ты ни был, посланный миром гость, бог или смертный, спасибо тебе, что не обидел и помог!

 

* * *

 

Дримм

 

– …Значит говоришь с охранниками работорговцев не стоит иметь дело? – затачивая кол, переспросил Дримм.

– Только с фли, что носят черные доспехи, – подтвердил в конце-концов разговорившийся паренек по имени Пор (имя показалось фейри знакомым, но он так и не смог вспомнить, где мог услышать его). – С остальными охранниками из нашего народа (хаха) или из луппа можно иметь дело без страха, особенно в городе, где чтят закон. На дороге или в лесу за пределами города – другое дело – там закон не так силен. Но к фли в черных доспехах и в городе лучше не подходить – они жестоки и к своим, а к чужакам тем более. Полгода назад один из отрядов наемников-фли уличили в воровстве детей и юных девушек прямо в городе, поймали и судили, потом казнили на главной площади. Их наниматели-дварфы платили большой штраф городу и семьям пострадавших. С тех пор городская стража относится ко всем воинам из фли с подозрением, особенно к охране рабских караванов.

– Понятно, – протянул Дримм, рассматривая заточенный кол – на его взгляд получилось не плохо. Подняв глаза на внука знахарки, не забыл поблагодарить сразу засмущавшегося паренька: – Спасибо за предупреждение.

Улыбнулся и, отложив топор и взвалив кол на плечо, отправился к сверкавшему щербиной частоколу. Часа четыре назад, когда он только-только взялся за работу, частокол напоминал... да позорище он напоминал! Нынче же – вполне достойная преграда из ровно и впритирку стоявших кольев, а единственную оставшуюся щербину Дримм собирался сейчас закрыть.

– Хотел спросить, – без напряжения неся на плече массивный кол, Дримм обратился к хвостиком последовавшим за ним детям, – вы не видели таких как я фейри?

Гея не думая замотала головой, а вот Пор кивнул:

– Я видел, давно, три года назад: в Гок пришел большой караван из дальних земель, и все ходили на него посмотреть. Кроме разных диковинок с ним пришли два фейри, мужчина и женщина, оба маги. Женщина очень красивая, – о своих последних, явно вырвавшихся помимо его воли словах мальчик сразу пожалел, замолчал и густо покраснел.

– Бывает, женщины бывают красивыми, бывают и очень красивыми, – не дал ему вновь замкнуться улыбнувшийся Дримм, – жизнь у тебя только началась, насмотришься еще на всяких разных.

Пор еще больше покраснел на эти в общем-то не несущие каких-то сложных смыслов простые слова и робко улыбнулся в ответ.

– Что было дальше с караваном и фейри? – опуская кол в предназначенную для него яму, захотел узнать окончание истории Дримм.

– Ничего, караван ушел спустя десять дней, фейри ушли вместе с ним, больше я фейри не видел и не слышал, чтобы кто-то из них посетил Гок, – Пор скучно закончил так многообещающе начавшийся рассказ.

Впрочем Дримм не особо и расстроился – даже если бы местный торговый город кишел фейри, ему-то что с того? Наоборот встреча с представителями своей расы сулила проблемы – местные фейри могут понять, что он не один из них, пришелец из неведомого... Их реакцию на данное открытие сложно предугадать! Очень сложно, ведь нынешние фейри – совсем не те фейри, которых знает он, совсем-совсем другие! Так что как-нибудь лучше обойтись без них.

Убедившись что кол стоит как надо, Дримм присел рядом с ним и, ритмично хлопая по земле, произнес слова нужного заклинания школы Земли... края ямы жадно хлюпнули, смыкаясь на дереве как челюсти живого существа! Как обычно ахнули дети, хотя за последние часы видели такое уже не первый раз. Теперь кол не вырвать из объятий земли и не повалить, только сломать, но и это не просто, после того как Дримм вырезал на нем руну и подпитал ее каплей своей крови. Данный кол трудно не только сломать, но и поджечь, все остальные колья ограды ему под стать, фейри не поленился вырезать на каждом руну, на каждую руну капнул кровь.

– Я тоже так смогу, когда вырасту, – мечтательно произнесла Гея.

– Почему нет, сможешь, у тебя сильный дар, – абсолютно не погрешил против истины Дримм.

Девочка мечтательно уставилась в пустоту, почти наверняка представляла себя взрослой женщиной и сильной волшебницей. Дримм с удовольствием посмотрел на нее – как приятно читать честные и чистые мысли на бесхитростных лицах детей, это словно припадать к живительному источнику, от которого ты сам становишься легче и светлей. Во двор выглянула бабка детей и позвала всю честную компанию вечерять. Дримм не имел ничего против – работа сделана в полном объеме и, честно говоря, ему до ужаса хотелось есть, уже некоторое время обоняемые острым фейрийским носом запахи тушеного цыпленка и свежего хлеба закономерно разжигали итак подстегнутый работой аппетит. И вообще Дримм уже четыре месяца не ел нормальной, тем более домашней еды (недавняя жареха из грибов не в счет), а тут тушеное в горшочке мясо и горячий хлеб прямо из печи!

Сдружившаяся за последние часы компания разошлась: дети по зову бабки отправились в дом, а Дримм к колодцу смыть с себя пот и грязь прежде чем садиться за стол. По понятным причинам управился он быстро и вскоре вошел под крышу приютившего его на эту ночь дома. А затем был по-семейному милый ужин за щедрым столом в приятной компании и интересная игра: каждый из сидящих за столом взрослых старался побольше узнать о другом, при этом умудриться не обидеть собеседника неуместным и бестактным любопытством и не погубить сложившуюся за столом теплую атмосферу. Разумеется искушенный Глава клана Красного Дракона сыграл в эту игру куда лучше, чем по-житейски мудрая, но не опытная в разном словоблудии обитательница медвежьего угла. Хотя... Дримм особо на нее не наседал, так парой-тройкой наводящих вопросов уточнил некоторые детали житейского характера – все остальное, что ему было нужно, он давно уже узнал у детей.

Поздно ночью, когда вокруг не наблюдалось любопытных глаз, фейри собрал головоломку, вставил в сферу честно заработанную и полученную в конце ужина часть! Не спеша прочитал сообщение, подтвердившее его успех. Сразу же постарался понять, куда указывает сменивший форму артефакт и совершенно не удивился, что он указывал точно в том направлении, где находился город Гок. Вместо отдыха после полного трудов дня долго-долго пытался разгадать тайну вновь сменившей форму со сферы на обруч головоломки. Сильное, сильное искушение закончить все прямо здесь и сейчас и отправиться домой! Дримм позволил себе поддаться ему и, напрягая мозги, подключая логику, память, магию и все свои знания Серединного мира и Земли, попытался сходу быстрым яростным штурмом, напором, навалом-изгоном разгадать головоломку! Не разгадал и, поворочавшись с досады, недовольный собой уснул... чтобы завтра, восполнив силы и на свежую голову, попытаться вновь!

 

Разгадать головоломку ему так и не удалось и к полудню следующего дня к искреннему огорчению детей Дримм покинул гостеприимный дом знахарки, отправился по тропе к ближайшему городу, о котором столько слышал прошлым днем, отправился за ключом к головоломке, отправился найти и открыть долгожданный путь домой. Дримм тогда наивно считал, что его путешествие семимильными шагами приближается к своему финалу.

Он был прав и не прав одновременно...

 

 

Глава 77