Омар Абдул-Джаббар (в прошлом Томас Уолкотт) – специальный агент ФБР

«Что-то Шарпей (прозвище Шона Муррея) сегодня не в духе, или обиделся на шутку про размер и стояк? – лениво размышлял Омар, продолжая старательно жарить безучастную косоглазую тварь. – Но разве на правду обижаются?!» – сально усмехнулся он и бросил быстрый взгляд на старика. Не увидел ничего, ни проблеска мысли или хоть какого-нибудь чувства на морщинистом лице и вернулся к любимому занятию.

Трахать баб Омар любил и умел, на этом своем умении в общем-то и продвинулся в Бюро, на этом и на умении правильно использовать все те преимущества, что давал ему нужный цвет кожи. О-о-о-о, Омар, а тогда просто Том, умел использовать данное ему при рождении преимущество и глупость снежков-мудаков! Обычно хватало лишь намека и белые придурки делали все, только бы избежать обвинения в дискриминации: сокурсницы давали, инструктора натягивали нужный бал, комендант общежития не особо придирался насчет нарушения режима. Разумеется не всех получалось разводить – латиносы, китайцы, индусы, арабы на это не велись и прижать их Омару было нечем, однако с белых, которых получалось зацепить, он не слезал, выдаивал до самого дна, получал с них все, что только можно было получить. Впрочем и с белыми иногда случались осечки, как например, с двумя много мнящими о себе сокурсниками-жидами, что отказались стелиться перед Омаром и помогать ему с учебой – для наглых жидов оказалось мало одной угрозы и Омару пришлось поднопрячься, разориться на травку и бабло, чтобы подговорить еще нескольких чернокожих на курсе подтвердить его слова. Прокатило! К удовольствию Омара жидов вышибли из Куантико, а те, кого он доил все это время, убедились, что его угрозы это не пустая болтовня и стали еще покорней.

Закончив учебу он неизбежно потерял большую часть дойных коров (но не всех), зато обрел новых и неплохо устроился в Криминальном отделе (CID).Устроиться устроился, но вот дальше дела пошли не очень – в самом большом и загруженном из отделов Бюро приходилось не на шутку пахать, прямо как пахали предки Тома на плантации в Луизиане – будущий Омар к такому просто не привык! А его напарник – латинос с гонором и большими амбициями ну никак не желал войти в положение Омара и пахать за двоих (прижать его не получалось – тот был нацменом и официальным, состоящим в браке пидаром – попробуй только тронь такого!). Потрепыхавшись-понапрягавшись года два, он уже совсем отчаялся и начал подыскивать себе теплое и не пыльное местечко на вольных хлебах, например, устроиться в охранники к кому-нибудь круто зашибавшему рэперу или иному богачу. А что?! Бывшего фебээровца должны были не просто взять, с руками оторвать! По крайней мере на это не без оснований рассчитывал уставший пахать за зарплату Омар. Но тут избрали Ушастого брата, и, носом почуявший перспективы Омар, решил погодить, посмотреть, что будет дальше. Надо сказать, чутье его не подвело: Лопоухий со страшной силой начал продвигать в Бюро (и не только в Бюро) своих людей, в число которых все из-за того же благословенного цвета кожи попал и Омар. Конечно ему не обломилось по-настоящему серьезной должности, но и горбатиться в поле больше не пришлось – он получил кабинет, не пыльную работенку мелкого начальника, немного сладкой власти над такими как его бывший напарник, сисястую мулатку-секретаршу, которую можно было трахать хоть каждый день, минимум забот. В общем получил все, что хотел, о чем мечтал!

На мулатке-то он едва не погорел! В какой-то момент сучка объявила себя лесбиянкой (хотя ни разу ей не была – Омар это знал точно!) и подала на своего неутомимого начальника-любовника жалобу о харасменте! На этот раз не получилось выкрутиться за счет цвета кожи – коварная секретарша была такой же как он, плюс успела сделать все нужные анализы и задокументировать результат – Омар попал в поганый переплет!

Куда податься бедному негру?! Ему пришлось забыть про свой гонор, про планы и мечты, про спокойную жизнь – ему пришлось вылизать огромное количество задниц и отдать жадной сучке практически все, что у него было. После года мытарств, унижений, судебных и внутрислужебных разбирательств он остался гол как сокол: без репутации, без средств, без должности! Единственное светлое пятно – его все же не вышибли из Бюро. Не вышибли, но перевели в контртеррористический отдел(JTTF),где проштрафившемуся нигеру жопу пришлось рвать, доказывая свою полезность Бюро! Причем рвать не только себе, но и другим – бабам и даже мужикам, рвать в самом прямом смысле, выполняя то, от чего воротили нос другие агенты! И их можно было понять – еще куда ни шло если агенту нужно было изнасиловать (пардон – допросить по новой прогрессивной методике) молодую, не сильно страшную, а то и симпатичную арабку двадцати-двадцати пяти лет... а если ту же арабку, но лет так пятьдесяти пяти-шестьдесяти, жирную как свинья и с бородавками по всему телу?! Или безногого мужика-китайца?! Или схваченного в нейтральной стране и привезенного в Штаты больного сына русского сенатора?! Многие заслуженные, опытные, прежде не склонные к сантиментам агенты не могли переступить через себя, не могли и все! Омар мог и делал все, что ему говорили и со всяким на кого указывало начальство... Наверное правы те, кто говорят «Все что ни делается, делается к лучшему» – не брезгливому агенту удалось доказать свою полезность Бюро, удалось вновь оказаться у начальства на хорошем счету и к тому же новое дело пришлось ему по душе и по никогда не подводившему члену! Со временем история с предательницей-мулаткой забылась, и все пошло своим чередом, а Омара стали считать одним из лучших специалистов в Бюро по такого рода «интервью» и даже включили в состав особой группы под руководством восходящей звезды отдела контрразведки (уже третий отдел на извилистом пути Омара).

«Нация ислама» пришла в его жизнь крайне неожиданно, но очень вовремя – вступив в закрытую для белых организацию и приняв ислам, Омар сумел доказать начальству, что годится не только на роль гориллы с железным членом, но вполне способен работать как нормальный агент, именно тогда он и сменил свое старое имя на новое исламское – Омар Абдул-Джаббар. «Нация ислама» считала, что получила еще одного человека в ФБР, еще больше упрочив свое влияние в этой организации, а ФБР считало, что получило еще одного агента внутри скандальной и склонной к экстремизму расистской организации. Обе организации были одновременно правы и не правы – симпатии Омара несомненно были на стороне тех, кто отстаивает превосходство его расы, но в то же время он боялся того, что может сделать с ним Бюро, если он его предаст, боялся, что сделают с ним его новые единоверцы, если прознают, что он двойной агент, предатель своей расы и притворный мусульманин (жрущий свинину так, что за ушами трещало, и никогда не упускавший возможность крепко бухнуть). С тех пор так и повелось: Омар продолжал работать на своей прежней должности трахателя разных шпионов и террористов и в то же время стучал «Нации ислама» на Бюро, а Бюро на «Нацию ислама», получая нехилые бонусы и от тех, и от других («Нация ислама» платила много больше чем пусть и богатая, но все же ограниченная бюджетом государственная организация, но ФБР обеспечивало отличную страховку, разные льготы и достойную пенсию в будущем).

– Ах-х-х! – Омар мощно кончил в задницу шпионки и навалился на даже не дернувшееся, какое-то пластилиновое тело. Несмотря на отсутствие ответной реакции, ему было хорошо как всегда, хотя честно говоря, вместо худосочной азиатки он предпочел бы телку своей расы с настоящей большой и жирной жопой и выменем! И чтобы сука во всю глотку орала под ним, когда он порет ее в зад! – Или, – Омар напрягся от одной мысли, его член снова начал твердеть, – как сладко было бы вые..ть дочку нынешнего президента! Вые...ть дочку надежды багровых шей, вот это красота! И чтобы этот козел смотрел, как я ее е...у! А когда насмотрится, точно так же отпороть его самого!

Омар с утробным ревом яростно задергался, забился, терзая зад многострадальной и подозрительно-безучастной азиатки! Он вспомнил всех белых уродов, что стояли над ним, над ним, представителем высшей расы! Вспомнил свои чувства, когда на последних президентских выборах победила не прикормленная черными братьями больная на голову старуха, а поддержанный багровыми шеями кандидат! Вспомнил свою ярость! Выместил всю свою злость, все свои чувства в резких толчках и рычании...

– Какого х...я! – непроизвольно выкрикнул он, когда отвалившись от азиатки увидел, что из ее дырки течет багрово-черный поток крови, неостановимый, густой поток. Инстинктивно-ошарашенно рванулся подальше от нее и от крови, потерял равновесие и с криком упал с кровати. Жалобно завизжал, получив ботинком по лицу! Сжался в комок, пережидая град увесистых ударов по ребрам, по плечам, по голове!

– Идиот, придурок, черножопый дебил! – разорялся агент Муррей, лупцуя скорчившегося и прикрывшего голову руками Омара. Лупил не долго, но крепко, а после склонился над кроватью и... изрыгая проклятья на головы всех нигеров мира, застыл, не зная что предпринять! Наконец сообразил: пощупал пульс на руке и на шее, а затем, еще пару раз крепко «приласкав» Омара по ребрам, произнес слова, от которых мгновенно похолодели внутренности начавшего приходить в себя избитого агента: – Она минут десять-двадцать как мертва – этот недоумок ее все-таки убил и не знаю сколько времени трахал труп!

Омара Абдул-Джаббара вырвало от этих слов и от того, что они значили в его карьере и судьбе...

* * *

Там же

Те же