Элиссар – недавно прошедший посвящение член клана Красного Дракона

 

Страшно, до судорог хотелось курить! Всю свою сознательную жизнь он боролся с этой вредной, недостойной врача привычкой, которой вопреки собственному желанию заразился совсем молодым в ледяном аду Карельских лесов. В общем-то не без труда, но он ее всегда побеждал... но только до следующей войны! Каждый раз коварная и казалось побежденная привычка подгадывала самый напряженный момент, чтобы накинуться на него с утроенной силой, и каждый раз он вынужден был ей уступать не в состоянии бороться еще и с ней, ведь в такие моменты у него были куда более страшные враги – смерть, время и усталость! Разве могло курение сравниться с этими тремя?! После того как рано или поздно заканчивалась тяжелая пора, он брал себя в кулак и немедленно бросал, но к сожалению лишь до следующего раза. Там на Земле он не курил уже в течение сорока с лишним лет и вообще был уверен, что здесь в вирте, в новом теле поганой привычке его не достать – ну за что, за что ей зацепиться в идеально здоровом теле, никогда не знавшем, и даже не нюхавшем табака?! Он ошибся – вредная привычка достала его и здесь, окончательно подтвердив его давние подозрения, что дело не в теле, а в голове! Ему жуть как хотелось засмолить самой крепкой махорки-горлодерки, в три глубокие затяжки прикончить первую самокрутку и сразу взяться за вторую! Будь тут хоть где-нибудь, хоть у кого-нибудь сигары, сигареты, папиросы – не важно что, главное, чтобы это нечто можно было курить (!), он бы не удержался и давно бы травил вредным дымом себя и других! Травил бы, презирая себя! Но слава всем известным и неизвестным богам вирта и Земли, Серединный мир был начисто лишен этого гадкого удовольствия, и он не мог поддаться тому, чего просто нет. Какое облегчение! Но все же как страшно, мучительно, до вылезающих из орбит глаз хотелось курить!

Элиссар привычно прошелся вдоль длинного ряда лежаков, на которых находились неходячие раненые и те из них, кто находился без сознания, либо все еще не придя в себя после ранения, либо уже здесь в лазарете погруженный в исцеляющий и снимавший болевой синдром сон. С помощью браслета-амулета проверил состояние некоторых из них, кивком поприветствовал друида, что занимался мечущимся в бреду спецназовцем, из-под тугих повязок которого беспрерывно сочилась мазь пополам с сукровицей, перекинулся несколькими словами с парой санитаров-универсалов, ласково потрепал по голове девчонку-фейрийку, аккуратно поившую водой эльфа-стрелка без левой руки, для эльфа тоже нашел пару нужных слов, заодно проверил его амулетом и страхуясь пощупал лоб.

Пройдя ряд до конца, вернулся к друиду и поинтересовался, как дела у тяжелого спецназовца. Друид дал неопределенный ответ: сказал, что все в пределах нормы, процесс исцеления идет, но за положительный результат он не ручается – сказал, надо смотреть как пойдет. Напомнил: раны от магических ударов разных школ бывает сложно лечить, особенно если тебе приходится гадать, заклинанием какой школы нанесен удар. Элиссар был вынужден полностью положиться на его суждения – слишком маленьким опытом и знаниями он обладал как начинающий маг-целитель, чтобы возражать опытному друиду, а его обширные земные познания ничем тут не могли ему помочь. Если уж совсем начистоту, то на его взгляд, взгляд опытного фронтового врача, человек с такими ранами и с такой потерей крови вообще не должен был бы выжить ни при каких обстоятельствах, даже если бы ему своевременно оказали помощь с использованием любой самой совершенной техники. Однако накаченный исцеляющими заклинаниями эльф-спецназовец жил, жил (!), хотя когда его принесли, уже потерял три пятых крови в теле и продолжал терять, а вместо грудной клетки у него наличествовала дыра с обмороженными, слабосветящимися зеленой слизью краями и доступными для взгляда изъеденными язвами внутренними органами... но все равно жил!!! Уже здесь в лазарете ему вставили в глотку воронку и одно за одним вливали лечебные зелья, другие зелья по-варварски лили прямо в открытую рану, острым ножом безжалостно срезали пораженную ткань (от соприкосновения с которой почернел и вскоре треснул медный таз), с помощью мощнейшего заклинания школы Жизни заново вырастили костяк и плоть на груди... которая немедленно начала гнить и отливать нездоровой зеленью. Однако пара занимавшихся им друидов и маг не сдались: еще несколько заклинаний, несколько пузырьков в глотку, гниющую кожу густо намазали жирной, пахнущей рыбой мазью и все забинтовали. С тех пор каждые полчаса сложного пациента навещал тот или иной друид или владеющий школами Жизни и Природы маг.

Глядя на этот конкретный случай и на другие похожие, Элиссар с обжигающей мозг ясностью понимал, как мало он знал о целительской науке Серединного мира, да и если уж на то пошло, о самом Серединном мире! По сути он знал лишь то, чему его обучили на совмещенном с практикой курсе для новичков, плюс то, что он сам усвоил из общения с опытными игроками и вычитал из местных книг – отвратительно мало! Он прекрасно осознавал, что совершенно не готов к этому дню, к этой битве, к наплыву раненых, к сложным требующим настоящих знаний случаям, и в то же время не мене хорошо понимал, то, что его поставили руководить лазаретом – аванс, возможность показать себя перед другими игроками и не только игроками, и одновременно это проверка. Да, проверка, как он покажет себя не обладая способностями высокоуровневых игроков, как сумеет наладить работу, как сможет поладить с тем интернационалом, что в настоящее время заменял в клане медицинскую службу. Не сказать что Элиссар был так уж доволен собой, но без ложной скромности считал, что справился если не на «5», то на крепкие «4» точно – огромный земной опыт развертывания военно-полевых госпиталей помог ему наладить продуктивную и бесперебойную работу, а опыт долгой, сложной жизни позволил наладить контакты и с игроками, и с заготовками, и с разными знахарями, лекарями, целителями из неписей, а также с добровольными помощниками из тех же неписей (в основном фейри и Белки). И все же старый врач, хирург (!), с огромным опытом сильно переживал, как мало он может в данной ситуации. Переживал, но, стиснув зубы, делал порученное ему дело, не давая эмоциям выйти во внешний мир! А еще он смотрел и учился, учился у своих подчиненных, у навещавших лазарет друидов и магов, у всех у кого мог...

Элиссар поинтересовался у друида, стоит ли сменить повязки спецназовцу, наложить новую мазь? Друид ответил, что нет, пока нет, а вот через полчаса возможно да, но опять же таки предупредил, что надо будет смотреть по ситуации. Элиссар поблагодарил друида и, напомнив санитарам о том, что уснувшему спецназовцу нужен особый пригляд, перешел к следующему ряду лежаков. Тут приходили в себя и постепенно исцелялись заготовки с разной степенью интоксикации, кроме сверхострой, которую прямо на поле боя снимали универсальными противоядиями (что входили в набор первой помощи каждого бойца). К сожалению несмотря на противоядия, некоторые особенно поганые яды не спешили выходить из организма сразу и обладали неприятными побочными эффектами длительного или отложенного действия, так что часть бойцов все равно вынуждена была отправляться в лазарет под наблюдение. Большинство из них спали, накаченные сонным зельем (во сне исцеление происходило быстрей), некоторые наяривали принесенный обед, запивая его квелийским вином, а двое спецназовцев насели на игрока, требуя их немедленно отпустить за полным излечением.

Элиссара пробило на ностальгию – он вспомнил, сколько за четыре года Отечественной через него прошло таких же торопыг, что просились, умоляли, бывало угрожали ему отпустить их на фронт, причем среди торопыг встречались как рядовые, так и генералы. Впрочем ностальгия ностальгией, но спецназовцев он не отпустил: в одном случае ему не понравились слишком большие зрачки и легкая сыпь на руках и шее, в другом – слишком высокая температура и возбужденное состояние. Элиссар в приказном порядке заставил спецназовцев принять укрепляющий коктейль, потом сонное зелье и уложил их спать, пообещав через два часа проверить их снова. Управившись с буйными спецназовцами, принял отчет отвечавшего за ряд санитара, опытного универсала, в подчинении у которого находилось несколько знахарок-Белок, пара магов-новичков из игроков, полдюжины девиц (добровольных помощниц) из фейри и Белок, лекарь из северных королевств и ученик островного колдуна с юга (из акватории Великого Южного океана). Доклад его устроил: как и должно за всеми (особенно за спящим) осуществлялось постоянное наблюдение, раненых выхаживали, кормили, меняли компрессы из трав, кому нужно давали теплые травяные отвары и более серьезные зелья и не позволяли ходить и вообще заниматься какой-либо активной деятельностью, кроме приема пищи и похода в сортир. До сих пор, тьфу-тьфу-тьфу, не случилось экстремальных случаев, требовавших вмешательства магов или друидов – обходились собственными силами и имевшимся набором зелий и трав.

«А как там обстоят дела у Милириэль?» – непроизвольно задумался Элиссар, выслушивая подробный отчет санитара о расходе перевязочных материалов, зелий, трав на компрессы, укрепляющих коктейлей, изготавливаемых прямо здесь на месте порошков, отваров и мазей. Его коллега знахарка, что в данный момент возглавляла 7-й лазарет, встроилась в этот мир куда лучше чем он, так, словно всю жизнь в нем прожила. Признаться Элиссар даже немного завидовал ее умению ладить со всеми, а также на практически инстинктивном уровне понимать местную науку о травах. Надо сказать, Элиссар и сам не плохо разбирался в этом вопросе, написал несколько серьезных трудов, исследований, участвовал в создании энциклопедии лечебных растений России, но с изумлением вынужден был признать, до Милириэль ему было далеко. Ну как далеко? Она понятия не имела о многих растениях, про которые знал он, но те, которые знала, умела использовать так, как и не снилось ему и его коллегам на Земле. Не совсем ситуация с теоретиком-энциклопедистом и практиком (все же Элиссар умел применять травы как надо и применял), но по некоторым вещам знахарское искусство делало официальную науку на раз, и Элиссару, хоть и со скрипом, но пришлось это признать. Возможно именно по этому в «Травничестве» как в игровом навыке знахарка росла куда быстрее профессора. Впрочем Элиссар брал другим: умением работать с источниками, привычкой к системному подходу, никуда не девавшимся искусством талантливого хирурга – в этом всем, уже он на голову превосходил Милириэль, быстрее нее качая некоторые специализированные навыки и умения. – Но «Травничество» все же нужно подтянуть или хотя бы сократить разрыв, – он несколько отвлекся на собственные мысли, в то же время продолжая слушать отчет санитара и кивать в нужных местах.

«Все кого знаю говорят, что лучше Главы (Дримма) Травника в клане нет, вот бы у него поучиться, не прослушать пяток часовых лекций вместе с остальными новичками, а поучиться как у наставника!» – немного размечтался Элиссар, в глубине души прекрасно понимая всю неосуществимость своих мечтаний – слишком много дел тянул Глава, чтобы уделять особое внимание одному новичку. Не в первый раз у него мелькнула мысль, вывод, что до всего ему придется доходить самому, благо был рекомендованный к прочтению список книг, была возможность практиковаться и качать как общий уровень, так и соответствующие навыки и умения, а маги и друиды клана в своем большинстве никогда не отказывались пояснить новичку тонкие моменты. Но разумеется как всегда и везде лучшим из возможных учителей являлась практика, например сегодняшний день...

И не поспоришь – сегодняшний день оказался крайне богат на практику для Элиссара и других новичков: раненые шли густым непрерывным потоком с самого утра и почти до самого вечера. Шли отовсюду, в том числе из тыла, много раненых стрелами и заклинаниями, из тыла сотнями прибывали особо сильно пострадавшие кавалеристы с многочисленными сложными переломами и повреждениями внутренних органов, встречались и раненые с рубленными, колотыми, резаными ранами, изорванные гранатными осколками или зубами питомцев и маунтов. Наиболее опасны из всех были раны, нанесенные многобонусным оружием и боевыми заклинаниями – обычные ожоги от огня и кислоты, осколочные ранения и последствия отравлений сложными и зачастую неизвестными ядами меркли по сравнению с тем, какие жуткие повреждения наносила плоти магия и заряженное ей оружие! Выкладываться по полной приходилось всем без исключения, и знахарям, и лекарям, и целителям, и игрокам-новичкам, и санитарам-универсалам, и добровольцам! Но всех их усилий было недостаточно... если бы не постоянная помощь магов и друидов клана – те брали на себя самые сложные случаи и не жалели масштабных исцеляющих чар разной направленности. Остальное, более-менее легкое – ожоги, переломы, повреждения внутренних органов, отравления, удаление стрел и осколков полностью взял на себя постоянный персонал лазарета (и все же то и дело обращаясь за помощью или консультацией к тому или иному «заглянувшему на огонек» магу или друиду). Поток раненых мог бы быть во много-много раз больше, но поистине огромное количество ран врачевалось прямо на месте (на поле боя), плюс естественная эльфийская регенерация буквально творила чудеса, позволяя эльфам-заготовкам клана почитать за царапины вполне серьезные раны (способные убить или как минимум свалить человека) и, выпив зелий и наспех перевязавшись, продолжать бой. Люди-заготовки (кавалеристы, абордажники, универсалы) в этом отношении не демонстрировали подобной запредельной выносливости, но на взгляд Элиссара держались гораздо крепче обычных земных людей. Тем не менее не все раны получалось игнорировать, так что часть раненых бойцов все же поступали в тот или иной из двадцати лазаретов: одни, отправленные командирами, добирались до лазаретов сами, других, более тяжелых, сопровождали боевые товарищи, третьих приносили на носилках универсалы специальной службы, что отвечала за эвакуацию раненых бойцов.

 

Очень часто помимо основной (приведшей к госпитализации) причины у раненых на теле присутствовали следы заживших или еще не заживших, но активно заживавших ран, в мягких тканях имелись не мешавшие двигаться и сражаться инородные предметы (наконечники стрел, осколки гранат), в организме – следы отравления или последствия магического воздействия. Все это сильно затрудняло работу персоналу лазарета, вынужденного трать на такого многократно раненного заготовку больше времени и сил (уделять время заживающим ранам, извлекать осколки, стрелы, заниматься частенько не вылеченными, а с помощью зелий лишь на время купированными последствиями отравлений и магических ударов, снимать проклятья).

 

Кстати, когда Элиссар вспоминал о без всяких преувеличений великолепно работавшей клановой службе эвакуации, то всякий раз переживал микроприступ ностальгии со вкусом застарелой горечи, невольно вспоминая 41–42–43-й годы и молоденьких сестричек, что день-деньской под бомбами и пулями таскали на себе раненых бойцов! Он не мог удержаться и сравнивал семнадцати-девятнадцатилетних девчонок и бугаев-универсалов, способных казалось в одиночку утащить быка на плечах! Горькие мысли, горькие воспоминания и так и не забытый стыд, который он испытывал, глядя на чумазые лица вчерашних школьниц, что как само собой разумеющееся принимали то, что им приходится волочь на себе здоровенных мужиков, воспоминания о том, как временами тех же самых девчонок приносили к нему на стол, и он, давя внутри себя вой, ковырялся в них, вынимая пули и осколки, ампутируя руки и ноги или закрывая им глаза, воспоминания о том, как он чувствовал себя потом...

Дико, до спазма в животе захотелось курить! Элиссар с трудом, но не дал появиться боли на лице, поблагодарил санитара за доклад и поскорее отправился дальше, стараясь глубокими вдохами прогнать подступившую тошноту. Через пару минут ему стало полегче, но жажда ощутить самокрутку во рту и вкус табака так и не прошла – проклятая привычка!

Элиссар прошел ряд до конца и вышел к хирургическим столам. Поток положительных эмоций окончательно прогнал тошноту, ослабил спазм – глядя на столы и вспоминая, что тут было пару часов назад, игрок гордился собой. Да, гордился! Здесь за этими столами он смог показать себя, показать не как организатор, а как врач, как хирург! Только тут оказались востребованы его земные знания и опыт... впрочем как и то, чему он обучился в Серединном мире.

Было по-настоящему тяжело, ведь огромная лавина операций едва не захлестнула его с головой! Мешала исполнять другие его обязанности! Вытягивала из него все душевные и физические силы без остатка! Заставила, как тут говорили, «присесть» на зелья выносливости! Операции-операции-операции-операции! Без перерыва, без отдыха, одна за одной, десятки операций, когда пациенты сменяли друг друга на столе со скоростью передернутого затвора! Удаление стрел, удаление осколков гранат, иссечение пораженных огнем-кислотой участков кожи, трахеостомия, когда вследствие отравления организма спазм перекрывал дыхательные пути, травмы внутренних органов от почек до сердца, декортикация поврежденных органов или их частей, сшивание сосудов, трепанации раскроенных черепов, удаление обломков сломавшихся внутри тела костей, открытая и закрытая репозиция! Настоящим бичом стали неправильно сросшиеся кости (сросшиеся невероятно быстро из-за зелий, магии и естественной регенерации) – их часто приходилось заново ломать и собирать! Та еще работенка! Элиссару пришлось показать все, что он умел в профессии, все, чему он научился за долгую насыщенную событиями и испытаниями жизнь – наградой ему стали сотни спасенных пациентов и неподдельное уважение в глазах всего персонала лазарета, да и высокоуровневые маги и друиды смотрели на него не так как раньше, не как на новичка, а как на равного себе! Стоит честно сказать, всеобщее уважение было оправданно – любой другой на месте Элиссара несомненно бы сломался под таким диким прессом (и ни какие зелья выносливости не помогли), но... он значительную часть своей жизни прожил в таком и еще более диком ритме, причем вместо зелий выносливости обходясь куда более слабым кофе, ну и диким количеством курева (куда же без него?!).

Нынче столы буквально сияли белыми как снег простынями поверх грубых досок – прямо не верилось, что пару часов назад тут творился кровавый ад, и щедрые подтеки крови испятнали не только стены, но и потолок! Про пол, сами столы и тех, кто проводил операции, вообще не стоило говорить! Как следует постаравшиеся универсалы и добровольцы всего за полчаса отчистили чисто-чисто, отдраили кипятком все что можно, остальное скрывала снежно-белая ткань. Прямо не фронтовая операционная, а ожидающий клиентов массажный салон, не хватает только расслабляющей музыки, полуголых вьетнамок-массажисток и ароматических свечей. Хотя свечи вполне заменял поставленный на подставку посреди операционной сияющий голубым светом кристалл. Заряженный магией Жизни кристалл выполнял функцию кварцевой лампы и качественно убивал ту заразу, которую не смог убить кипяток. Этого конкретного кристалла должно было хватить еще на пару часов или, учитывая положенный на весь лазарет мощный исцеляющий полог той же школы Жизни, намного дольше. 

За операционной располагался склад разного необходимого в работе инвентаря: тут вам и зелья, и травы, и готовые настои из трав, алхим-ингридеенты для изготавливаемых непосредственно перед применением лекарств, инструменты для разных видов операций, перевязочные материалы, специальное дерево для лубков, запас амулетов целительной направленности и еще много всего. Клан не поскупился, снабжая лазареты, и всегда был готов по первому требованию прислать еще. Всю свою жизнь проработавший в состоянии перманентного дефицита того или этого Элиссар не мог не одобрить такой подход! Мало того, глядя на то, как снабжают его лазарет, он почти поверил в сказанные ему когда-то слова Главы о том, что для налаживания медицинской службы клана он может потребовать все что угодно и в любых количествах.... и ему это дадут. 

Игрок не удержался и подошел к стеллажам с хирургическими инструментами: чиркнул ногтем по поставленным в стопку стальным поддонам, ласково провел рукой по ящику, в котором хранились тщательно прокипяченные в особом растворе инструменты для извлечения стрел и работы с нанесенными ими ранами, едва удержался от желания открыть ящик и влюбленным взглядом посмотреть на них еще раз. Многие доступные целителям клана инструменты были великолепны (!), некоторые из них на его притязательный взгляд профессора медицины превосходили свои земные аналоги, и не потому что несли бонусы – превосходили качеством использованных материалов, искусством исполнения, функциональностью, удобством в работе. Правда встречался и обидный, чуть ли не средневековый примитив (особенно бросавшийся в глаза на фоне совершенства), но и его вполне можно было использовать по назначению.

Больше всего Элиссара завораживал необычайно богатый арсенал инструментов для работы со стрелковыми ранами – за всю свою практику в реальной жизни ему не приходилось извлекать из раны засевшую стрелу и врачевать нанесенную ей рану... тем интересней было поработать на незнакомом поле! Тем более в этом случае примитивом и не пахло – предназначенный для подобной работы эльфийский арсенал инструментов поражал своим качеством и количеством специализированных номеров: особые инструменты для срезней, для зазубренных наконечников, для отравленных, для граненых, для многолезвенных, для тех, что ломаются внутри раны, кусачки для древка, разнообразные расширители ран, кусачки для перекусывания колец пробитой и пришпиленной к телу кольчуги и еще навалом всего! Элиссар познакомился с этим набором месяц назад и даже успел немного попрактиковаться на поступавших раненых (бои за черты). Но конечно настоящая практика настигла его в этот судьбоносный день! Успешная, очень успешная практика – Элтиссар словно влюбился в этот набор и сроднился с ним!

«Интересно, – подумал он, еще раз ласково проводя ладонью по крышке ящика, – на Земле существовало ли когда-нибудь нечто хотя бы близко похожее на этот набор? А если нет, то кто здесь в вирте его создал?! Такое мог создать только врач с не меньшим, если не большим чем у меня опытом, но очень специализированным опытом – врач-программист или приглашенный специалист? Нет, что-то не верится – откуда такому специалисту, по таким ранам, нанесенным таким оружием взяться на Земле?! У создателя или создателей этого инструмента чувствуется огромный практический опыт, отшлифованный поколениями, Школой, а где, скажите на милость, его можно получить на Земле?! Загадка! Которую очень интересно было бы разгадать – жаль времени нет...»

На следующие полчаса внимание Элиссара полностью приковала к себе процедурная, не отдельный кабинет, а заменявшая его часть общего помещения лазарета. Во время сражения здесь осуществляли первичный осмотр, оказывали первую помощь и сортировали поступавших раненых, ну а в настоящий момент меняли повязки, накладывали мази, давали некоторые лекарства, осматривали как заживают раны и как чувствуют себя не добровольные «гости» лазарета (нет ли рецидивов, непонятных болей, внезапных побочных эффектов, нагноений). Элиссар задержался не потому что персонал работал плохо, а из желания помочь с плановой перевязкой большой партии покалеченных кавалеристов. Не такое простое дело как могло показаться: во-первых, кавалеристов было больше сотни человек – чертова уйма народу; во-вторых, большинство из них неходячие – чтобы аккуратно ворочать мощных, мускулистых мужиков требовалась недюжинная сила и две-три пары крепких рук (не считая того, кто осуществляет перевязку); в-третьих, сами повязки не так-то просто было поменять – много сложных, много эластичных, много фиксирующих временные лубки (благодаря зельям и магии кости срастались быстро, но в особо сложных случаях требовалось не хитрое, но проверенное временем средство вроде двух фиксирующих дощечек), иногда прежде чем наложить новую повязку требовалось стереть старую мазь и нанести новую. В общем работы хватало и Элиссар счел своим долгом помочь, тем более его навыки опытного диагноста и начинающего мага-целителя пригодились при оценке состояния нескольких показавших не самую лучшую динамику пациентов, которыми следовало заняться поплотней.

Затем он на некоторое время возглавил в очередной раз собранный местный аналог военно-медицинской комиссии, что занималась выпиской из лазарета, определяя полностью ли здоров находящийся на излечении боец или его стоит оставить в лазарете на более длительный срок. Комиссия собиралась раз в три часа, и надо сказать выписывала довольно много народа, причина, вернее причины все те же – отличная эльфийская регенерация подавляющего большинства раненых, квалифицированный уход, зелья, мази, отвары, укрепляющие и оздоравливающие коктейли, покой, инспирированный зельями глубокий лечебный сон, не регулярная, но крайне действенная помощь магов и друидов, ну и конечно помогал исцеляющий полог над лазаретом. Помимо Элиссара в комиссию входил кто-то из присутствующих в данный момент магов или друидов, старший санитар лазарета (очень опытный универсал) и знахарка из Белок. На этот раз выписали двадцать три бойца, как обычно в основном эльфов-стрелков и спецназовцев, но среди них отпустили и двух кавалеристов и пехотинца. Пятнадцати бойцам отказали в выписке, решив их еще понаблюдать до следующего заседания комиссии, трем едва стоявшим на ногах спецназовцам, что приковыляли от ряда, где лежали пациенты с отравлением, отказали категорически, общим решением комиссии запретили им даже думать о выписке в этот день. После заседания старший санитар и знахарка отправились сопроводить и уложить в койки неугомонных спецназовцев, а Элиссар решил проветрить голову снаружи (надеясь, что порция свежего воздуха поможет заглушить тоску о куреве). По пути к выходу из лазарета столкнулся и раскланялся с приписанным к лазарету жрецом Трооатэны. Раскланялся с непоказным уважением, справедливо отдавая ему дань в деле должного функционирования лазарета и признавая его заслуги перед раненными бойцами.

«Прямо не жрец, а три в одном, – невольно обернувшись и посмотрев вслед жрецу, покачал головой Элиссар, – без него нам бы пришлось намного тяжелей, да еще его речи очень благотворно действуют на пациентов, вплоть до физиологических улучшений. Не целительские благословения, а не подкрепленные ничем слова! Наверное это и есть сила настоящей веры – бойцы-заготовки верят в Трооатэну, верят в его жрецов, а жрец-заготовка верит в силу, что дает ему его бог. Такое ли закольцованное взаимоусиливающее внушение и самовнушение, с эффектом плацебо. Наверное так в далеком прошлом на Земле исцеляли словом те, кого позже записали в святые – не хуже настоящей магии работает! – немного завидуя подумал Элиссар. – Если смогут проворачивать подобные штуки на Земле, то цены им нет, и вообще неплохие товарищи – в душу грязными ручищами не лезут как некоторые, проблем не создают, дело делают, да и бог их вроде ничего». – Совсем несвойственная для старого атеиста мысль (хотя и в тайне от ярых коммунистов-родителей крещеного в детстве бабкой), но Элиссар действительно проникся уважением к жрецу-заготовке, а через него это уважение некоторым образом распространилось на других жрецов и бога, которому они служили.

Однако не стоит думать, что профессор так сразу проникся хорошим и даже уважительным отношением к приписанному к лазарету жрецу. Сперва он, мысля в парадигме своего земного опыта, вообще не понял, зачем ему в лазарете какой-то там жрец? Разве что отпевать представившихся бойцов или как там у местных называются обряды подготовки тела к погребению? Читать молитвы вслух? Освящать помещение? Ну и заниматься всякой подобной ерундой? Но и возражать он не стал – раз положено, то пусть будет, лишь бы не путался под ногами...

 

Элиссар не подумал, что земной жрец (любой религии) и жрец Серединного мира это две большие разницы. Вполне простительная ошибка для нуба-новичка.

 

Только спустя какое-то время Элиссар увидел, осознал и оценил, какое сокровище получил его лазарет в лице жреца Трооатэны! Во-первых, жрец умел лечить и облегчать боль с помощью силы своего бога и реально спас множество раненых бойцов, не говоря о неоценимой помощи во время операций. Во-вторых, жрец мог благословлять как раненых, так и персонал лазарета: его благословения заметно прибавляли сил, снимали усталость, добавляли уверенности в себе и, как позже Элиссару объяснил опытный игрок-маг, временно повышали очень ценный параметр «Удача». В-третьих, жрец проповедовал среди раненых бойцов, утешал их, говорил с ними, искусно рассказывал легенды и житейские истории, а то и шутил не хуже какого-нибудь сатирика там на Земле. Но главное, то как действовали его слова на раненых бойцов и многих работников лазарета – действовали как глоток живой воды, как бальзам для души, как обезболивающее средство для страдающего тела! Помимо всего прочего жрец бога войны охранял лазарет от всегда случавшихся на любой войне неожиданностей, охранял не только как жрец, но и как воин, готовый встретить любого врага посохом-совней, мечом в заспинных ножнах, иным оружием, спрятанным в складках не стесняющей движений бело-золотой мантии, мантии, одетой поверх легкого, но надежного доспеха. Каждый из двадцати лазаретов имел такого охранителя-помощника-утешителя – так как же Элиссар мог их не уважать?!

Свежий воздух и вправду немного помог прогнать воображаемый запах табака. Облегченно и глубоко вздохнувший игрок присел на скамеечку рядом со входом и, привалившись к земляной стене сруба, отдыхал, сквозь полуприкрытые веки лениво наблюдая за кипевшей во дворе суетой. Его неторопливый, расслабленный взгляд прогулялся по открытым душевым кабинкам, по другим кабинкам, в которых справляли черные и не очень черные дела, по двум фейрийкам, что бережно под руки вели от тех самых кабинок раненого пехотинца, по все еще спустя много часов здоровенной поленнице дров, по нескольким кострам, на которых готовили еду и варили отвары и мази, по небольшой коновязи на два десятка мест (нынче пустой), по штабелю ящиков, в которых хранились запасы перевязочных средств, продовольствия и медикаментов, по группе чересчур бойких для находящихся на излечении спецназовцев в бинтах и на костылях, что флиртовали с двумя млеющими от их внимания молодками-Белками из добровольцев...

Короткий отдых разом закончился! Мгновенно подскочивший Элиссар безжалостно шуганул нарушителей режима: Белкам приказал заняться делом, а не болтать с потенциальными кавалерами, спецназовцев отправил внутрь лазарета на свои лежаки, отдыхать и лечиться!

 

Тут следует пояснить, почему во дворе лазарета царила такая идиллия, причем царила она не только сейчас, но и в самый разгар сражения. Дело в том, что от поля битвы и от врагов сруб-лазарет надежно прикрывала своим массивным телом земляная пирамида-платформа для стрелков, и все стрелы, все боевые заклинания с той стороны приходились в нее и защищавшие ее магические «щиты». Правда случалось, что редкие, пущенные навесом стрелы перелетали пирамиду и... натыкались на прикрывавший двор «щит» против стрел. «Щит» обеспечивали и время от времени подновляли маги из расположенной справа от пирамиды башни. За время сражения ни одно боевое заклинание, ни одна стрела не нарушили работу лазарета.

 

 

Вскоре и самому Элиссару пришлось отправиться по стопам тех, кого он недавно разогнал – в положенный срок прибыл маг, чтобы подновить «лечебный полог», ну и заодно рассказать оторванным от жизни обитателям лазарета о самых последних новостях. Маг не стал ничего говорить во дворе, но по тому как его распирало Элиссар без труда догадался, о чем тот хочет сообщить. Облегченно вздохнул и... не стал портить ему праздник, дал насладиться моментом, подарить радость остальным обитателям лазарета.

Через пару минут как игроки спустились по ведущей в полузаглубленный сруб лестнице, изнутри раздался мощный рев сотен глоток! В мужские голоса органично вплетался звонкий девичий визг и контральто женщин постарше! Победа!!! И этим сказано все...!

 

Элиссар многое увидел в этот день, многое сделал, узнал, осмыслил и переосмыслил, получил ответы на многие вопросы и задал много новых, ответы на которые ему только предстояло получить. Но одно не подлежало никакому сомнению – после всего того, что он увидел и понял, тот, кого здесь знали как Элиссара из расы эльфов, больше не собирался и не мог относиться к этому миру как к игрушке, а к его обитателям как к красивым, говорящим картинкам...

 

 

Интерлюдия