Носители регулирования взаимоотношений групп.

Незначительные отклонения во взаимодействии компенсируются с помощью системы управляющих воздействий, которые формируются особыми элементами социальной структуры, представляющими власть. Однако в большинстве случаев, требующих радикальных перемен, властные воздействия не в силах вернуть группы к состоянию эффективного межгруппового обмена, так как необходимые изменения будут затрагивать сами властные структуры и их жизненно важные интересы. Кроме того, факторы, порождающие сложность взаимодействия, могут не улавливаться властью, но затрагивать группу неосознаваемыми влияниями. Изменение в этом случае требует дополнительного напряжения социальных полей, которые заставят социальную систему трансформироваться в направлении нового состояния равновесия.

Такое необходимое напряжение создается оппозицией, то есть частью группы или внешней группой индивидов, имеющих отличные социально-психологические отношения по аспектам, затрагивающим принцип существования группы, от социально-психологических отношений актуальных в ней в данный момент. Оппозиция, по точному замечанию Квинси Райт (Quincy Wright) как в смысле конфликта, так и в смысле конкуренции - необходимый фактор человеческого сообщества, не менее важный, чем кооперация ( 306).

Наиболее часто в качестве оппозиции выступает меньшинство. В 1985 году вышел сборник "Perspectives on Minority Influence" (393), который обобщил доминирующие направления в исследованиях меньшинства. Здесь же мы отметим лишь некоторые важные для нашего контекста идей, связанные с изучением такого интересного объекта, как оппозиционное меньшинство.

Большинство исследований проблемы "группа - оппозиция", по мнению Московичи, ограничивает пределы социальной системы этой дихотомией. В результате, оппозиция выступает не как меньшинство, а как девиантная (отклоняющаяся) единица. В качестве девиантов могут выступать криминальные группировки, молодежные сообщества, различные объединения, борющиеся за изменение своего социального статуса. Их активность направлена в основном на улучшение социальной позиции самих себя, по отношению к позиции доминирующего большинства.

Меньшинство так же нередко озабочено изменением собственной позиции, но оно связывает это с одновременным улучшением позиции других социальных категорий. Так "новое" пробивает себе дорогу. Главный вектор их активности можно выразить словами упомянутого автора: "Они скорее защищают нечто, чем борются с чем-то" (392, с.11).

Проблему взаимоотношений большинство-меньшинство, следовательно, можно раскрыть только в границах более широкой системы, чем та, которая замкнута полем взаимодействия этой диады.

Взаимодействие оппозиции будет зависеть от того, воспринимает ли она доминирующее большинство как членов своей же группы, как "со-братьев" или как членов внешней, противостоящей группы. Оно буде зависеть так же и от того, как само меньшинство рассматривается большинством - как диалектически противоречащая часть групповой структуры, предлагающая иной путь реформ, иные принципы отношений или как девианты, противостоящие большинству. Первый этап регулирования сохраняет свою эффективность до тех пор, пока и меньшинство и большинство ощущают друг друга членами одной социальной системы, требующей отклика со стороны этих сообществ.

Формирование меньшинства требует гораздо меньше усилий со стороны социальной системы, чем формирование обычных групп. Повышенная тревожность личности на этапе регулирования, сама стимулирует силы, влекущие ее в меньшинство, так как межгрупповая конкуренция, в которую вовлечено меньшинство, ведет к повышению групповой сплоченности, укреплению самооценки и снижению индивидуальной тревоги за счет членства в меньшинстве (342).

Сложным для регулирования становится период кардинальной перестройки социальной системы, когда затрагивается категоризационная структура системы. Такие катаклизмы нарушают социальные опоры личности в виде групп принадлежности, формирующих индивидуальную идентификацию, повышают личностную тревожность и толкают людей к новым социальным границам. В результате, возникает множество общностей, создающих, выражаясь на современном политическом жаргоне "плюрализм", а с точки зрения нормального развития социальной системы, социальный беспорядок. "...Когда страна отступит от закона, тогда много в ней начальников..." - записано в притчах Соломоновых[128].

В этот период все группы в той или иной степени приобретают характер меньшинства.

Но, чтобы активность того или иного оппозиции в группе привела к изменению тактики взаимоотношений, необходима почва, подготовленная для таких изменений. Этот процесс аналогичен процессам, происходящим в природе: "...первые клетки, появившись в одном или нескольких немногих местах, затем почти сразу умножились, подобно тому, как распространяется кристаллизация в пересыщенном растворе" (215, 82).

К.Маркс в отношении освободительной роли какого-либо класса писал, что такая роль не может быть сыграна без опоры на встречные отклики массы: "В течение этого времени он братается со всем обществом, его признают всеобщим представителем, ему сочувствуют, как таковому; в течение этого времени права и требования этого класса действительно являются правами и требованиями всего общества, а сам он - головой этого общества и его сердцем" (Цит.по 155,с.207). Поэтому плодотворность активности меньшинства должна найти энергетическую поддержку рядовых членов сообщества, задающую определенное напряжение всей социальной системе.

Эта поддержка становится результатом встречных движений. С одной стороны - это движение мысли, которое обеспечивается узким кругом наиболее образованной части сообщества, например, частью фрондирующей интеллигенции и движение чувства - повышенно тревожные элементы массы, например, женщины, старики, маргиналы.

Итак, на первом этапе регулирования группы строят свои взаимоотношения как открытые системы. Именно благодаря этому остается пока возможным регулирование взаимоотношений с помощью механизмов саморегуляции.

Некоторые исследования дают возможность понять принципиальное различие образов "личного врага" и "общественного врага". Личный враг глуп, назойлив, ненадежен, неприятен, лицемерен, завистлив, тщеславен, равнодушен... Общественный враг опасен, развращен, безжалостен, кровожаден, асоциален, нестабилен, вороват... Образ личного врага более определен внутренними недостатками, а общественного - непредсказуемостью и нарушениями моральных и правовых моделей поведения (350).

Пока группы находятся на первом этапе регулирования, в критические моменты они видят друг друга больше как частных врагов, нежели общественных, принадлежащих конфронтальным социальным системам. Ситуация удерживается в границах рабочих образов групп как элементов единой социальной системы, подчиняющей себе участников взаимодействия. Структура социальных категорий принципиально не нарушена. Существует возможность за счет внутренних резервов системы наладить взаимодействие, приведя взаимоотношения в соответствии с вновь воспринимаемыми образами групп. Поэтому чувство относительной неудовлетворенности, возникающее при сравнении групповых качеств, затрагивающих взаимодействие, заставляет группу, испытывающую это чувство, изменять тактику взаимоотношений и избирать ее в зависимости от статуса группы, характера воздействия результатов сравнения на групповое сознание и условий взаимодействия

Целесообразно, на наш взгляд, различать два типа регулирования взаимоотношений. Первый тип определяется попытками регулирования со стороны группы, выигравшей процесс межгруппового сравнения. Второй - попытками регулирования со стороны проигравшей группы.

Первый тип регулирования достаточно мало анализируется в психологической литературе и мы можем выделить лишь тактику манипулирования партнером со стороны высоко статусной группы.

Второй тип регулирования определяется такими модальностями как конформность, крайним выражением которой служит снижение чувства групповой приверженности, а затем и ассимиляция с группой-партнером. Другой путь регулирования этого типа предлагает нормализация, то есть такое изменение системы социально-психологических отношений группы, которое привело бы к компромиссу во взаимоотношениях и избавило бы от возникшей в них напряженности. Для этого группа прибегает к помощи ряда защитных психологических механизмов, чтобы сохранить чувство приверженности группе и тем самым сохранить себя. Это предполагает изменение мер межгруппового сравнения и ограничение аспектов сравнения, вплоть до полной изоляции от группы-партнера. Третий путь заключается в попытках группы к изменению группы-партнера за счет влияния на него и приведения его структуры социально-психологических отношений к приемлемому для взаимодействия виду. В своем крайнем выражении он заканчивается агрессией и уничтожением противостоящей группы, что является признаком резко очерченного межгруппового конфликта.

Приведенные здесь тактики, к которым прибегают группы, для регулирования своих нарушенных взаимоотношений, не исчерпывают всего возможного спектра моделей. Их классификация и исследование условий, приводящих к выбору группой одной из них представляется одним из перспективных направлений социально-психологического анализа.

Живая история открывает перед нами многоплановую картину регулирования взаимоотношений общностей, которую сложно разложить на строгие теоретические конструкты. Но все же... Но все же они достаточно видны в этой мозаике жизненных движений. И она предоставляет возможность понять некоторые из тех законов в нашей истории, по которым та развивается.

Замечательное исследование кризиса идентичности целого народа и его поиска путей равновесия среди других сообществ проводит ивановский историк Д.И.Полывянный в рукописи своей докторской диссертации: "Духовная культура средневековой Болгарии в контексте византийско-славянской общности".

Болгары видимо длительное время испытывали чувство неуспеха в сравнении со своими более сильными соседями. Поэтому история развития их идентичности всегда несла в себе черты некоторой вторичности. Ее первым ориентиром была Византия. Недаром мифология болгар наполнена византийскими реминисценциями. После падения Константинополя в 1204 году и последовавшего на Византию османского нашествия, столица Болгарии город Тырново называется в литературных источниках "царским градом", а болгарский народ - богоизбранным, перенимая этим отблеск величия Византии.

Утрата сложившейся идентичности после захвата Тырнова османами подвигает часть его жителей перейти в ислам, хотя альтернатива остаться православными была вполне реальна. В основном это был торговый люд, который во всех сообществах имеет пожалуй самую слабую идентификацию с сообществом и поэтому легко конформирует по направлению к новым, высоко статусным группам.

Столица Болгарии переходит в Бдин. Идентичность болгарского народа стремиться сохраниться и поэтому победы осман толкуются Божей карой, Тырново называется в церковных книгах "тот город", все реже употребляется этноним "болгары". По мнению Иоасафа, митрополита бдинского, на Бдинское царство, бывшее ранее частью Болгарского государства, грехи Тырнова не распространяются. В этом, на мой взгляд, проявилась очевидная тенденция к нормализации взаимоотношений, которая развивалась дальше, после захвата Бдина османами.

Несмотря на такие разрушительные для болгарской идентичности удары она все же сохранилась, и болгарский народ продолжал находить свое место в европейской культуре и сохранять себя как общность. Это происходило во многом благодаря тому, что он отошел от меры себя как "богоизбранного", перенеся ее на Сербию и уравновесив "восточное царство", турок, занявших место Византии, "западным царством", которым раньше была Болгария, а теперь - Сербия, а затем и другое православное государство - Россия. Культура "западного царства" несла в себе меры сравнения, дающие опору для сохранения болгарской идентичности и возможность достижения необходимой точки равновесия в социуме.

Этот кусочек истории хорошо показывает непрерывность и гибкость процессов регулирования межгрупповых отношений. Он собственно дает нам понять, что человеческая история - это не состояние стабильного социального обмена, а цепь постоянных нарушений и новых попыток достижений равновесия системы социума, то есть процесс регулирования взаимоотношений субъектов истории.

Первый этап регулирования взаимоотношений социальных групп в основном рассчитан на внутренние резервы взаимодействующих групп и механизмы саморегулирования.

Если ситуация, требующая регулирования групповых взаимоотношений, становится резко очерченной и вызывающей серьезную конфронтацию обменивающихся групп, то регулирование выходит на второй этап, существенно отличающийся от первого.