Ф. Энгельс и проблема соотношения производства материальных благ и производства человека в первобытном обществе

Однако с положением о том, что производственные социально‑экономические отношения составляют основу первобытного общества не согласны не только противники материалистического понимания истории, но и многие его приверженцы. И к числу последних прежде всего относится по крайней мере один из основоположников этого учения Ф. Энгельс.

В предисловии к первому изданию "Происхождение семьи, частной собственности и государства" он несколько своеобразно изложил основное положение исторического материализма. В качестве определяющего момента истории им было названо не общественное производство, под которым всегда понималось производство материальных благ, а "производство и воспроизводство непосредственной жизни". "Но, — продолжал Ф. Энгельс, раскрывая содержание этого понятия, — само оно, опять‑таки бывает двоякого рода. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой — производство самого человека, продолжение рода" (239. С. 25‑26). О существовании двух видов производства жизни К. Маркс и Ф. Энгельс писали ещё в "Немецкой идеологии" (125. С. 27‑28). Однако, Ф. Энгельс не ограничивался лишь повторением сказанного. Он внёс то, чего раньше не было. "Общественные порядки, при которых живут люди определённой исторической эпохи и определённой страны, писал он дальше, — обуславливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны — труда, с другой — семьи. Чем меньше развит труд, чем больше ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей. Между тем, в рамках этой, основанной на родовых связях структуры общества, всё сильнее и больше развивается производительность труда, а вместе с ней — частная собственность и обмен, имущественные различия, возможность пользоваться чужой рабочей силой и тем самым основа классовых противоречий: новые элементы, которые в течение поколений стремятся приспособить старый общественный строй к новым условиям, пока, наконец, несовместимость того и другого не приводит к полному перевороту. Старое общество, покоящееся на родовых объединениях, взрывается в результате столкновения новообразовавшихся общественных классов; его место занимает новое общество, организованное в государство, низшими звеньями которого уже являются не родовые, а территориальные объединения, — общество, в котором семейный строй полностью подчинён отношениям собственности и в котором отныне свободно развёртываются классовые противоречия и классовая борьба, составляющие содержание всей писаной истории вплоть до нашего времени" (239. С. 26).

Нельзя не отметить некоторых неясностей в данном высказывании Ф. Энгельса. Говоря о зависимости общественных порядков от производства человека, он расшифровывает её то, как зависимость от степени развития семьи, то, как зависимость от родовых связей. А между тем это далеко не одно и то же. Даже согласно собственным взглядам Ф. Энгельса, изложенным в той же самой работе, семья возникла задолго до появления рода, а тем самым и родовых связей. При этом возникновение родовых связей отнюдь не означало исчезновения семьи. Род и семья существовали бок о бок.

Но основная мысль Ф. Энгельса ясна. На ранних этапах развития человечества, а именно на стадии первобытного общества, общественные порядки, при которых жили люди, обуславливались, прежде всего, производством человека. На более поздних этапах, во всяком случае, после возникновения классового общества, они обуславливаются, прежде всего, производством средств к жизни.

Эта мысль находилась в противоречии с основными идеями материалистического понимания истории. Излагая его, основоположники марксизма всегда подчёркивали, что общественные порядки, при которых живут люди, определяются системой производственных отношений, которая в свою очередь зависит от уровня развития производительных сил. При этом способ производства средств к жизни рассматривался не просто как главный, а по существу как единственный фактор, определявший общественные порядки. Производство человека при этом вообще не упоминалось даже в качестве второстепенного фактора. Это особенно наглядно можно видеть на примере предисловия "К критике политической экономии" К. Маркса, в котором дано сжатое и чёткое изложение основ исторического материализма (113. С. 6‑8). Правда, всегда можно сказать, что К. Маркс, излагая всё это, имел в виду только классовое общество, ибо, перечисляя последовательно сменяющиеся способы производства, он не упоминает в их числе первобытного (С. 7‑8).

Во всяком случае контраст между основными идеями материалистического понимания истории и тем, что было сказано в предисловии к первому изданию "Происхождения семьи, частной собственности и государства", был столь разителен, что не мог остаться незамеченным. На него особое внимание обратили некоторые противники марксизма, в частности, Н.К. Михайловский (133. 1. С. 107‑110). Критика его была довольно поверхностной, но и ответ на неё, данный В.И. Ленины, был не очень убедительным (97. С. 149‑150). По существу своему вопрос это не был рассмотрен ни первым, ни вторым. Резкой критике изложенное выше положение Ф. Энгельса подверг, но уже с позиций марксизма, Г. Кунов, который подчеркнул, что оно совершенно разрушает целостное материалистическое понимание истории (93. С. 121‑124).

Нельзя в связи с этим не отметить, что в ряде советских изданий "Происхождения семьи, частной собственности и государства" приведённое выше высказывание сопровождалось примечанием, в котором указывалось на допущенную Ф. Энгельсом неточность (см. 240. С. 4; 127. С. 161). В последующем это примечание было снято. И, начиная с середины 50‑х годов XX века, появилось немало работ, в которых данное положение Ф. Энгельса трактовалось как совершенно правильное (см. 155, 40; 146; 87; 207; 30; 145).

Чтобы разобраться в проблеме по существу, нужно, прежде всего, выявить причины, которые заставили Ф. Энгельса придти к подобного рода выводу. Ключ к разгадке содержится, как и следовало ожидать, в содержании той самой работы, в предисловии к которой и была высказана данная мысль. Вызвавшее споры положение Ф. Энгельса неразрывно связано со схемой эволюции семейно‑брачных отношений, которая была обоснована Л.Г. Морганом в его "Древнем обществе" и в целом принята Ф. Энгельсом в "Происхождении семьи, частной собственности и государства".

Как известно, в схеме Л.Г. Моргана в качестве основных этапов эволюции выступают: 1) орда с промискуитетом, 2) кровно‑родственная семья, 3) семья пуналуа, 4) парная семья, 5) моногамная семья. Из этих пяти форм первые три (орда с промискуитетом, кровнородственная семья, семья пуналуа) являются одновременно и формами общественного устройства, формами организации общества в целом. Смена этих трёх форм, согласно представлениям Л.Г. Моргана, никак не связана с развитием производства материальных благ, ни в коей мере не определяется развитием последнего. Она, по Л.Г. Моргану, была обусловлена действием естественного отбора, шаг за шагом ограничивающего кровосмешение.

Этот процесс завершился возникновением вначале родовой организации, а в дальнейшем и парной семьи, причём далеко не сразу. Именно действием уже его, а не каких‑либо других факторов был вызван следующий шаг в эволюции семейно‑брачных отношений: превращение парной семьи в моногамную (135. С. 30‑45, 216‑305).

Таким образом, принятие моргановской схемы эволюции брачно‑семейных отношений с неизбежностью влекло за собой принятие положения о решающей роли производства самого человека в определении характера общественных порядков на ранних стадиях эволюции человечества. На этом этапе развития этнографической науки, которого она достигла в 70‑80 годах XIX в., предложенная Л.Г. Морганом схема эволюции брачно‑семейных отношений выступала как в достаточной степени обоснованная фактами. У Ф. Энгельса не было серьёзных оснований сомневаться в её правильности. И будучи до конца последовательным, он и сделал тот вывод, который с неизбежностью напрашивался.

Но с тех пор прошло более ста лет. К настоящему времени этнографической наукой совершенно точно установлено, что ни кровнородственной семьи, ни семьи пуналуа в прошлом человечества никогда не существовало. Неизбежным стал отказ от моргановской схемы эволюции брачно‑семейных отношений (подробнее см. 179. С. 12‑52). В результате положение, сформулированное Ф. Энгельсом в предисловии к первому изданию "Происхождения семьи, частной собственности и государства", лишилось всякого основания. Тем самым выяснилось, что тезис о ведущей роли производства материальных благ в истории человечества в полной мере относится и к первобытному обществу.