Ваиваи и кубео: от межобщинных сборищ к дароторжествам

Как уже отмечалось, ещё на стадии раннепервобытной общины у ряда народов появилось различие между хозяевами и гостями, между общиной, которая приглашала, и общинами, которые принимали приглашение.

В некоторых случаях уже на этой стадии хозяева начали кормить гостей. Это можно видеть хотя бы на примере танцевальных праздников ваиваи (415. С. 169‑178). Наиболее известный из них — шодевика. За неделю до этого праздника глава деревни посылал женщин на поля, чтобы они принесли большое количество горького маниока. Из последнего готовили хлеб и пиво. Мужчины шли на охоту и рыбную ловлю. Когда был заготовлен достаточный запас пива и пищи, посылались приглашения соседям.

Собравшиеся танцевали и пели. И перерывах пили. Для еды все садились совместно в круг. Продолжалось всё это до тех пор, пока хватало хлеба и пива, как правило, от 3 до 7 дней. Но запасти на такой период мяса и рыбы туземцы не могли. Поэтому на третий день танцы приостанавливались и мужчины шли на охоту и рыбную ловлю. На следующий, т.е. четвёртый день, танцы возобновлялись. Очень редким праздником был танцевальный праздник ямо. Исследователь о нём только слышал, но сам не наблюдал. Он длился два месяца. В течение его были дни отдыха, а также дни, когда мужчины шли на охоту и рыбную ловлю, а женщины собирали маниок.

Общее правило состояло в том, что деревня, приглашенная на танцевальный праздник, в свою очередь через некоторое время устраивала праздник, на который обязательно приглашала бывших хозяев. Долгом и делом престижа было отплатить гостеприимством за гостеприимство. На танцевальный праздник деревни Якаяка, детально описанный исследователем, была приглашена только одна деревня — Мауки. Через пять месяцев жители последней устроили ответный праздник.

Престижный элемент, если и присутствовал в танцевальных праздниках ваиваи, то в крайне незначительной степени. Отнести эти праздники к числу явлений престижной экономики вряд ли будет правильным. Понять, чего же не хватает танцевальным праздникам ваиваи, чтобы стать дароторжествами, помогает их сопоставление с особого рода с праздниками у другого амазонкского племени — кубео, которые можно было бы назвать питейными (450. С. 81, 152‑156, 202‑220). Совместное потребление маниокового пива может иметь место и внутри родовых общин кубео. Но подлинными питейными праздниками являются только те, которые носят межобщинный характер.

Такие праздники даются одновременно от имени рода и от имени отдельных членов рода — спонсоров праздника. Главным спонсором во всех больших межобщинных праздниках является главарь общины. Родовые общины организуют питейные праздники не реже одного раза в году.

Чтобы провести праздник, нужно иметь достаточно пива. Посадки маниока планируются с таким расчётом, чтобы 15% его пошло на изготовление пива. На питейные праздники приглашаются все роды" принадлежащие к той же фратрии, что и род, выступающий в роли хозяина. Пиво готовится в огромном количестве. Оно наливается в большие глиняные кувшины, огромные, размерами с каноя, деревянные лохани и, наконец, в каноэ. Делом чести для рода является приготовить пиво в большом количестве, чем его способны потребить члены фратрии. Праздник длится до тех пор, пока не выпита последняя капля. Он идёт обычно с полудня одного дня до рассвета следующего. Хозяева горды, когда гости напиваются до такой степени, что оказываются неспособными пить больше.

Питейный праздник является проверкой положения рода во фратрии. Если он пользуется уважением, то организованный им праздник привлекает много гостей. Внутри фратрии существует иерархия родов. Последние имеют разные социальные ранги, от низшего до высшего. И роды, имеющие высокий ранг, устраивают питейные праздники много чаще, чем рода с низким рангом. Насколько можно понять, сам ранг рода в конечном счете зависит от числа питейных праздников, устраиваемых им. Стремление повысить или поддержать высокий ранг рода заставляет его членов чаще устраивать праздники.

Ранжирование существует и внутри родов. Оно тоже в определённой степени связано с питейными праздниками. Во время этих праздников происходят танцы. Чтобы участвовать в них, мужчина должен иметь набор украшений. Обычно ни один мужчина, кроме главаря, не имеет полного набора. Те, кто не имеют, вынуждены одалживать у тех, кто имеет. В некоторых родах низкого ранга ни один мужчина вообще не имеет полного набора украшений. Наоборот, в родах с высоким рангом некоторые мужчины имеют в дополнение к обычному набору ещё ряд высоко ценимых украшений, которые они навешивают на себя во время церемониальных танцев.

Во время танцевальных праздников ваиваи люди не только танцуют и поют, но едят и пьют пиво. Во время питейных праздников кубео индейцы не только пьют пиво, но и танцуют и поют. Элементы этих праздников по существу совпадают.

Но соотношение их различно. В праздниках ваиваи на первом плане выступают танцы, еда и питьё находятся на заднем плане. И понятно почему. И еда и питьё носят ординарный, а не праздничный характер. Люди едят точно так же, как в обычное время. Имеет место потребление пищи, но не пир. Нет груд пищи, нет изобилия пищи, когда её больше, чем необходимо для нормального потребления. Отсутствуют щедрость, расточительность в представлении пищи. Соответственно кормление гостей не давало престижа хозяевам.

Иное дело — питейные праздники кубео. Пива здесь в изобилии. Хозяева щедро им потчуют гостей. Последние пьют, сколько только могут и даже сверх того. Поэтому питьё пива выступает здесь на первый план, оттесняя танцы — на задний. Здесь мы имеем дело с подлинным дароторжеством, в котором в качестве дара выступает пиво. Это — настоящий пир. И щедрое представление пива приносит свои плоды — даёт роду престиж, обеспечивает ему высокий социальный ранг.

У кубео питьём пива сопровождаются такие церемонии, как дача имени ребенку, инициации, погребения. Здесь мы имеем дело не с чем иным, как со своеобразной формой дароплатежа.

Вполне понятно, что случившееся у кубео с пивом, у других народов могло произойти с пищей. Собственно зачатки этого мы наблюдали уже на примере куе. По мере роста избыточного продукта всё большее внимание стало уделяться концентрации пищи. Чтобы создать изобилие пищи, её заготавливали впрок. Соответственно манипуляции с пищей начали становиться главным содержанием праздника. Вначале пищу, которой было в изобилии, просто совместно ели все присутствовавшие. Иногда этим ограничивались и впоследствии. Но в других случаях её начали всё в большей степени формально распределять среди гостей, т.е. дарить её гостям. А последние, как уже указывалось, либо всю потребляли её на месте, либо часть потребляли, а часть уносили с собой, либо, наконец, всю её уносили с собой.

Как уже говорилось, во время межобщинных сборищ часто происходило дарение и отдаривание вещей. Но это шло в тени главных событий. Чтобы дарение и отдаривание вышло на первый план, необходимо было резкое возрастание массы даримого. Именно этой цели и служила концентрация вещей.

Дарение вещей, выйдя на первый план, став главным событием праздника, тем самым превратилось в великодарение. Могло оно принять и характер великораздаривания, т.е. дарения одним лицом вещей многим людям.

Во всяком случае с большей долей достоверности можно считать, что потлач представляет собой явление более позднее, чем совместное поедание больших количеств пищи. Такого мнения придерживалась Ю.П. Аверкиева, специально исследовавшая потлач у индейцев Северо‑Западного побережья Северной Америки (2. С. 115). Как указывала она, у нутка розданное на потлаче именовалось съеденным (С. 179). У белла‑кула раздача на потлаче обозначалась словом "лим", что буквально означало "раздача долго накапливавшегося (того), что может сгнить" (С. 246‑247).