Мышление, язык, духовная культура

Архантропы как формирующиеся люди, жившие в формирующемся обществе, с неизбежностью должны были обладать мышлением и языком. Но вполне понятно, что их язык был еще только формирующимся, так же как только еще становящимися были их мышление, сознание и воля. О существовании у архантропов начавшего формироваться мышления свидетельствуют все особенности изготовлявшихся ими орудий. А так как мышление невозможно без языка, то тем самым они свидетельствовали о существовании у них начавшего формироваться языка.

Существование у архантропов зачатков языка и мышления в определенной степени подтверждается особенностями структуры их мозга. Характерно для формирующихся людей появление очагов интенсивного роста в областях мозга, связанных с осуществлением специфически человеческих функций, а тем самым и мест отставания в других его областях.

Как в достаточной степени убедительно показала И. Кочеткова, мозг хабилисов в общем и целом был типичным для австралопитеков (73; 75. С. 191). Но уже у питекантропа I было отмечено наличие очага интенсивного роста вокруг верхнего конца сильвиевой щели. Исследование эндокрана питекантропа II полностью подтверждает это наблюдение: у него заметно выступают нижняя теменная и задняя части височной доли. Как указывает В. И. Кочеткова, теменно‑височная область коры мозга современного человека тесно связана с речью. Отсюда следует вывод, что разрастание теменно‑височного возвышения у питекантропов свидетельствует о формировании у них речи (72. С. 202; 75. С. 195 — 202).

На эндокранном отливе синантропа заметны уже три очага особенно интенсивного разрастания: один — вокруг конца сильвиевой щели, второй — в области нижнебокового лобного края, третий — впереди отпечатка венечного шва. Первый очаг интенсивного роста у синантропов совпадает с тем единственным, который отмечен у питекантропов. Однако он занимает значительно большую площадь (72. С. 207). Это свидетельствует о дальнейшем прогрессе в развитии речи. Об этом же свидетельствует и очаг интенсивного развития в заднем отделе нижнего лобного участка области, теснейшим образом связанной с моторной функцией речи (70. 15). В области тонкой моторики расположен третий очаг интенсивного развития (71. С. 15).

Существование у архантропов памятников духовной культуры является крайне спорным. Число предметов, которые можно было бы таким образом истолковать, невелико. В стоянке ВК Олдовая II были найдены два куска красной охры (328. С. 1099). Куски красящего вещества гематита были обнаружены в стоянке Хунсги (Индостан), куда они были принесены с места, находящегося на расстоянии 25 км (389. С. 354). В Амброне была обнаружена плитка охры, которой преднамеренно, путем стесывания была придана определенная форма (270а. С. 129), в Терра‑Амате — более 60 кусков красной охры со следами использования (238. С. 380; 347. С. 45). Куски красной охры со следами стирания были найдены в стоянке Бечов (ЧССР). Там же был обнаружен плоский камень, на котором растирали охру с тем, чтобы получить порошок (358. С. 188). Вместе с остатками синантропов находились кварцевые призмы, которые если и могли представлять какой‑то интерес, то только эстетический (391. С. 149 — 156; 238). И наконец, на стоянке Бильцингслебен было найдено ребро животного с длинной серией явно намеренно нанесенных насечек (358. С. 188).

Таким образом, о духовном мире архантропов мы знаем крайне мало. Каким он был, можно только догадываться.

Эпоха палеоантропов — заключительная стадия становления человеческого общества

ереход от стадии архантропов к стадии палеоантропов произошел в миндель‑риссе примерно 200—300 тыс. лет назад. Изменение физического типа человека открыло новые возможности для развития производственной деятельности, а тем самым и всех остальных форм хозяйства формирующихся людей.

Расселение

Переход к позднему археолиту означал конец характерного для предшествующего периода единообразия каменных орудий. Появилось множество отличных друг от друга обособленных культур (64. С. 100—118; 348. С. 774—798). Одновременно резко возрастает число стоянок, что можно истолковать как результат быстрого и повсеместного увеличения населения (64. С. 101).

Люди нового физического типа осваивают такие территории, на которых оказались неспособными обосноваться их предки — архантропы. В Африке к этому времени относятся данные, свидетельствующие о прочном и постоянном заселении тропических лесов, с одной стороны, и районов, ныне представляющих собой пустыни и полупустыни Африканского рога и Северо‑Западной Африки,— с другой (там же. С. 100). Бесспорно существование в эту эпоху людей на территории Афганистана, Ирана, Ирака, Турции, в Закавказье, на Кавказе, по всей Юго‑Восточной Азии, в Южном Китае. Продвигаясь на север, палеоантропы заселили Среднюю Азию, Казахстан, юг Сибири (Алтай, Хакасия, Тува, Южное Приангарье) и Дальнего Востока (бассейны Амура и Зеи), Монголию, Корею, Японию. В их ареал вошла значительная часть Восточной Европы. Они прочно освоили территорию европейской части СССР, расположенную южнее 50 ° северной широты, вплоть до Волги. Отдельные мустьерские памятники в бассейне Десны (Хотылево, Бетово и др.), в верховьях Оки, Среднем Поволжье (Красная Глинка, Тунгуз) и в некоторых других местах находятся и севернее, вплоть до 55 °. Находка мустьерских орудий в Пещерном логу на реке Чусовая (Пермская обл.) свидетельствует о том, что палеоантропы проникали и дальше на север и восток. Своеобразным соединительным звеном между мустьерскими местонахождениями европейской и азиатской частей СССР является стоянка Мысовая близ Магнитогорска на Южном Урале (12; 18; 19; 27; 32; 35; 46; 104; 107а; 397).

Средства труда

В эволюции каменной индустрии этого периода можно выделить два основных этапа, которые особенно отчетливо прослеживаются на материалах Европы. К первому из них относятся культуры, которые характеризуются как среднеашельские, позднеашельские, премустьерские и раннемустьерские. Время их существования: поздняя часть миндель‑рисса, рисс и рисс‑вюрм. Это — ранний неоархеолит. Ко второму этапу относятся культуры позднего мустье. Время их существования — Вюрм I (Вюрм I и Вюрм II по шкале, принятой французскими археологами) и отчасти Вюрм I —II. Абсолютный их возраст — от 70—75 до 35 — 40 тыс. лет. Это — поздний неоархеолит.

Наряду с каменными орудиями в эту эпоху применялись и костяные, но в целом обработка кости была развита слабо. В мустьерских стоянках встречаются заточенные обломки костей животных, превращенные в примитивные оотрия, шилья, наконечники, лопаточки (27. С. ИЗ).

Развитие каменной индустрии сопровождалось совершенствованием охотничьего оружия. По прежнему употреблялись деревянные копья, однако они отличались большим совершенством. В стоянке Леринген (Нижняя Саксония, ФРГ), относящейся к позднему ашелю и датируемой рисс‑вюрмом, между ребрами скелета слона было найдено изготовленное из тиса копье длиной 244 см и 84 мм в окружности. Его конец был заострен и закален на огне. На передней части имелось несколько тонких продольных желобов, идущих к острому концу. С целью обеспечения более прочного зажима на центральной части копья была нанесена целая серия узких поперечных зарубок (270а. С. 185, 376). В относящейся к позднему ашелю стоянке у водопада Каламбо (Замбия) были найдены деревянные орудия: копательные палки, ножи, дубины. При их изготовлении использовался огонь, при помощи которого им придавалась нужная форма и твердость (64. С. 135; 273. С. 521.). Возраст стоянки, где были найдены эти орудия, первоначально определялся как 60 тыс. лет, теперь — 190 тыс. лет (64. С. 72; 270а. С. 29). На одной из стоянок Центральной Африки было обнаружено орудие, возможно представлявшее собой деревянную дубину с каменным наконечником (64. С. 135). Обломок копательной палки или дротика был найден на стоянке в руднике Чамбуаге (Северо‑Восточная Ангола), остаток искривленного дротика с зарубками на одном конце — в одном из слоев Флорисбеда (205. I. С. 325—326).

Несомненно существование в позднем мустье составного охотничьего оружия. При раскопках пещеры Покала близ Триеста (Италия) обнаружен медвежий череп с вонзившимся в него мустьерским кремневым остроконечником. Возможно, это орудие представляло собой наконечник боевой секиры (27. С. 116). Кремневый наконечник копья длиной 11,7 см был найден в одном из мустьерских слоев местонахождения Заскальная VI (Крым) (там же. С. 141). Кости, из которых торчали осколки кремня, были обнаружены при раскопках пещеры Ла Кина (Франция). Тщательный анализ особенностей повреждений показал, что осколки принадлежали наконечникам копий и вонзились в кости животных во время охоты (там же. С. 116).

Существовало и костяное охотничье оружие. В стоянке Зальцгиттер Лебенштедт (ФРГ), датируемой радиокарбоновым методом в 55 000 ± 1000 лет, были найдены обломки тщательно заостренного костяного кинжала длиной 70 см и дубинка из оленьего рога (379. С. 1196 — 1197).

Хозяйственная деятельность

Совершенствование оружия вместе с накоплением опыта и возрастанием уровня сплоченности коллективов имело своим следствием возрастание эффективности охоты. Об этом свидетельствуют огромные скопления костей животных в стоянках, относящихся к этому периоду. Именно в это время почти повсеместно намечается определенная специализация охотничьей деятельности человеческих коллективов. Главным объектом охоты той или иной праобщины становится один определенный вид животных. Особенно часто им являлся медведь.

Преобладание остатков медведя отмечено в верхних мустьерских слоях Цуцхватской пещерной системы (Грузия), в пещерах Сакажиа (Грузия), Донская, Кударо I и III (Юго‑Осетия), Воронцовская, Ахштырская, Навалишенская, Ацинская, Хостинская (все — Черноморское побережье Кавказа), Ильинка (Северное Причерноморье), Темная (Польша), Шипка (Чехословакия), Игрита, Цикловина (обе— Румыния), Великая Печина, Ветерница (обе — Югославия), Покала (Италия), Драхенгеле, Зальцофен (обе — Австрия), Впльдкирхли, Драхенлох, Вильдманилислох, Котеншер (все — Швейцария), Кумметслох, Гайленрейт, Петерсгеле, Картштейн, Ирпфельдгеле, Зиргенштейн (все —ФРГ), Регурду, Клюни (обе — Франция), в верхнем слое пещеры Шубаюк и стоянке Эрд (обе — Венгрия); остатков оленя — в Зальцгиттер Лебенштедте (ФРГ), Пеш де л’Азе и Ла Шапелль (обе — Франция), Агостино и пещерах Марино ди Камерота (все — Италия); зубра — в Волгоградской стоянке, Ильской (Кубань), Рожке I и II (Приазовье), в ранних мустьерских слоях Цуцхватской пещерной системы; быка — в нижнем горизонте Ла Ферраси и среднем слое Ле Мустье (обе — Франция) и стоянке Схул (Палестина); лошади — в стоянке имени Валиханова (Южный Казахстан), верхнем слое Ла Микок, стоянке Кэвр (обе — Франция); мамонта — в Молодове V (Приднестровье), Тата (Венгрия), Мон‑Доль (Франция); горного козла — в нижнем слое Шубаюк, Тешик‑Таше и Амир‑Темире (обе — Узбекистан); дикого осла — в пещере Староселье (Крым); дикого барана — в гроте Аман‑Кутан (Узбекистан); газели — в пещере Амуд (Палестина); сайги — в Аджи‑Кобе, Мамат‑Кобе, среднем слое Волчьего грота и др. [7]

 

Однако преобладание в стоянке остатков животных определенного вида не всегда доказывает, что коллектив, живший здесь, был специализирован на охоте на данный вид. Об этом говорит один из примеров, приведенных Ф. Бордом. В пещере Пеш де л’Азе (Франция) два слоя, из которых один (4В) был расположен непосредственно над другим (4С), относятся фактически к одному времени с практически одними природными условиями и одинаковым составом фауны. Однако в слое 4С красный олень составляет 73,3 % добычи, а в слое 4В — только 58,9 %. Зато в слое 4В 28,7 % добычи составляет лошадь, в то время как в слое 4С доля ее равнялась всего лишь 10,0 %.

Ф. Борд объясняет это тем, что слой 4В явился результатом обитания коллектива, который в отличие от коллектива, связанного со слоем 4С, предпочитал охотиться на лошадь. О том, что слои 4С и 4В обязаны своим возникновением разным группам людей, свидетельствует каменная индустрия. Каменные изделия слоя 4С относятся к типичному мустье, изделия слоя 4В — к другому варианту мустьерской индустрии — зубчатому мустье. В этой связи Ф. Борд указывает, что в расположенной неподалеку пещере Комб Греналь во всех слоях с зубчатым мустье лошадь всегда была важной, а иногда преобладающей частью охотничьей добычи. Предпочтение охоты на лошадей было, по его мнению, частью культурной традиции людей с индустрией зубчатого мустье (182. С. 45; 185. С. 190—192).

Кроме сухопутных животных палеоантропы охотились на птиц, а там, где это было возможно, и на морских зверей. В стоянках Класиес‑Ривер и Ди Келдерс (Южная Африка) были найдены кости пингвинов и тюленей (314. С. 120—121).

Отдельные группы людей занимались не только охотой, но и добыванием рыбы. Рыболовством занимались палеоантропы, жившие на берегах Нила (205. I. С. 326) и в Европе (202. С. 379). Большое количество остатков лососей было найдено в мустьерских горизонтах стоянки Кударо I (Юго Осетия) (88. С. 26).

Особенно велика была роль охоты у палеоантропов, обитавших в Европе во время наступления ледника в областях, непосредственно к нему прилегающих. У них охота, по всей вероятности, была главным источником существования. У народов с присваивающим хозяйством, которые населяют приполярные области, собирательство доставляет не более 10 % всей пищи. Остальную часть обеспечивают охота и рыболовство (342. С. 48).

Собирательство у палеоантропов играло тем большую роль, чем более мягким был климат. У пралюдей, обитавших в областях с теплым и жарким климатом, продукты собирательства, вероятно, по‑прежнему составляли преобладающую часть пищевого рациона.

Остатки растительной пищи, разумеется, не сохранились от столь отдаленной эпохи. Однако целый ряд находок свидетельствует об усложнении деятельности по предварительной обработке частей растений перед употреблением их в пищу. В стоянках Молодова I и V было обнаружено множество терок, пестов, пестов‑терок из галек (148. С. 36). Можно упомянуть также галечниковые терки из грота Старые Дуруиторы (Молдавия) и стоянки имени Валиханова, костяную чашечку ступку для растирания из Киик‑Кобы (Крым) и песчаниковую плитку‑терочник из Кепшинской пещеры (Кавказ) (12. С. 186; 87. С. 38). Комбинации двух камней, из которых один служил нижним, а другой верхним жерновом, были повсеместно найдены в стоянках Замбии, Зимбабве, Трансвааля (205. I. С. 326).

Собирательство не ограничивалось лишь добыванием растительной пищи. Находки как в Северной, так и в Южной Африке свидетельствуют, что люди, жившие на берегу моря, использовали в пищу содержимое раковин (205. I. С. 326; 314. С. 120 121).

Хозяйственная деятельность людей значительно усложнилась. Не вызывает сомнения, что люди не смогли бы жить в Европе во время Вюрма I, если бы не научились изготовлять теплую одежду. Единственным материалом для этого могли быть шкуры животных. Об их использовании палеоантропами свидетельствует обилие и повсеместное, по крайней мере в пределах Европы, распространение кремневых скребков (215. С. 59).

Бесспорные признаки использования огня встречаются в стоянках всех обитаемых в то время частей света, включая Африку. Имеются основания полагать, что к этому времени люди уже освоили его добывание.

Жилища и образ жизни

В это время люди все чаще начали селиться в пещерах. В эпоху позднего мустье обитание в них получает необычайно широкое распространение. Селясь в пещерах, люди приспосабливали их под жилье.

В пещере Ла Бом Бонн (Франция) в рисское время было сооружено овальное жилище 5 м х 2,5 м, пол которого был устлан галькой с целью предохранения от сырости (378. С. 798).

Интересная находка была сделана А. Люмлеем в пещере Лазаре в относящемся к Риссу II слое с позднеашельской индустрией. Там было обнаружено большое строение длиной 11 м и шириной 3,5 м, сооруженное близ выхода из пещеры. Остов жилища составляли 15 деревянных стоек. Сверху каркас был покрыт шкурами животных. Площадь покрытия равнялась 53 м². Вход жилища был обращен внутрь пещеры. Небольшая стенка из камня у входа в пещеру защищала жилище от ветров с моря. Жилище состояло из двух помещений. В заднем когда‑то горели два костра. Жили люди в пещере с ноября по март, т. е. всю зиму (348. С. 798 —799; 350. С. 214—215, 222, 223). Следы сооружений найдены и в пещерных стоянках, относящихся к мустьерской эпохе, в частности в Чокурче (87. С. 39; 120. С. 67).

Но даже в эпоху позднего мустье, не говоря уже о довюрмском времени, люди селились не только в пещерах. И в последнее время археологи обнаружили немало остатков искусственных жилищ, не связанных непосредственно с пещерами, хотя иногда и расположенных неподалеку от них.

В одном из горизонтов стоянки у водопада Каламбо, датируемой сейчас 190 тыс. лет, были обнаружены уложенные полукругом камни. Возможно, они были основой ограды (273). В относящейся к началу рисса стоянке «мастерская Коммона» (Франция) с развитой среднеашельской индустрией были найдены остатки круглого сооружения площадью 25 м² (348. С. 790, 798).

Большой интерес представляют находки в стоянках Молодова I и Молодова V (148. С. 36—46, 88 — 89, 121). В 4‑м слое Молодовы I, возраст которого радиоуглеродным методом определен приблизительно в 44 тыс. лет, было обнаружено овальное кольцо, состоявшее из специально подобранных крупных костей мамонта. Размеры его внутренней стороны 8 м х 5 м, внешней — 10 м х 7 м. Выкладка костей мамонта окружала участок с интенсивным скоплением культурных остатков. Эту овальную выкладку вряд ли можно считать чем‑либо иным, как не остатком основания стены крупного наземного жилища. Составленный из крупных жердей, его каркас был покрыт, очевидно, шкурами мамонта. Внизу эти шкуры были придавлены костями конечностей.

Судя по некоторым данным, главная камера жилища подразделялась на две части: южную и северную. Каждая из двух половин имела свой собственный выход. К главной камере примыкали две дополнительные: восточная, имевшая размеры 5 м х 3,5 м, и северо‑восточная. Каждая половина имела отдельный выход в восточную камеру, а северная половина также выход и в северо‑восточную. Внутри овального ограждения были открыты следы очагов. Остатки долговременного жилища, основой которого также была выкладка из костей мамонта, были обнаружены в 11 м слое Молодовы V. Существовало оно примерно 40 300 лет назад.

К концу Вюрма I (к Вюрму II по шкале французских археологов) относятся крупные многоэтажные жилища, следы которых обнаружены в Ле Перар, Во де л’Обезье, Эскишо Грано (все — Франция). Хижина в Ле Перар имела размеры 11,5 м х 7 м, т. е. ее площадь равнялась 80 м² (190. С. 215 216).

На основании этих и ряда других данных некоторые исследователи пришли к выводу, что уже в ашеле люди перешли к оседлости (87. С. 40). Другие говорят о наличии определенной оседлости в мустье (148. С. 129). К сожалению, они не уточняют своих высказываний, поэтому не вполне ясно, о какой именно оседлости идет речь. А между тем такое уточнение необходимо.

Все человеческие поселения можно подразделить на два основных типа: стойбища, в которых люди останавливались на срок от одного дня до нескольких недель, и сельбища, в которых люди селились на срок от нескольких месяцев до сотен лет. Стойбища делятся на кратковременные, где люди оставались на один или несколько дней, и долговременные, где они жили по нескольку недель. Среди сельбищ можно выделить сезонные, в которых люди обитали лишь по нескольку месяцев, и круглогодичные, в которых они жили в течение всего года. В свою очередь круглогодичные сельбища можно подразделить на годовые, в которых люди обитали лишь по нескольку лет, и вековые (поколенные), где они жили веками, поколение за поколением

В том случае, когда люди круглый год живут в стойбищах, перед нами бродячий образ жизни. Его двумя разновидностями являются подвижно‑бродячий образ жизни, когда единственной формой поселений служат кратковременные стойбища, и передвижно‑бродячий, когда люди живут в долговременных стойбищах. Если люди один сезон живут в стойбищах, а другой — в сельбищах, перед нами сезонная оседлость. Сезонно оседлый образ жизни подразделяется на бродяче‑оседлый, когда длительность бродячего существования превышает длительность оседлого, и оседло‑бродячий, когда имеет место обратное соотношение. Своеобразной формой является переменная оседлость, когда люди сезон обитают в одном сельбище, сезон — в другом. Встречается и такое положение, когда сельбище обитаемо круглый год, но в определенный сезон часть жителей (обычно мужчины) покидает его и проводит довольно длительное время за его пределами. Это — годовая оседлость, сочетающаяся с сезонной миграцией части населения. И наконец, можно выделить просто годовую оседлость и вековую (поколенную) оседлость (124).

В позднем мустье существовали целые области, население которых вело годично‑оседлый образ жизни. К ним прежде всего относится Юго‑Западная Франция. Не исключена, конечно, возможность, что эта годовая оседлость сочеталась с сезонной миграцией части населения — мужчин охотников. И разумеется, она не только не исключала, но, наоборот, предполагала более или менее продолжительные охотничьи экспедиции, участники которых устраивали временные лагеря (187. С. 65). Однако такой образ жизни вели далеко не все люди позднего мустье Западной Европы. Для значительной части их была характерна не годовая, а сезонная оседлость. Летом они бродили по тундре и жили в стойбищах (202. С. 377 378).

В Африке в среднем каменном веке у каждой группы было небольшое число обжитых стойбищ, которые регулярно занимались и покидались соответственно с сезонными изменениями (205. I. С. 324). На Кавказе В. П. Любиным (88) были открыты, как он сам их называет, «узколокальные группировки родственных мустьерских индустрий» (там же. С. 190). Памятники, входившие в каждую из таких группировок, могли иметь различное назначение (базовые стоянки, мастерские, кратковременные охотничьи лагеря и т.п.), но каменные индустрии их, представленные полным или частичным набором изделий, идентичны (там же). По видимому, все эти памятники были местами, которые использовали в течение года члены одной и той же праобщины.