Корни первобытного коллективизма. Жизнеобеспечивающий и избыточный продукт

Тот факт, что все члены первобытного социально‑исторического организма делились между собой предметами потребления, прежде всего пищей, свидетельствуют о том, что на первой фазе эволюции первобытного общества все эти предметы были их общей собственностью. И сразу же возникает вопрос, почему предметы потребления создавались в первобытном социально‑историческом организме как его собственность. Естественным кажется, по аналогии с другими способами производства, вывести это из общественной собственности на средства производства. Но всё обстоит сложнее.

Многие исследователи, анализируя отношения по распределению средств производства в социально‑исторических организмах, относящихся к первой фазе развития первобытного общества, приходили к выводу, что орудия труда в них находились, как правило, в индивидуальной (личной) собственности (140. С. 183‑184; 75. С. 74‑77 и др.).

В результате взоры исследователей обращались к собственности на землю. Земля и её ресурсы, утверждали они, является главным средством производства. А это основное средство производства находилось в собственности коллектива в целом. И это обстоятельство определяло общественный характер собственности на предметы потребления. Общественная собственность на землю является основой первобытного коллективизма.

Приведя слова К. Маркса о том, что в первобытном обществе люди относятся к земле как к собственности коллектива, А.М. Румянцев пишет: "Подобное отношение к земле как к всеобщему средству производства — ведущая черта возникших первобытных производственных отношений. Именно она приводит к тому, что общей собственностью становятся и все конкретные средства и предметы труда, и соответственно результаты совместной трудовой деятельности" (170. С. 79). Данный автор выводит из общественной собственности на землю коллективную собственность не только на предметы потребления, но и вообще на все продукты труда, включая и средства труда. И поэтому остаётся совершенно необъяснимым, каким образом в дальнейшем при сохранении той же коллективной собственности на землю возникает личная собственность на орудия труда (С. 213‑214).

И вообще ссылка на общественную собственность на землю ни в малейшей степени не объясняет коллективный характер собственности на предметы потребления. Как известно, собственниками земли и её ресурсов были не только первобытные общины, но нередко также и крестьянские общины. Однако это ни в малейшей степени не мешало тому, что в любой крестьянской общине продукт создавался как обособленная собственность отдельных дворов, но не всей общины в целом. Таким образом, общественная собственность на землю, сама по себе взятая, не может породить и не порождает собственность на продукт вообще, на предметы потребления в частности. Кроме того, сама общественная собственность на землю в первобытном обществе нуждается в объяснении.

Некоторые авторы в поисках решения вопроса обращаются к труду. В первобытном обществе, подчёркивают они, собственность была основана на труде. Продукт одиночного труда человека являлся его личной собственностью. Продукт совместного труда являлся собственностью данной группы работников (см. 34. С. 80, 96‑98, 118‑119).

Но в первобытном обществе на первой фазе его развития собственностью коллектива становились все предметы потребления, совершенно независимо от того, были ли они добыты людьми в одиночку или совместно. Таким образом и ссылки на характер труда также ничего не дают.

Путь к решению проблемы в своё время указал К. Маркс. Но прежде, чем обратиться к соответствующему месту из его работы, необходимо сделать несколько уточнений. Привычным в марксистской литературе является положение об общественном характере производства. При этом, однако, нередко не учитывается, что под общественным характером производства можно понимать не одно и то же.

В первую очередь можно иметь в виду тот простой факт, что производство всегда происходит в обществе. В этом смысле производство всегда носило общественный характер. Далее под общественным характером производства можно понимать наличие у него такой общественной формы, при которой весь продукт создаётся как собственность общества. Общественным в этом смысле является не всякое производство, а только определённое, в частности, первобытное.

И, наконец, ещё один смысл вкладывается в это словосочетание, когда говорится о том, что характерным для капитализма является противоречие между общественным характером производства и частной способом присвоения. Здесь имеется в виду возникновение при капитализме особой структуры производительных сил, при которой их функционирование невозможно без непрерывной циркуляции средств производства в масштабах всего общества. При наличии данной структуры каждая вещь является продуктом труда не отдельного рабочего, а множества работников, занятых в различных отраслях производства. Процесс создания такой структуры производительных сил обычно характеризуется как обобществление производительных сил или просто производства. Именно это обобществление делает, по Марксу, возможным переход средств производства в собственность общества. Последний процесс тоже нередко характеризуют как обобществление.

Таким образом, если словосочетание "общественный характер производства имеет три значения, то словосочетание "обобществление производства" — два, связанных с двумя последними значениями словосочетания "общественный характер производства".

Теперь можно обратиться к К. Марксу. "Этот первобытный тип кооперативного или коллективного производства, — писал он, характеризуя первобытный способ производства, — был, разумеется, результатом слабости отдельной личности, а не обобществления средств производства" (115. С. 404). Что имеет в виду К. Маркс, говоря об отсутствии обобществления средств производства в первобытном обществе? Отсутствие в нём общественной собственности на средства производства? Такое предположение находится в резком противоречии со всем содержанием "Набросков ответа на письмо В.И. Засулич", откуда приведена данная цитата. Здесь К. Маркс прямо говорит о наличии в первобытном обществе "общей собственности" (С. 404). Мысль К. Маркса можно понять, если учесть, что в "Набросках" он говорит не только о "первобытном" типе коллективного производства, но и о том новом типе, который, по его мнению, с неизбежностью придёт на смену капитализму (С. 402). И ему важно подчеркнуть различие между объективными предпосылками той и другой форм коллективного производства. Появление новой формы коллективного производства подготовлено происходящим в недрах капитализма обобществлением производства. В первобытную эпоху производство не было обобществлено в том смысле, в каком обобществлено при капитализме: не существовало структуры производительных сил, которая требовала бы общественной собственности на средства производства. Коллективистический характер первобытного производства был обусловлен совсем иной причиной, чем коллективистический характер будущего коммунистического общества. И эту причину К. Маркс видит в "слабости отдельной личности".

Речь, разумеется, не идёт о физической слабости, а о недостаточной вооружённости человека в борьбе с природой, иначе — о низком уровне развития производительных сил. Показателем уровня развития производительных сил является объём созданного общественного продукта в расчёте на душу населения социально‑исторического организма (см. 183).

Для понимания первобытной экономики огромное значение имеют понятия жизнеобеспечивающего и избыточного продукта. Жизнеобеспечивающим является продукт, абсолютно необходимый для поддержания физического существования членов первобытного коллектива, причём такого, при котором их организмы функционируют более и ли менее нормально, не претерпевая необратимых патологических изменений. Это, выражаясь словами К. Маркса, — "физически необходмый минимум жизненных средств" (118. С.360). Весь общественный продукт, превышающий этот уровень, является избыточным. Избыточен он вовсе не в том смысле, что не может быть потреблён членами общества, а лишь в том, что и без него возможно их нормальное физическое, а тем самым и социальное существование.

Нетрудно понять, что основную массу жизнеобеспечивающего продукта составляла пища. Добывание определённого количества пищи — абсолютно необходимое условие нормальной жизнедеятельности человека. Как свидетельствуют данные этнографии, пища всегда была в центре внимания людей доклассового общества (661. С. 31; 608. С. 170; 408. С. 308; 409. С. 38; 272. С. 117; 758. С. 44; 501, 3. С. 324‑325; 482. С. 35‑36; 694. С. 364; 802. С. 7‑9; 922. С. 146, 537, 543). "В наиболее первобытных племенах, указывает О. Ричардс в специальном исследовании по этому вопросу, — голодовка есть постоянная возможность, если не реальность. Поиски пищи есть главное занятие каждого активного члена общества, и все наиболее главные институты связаны с владением и распределением запасов. Эмоциональная жизнь примитивного человека поэтому управляется желаниями и тревогами, связанными с пищей. Его отношения с другими членами общества фактически определяются в огромной степени нуждой в пище, и сама пища как объект такого острого и многообразного интереса становится центром комплекса ценностей в его социальной жизни" (757. С. 14). "Она, — пишет Ф. Белл о значении пищи в обществе меланезийцев острова Танга, — играет важную, если не наиболее важную роль в жизни этого примитивного народа. Их экономические усилия почти полностью направлены на производство пищи. Интересы индивида, так же как и общины, сконцентрированы главным образом на пище, и тот род жизни, который они ведут, в конечном счёте определяется их нуждой в пище" (273. С. 74). "Пища, — вторят ему М. Фортес и С. Фортес, — есть есть главная практическая проблема в социальной жизни талленси. Она, как и во всех вообще примитивных обществах, является фундаментальной составляющей множества социальных ситуаций, непосредственно не связанных с питанием, например, жертвоприношений духам предков или погребальных церемоний" (417. С. 237).

Важно отметить, что в двух последних высказываниях речь идёт о народах, давно уже перешедших к земледелию и животноводству и производивших довольно значительный избыточный продукт. Тем более велико значение пищи в обществах охотников и собирателей. Главная их забота всегда состояла в том, чтобы добыть столько пищи, сколько хватило бы для обеспечения существования (см. 802. С. 7‑8).

Когда весь или почти весь общественный продукт был жизнеобеспечивающим, необходимым условием существования социально‑исторического организма является особый способ распределения предметов потребления вообще, пищи, прежде всего, между всеми его членами, который нередко именуется уравнительным. В обыденном представлении уравнительность в распределении материальных благ нередко понимается как раздел их поровну между всеми членами коллектива. Однако во всех известных этнографам социально‑исторических организмах, находившихся на первой фазе развития первобытного общества, различные члены общества нередко получали неодинаковые доли продукта. Это обстоятельство побудило некоторых авторов выступить с призывом отказаться от термина "уравнительное распределение" и заменить его другим. В качестве такого был предложен термин "равнообеспечивающее распределение" (223). Однако более удачным признать его нельзя. Ведь его буквальное значение: равное обеспечение всех членов коллектива, что может быть понято только как распределение общественного продукта между ними поровну. По сравнению с этим старый термин выглядит значительно лучше, ибо его буквальный смысл не равенство, а уравнивание.

Отношения, получившие название уравнительных, не предполагают с необходимостью распределение продукта между всеми поровну, хотя это и могло иметь место. Суть их заключается в том, что каждый член социально‑исторического организма имел право на часть созданных в нём продуктов потребления, прежде всего пищи, исключительно лишь в силу принадлежности к нему. Никаких других оснований для этого не требовалось. Что же касается размеров получаемой членом коллектива доли продукта, то она при такого рода распределении определялась, во‑первых, общим объёмом произведённых материальных благ, во вторых, потребностями данного индивида, в‑третьих, интересами коллектива, которые могли в определённых условиях потребовать увеличения доли одних его членов за счёт доли других. Но последнее могло иметь место только в том случае, когда был хотя бы небольшой избыточный продукт. В условиях, когда весь продукт был жизнеобеспечивающим, он мог распределяться только по потребностям. Только это могло обеспечить выживание всех членов коллектива, а тем самым и существование самого социально‑исторического организма.

В главном, основном рассматриваемое распределение было распределением по потребностям. Особенно наглядно это проявлялось в такие периоды жизни социально‑исторических организмов, когда добытой пищи, которая всегда была основным объектом распределения, было вполне достаточно для полного удовлетворения потребностей членов коллектива. Пища распределялась тогда по потребностям в точном смысле слова, т.е. каждый член общества получал столько, сколько хотел. Но и в периоды, когда добытого продукта было недостаточно для полного удовлетворения потребностей членов общества, он всё равно распределялся по потребностям, т.е. в соответствии с реальными потребностями индивидов, пропорционально их потребностям. Взрослые мужчины, занятые тяжёлым физическим трудом, требовавшим значительных затрат энергии, нуждались в большем количестве пищи, чем женщины, дети, старики, и соответственно получали большие доли продукта.

Уравнительное распределение является выражением того, что предметы потребления, пища в первую очередь, принадлежит всем членам социально‑исторического организма вместе взятым. Именно поэтому каждый из них имеет право на долю этих благ.

Укреплению общей собственности на пищу способствовало ещё одно обстоятельство. Хорошо известно, что ход и исход таких видов хозяйственной деятельности как охота и в значительной степени также рыболовство во многом зависят не столько от собственных усилий человека, сколько от случайного стечения обстоятельств.

Не приводя примеров, которые можно в изобилии почерпнуть из описаний путешественников и трудов этнографов, ограничимся обобщающим высказыванием одного из крупнейших исследователей в этой области. "Какими же методами, — писал Л.Я. Штернберг, — человек борется за своё существование? В первую голову он применяет свои собственные силы. Его основной метод борьбы за существование — это метод техники, изобретений. Но вот оказывается, что все его гениальные изобретения недостаточны для борьбы с природой. При всём своём искусстве, в одном случае он направляет стрелу в животное даже в самую плохую погоду и убивает его, а в другом случае при самых благоприятных условиях делает промах, стреляет и не попадает. В одном случае он может наловить рыбы в один день столько, что её хватит надолго, а в другом случае могут пройти целые месяцы и он не поймает ни одной рыбы. Одним словом, перед ним в борьбе за существование встаёт "его величество случай", то, что мы называем удачей, счастьем и т.д." (232. С. 246‑247).

Зависимость самого существования человека от власти случайностей с особой силой давала себя знать на той ступени развития, когда весь общественный продукт был жизнеобеспечивающим. В этих условиях неблагоприятные случайности могли привести к гибели людей. И естественно, что необходимой предпосылкой существования общества была нейтрализация власти случайностей над добыванием пищи. А к этому вёл только один путь: установление полной собственности социально‑исторического организма на всю пищу, добытую его членами, причём независимо от того, была ли она добыта совместно или в одиночку. И эта полная собственность на пищу могла выразиться только в одном — в распределении пищи между всеми его членами, причём совершенно независимо от того, участвовали они в её добывании или не участвовали. Только утверждение коллективной собственности и распределения по потребностям делало возможным погашение неудач одних членов коллектива удачами других его членов и тем самым систематическое обеспечение каждого человека прожиточным минимумом. Взгляд на уравнительно распределение как на способ нейтрализации власти случайностей над процессом добывания пищи встречается у целого ряда исследователей (368. С. 503‑504; 360. С. 227; 921. С. 244‑254; 528. С. 145; 904. С. 61065; 324В; 915А; 755А. С. 341; 810. С. 233‑234; 456В и др.).

Вся суть средств производства заключается в том, что с их помощью прямо или косвенно создаются предметы потребления. И если все предметы потребления создаются как общественная собственность, то это означает, что и все средства производства, включая орудия труда, тоже являются общественной собственностью. На первой фазе развития первобытного общества как предметы потребления, так и средства производства были полной собственностью социально‑исторического организма, который поэтому с полным правом может быть назван первобытной коммуной. Соответственно социально‑экономические отношений, лежащие в основе этого организма, могут быть названы первобытно‑коммунистическими или коммуналистическими. Коммуналистической была и собственность как на предметы потребления, так и на средства производства. Коммуналистическим может быть названо и распределение, в котором проявлялась эта собственность.

В отличие от других способов производства при первобытно‑общинном собственность на предметы потребления не только не определялась, а, наоборот, определяла собственность на средства производства. Сама же она прямо, непосредственно детерминировалась объёмом произведённого общественного продукта, который был выражением уровня развития производительных сил. Последние прямо, непосредственно определяли как общественный характер собственности на предметы потребления, так и способ распределения этих, принадлежащих обществу, предметов между членами коллектива.

И только в процессе дальнейшего развития в предклассовом, а затем классовом обществе отношения собственности на средства производства обособляются и вклиниваются между производительными силами, с одной стороны, и отношениями собственности на предметы потребления, с другой. Только тогда как первичное, так и вторичное распределение предметов потребления начинает определяться не производственными силами непосредственно, а отношениями собственности на средства производства, которые становятся главными, ведущими в системе производственных связей.

Таким образом, на стадии, когда весь общественный продукт полностью или почти полностью был жизнеобеспечивающим, собственность могла быть только коммуналистической и соответственно таким могло быть и распределение. Именно такой, а не иной характер производственных отношений был обусловлен объёмом общественного продукта на душу населения и тем самым уровнем развития производительных сил.