Престижная экономика и развитие производства

Уже на примере Австралии можно было видеть, что зарождение престижно‑экономических отношений означало появление новых стимулов к труду. В последующем они получили дальнейшее развитие.

Как уже указывалось, стремление к престижу возникло ещё на стадии раннепервобытной общины. В основе его лежала объективная заинтересованность коллектива в том, чтобы каждый его член трудился с максимальной отдачей. На той фазе престиж обеспечивался вначале непосредственно величиной вклада человека в совокупный общественный продукт, а затем щедростью в дачедележе.

На новом этапе, чтобы добиться престижа, нужно было прежде всего щедро дарить и отдаривать, а главное — устраивать дароторжества, или, по крайней мере, активно участвовать в них. Как уже указывалось, дарение вели к своеобразному накоплению имущества, которым человек мог располагать, которое уходило из под контроля общины. Чем больше человек дарил, тем обширнее были его связи с членами других социально‑исторических организмов, тем большим числом материальных ресурсов он потенциально владел, тем соответственно большим престижем он пользовался как в своей общине, так и за её пределами.

Стремление увеличить свои потенциальные материальные накопления и тем самым свой престиж побуждало человека как можно больше дарить. Но чтобы так поступать, нужно было иметь в своём реальном распоряжении возможно больше продукта.

Один путь к этому: самому создавать его во всё большем количестве, самому трудиться много и упорно. Но люди были не равны по своим способностям. Одни могли произвести больше продукта, другие — меньше. Соответственно они не в одинаковой степени были включены в престижную экономику. Одни дарили больше, другие — меньше, а были и такие, которые вообще ничего не дарили. Уже здесь наметилось своеобразное имущественное, а вместе с тем и социальное расслоение, которое столь характерно для фазы поздней первобытной общины.

Исследователи нередко говорят о богачах, рядовых людях и бедняках. Но это неравенство носило специфический характер. Богатство человека, если можно так выразиться, было текучим. Богат был не тот, кто много имел, а тот, кто много дарил. Богатство он накоплял не только с целью его использования для удовлетворения непосредственных своих потребностей, сколько для того, чтобы его раздаривать. Богатство человека исчислялось массой ценностей, которые проходили через его руки. Поэтому слово "богач" в применении к таким людям имеет несколько иной смысл, чем тот, который мы привыкли в него вкладывать.

В этой связи можно отметить, что с возникновением престижной экономики у многих народов совершенно отчётливо выделилась особая категория объектов, которые циркулировали в основном лишь по её каналам. В таком качестве могли выступать раковины, перья определённых птиц, медные пластины, свиньи, крупный рогатый скот и т.п. Эти объекты были престижными ценностями, составляли престижное богатство.

В основе рассматриваемого имущественного неравенства первоначально лежали различия в количестве созданного человеком продукта. Человек, который больше производил, соответственно был способен и больше дарить. Однако всегда существовал предел тому, что человек мог произвести сам. Отсюда стремление использовать для дарения продукты чужого труда.

Ещё на стадии раннепервобытной общины престиж человека с определённого момента стал непосредственно определяться количеством не созданного им, а розданного им членам общины продукта. Человек пользовался почётом не как труженик, а как даватель. Но так как на данном этапе дарить можно было в основном лишь то, что человек создал своим трудом, то в конечном счёте в основе общественной оценки человека лежала реализация его способности к труду.

С увеличением массы избыточного продукта и переходом к фазе позднепервобытной общины престиж человека стал определяться прежде всего количеством даримого им продукта. На первых порах дарился в основном продукт собственного труда человека и труда членов его семьи. Почти одновременно возникли различного рода способы мобилизации продуктов чужого труда. В результате престиж человека стал определяться способностями не только к труды, но к манипулированию престижными ценностями. Однако, пока он прямо или косвенно, в большей или меньшей степени возмещал полученный им для раздаривания чужой продукт, престиж его зависел прежде всего от того, сколько он сам производил.

Преодолеть это ограничение можно было только путём перехода к систематическому безвозмездному присвоению чужого труда. Таким образом логика развития престижной экономики с неизбежностью предполагала появление эксплуатации человека человеком. Когда это произошло, часть избыточного продукта стала одновременно и прибавочным продуктом.

С появлением эксплуатации количество даримого тем или иным человеком перестало определяться объёмом созданного им продукта. В принципе теперь человек мог дарить, и при этом много, даже в том случае, если он сам ничего не создавал. А так как престиж человека зависел только от объёма даримого продукта, то теперь добиться его мог и человек, который перестал участвовать в труде. Появление эксплуатации открыло возможность для беспредельного роста массы избыточного продукта, которую мог сосредоточить тот или иной человек в своих руках, а тем самым и беспредельного повышения его престижа.

Таким образом, не успев ещё даже как следует сформироваться, распределение по труду привело к появлению своей противоположности — эксплуатации человека человеком. Только с её возникновением в достаточной степени утвердилось зародившееся раньше имущественное и социальное неравенство. Лишь когда для дарения стал использоваться прибавочный продукт, возник достаточно большой отрыв "богачей" от рядовых людей. Что же касается бедняков, то их оформление в качестве особого слоя было связано не только с престижной, но и с жизнеобеспечивающей экономикой.

С возникновением престижной экономики появился новый могучий стимул к производству. Для дародач, дароплатежей и особенно великодаров требовалась масса избыточного продукта. Она могла быть создана только трудом. О том, что церемониальный обмен, пиры и другие явления престижной экономики были на этой и отчасти более поздних стадиях развития важными стимулами к труду, пишут многие исследователи (562. С. 383; 408. С. 326; 409. С. 320; 272. С. 124; 273, 17, 1. С. 139; 496. С. 33; 501, 3. С. 324; 363. С. 202; 463. С. 355‑356; 637. С. 231; 694. С. 364; 540. С. 87 и др.).

Порождённое престижной экономикой стремление к престижу в отличие от многих иных потребностей не имеет предела. Престиж недостаточно завоевать, его нужно постоянно поддерживать. Не существует абсолютного престижа, по достижению которого человек мог бы успокоиться. Престиж можно бесконечно повышать. Поэтому стремление к престижу как экономический мотив может быть сопоставлено лишь со столь характерной для капитализма погоней за прибавочной стоимостью. Возникновение престижно‑экономических отношений открыло широкую возможность и дало могучий толчок развитию производительных сил первобытного общества.

6. Гостеприимство и его место в системе социально‑экономических отношений доклассового общества

Престижная экономика, будучи системой особого рода дарообращения, а именно престижного, не включала в себя все существующие отношения дарообмена. В обществе существовали и иные, кроме престижной, системы дарообращения. С одной из них мы сталкиваемся, когда обращаемся к явлению, известному в этнографической литературе под названием гостеприимства.

Одним из первых сделал его объектом специального исследования Л.Г. Морган. На основе обобщения большого фактического материала, относящегося к индейцам, им был сделан вывод о существовании в первобытном обществе закона гостеприимства (661. С. 45‑61). Обратил внимание на гостеприимство и Н.И. Зибер, который привёл данные, относящиеся не только к Америке, но и к Океании, Азии, Африке и даже Европе (67. С. 131‑143).

И тот, и другой понимали гостеприимство очень широко, не проводя различия отношений между членами одной общины и отношениями между членами разных общин. В результате Н.И. Зибер пришел к выводу, что "гостеприимство есть просто общение имущества" (С. 132).

В действительности же под словом "гостеприимство" скрываются два разных явления. Иногда это слово используется для обозначения одной из форм дележа, имевшей место внутри общины, а именно той, которую мы назвали дачеразбором или дачеугощением. Однако чаще всего гостеприимством называют угощение и оказание иных услуг, в частности, предоставление крова, членам других общин.

Собственно только чужак и может быть назван подлинным гостем. И в данном случае мы имеем дело не с дележом, а с дарением. Как уже было показано выше, дар — не обязательно то, что можно взять с собой. Даром может быть и пища, которая потребляется на месте. Наряду с дачеугощением существует и дароугощение. Даром может быть и услуга. В целом угощение гостя и услуги, представляемые гостю, могут быть названы гостевым даром или гостедаром.

Любой дар предполагает отдар. Во многих случаях обмен гостедарами носил прямой характер. Хозяин и гость просто менялись ролями. Если сегодня А принимал Б, то завтра Б принимал А. Однако такое бывало не всегда. Связь двух конкретных лиц могла носить односторонний характер. Один из них мог выступать только в роли хозяина, другой — только гостя. Но человек, который по отношению к определённому лицу был лишь хозяином, по отношению к другому мог быть лишь гостем. И в конечном счёте каждый получал примерно столько же, сколько давал. Поэтому вполне можно говорить о существовании особой системы гостедарообмена или гостедарообращения.

Гостедарообмен существовал, вероятно, и на стадии раннепервобытной общины. Однако в целостную систему он сложился, по‑видимому, лишь одновременно с престижной экономикой. И на первых порах гостедарообращение было нередко связано с какой‑либо формой престижного или обычного дарообмена. Партнёры по дарообмену, которые в дальнейшем нередко становились и торговыми партнёрами, были обязаны обеспечивать друг другу пищу, кров и защиту. Такими были, например, отношения между меланезийцами о. Вогео и их соседями (499. С. 398). С этим связано существование у многих народов обычая, согласно которому гость должен был вручить хозяину подарок (277. С. 35‑36).

Большинство данных о гостеприимстве относится к народам, стоявшим на стадии позднепервобытного и предклассового общества. На этом основании Л.Г. Морганом был сделан вывод, что по мере увеличения разнообразия и количества средств существования закон гостеприимства всё в большей и большей степени утверждался. Наивысшего развития он достиг, по его мнению, у оседлых индейцев, достигших средней ступени варварства (661. С. 61).

Когда община перестала быть единым делёжным кругом, то гостедарообращение в какой‑то степени стало превращаться из отношения лишь между членами разных общин в отношении и внутри общины. Но в целом и тогда оно во многом продолжало сохранять межобщинный характер.

С исчезновением престижной экономики, что произошло на поздних этапах развития предклассового общества, гостедарообмен принял на себя некоторые её функции. Наряду с обычным гостедарообменом, который осуществлялся в любое время, возник и получил развитие праздничный, когда люди навещали друг друга по случаю каких‑либо торжественных событий. В некоторых случаях сам приезд гостя стал поводом для торжества, которое хозяин устраивал в его честь.

Необычайно развиты были все виды гостедарообмена у народов Кавказа, находившихся в большинстве своём на стадии предалассового общества, в частности, у адыгов, балкарцев, чеченцев, осетин (44. С. 289‑321; 76а. С. 195‑198; 130; 139). Как будничное, так и праздничное гостедарообращение существовало в крестьянском мире классового общества. На бытование у русских крестьян XIX в. необычайно развитого гостеприимства обращают внимание некоторые этнографы (71. С. 58‑59; 123. С. 93‑94; 50. С. 87‑89). Интересно отметить, что в некоторых случаях полагалось при проводах гостей снабжать их подарками (132. С. 94).

Глава 10.
Жизнеобеспечивающая и престижная экономика охотников, рыболовов и собирателей (I)