Первобытные имущественные отношения и мораль

От капиталистического общества перейдём к первобытному. Чтобы не усложнять задачи, возьмём его таким, каким оно было на первой фазе своего развития. Если при капитализме в сфере экономического поведения человека на первый план выступают акты обмена, то в первобытном обществе — акты распределения. Все члены первобытного социально‑исторического организма были обязаны делиться друг с другом добытыми предметами потребления, прежде всего пищей. И непосредственно в качестве силы, заставляющей их поступать так, а не иначе, выступала мораль, находившая своё выражение в общественном мнении коллектива и закреплённая в обычаях и традициях. Требование делиться добытым продуктом, прежде всего пищей, с другими членами первобытного социального организма была одной из самых важных норм первобытной морали. Об этом единодушно пишут исследователи.

Экономические действия, а тем самым и волевые отношения с экономической функцией существовали и в первобытном обществе. Но в отличие от капиталистического в качестве фактора, непосредственно определявшего эти действия, выступала мораль. Поэтому имущественные отношения в первобытном обществе были одновременно и моральными. Но они были моральными вовсе не в том смысле, в каком имущественные отношения при капитализме были правовыми. Мораль не играла роль рамок, в которых развёртывались действия людей, определяемые экономическими стимулами. Она выступала как фактор, определявший действия людей по распределению материальных благ. В этом смысле имущественные отношения первобытного общества были моральными не только по форме, но и по содержанию.

Всё сказанное выше делает понятным появление взглядов на первобытную экономику подобных тем, что развивал К. Полани.

Под экономическими отношениями К. Полани понимал не собственно материальные производственные отношения, а проявление этих отношений в форме общественных отношений вещей и одновременно непосредственно определяемые ими имущественные отношения. Причём только такого рода отношения он соглашался считать экономическими. Но в первобытном обществе производственные отношения не выступают как общественные отношения вещей и соответственно в нём нет волевых отношений, которые не только обладали бы экономической функцией, но и детерминировались бы экономически. Именно это и привело К. Полани к выводу, в первобытном обществе нет экономических отношений, а их функцию выполняют моральные и им подобные связи.

Другие субстантивисты были менее требовательными. Для признания волевых отношений экономическими им было достаточно наличия у них экономической функции. Поэтому в отличие от К. Полани они прямо признавали существование в первобытном обществе экономических отношений. Однако, они тут же подчёркивали, либо, что эти отношения не являются только экономическими, но одновременно и моральными, либо, что эти отношения, представляя собой несомненно экономические связи, являются в то же время производными от моральных отношений. Нетрудно заметить, что различие между взглядами К. Полани и других субстантивистов не носят принципиального характера. В сущности они совпадают. И суть их воззрений заключается в том, что все отношения в первобытном обществе являются волевыми, производными от сознания.

С тем, что имущественные отношения в первобытном обществе прямо, непосредственно определяются моралью, нельзя не согласиться. Это — несомненный факт. Мораль в первобытном обществе определяет все действия людей по отношению друг к другу, не исключая экономических. Но ограничиться констатацией того, что имущественные отношения в первобытном обществе определяются моралью, совершенно недостаточно. Необходимо найти ответ на естественно возникающий вопрос: чем же определяется мораль первобытного общества, почему в этом обществе существуют моральные нормы, заставляющие людей делиться друг с другом добытым продуктом.

Мораль обычно определяется как форма общественного сознания. Однако эта дефиниция не раскрывает специфики морали. Последняя является не только формой общественного сознания, а общественной воли. Следует сказать, что если понятие общественного сознания давно уже получило право гражданства в науке, то несколько иначе обстоит дело с понятием общественной воли. Оно официально не числится в списке категорий общественной науки, хотя и широко в ней используется. Достаточно вспомнить данное основоположниками марксизма определение права как воли господствующего класса, возведённой в закон (126. С. 443). В их работах говорится также и о государственной воле, воле государства (238. С. 310).

В применении к первобытному обществу, не знающему деления на классы с противоположными интересами, имеются все основания говорить о воле общества в целом, воле социально‑исторического организма. Эту волю обычно именуют моралью. И основания для этого есть: по своему характеру она была ближе всего к морали. Но мораль, начиная с перехода к классовому обществу, всегда существует как одна из форм общественной воли, наряду с другими её формами — правом, этикетом. Воля же первобытного социально‑исторического организма носила нерасчленённый характер. Она обладала особенностями и морали, и этикета, и даже некоторыми чертами, присущими в классовом обществе только праву. Всё это отличаёт её от морали в привычном смысле слова. Но не желая изобретать нового термина, мы в дальнейшем изложении будем называть единую нерасчленённую волю первобытного социально‑исторического организма моралью.

Общественная воля определяется общественными интересами. Воля класса определяется интересами класса. Воля социально‑исторического организма не расчленённого на антагонистические классы, определяется интересами общества в целом. Общественные классы объективны. Своими корнями они уходят к системе производственных отношений. Интересы класса определяются его место в системе производственных отношений, образующей базис общества. Интересы социально‑исторического организма определяются характером всей системы социально‑экономических отношений существующих в нём.