Письмо заместителя народного комиссара иностранных дел СССР в . П. Потемкина полномочному представителю СССР во Франции Я. 3. Сурицу

4 февраля 1939 г. Секретно

Дорогой Яков Захарович,

1. Из посылаемых Вам записей моих последних разговоров с Пай-яром* Вы увидите, что французский поверенный в делах проявляет весьма большой интерес к некоторому оживлению, которое обнаруживается в наших отношениях с соседями, преимущественно в области торговой. Еще недавно, сам, очевидно, не чувствуя горестного юмора своих слов, Пайяр говорил мне, что Франция издалека созерцает упомянутое оживление. В нем она усматривает признаки некоторой тяги к коллективному сотрудничеству со стороны государств, находящихся под угрозой германской агрессии. Сейчас Пайяр уже не заикается о созерцательной позиции своей страны⁴⁴, с высоты своей великодержавности с благоволением взирающей на восточноевропейскую мелюзгу, напуганную приближением Германии. Пайяр бегает к нам озабоченный и встревоженный, уже не скрывая того, что самой Франции придется серьезно задуматься над собственным положением. Сперва Пайяр добивался, неужели у нас налаживается что-нибудь с поляками; затем его беспокойные расспросы направились в сторону предстоящих германо-советских торговых переговоров**. Я не повторяю здесь того, что Вы увидите в записях двух моих последних разговоров с Пайяром. Я хотел лишь Вам сигнализировать, что, по-видимому, германская инициатива производит на французов то именно впечатление, на которое она и была рассчитана. Конечно, нельзя отрицать того, что Германия заинтересована в получении нашего сырья и, может быть, даже продовольственных продуктов. Ведь известно, что свою потребность в военном сырье она может покрыть из внутренних источников не более как процентов на десять, а в продовольствии — процентов на восемьдесят, как то было публично заявлено самим Гитлером. Однако помимо экономического интереса переговоров с нами в Москве немцы, конечно, хотели бы использовать их и в тактических целях своей внешней политики. Во-первых, накануне предъявления к Франции и Англии германо-итальянских требовании по вопросу о колониях и других изменениях статус-кво нужно внушить кое-кому, и в первую очередь столь впечатлительным французам, что с Германией и Италией им придется договариваться за собственный страх и риск, в обстановке своей международной изоляции. Немцы хотят напомнить Франции, что ей нечего рассчитывать на какую бы то ни было поддержку со стороны восточноевропейских государств, уже будто бы готовых самостоятельно улаживать свои дела с Германией. Во-вторых, собираясь вплотную приступить со своими требованиями к той же самой Франции, а с нею и к Англии, Германия, естественно, заинтересована в том, чтобы обеспечить себе более или менее спокойный тыл с Востока. Ради этого немцы не слишком нажимают на Польшу, объявляют «не актуальной» украинскую проблему и делают соответствующие жесты по отношению к нам. Во Франции, по-видимому, тактика немцев производит надлежащее впечатление. Об этом можно судить по беготне и расспросам Пайяра. Между прочим,

* См. док. 56. ** См. док. 21.

98

он добивался от меня, не собираются ли немцы перевести свои торговые переговоры с нами в план политический. Я выразил в этом сомнение, но тут же спокойно напомнил Пайяру, что мы никогда не отказывались от урегулирования наших отношений с государством и что в протоколе к франко-советскому пакту о взаимной помощи* нами и французами зафиксирована желательность политического сотрудничества с той же Германией в плане укрепления мира и коллективной безопасности. Когда же Пайяр спросил, не намерены ли мы использовать германскую промышленность для нужд нашей обороны, я ответил ему, что и это отнюдь не исключено. Тут же я резко указал Пайяру на недопустимое и парадоксальное положение, которое создается для наших оборонных заказов, сделанных французским фирмам**.

Пайяр всполошился и вызвался по мере сил содействовать урегулированию этого положения. Сегодня ему передана памятная записка, изображающая все наши мытарства с фирмами «Гочкис», «Рено» и др. Не знаю, что сможет предпринять отсюда Пайяр. Я распорядился послать к Вам копию переданной ему записки. Может быть, она Вам и пригодится для дальнейших переговоров с Даладье. Я намеренно опустил из записки, врученной Пайяру, точную спецификацию наших заказов, сданных французским фирмам. Неизвестно еще, как может использовать Пайяр такой материал. В Париже, в случае нужды, Вы можете по нумерации заказов легко получить более точные сведения от Инженерного отдела Торгпредства.

2. Считаю полезным поделиться с Вами сообщениями, вчера полученными мною от Фирлингера***, только что вернувшегося из Праги.

По словам Фирлингера, Хвалковскии подробно ознакомил его с требованиями, которые предъявил ему Гитлер при последней встрече****. По существу, эти требования представляют собою императивный «диктат». В основном содержание их сводится к следующему:

1. Правительство Чехословакии немедленно прекращает всякие антигерманские выступления чехословацкой печати;

2. Чехословацкая армия подлежит сокращению примерно на половину своего нынешнего состава;

3. Часть золотого запаса Чехословакии передается Германии;

4. Чехословацкое правительство принимает чехословацкие деньги, обращающиеся в Судетской области; за эти деньги Чехословакия отпускает Германии соответствующее количество товаров своего производства;

5. Чехословакия обязуется соблюдать нейтралитет в своей внешней политике;

6. Все евреи, служащие в государственных и общественных учреждениях, а также работающие в хозяйственных предприятиях Чехословакии, подлежат немедленному изгнанию. Гитлер буквально заявил Хвал-ковскому, что «евреи в Чехословакии должны быть истреблены» (ausgerottet).

Фирлингер утверждает, что Хвалковскии вернулся от Гитлера совершенно подавленный оказанным ему приемом. Хвалковскии убежден, что Чехословакии не остается ничего другого, кроме повиновения диктату

* Имеется в виду Договор о взаимной помощи между СССР и Францией от 2 мая 1935 г. (см. т. XVIII, док. 205).

** Этот же вопрос поднимался П. Наджиаром во время приема у М. И. Калинина 11 февраля 1939 г.

*** Посланник Чехословакии в СССР.

**** См. Документы по истории мюнхенского сговора. 1937—1939.— М., 1979,—С. 410—412.

7*

99

Гитлера. По словам Фирлингера, многие авторитетные политические деятели Чехословакии не разделяют капитулянтских выводов Хвалковского. В частности, независимую позицию сохраняют пока представители крупной промышленности.

Спеша отправить почту, кончаю на этом свое письмо.

С товарищеским приветом

Потемкин

АВП РФ, ф 06, on 1, п 19, д. 206, л. 14 — 18.

72. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В КИТАЕ И. Т. ЛУГАНЦА-ОРЕЛЬСКОГО В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

4 февраля 1939 г. Сов. секретно

В беседе 3 февраля Сунь Фо и присутствовавший при этом Лян Ханьцао* сообщили: пленум ЦИК Гоминьдана** прошел очень успешно и оживленно. На пленуме было очень много докладов, которые подвергались активному обсуждению, ввиду чего пленум затянулся. Особенно много было уделено внимания обсуждению внешнеполитического положения и политике Китая. Чан Кайши сделал подробный анализ, чем все участники пленума остались очень довольны. Чан Кайши говорил о том, что первым другом Китая является СССР, с которым нынешнее поколение установит самую тесную связь, и что в течение оставшихся примерно тридцати лет его жизни эти связи будут укрепляться все больше и больше⁴⁵. На следующем месте в отношении Китая была поставлена Америка, интересы которой на Тихом океане очень велики. А на третьем месте — Англия и Франция. Со всеми этими странами Китай должен и будет укреплять свои дружественные отношения; что же касается Германии и Италии, то, поскольку эти страны заключили между собой «антикомин-терновский» союз⁷, в который входит единственный враг Китая — Япония, постольку нет надобности стремиться к дружбе с ними. «Заключили ли они между собой тайный военный договор или нет, факт остается фактом, что они остаются в одном лагере, представляющем собой блок агрессоров». Все участники пленума единодушно одобрили данную установку. На мой вопроос, имели ли место на пленуме выступления, хотя бы в завуалированной форме, в защиту положений, высказанных Ван Цзинвэем***, и почему из Гоминьдана исключен только один Ван Цзинвэй, а бежавшие с ним видные деятели Гоминьдана остались членами Гоминьдана, Сунь Фо и Лян Ханьцао заявили, что по вопросу продолжения войны было абсолютное единство, включая даже тех, кто был в близких отношениях с Ван Цзинвэем. Чунцинские сторонники Ван Цзинвэя после его бегства и выпуска декларации собрались и вынесли постановление: «активно поддерживать политику центрального правительства по продолжению войны»; что же касается Ван Цзинвэя², то «не предпринимать резких выпадов лично против него», чтобы не толкнуть его окончательно в сторону японцев. Что же касается решений пленума Гоминьдана по делу Ван Цзинвэя, то члены пленума также считали, что открывать

* Генеральный секретарь законодательного юаня Китая. '• См. док. 29.

* См. док. 28.

100

кампанию против Ван Цзинвэя и его группы,— это играть на руку японцам, так как этим толкнуть их на организацию совершенно особой группы, которая совместно с японцами выступит против Гоминьдана и, прикрываясь идеями «саньминьчжуи» («три [народных] принципа»)⁴⁶, будет обманывать народ. До сих пор же на стороне японцев нет ни одного видного деятеля Гоминьдана. Поэтому гораздо лучше «просто не замечать дела Вана» и не создавать вокруг него шума. Далее Сунь Фо сообщил, что ряд участников пленума особо высказался за постройку железной дороги между СССР и Китаем* с северо-запада⁴⁷, но поскольку капитальную дорогу строить долго, то пока что построить узкоколейную, облегченного типа. Перед этим Сунь Фо рассказал, что китайский посол Ян Цзе, находящийся в данное время в Париже, ведет активную работу с целью добиться разрешения военных кругов Франции на открытие аннамской границы для провоза вооружения в Китай, так как Франция до сих пор в основном препятствует этому⁴⁸. В отношении же провоза через Бирму английские власти благосклонно относятся к этому, но эта дорога не может быть настолько полезной, как железная дорога Аннам-Кунь-мин, к тому же плохо обстоит с транспортом (не прибыли еще в достаточном количестве грузовики). Коснувшись вопроса о возвращении мусульманской делегации Ван Цзюншаня из стран Ближнего Востока, Сунь Фо сказал, что он имел большой успех в своей работе в этих странах; в ряде мест якобы им высказывали надежду, что победа Китая будет началом побед всех остальных полуколониальных стран. На мой вопрос о том, какими данными располагает Сунь Фо о положении на северо-западе, Сунь Фо ответил, что ничего особенного у него нет, но что Бай Чунси** в ближайшие дни вылетает на северо-запад с целью повидаться с мусульманскими лидерами. В конце беседы на мой вопрос о деятельности китайского посла в Америке Ху Ши Сунь Фо заявил, что деятельность Ху Ши не в интересах Китая, он не понимает задач, принадлежит к пацифистам и пораженцам и считает, что Китай не может и не должен сопротивляться. В ближайшее время предстоит смена его.

Полпред

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 311, д. 2141, л 99 — 102