Запись беседы народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинова с послом Польши в СССР В. Гжибовским

29 апреля 1939 г. Секретно

Гжибовский пришел как будто для выяснения нашей реакции на речь Гитлера*. Я сказал, что Гитлер почти не удостоил нас упоминанием, за что мы нисколько не в обиде на него. Наоборот, о Польше он говорил очень серьезные вещи, и нам было бы интересно знать реакцию Варшавы. Первое, что бросается в глаза в речи, это что Гитлер не считает себя связанным никакими соглашениями¹⁰⁷, им подписанными, сохраняя за собой право денонсировать их в любой момент и в не предусмотренные соглашениями сроки. Сперва заключается соглашение, причем от другой стороны выжимаются все возможные уступки, а затем сохранение соглашения может стать в любой момент предметом нового торга для получения новых уступок, под угрозой денонсации его. Гжибовский горячо подхватил это, сказав, что ему тоже пришла в голову эта мысль.

Я спросил посла, правильно ли изложил Гитлер предложения, сделанные им Польше. Я там не нахожу одного требования, о котором мне раньше говорил посол, а именно — о присоединении Польши к «анти-коминтерновскому пакту»⁷. Было ли предъявлено такое требование? Гжибовский ответил, что Гитлер не перечислил всех своих требований или предложений и, в частности, неверно изложил предложение касательно Словакии. На самом деле Гитлер хотел Словакию сделать предметом торговли с Польшей, имея в виду раздел Словакии, уступив Польше какую-то часть ее, на которую Польша имеет какие-то исторические права. Передачи Богумина Гитлер от Польши не требовал.

Настоящей целью визита Гжибовского было, однако, желание узнать кое-что о наших переговорах с Англией. Ему сообщили из Варшавы, будто бы мы требуем денонсации обещанной Англией Румынии гарантии, а также польско-румынского договора**, причем мы будто бы резервировали за собою свободу соглашения с Германией против Польши. Мы также будто бы требуем гарантии для Прибалтики и для Черного моря***.

Мною даны послу следующие разъяснения. О свободе соглашения с Германией вообще и против Польши в частности у нас не было с Англией не только разговоров, но даже намеков. Не было также разговоров о Черноморском пакте. Не могли мы требовать отказа Англии от гарантии Румынии, поскольку Англия предлагала и нам присоединиться к этой гарантии. Мы действительно считали нужным внести ясность в польско-румынские отношения. В польско-румынском договоре 1921 г.

* Имеется в виду речь Гитлера в рейхстаге 28 апреля 1939 г. В этой речи Гитлер подверг критике версальскую систему договоров, пытался оправдать аншлюс Австрии и захват Чехословакии, а также заявил, что Мюнхенское соглашение не решило всех вопросов, связанных с перестройкой европейских границ (см. также прим. 159).

** Польско-румынский договор о союзе был подписан 3 марта 1921 г. в Бухаресте. Предусматривал, в частности, взаимную военную поддержку сторон в случае войны одного из участников договора с Советской Россией (ст. 1.). *** См. док. 229.

320

говорилось о взаимной гарантии только восточных границ. В возобновленном в 1926 г., а затем в 1931 г. договоре восточные границы не упоминаются, а говорится о гарантировании теперешней территориальной неприкосновенности и политической независимости. Тем не менее, имеются сведения о каком-то, очевидно, секретном соглашении, по которому договор действует только против СССР. Это подтверждается английским требованием, предъявленным Беку в Англии*, об оказании Польшей помощи Румынии также против Германии и Венгрии, причем Бек обещал этим вопросом заняться по возвращении в Варшаву путем переговоров с Румынией**. Мы и хотели внести ясность в этот вопрос. О Прибалтике я умолчал.

Гжибовский ответил, что, по мнению здешнего румынского посланника, польско-румынский договор гарантирует все границы обеих стран. На мой вопрос, что же польский посол об этом думает, Гжибовский ответил, что считает интерпретацию румынского посланника правильной, но что у Бека есть дорогой ему пункт о Венгрии. Я вновь спросил, значит ли это, что существует секретное соглашение об изъятии Венгрии из действия договора. А как насчет Германии? Гжибовский, смущаясь, сказал, что, по его мнению, секретных соглашений нет. В таком случае, спрашивал я, зачем нужно было Англии добиваться от Бека гарантирования Польшей помощи Румынии. Ведь эта помощь гарантирована союзным договором, который имеет большее значение, чем декларация о гарантии. Зачем понадобились Беку какие-то дополнительные переговоры об этом с Румынией? Гжибовский мог только ответить, что ему тоже все это непонятно. На этом беседа наша кончилась.

Литвинов АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 1, д. 5, л. 238 — 240.