Чан Кайши напомнил , что он еще раз просит оказать честь г - ну Сунь Фо быть принятым тов . Сталиным .

Я сообщил, что просьбу Чан Кайши я своевременно сообщил правительству.

Записал Северный

АВП РФ, ф. Oil, on 4, п 29, д 97, л. 40 — 41.

ТЕЛЕГРАММА ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ИТАЛИИ Л. Б. ГЕЛЬФАНДА В НАРОДНЫЙ КОМИССАРИАТ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР

Апреля 1939 г. Немедленно. Сое. секретно

Сегодня имел продолжительную беседу с Чиано.

1. По поводу арестованных Франко советских моряков ³⁸ Чиано заявил, с просьбой сообщить об этом в Москву, что он лично активно занимается этим вопросом, добивается срочного выпуска всех моряков без исключения и рассчитывает в самое ближайшее время иметь положительное решение. Вчера Виоле послано новое телеграфное напоминание.

2. Касаясь своих переговоров с Марковичем *, Чиано подчеркивал, что ныне полностью обеспечено сотрудничество Югославии с германо - итальянской «осью» ⁵. Дабы рассеять слухи о каких - то германо - итальянских расхождениях, в коммюнике о переговорах была умышленно включена фраза о развитии германо - югославского сотрудничества. Уклончиво ответив на мой вопрос, присоединяется ли Белград к «анти - коминтерновскому пакту» ⁷, Чиано настойчиво доказывал, что этот пакт превратился в политико - моральную организацию с определенной, но отнюдь, мол, против СССР не направленной целью. Чиано всячески заверял меня, что с ликвидацией испанской войны между Италией и СССР нет противоречий и что Рим искренне стремится к добрым отношениям с нами.

Чиано дальше говорил и о политике итало - германского блока в целом, как отнюдь не направленном против СССР, и многозначительно подчеркивал, что отношения Берлина к Москве вовсе не столь отрицательны, как это могло бы показаться непосвященным. Чиано логически завершил эту часть своих заявлений «нецелесообразностью и даже невыгодностью для СССР брать на себя обязательства по защите западных стран Европы». Практическая цель последних слов Чиано не нуждается в комментариях.

3. О германо - польских отношениях Чиано сказал, что Берлин должен сговориться непосредственно с Варшавой об уступке Данцига ¹⁶ и

* Цинцар - Маркович, министр иностранных дел Югославии.

314

автострады через «коридор» ¹⁶, чем «германо - польскне отношения на будущее были бы нормализованы», Чиано признал, что Италия к подобному решению активно стремится, а «Гитлер к этому ныне склоняется». Чиано добавил, что и Варшава в результате предпочтет сговоренность с Берлином «далеким и практически нереальным англогарантиям».

С обычной откровенностью Чиано говорил о перспективе итало - французских отношений. Отметив всю серию военно - стратегических позиций Рима, министр выразил уверенность, что в Париже скоро возьмет верх течение в пользу инициативы и переговоров с Италией. Последняя, по словам Чиано, нуждается ныне в периоде передышки и переваривания приобретенного и удовлетворится «скромными уступками Парижа». Одновременно Чиано достаточно ясно давал мне понять, что Риму важно добиться сейчас принципиального признания и начала уступок со стороны Франции. Дальнейший же рост аппетитов не заставит себя долго ждать.

Заявления Чиано, вызванные нашей дискуссией о внутриполитическом положении Италии, резюмирую диппочтой.

Поверенный в делах

АВП РФ, ф 059, on. 1, п. 304, д. 2102, л. 132 — 134.

259. ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП (б) И. В. СТАЛИНУ *

Апреля 1939 г. Секретно

Видоизмененное предложение Бонне звучит почти издевательски **. Если первоначальному предложению *** была хоть внешним образом придана видимость взаимности и равноправия н помощь нам предлагалась н в случае наших нннцнатнвных действий, то по новому предложению мы получим помощь лишь в том случае, если Англия н Франция по своей нннцнативе окажутся в конфликте с Германией н онн будут получать нашу помощь.

Есть, однако, другая разница положительного характера. В первоначальном предложении говорилось о помощи лишь Польше н Румынии, а в новом предложении говорится о «предупреждении» всяких изменений, навязанных силой в статус - кво Центральной нли Восточной Европы. К Восточной Европе должны быть причислены н балтийские страны, если Бонне мысленно их не исключает. Этот пункт еще требует уточнений.

Неясно также, предлагает ли Бонне тройственное соглашение с согласия Англии или же это его личная идея. Говорил же он т. Сури - цу, что англичане, наоборот, возвращаются к своему собственному предложению **** об односторонней декларации с нашей стороны.

Во всяком случае Сидс ко мне не просится и до получения английского ответа нам незачем спешить с нашим ответом Франции. Надо также выждать сообщения т. Потемкина о его разговорах с Сараджоглу, ко -

* Копия — В. М. Молотову. ** См. Год кризиса... —Т. 1. —Док. 292. *** Там же. — Док. 269. **** Там же. — Док. 210.

315

торое получим, вероятно, завтра. Надо также выждать речь Гитлера, которая, несомненно, укрепит нашу позицию.

Я пока предложил Сурицу не обращаться ни к Бонне, ни к Даладье за какими-либо уточнениями, чтобы не создать у них впечатления о нашей готовности отнестись серьезно к французскому предложению. Тов. Потемкина я информировал о беседах т. Сурица с Бонне.

Литвинов АВП РФ, ф. 06, on. la, n. 25, д. 5, л. 9 — 10.

260. ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) И. В. СТАЛИНУ*

28 апреля 1939 г. Секретно

Немцы стали причинять всякие неприятности нашему консульству в Мемеле, а сегодня в НКИД приходил германский поверенный в делах и, по поручению Берлина, предложил закрыть наше консульство в Мемеле в середине мая, причем он сослался на наше прошлогоднее предложение о взаимной ликвидации консульств.

Отстаивать сохранение консульства в Мемеле без предоставления немцам права открытия какого-либо консульства в Союзе вряд ли удастся, да и вряд ли нам консульство в Мемеле так необходимо, а потому прошу утвердить нижеследующий проект постановления.

Литейное **

Проект постановления

Ликвидировать советское консульство в Мемеле.

АВП РФ, ф. 06, on. I, п. 2, д. II, л. 247.

261. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР ВО ФРАНЦИИ Я. 3. СУРИЦА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР M. M. ЛИТВИНОВУ

28 апреля 1939 г. Сов. секретно

На Вашу телеграмму от 27 апреля 1939 г*** Я уже Вам сообщал****, что при последней моей беседе с Бонне 25-го утром он мне говорил, что еще не имеет от Англии согласия на свое предложение относительно «соглашения трех». В препроводительном письме при эд-мемуаре***** и проекте от того же числа вечером****** он вновь подчеркнул, что посылает проект «соглашения трех» лишь в «официозном» порядке в качестве его

* Копия — В. М. Молотову.

** 11 мая 1939 г. письмо аналогичного содержания было направлено И. В. Сталину, но уже за подписью народного комиссара иностранных дел СССР В. М. Молотова.

*** См. Год кризиса...—Т. 1.—Док. 300. **** См. СССР в борьбе за мир...— Док. 252. ***** См. Год кризиса...—Т. 1.—Док. 294. ****** Там же.- Док. 292.

316

личного «сюгжесион»*. Из этого следовало заключить, что согласия от Англии все еще нет. С тех пор я Бонне не видел. Он меня не вызывал, а я без Ваших директив свидания не прошу.

Сопоставляя то, что мне Бонне говорил при утренней беседе о «соглашении трех», с тем, что запечатлено в письменном документе, посланном вечером, я лично уверен, что в промежутке состоялась консультация с Лондоном, результатом которой и явился письменный проект. Этим, вероятно, объясняется, что Сидс Вам не вручил меморандума, с которым меня лично ознакомил Бонне и который по первоначальной английской наметке должен был быть Вам вручен еще 25-го.

Суриц

АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 302, д. 2089, л. 250.

262. ПИСЬМО ВРЕМЕННОГО ПОВЕРЕННОГО В ДЕЛАХ СССР В ЛИТВЕ Н. Г. ПОЗДНЯКОВА НАРОДНОМУ КОМИССАРУ ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР M. M. ЛИТВИНОВУ

28 апреля 1939 г. Секретно

За истекший месяц, как видно из записей бесед, мы занимались в основном уточнением характера и смысла внутриполитических событий, понимая, что без этого невозможно хотя бы с приблизительной точностью предвидеть их дальнейшее развитие, которые к тому же не могут не переплетаться с внешней политикой страны. В результате этой проверки можно считать установленным следующее:

— Многолетний руководитель Литвы Сметона под влиянием раздражения широких масс населения в связи с захватом Клайпеды, спасая режим в целом, пошел на уступку — утвердил кабинет с участием в нем четырех лиц, примыкающих к враждебным для него оппозиционным группам. В его представлении это был временный маневр. Он рассчитывал в недалеком будущем, когда все уляжется, освободиться от этих нежеланных гостей.

— Оппозиционные группы, правильно поняв маневр Сметоны, решили не давать ему поводов, могущих его оправдать перед общественным мнением за разгон смешанного кабинета. Чтобы усилить себя, обе группы, ранее между собою враждовавшие — христианские демократы и ляудининки (народные социалисты),— объединились в единый тактический блок, в основу которого положили метод взаимных уступок, компромисс. Их тактика сейчас сводится к тому, чтобы не выдвигать больших требований (переизбрание сейма и президента, восстановление их партий и т. п.), то есть воздержаться пока от решительной схватки, накапливать силы и подрывать устои господства Сметоны. Для осуществления последнего они будут продвигать своих сторонников в госаппарат (отдельные случаи уже есть), пользуясь бюджетными затруднениями, будут через кабинет лишать финансовой поддержки массовые организации Сметоны и т. п. Эту внешне робкую, но хитрую тактику они прикрывают завесой «единения народа», заявляя, что перед лицом внешней опасности внутренние раздоры неуместны, а потому они воздер-

* Suggestion (фр.) — предложение, совет.

317

живаются от предъявления своих партийных требований, чем усиливают к себе симпатии среди политически неискушенной части общества.

—Военное ядро кабинета, включая и премьера Черниуса, выступает пока в роли беспартийных патриотов, заявляющих, что они стремятся объединить вокруг главы государства (!) и правительства все политические группы. Таким образом, у общественности создается впечатление, что новый кабинет не примыкает ни к одной из враждующих сторон, а, наоборот, старается примирить их между собой. Чтобы достичь полного между ними равновесия, кабинет намерен ликвидировать единственную легальную партию — партию Сметоны.

Наряду с этим есть и неясные на сегодняшний день пункты. Раньше всего это относится к военным членам кабинета. Почти все они выдвинулись на военном поприще благодаря Сметоне. Спрашивается, способны ли они в критическую минуту изменить ему лично и его режиму? Некоторые утверждают, что головка армии давно таит в себе недовольство по адресу союза таутининков*, который на протяжении ряда лет отстранял армию от влияния на правительственную политику, и что теперь она использует момент, чтобы этот союз уничтожить. Эти же лица утверждают, что головка армии отчленяет Сметону от союза ляудининков. Уничтожая последний, она будет, однако, Сметону как президента поддерживать и защищать от нападок других политических групп.

В официальной внешней политике новый кабинет строго придерживается линии прежних кабинетов. В основе ее продолжает оставаться животный страх перед фашистской Германией. Это видно из целого ряда внутренних мероприятий — приказ газетам не писать неприятных для Германии вещей и вообще не судить агрессоров, снятие с экрана неугодных Берлину фильмов, боязнь привлечь к ответственности германских агентов, сеющих в населении панику, и т. п. Это подкрепляется далее посылкой делегации на празднества в связи с 50-летием Гитлера, дачей угодного Германии ответа в связи с выступлением Рузвельта¹⁰² и т. п. Литовские правители настолько за последнее время привыкли преклоняться перед Германией, что трудно ожидать каких-либо изменений в их поведении даже в том случае, если возникнет настоящий, действенный антиагрессорский фронт. Нам не приходилось наблюдать здесь такого явления, которое отмечается по Эстонии полпредом т. Никитиным,— некоторой качки, под влиянием тех или иных событий, эстонских руководителей в сторону СССР. Здесь советский фактор как бы забыт — во всех официальных выступлениях и в печати о нем умалчивают. Но, на самом деле, о нем помнят, но только не осмеливаются громко о нем говорить, чтобы не раздражать Берлин. Не редки случаи, когда отдельные официальные лица, в разговоре с глазу на глаз, высказывают по адресу СССР теплые чувства и искренне желают улучшения польско-советских отношений, чтобы получить для Литвы возможность опереться на СССР через Польшу. Такой разлад между официальной внешней политикой и скрытыми внешнеполитическими настроениями ряда государственных деятелей является сейчас характерной особенностью.

В массе трудящихся такого разлада нет. Их настроения прямо противоположны официальной внешней политике. Симпатии к СССР в этих массах растут, и они со всей готовностью поддержали бы любой поворот политики лит[овского] пра [вительсхва] в сторону Советского Союза. Правда, вражеские Литве и нашему влиянию в ней силы развивают бешеную активность, чтобы запугать, взбудоражить и сбить в свою сторону

* Буржуазно-помещичья националистическая партия.

318

литовский народ. Противостоять этому мы почти не можем. Вследствие страха литовских властей перед фашистским соседом мы лишены возможности в широких формах информировать литовское население о нашей стране — в печати, кинофильмами, докладами и т. п.

В буржуазном лагере у нас в этом смысле нет союзников, за исключением ляудининков, которые, в силу своих воззрений, могли бы предоставить нам больше свободы действия, чем все другие группы. Партия Сметоны (таутининки) достаточно доказала свое отрицательное отношение к нашим попыткам сказать правду о СССР. А христианские демократы, эти слуги католической церкви, не раз пытались утопить эту правду в •потоках лжи. Так что усиление их влияния в правительстве привело бы к еще большему уменьшению наших возможностей.

По мелким текущим делам пишу в I Западный отдел.

Вр[еменный] поверенный в делах СССР в Литве

Н. Поздняков

АВП РФ, ф. Oil, on 4, я    29, д. 112, л. 81 — 83.

263. ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП (б) И. В. СТАЛИНУ *

29 апреля 1939 г. Секретно

В связи с шифровкой т. Майского о его беседе с Эркко (финским м [и-нистром] и [ностранных] д[ел]), который подсказывал нам предложить в компенсацию за острова изменение границы, которую финны требовали при заключении Юрьевского договора**, сообщаю на основании его архива следующее.

Финская делегация при переговорах о мирном договоре*** настаивала на проведении границы в Печенге несколько восточнее той линии, которая была затем установлена, а именно: финны желали включить в состав своей территории всю Вайда-губу, часть Рыбачьего полуострова к востоку от этой губы и западную часть Мотовского залива. Это требование мотивировалось историческими и экономическими причинами и, в частности, тем, что железную дорогу к Северному Ледовитому океану можно построить только в этом месте. Член финской делегации профессор Веноваа при этом заявил, что если это предложение будет принято, то не будет никаких трудностей для урегулирования вопроса о принадлежности островов Сейскари и Лавансаари. После длительных переговоров было достигнуто компромиссное соглашение: финны получили менее выгодную для них границу в Печенге и согласились демилитаризировать острова Сейскари и Лавансаари. Вопрос об уступке нам острова Гогланд (Суурсаари) не ставился. Обсуждался лишь вопрос о его нейтрализации.

По-видимому, финны в настоящее время хотели бы вести переговоры об уступке островов Сейскари и Лавансаари в обмен на новую границу в Печенге.

Литейное АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 2, д. II, л. 250.

* Копии — В. М. Молотову, К. Е. Ворошилову, А. И. Микояну. ** См. т. III, док. 137. *** Имеется в виду Юрьевский договор.

319