Телеграмма народного комиссара иностранных дел СССР M. M. Литвинова полномочному представителю СССР в Афганистане К. А. Михайлову

// апреля 1939 г. Сов. секретно

Афганский посол снова был сегодня у меня. Его правительство поражено нашим «ультиматумом»* и ему поручено выяснить, сохраняем ли мы дружбу и не изменили ли мы нашу политику. Афганское правительство поражено главным образом тоном Вашего заявления и сообщением о нежелательности приезда министра иностранных дел. Я разъяснил послу, что, поскольку мы не предъявляем никаких требований к Афганистану, совершенно неуместно говорить об ультиматумах.

Мы ничего не просим от Афганистана, но он добивался нашего отказа от нашей точки зрения по речной границе и принятия афганской точки зрения. Мы эту просьбу исполнили и полагали, что этим путем сделали значительную уступку Афганистану, но последний теперь заявляет, что не видит в этом никакой уступки. Если это так, то мы готовы остаться при нашей прежней точке зрения на речную границу. В этом и был смысл заявления нашего полпреда. Мы приветствовали бы приезд министра иностранных дел, если бы это не было связано с продолжением переговоров по вопросам, по которым считаем, что уже было достигнуто соглашение. Так как мы не намерены вновь открывать переговоры, то мы сочли своим долгом предупредить об этом министра иностранных дел, ибо он сам попал бы в трудное положение, если бы поездка его оказалась безрезультатной.

Я просил посла сообщить его правительству, что мы своей политики не меняем, желаем только укрепить дружбу с Афганистаном, для чего необходимо покончить с вопросами, по которым велись длительные переговоры, не связывая их с новыми, которые могут быть поставлены впоследствии. Предлагаю Вам то же самое заявить афган [ско-му] пра [вительству] и смягчить тон, если наше прежнее заявление было сделано слишком резко.

Я Вам писал на днях диппочтой, что на попутное разрешение вопросов о плотинах мы не пойдем. Аннулирование всего Договора 1921 г.** политически недопустимо. Если афган [скому] пра [вительству] неудобно аннулировать только девятую и десятую статьи, то мы не возражаем против аннулирования также статей четвертой, пятой и восьмой, которые также устарели, или же вместо протокола об аннулировании статей готовы ограничиться односторонней нотой афганского правительства об отказе от всяких претензий, вытекающих из статей 9 и 10⁹⁴. Могу также согласиться на первый и второй пункты афганских уточнений о северной границе. Заявите афган [скому] пра [вительству], что это последний предел наших уступок, и убедите его, наконец, подписать соглашение. Надо высмеять угрозы Лигой наций, как я это делал сегодня в беседе с послом.

Литвинов АВП РФ, ф. 059, on. /, п. 298, д. 2062, л. 62 — 63.

* См. док. 195. ** См. т. III, док. 309.

264

210. ПИСЬМО НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР M. M. ЛИТВИНОВА ПОЛНОМОЧНОМУ ПРЕДСТАВИТЕЛЮ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И. М. МАЙСКОМУ

// апреля 1939 г. Секретно

Дорогой Иван Михайлович,

Обращаю Ваше внимание на мое сегодняшнее письмо т. Сурицу*, копия которого направляется и Вам, где я пишу о, так сказать, антисоветском характере, который может принять соглашение Англии с Польшей и Румынией. При случае Вы можете осторожно выяснить у Галифакса, учитывалась ли им эта сторона дела и сознательно ли Англия идет на соглашения, формально направленные против нас, или же она втягивается в это другими. Нас ни в коем случае не может успокаивать указание на то, что мы не собираемся-де нападать на Польшу и Румынию и поэтому не должны беспокоиться. Я допускаю, что согласие Бека на английскую помощь имело в виду антисоветский характер соглашения. Особенно недопустимо было бы присоединение Англии к польско-румынскому договору**, потому что, во-первых, он был заключен открыто против СССР, а, во-вторых, затрагивает бессарабскую проблему⁵⁵. Вопрос о помощи встал в связи с намечавшейся агрессией Германии, и мы вправе были ожидать, что Англия, обещая помощь, будет точно указывать, что речь идет о помощи против Германии.

Несмотря на «тесный контакт с советским послом», Галифакс, однако, не счел нужным уведомить Вас о заявлении, сделанном румынскому правительству. Я не думаю, чтобы он вытаскивал запрос о Добрудже в качестве предлога, чтобы отказаться от помощи Румынии. Он это делает скорее по недопониманию позиции Румынии, полагая, что, ввиду опасности, грозящей Румынии со стороны Германии и Венгрии, она готова будет отказаться от Добруджи. Галифакс, конечно, глубоко ошибается. Вопрос мог бы быть поставлен также по просьбе болгарского правительства, которое в последнее время проявляет большую активность и добивалось от Турции поддержки своим притязаниям на Добруджу.

Сведения Ротштейна, подтвержденные Вами, я считаю по-прежнему не заслуживающими доверия, как и большинство сведений, идущих из журналистских, хотя бы самых надежных, источников. Ссылка на разведку для меня тоже мало убедительна.

Литвинов

АВП РФ, ф. 06, on 1, п 4, д   34, л. 52 — 53.