Запись беседы полномочного представителя СССР в Италии б . Е. Штейна с министром иностранных дел Финляндии Е. Эркко , в Хельсинки

15 марта 1939 г. Секретно

Я спросил у Э [ркко], говорил ли он с военными, как было услов-лено во время первого нашего разговора*. Э[ркко] ответил, что сегодня утром состоялось заседание узкого кабинета министров (пятерки). На этом заседании, на котором присутствовали Каяндер, Эркко, Таннер**, Ниукконен*** и Ханнула****, вновь обсуждалось наше предложение⁶⁵. Совещание, по словам Эркко, тщетно искало какой-либо выход из создавшегося положения и пришло к единогласному заключению, что наше предложение для фин[ского] правительства] абсолютно неприемлемо. Я переспросил у Эркко, обсуждалось ли наше предложение во всех вариантах, на что Э [ркко] ответил утвердительно. Далее он прибавил, что, если бы нынешнее фин [ское] пра [вительство] приняло это предложение, оно неизбежно и немедленно было бы свергнуто правыми партиями. Вашим предложением, сказал Э[ркко], Вы даете большой козырь в их руки. Я ответил, что, как понимает сам Э[ркко], подобных целей мы не преследуем и преследовать не можем. Я очень разочарован этим вторичным решением фин[ского] пра [вительства], но все же надеюсь, что это не является его последним словом. Я намерен всеми доступными мне средствами стремиться к тому, чтобы фин [ское] пра [вительство] изменило свое решение. Э[ркко] должен понимать, что наше предложение не является случайным шагом. Оно продиктовано слишком серьезными соображениями, диктуемыми мотивами нашей безопасности, чтобы мы могли от него отказаться. Э [ркко] снова сказал, что на базе нашего предложения никакое иное решение, кроме отрицательного, невозможно. Он начал уверять меня, что это предложение не считается с психологией финского народа, который ни при каких обстоятельствах не мог бы допустить посягательств хотя бы на малейшую часть его территории. Я ответил, что никакой речи о посягательстве на территорию Финляндии не идет, поскольку предложение базируется на обмене территориями, и притом обмене, весьма выгодном для Финляндии. Я вынужден вновь настаивать на пересмотре принятого решения, учитывая всю ответственность, которую примет на себя фин [ское] пра [вительство], отвергая наше предложение. Э[ркко], покрасневши, сказал, что мы, дескать, применяем по отношению к Финляндии «итальянские методы» разговора с Францией. Я заявил решительный протест против подобной аналогии. В нашем предложении, сказал я, нет ни элементов агрессии, ни элементов угроз, что имеется в разговорах между Италией и Францией. Мы обращаемся с дружеским предложением к фин [скому] пра [вительству) и ожидаем от него дружеского ответа. Вот почему я считаю слова Э[ркко] и аналогии неуместными в нашем разговоре. Э [ркко] понял, что зашел далеко и признал, что оговорился. После этого он смягчил свой тон и перешел к жалобам по поводу того, что мы объединяем разные вопросы.

* См. Год кризиса... — Т. 1.— Док. 180. ** Беседа Б. Е. Штейна с министром финансов Финляндии В. Таннером состоялась 13 марта 1939 г. (см. Год кризиса... — Т. 1.— Док. 181). *** Министр обороны Финляндии. **** Министр просвещения.

190

Он снова повторил, что, когда Советское] пра[вительство] давало свое согласие на приезд в Москву торговой делегации, не было и речи о каких-либо политических условиях. Между тем сейчас торговые переговоры ставятся в зависимость от разрешения столь деликатной и трудной политической проблемы, и притом территориального свойства. Равным образом Сов [етское] пра [вительство] не дает своего ответа по вопросу об Аландских островах и тем самым еще более увеличивает трудности фин [ского] пра [вительства] в этом вопросе. Э [ркко] глухо пробормотал что-то относительно своего тяжелого положения в качестве министра иностранных дел, сославшись на какие-то нападки на него, и закончил фразой: «Я не буду жалеть, если мне придется уйти в отставку».

Э[ркко] начал распространяться по поводу твердого желания сохранить нейтральную позицию Финляндии. Я заметил, что, отвергая наше предложение, которое имеет целью укрепление безопасности против агрессора, могущего угрожать как нам, так и Финляндии, фин[ское] пра [вительство] вкладывает весьма своеобразное содержание в понятие о нейтралитете. Оправдываясь, Э[ркко] сослался на свою последнюю речь на съезде прогрессистов. После этой речи, якобы, к нему приходил здешний германский посланник и спрашивал, не имел ли в виду Э[ркко], говоря о возможности нападения на Финляндию, Германию. Э[ркко], по его словам, ответил утвердительно. Этим Э[ркко] хотел мне показать, что Финляндия, дескать, готова бороться против германского агрессора.

Как раз в этот момент Э[ркко] позвонили по телефону и сообщили, что Прага занята германскими войсками, о чем Э [ркко] мне сказал. Я воспользовался этим известием для того, чтобы еще раз подчеркнуть, что нейтралитет не может спасти малые государства от вожделений агрессора. После Мюнхена¹³ Чехословакия ведь тоже провозгласила политику нейтралитета, и вот результаты. Э[ркко] возразил, что наряду с нейтралитетом необходимо повышение обороноспособности страны, что, дескать, Финляндия и делает, намереваясь укрепить Аландские острова.

Я спросил у Э[ркко], сообщил ли он решение фин [ского] пра [вительства] в Москву, на что Э[ркко] ответил отрицательно, прибавив, что считал некорректным уведомить об этом Коскинена до меня. Я заметил, что вторичный отрицательный ответ фин [ского] пра [вительства] произведет в Москве тягостное впечатление. Фин [ское] пра [вительство], давая этот ответ, закрывает дверь для дружеских переговоров, и это несомненно отразится на всем комплексе отношений. Э[ркко] должен подумать относительно характера ответа фин [ского] пра [вительства]. 3[ркко] сказал, что он готов, со своей стороны, все сделать, когда речь идет о позиции Финляндии по отношению к СССР. Он, дескать, готов дать любые гарантии относительно дружественной позиции Финляндии, поскольку речь идет о безопасности СССР. Эти гарантии он и предлагает дать в связи с вопросом об Аландских островах. Я ответил, что гарантии по поводу Аландских островов не корреспондируют и не перекрывают вопроса о безопасности в Финском заливе, каковую цель преследует наше предложение. Тогда Э [ркко], подумав, сказал, что фин [ское] пра [вительство] было бы готово обсудить также и «вопросы о безопасности в Финском заливе». Я просил Э[ркко] прежде всего повторить эту фразу, дабы иметь возможность точно передать ее в Москву. Далее я попытался добиться от Э [ркко] уточнения его мысли. Я спросил, что он понимает под обсуждением вопросов безопасности в Финском заливе. Э[ркко] уклонился от ответа и предложил мне следующее: завтра он набросает проект ответа фин [ского] пра [вительства] (по поводу нашего предло-

91

жения) в письменном виде и, до отправки его в Москву, покажет мне. На прощание я вновь сказал Э[ркко], что ему следует еще раз серьезно подумать над всей проблемой. Э [ркко] ответил, что думать он несомненно будет, но что на базе нашего предложения решение представляется ему абсолютно невозможным. Он обещал позвонить мне по телефону и встретиться 16 [-го] или, в крайнем случае, 17 марта.

Полпред СССР в Италии Штейн

АВП РФ, ф Об, on 1, n 17, д 183, л 73 — 76