Возникновение человеческого общества. 1997

Предисловие

Перед читателем первый выпуск труда, который носит общее название “Введение во всемирную историю”. За ним должен последовать второй выпуск, носящий назание “История первобытного (доклассового) общества” и третий - “История цивилизованного (классового) общества”. “Введение во всемирную историю” - единая работа, которая разделена на три выпуска лишь по техническим причинам. Поэтому предисловие относится не к первому выпуску, а ко всему труду в целом.

“Введение во всемирную историю” в известном смысле продолжает мою книгу “Секреты Клио. Сжатое введение в философию истории” (М., 1996), где я показал как несостоятельность плюралистского (“цивилизационного”) подхода к истории, так и недостатки всех ныне существующих вариантов унитарно-стадиального ее понимания, включая и ортодоксальную версию теории общественно-экономических формаций. Всем этим подходам я противопоставил иное понимание всемирной истории, которое назвал унитарно-эстафетно-стадиальным, тогда же предупредив читателя о том, что верность его нельзя доказать никакими общими фразами. Сделать это можно только одним способом: нарисовать целостную картину всемирной истории более соответствующую исторической реальности, чем все прочие. Именно это я и пытаюсь здесь сделать.

“Секреты Клио” вышли небольшим тиражом, читатель вряд ли знаком с этой работой. Вот почему необходимо хотя бы вкратце повторить некоторые ее положения, чтобы ввести в суть обсуждаемых проблем. Это сделано в небольшом первом разделе первой части данной книги - “Введение в проблему: два основных подхода к мировой истории”. В следующем разделе первой части представлен понятийный аппарат, который я использую для воссоздания картины всемирной истории. Во второй части рассматривается начальный период истории человечества - эпоха становления человеческого общества, эпоха праобщества и праистории. На этом первый выпуск “Введения во всемирную историю” завершается. История готового человеческого общества излагается в следующих двух выпусках.

Наблюдательного читателя, вероятно, прежде всего удивит пропорция, в которой распределен материал всемирной истории. Более ста страниц уделено становлению человеческого общества, двести предполагается отвести истории первобытного общества и столько же всей истории цивилизованного общества.

Такое распределение не может не показаться странным - слишком уж оно расходится с общепринятым. Например, в тринадцатитомной “Всемирной истории” (М., 1955-1983), где изложение доводится до 1970 г., эпохе становления человечества уделено 33 из 747 страниц первого тома (М., 1955), истории первобытного общества в общей сумме - 100 страниц того же тома. Все остальные 614 страниц первого тома и все последующие 12 томов всецело посвящены истории классового общества.

Можно было бы, конечно, для обоснования этой “странности” сослаться на то, что становление человеческого общества длилось не менее 1,6 млн. лет, что на историю первобытного общества приходится 30-35 тыс. лет, а вся история классового общества вмещается в период с конца IV тысячелетия до н.э. до наших дней, то есть занимает всего 5 с небольшим тысяч лет.

Но дело не только в этом. Вернее, вовсе не в этом. И даже не в характере моих научных интересов как специалиста в области этнографии и первобытной истории человечества - это, безусловно, сыграло свою роль, но лишь в том смысле, что я располагал всем необходимым материалом.

Быть может, читатель легче поймет причины, побудившие меня уделить такое “непропорционально большое” внимание праистории и истории первобытности, если я напомню ему старый анекдот-притчу. Одной даме рассказали историю святого Дениса, который после того, как ему отрубили голову, взял ее под мышку и так прошел десять шагов. “Разве, - спросил даму рассказчик, - вас не поражает, что святой Денис смог без головы пройти целых десять шагов?”. “Нет, - ответила дама, - у меня возник лишь один вопрос, а именно, как он смог без головы сделать первый шаг. Если ответить на него, то все остальное станет совершенно понятным и поразить никак не может”.

На мой взгляд, и при изучении истории человечества самое важное - понять, как именно оно сумело сделать те или иные “первые шаги”. Ответы на вопросы об этих первых шагах открывают возможность понять все следующие за ними. Самый первый и самый важный шаг - это переход от животного к человеку. Ему и посвящена большая часть настоящего выпуска. Второй важнейший шаг, который был сделан уже в пределах подлинного человеческого, социального качества, - это переход от первобытного коммунизма к обществу, основанному на частной собственности и эксплуатации человека человеком. Подготовке и началу этого “шага” уделена значительная часть второго выпуска.

Основанные прежде всего на материалах этнографии данные об общественном строе предклассового, - то есть переходного от собственно первобытного к классовому - общества имеют огромное значение для понимания природы не только самых первых, а именно - древневосточных классовых обществ, но и античных, западноевропейских феодальных и, наконец, принимаемых многими историками за феодальные обществ Северной и Восточной Европы, включая Древнюю Русь и Россию.

В “Секретах Клио” я писал о существенном отличии науки об истории первобытного общества (палеоисториологии) от науки об истории классового общества (неоисториологии). Различие между этими двумя историческими дисциплинами признают все, но суть этого различия понимают редко. Чаще всего, характеризуя историологию первобытности, говорят, что она отличается от науки, изучающей историю классового или цивилизованного общества, только тем, что лишена письменных источников.

В действительности отличие первой от второй состоит не только и даже не столько в этом - оно значительно глубже. По существу, перед нами две разные, хотя и родственные науки. Все дело в том, что они изучают социально-исторические организмы, т.е. конкретные отдельные общества, принципиально разных типов. Предмет первой - демосоциальные организмы, второй - геосоциальные. Из этого вытекают и другие различия.

Историология цивилизованного общества прежде всего имеет дело с индивидуальными историческими событиями и конкретными историческими деятелями. Историология первобытности не знает ни индивидуальных исторических событий, ни деятельности конкретных лиц. И вовсе не потому, что из-за отсутствия письменных источников историология первобытности не располагает данными обо всем этом. Вся суть в том, что в первобытных социоисторических организмах вследствие незначительности их размеров исторических событий в нашем понимании вообще не было. Там происходили лишь обыденные, бытовые события, описывать которые историку не имеет никакого смысла.

Недаром этнографы, которые изучают дожившие до наших времен первобытные общества, описывают не события, а обычаи, ритуалы, нравы и т. п., иначе говоря, не отдельное, а общее. Если в их трудах речь и заходит о конкретных действиях отдельных лиц, групп, всех членов социально-исторического организма, вместе взятых, то все это служит лишь иллюстрацией к общим положениям. Не знает ни индивидуальных событий, ни конкретных лиц также и археология первобытности. А палеоисториология основывается прежде всего на данных этнографии и археологии. Поэтому она в отличие от неоисториологии занимается только общим и особенным в развитии изучаемых ею обществ, но не происходившими в них единичными событиями.

Объем раздела, посвященного классовому обществу, невелик. Понятно поэтому, что при изложении истории классового общества главное внимание я уделяю не столько индивидуальным событиям и конкретным историческим лицам, сколько общему, повторяющемуся, сущности.

Основная цель работы состоит в том, чтобы раскрыть перед читателем объективную логику, внутреннюю закономерность развития человечества в той мере, в которой это возможно при современном состоянии исторических знаний. В ней предпринята попытка нарисовать теоретическую картину всемирной истории.

В подавляющем большинстве трудов по всемирной истории ставится задача сообщить определенную сумму знаний об исторических событиях и исторических деятелях. У меня иная задача. Я хотел бы помочь читателю понять общий ход исторического процесса. Всемирную историю нужно не просто знать, ее нужно понимать. А это очень и очень не просто. Мне приходилось встречаться с крупными специалистами, которые обладали колоссальным запасом знаний о тех или иных конкретных обществах и тем не менее не были в состоянии понять природу изучаемых ими социально-исторических организмов, а значит, и их историю.

Когда-то у нас в старые времена была издана интереснейшая книга, которая называлась “Физика для пытливых умов”. Я попытался написать не “занимательную историю”, не что-то вроде сборника исторических анекдотов, а именно очерк всемирной истории, предназначенный как раз для пытливых, ищущих умов. Только они и могут решить, удалось ли мне это сделать.