О. Тикопия: единственное преполитарное общество, экономика которого детально изучена

Пожалуй, единственным земледельческим обществом, о котором можно совершенно определённо сказать, что оно было преполитарным, является общество полинезийцев о. Тикопия. Это связано с тем, что тикопийское общество в целом, существующая в нём система социально‑экономических отношений в особенности, были детальнейшим образом изучены Р. Ферсом и обстоятельно описаны в его трудах, прежде всего в монографиях "Мы, тикопийцы. Родство в примитивной Полинезии" (411) и "Примитивная полинезийская экономика" (409).

О. Тикопия, хотя и заселён полинезийцами, но географически относится к Меланезии. Р. Ферс вёл на нём полевую работу с июля 1928 г. по июль 1929 г. До него никто из европейцев не острове не жил. Впервые остров был посещён европейцами в 1813 г. Определённые контакты имели место и в дальнейшем. Одним из результатов была замена раковинных орудий (каменных на Тикопии было мало) стальными. Ко времени исследования на остров раз в год прибывал корабль христианской миссии. Примерно половина туземцев была скрещена, однако принятие христианства носило чисто внешний характер. В целом Тикопия к 1928‑1929 гг. оставалась почти не затронутой внешними влияниями. Жители её во многом сохраняли традиционный образ жизни.

Население Тикопии в 1929 г. составляло 1281 человек. Площадь острова — 7,72 кв. км. Основное занятие — земледелие. Главная культура — таро. Выращивались также ямс, бананы. Важную роль играли кокосовые и саговые пальмы, хлебные деревья, каштаны. Занимались тикопийцы и рыболовством.

Жители Тикопии подразделялись на 4 патрилинейные неэкзогамные группы, которые Р. Ферс называет кланами: Кафика, Тафуа, Таумако и Фангарере с числом членов соответственно 443, 365, 384 и 89 человек. Каждый из кланов в свою очередь состоял из меньших патрилинейных групп, которые туземцы называли паито. Мы в дальнейшем изложении будем именовать их субкланами. Субкланы состояли из ветвей — субсубкланов.

Ни кланы, ни субкланы не были локализованы. Их части были рассеяны по всему острову (411. С. 299‑336). Тикопийцы жили в 25 деревнях. Были деревни, в которых жили члены одного клана. Однако большинство деревень имело смешанное население. Но общей тенденцией было преобладание в каждой деревне членов одного клана (С. 66‑67). Существовало на Тикопии и деление на дистрикты (С. 63, 67, 71).

Основными собственниками земли были субкланы. Но права на конкретные участки земли имели определённые индивиды или их группы. Участки передавались по наследству. В результате существовало определённое неравенство в распределении земли между отдельными лицами. Однако оно не было сколько‑нибудь значительным. Доступ к земле имели все.

Кроме использования участков, которые человек считал своими, он имел полное право посадить таро на земле любого другого, если видел, что она пустует. Он мог это сделать, даже не спрашивая согласия того, кто имел права на эту землю, хотя обычно согласие спрашивалось. Но после того, как урожай снимался, человеку, имевшему право на землю, посылалась корзина пищи (409. С. 57‑58, 259‑261; 411. С. 316, 330‑366).

На Тикопии каждый взрослый человек имел обязательство давать пищу определённому числу других людей. Вообще пища на острове имела не только потребительную ценность. Она была важнейшим средством выполнения социальных обязательств перед другими людьми, прежде всего родственниками (409. С. 35‑37).

И, по крайней мере, часть из них проистекала из обязанности делиться пищей с членами определённой группы. Каждая деревня состояла из нескольких групп домов. В каждой из таких групп жили обычно близкие родственники. И внутри этой группы существовал дачеделёж. Одна семья посылала пищу другой. Обычно ребенку давали в руки дымящийся горшок и говорили кому отнести (411. С. 60‑61).

Каждый человек, которого мучила жажда, мог взять зелёный кокос, растущий на участке, мимо которого он шёл. После этого он должен был поставить в известность хозяина. Ясли он этого не делал, его поступок считался кражей. Никакой компенсации со стороны человека, сорвавшего кокос и сообщившего об этом хозяину, не требовалось. Если человек не желал, чтобы у него таким способом брали кокосы, то привязывал к стволу пальмовый лист. В таком случае взять плод мог только близкий родственник или вор (С. 358‑359).

Существовал на Тикопии раздел совместно пойманной рыбы. Когда рыба ловилась с каноэ, то обычно добыча делилась поровну между всеми членами команды. Долю получал и собственник судна, причём совершенно независимо от того, участвовал ли он в данной экспедиции или нет. Если человек поймал 1‑2 рыбы в то время, как остальные члены команды не добыли ничего, то он отдавал добычу последним. Себе он не оставлял ничего. Но если человек в одиночку ловил сетью рыбу в озере, то всё оставлял себе (409. С. 281‑282).

Когда рыба ловилась с берега с помощью сети большой группой людей, то раздел производил какой‑либо важный человек. Одна доля шла владельцу сети, другая — вождю клана. Остальная рыба делилась между различными семьями, представленными в группе, но не поровну. Наиболее важные люди либо получали лучшую рыбу, либо на 1‑2 рыбы больше, чем остальные. Если рыбы было мало, то она вся шла важным людям. В результате менее важные люди нередко старались выхватить рыбу из сети и утаить. Такое поведение осуждалось, но было обычным (С. 284‑285).

Широко был распространён на Тикопии дачевозврат. Человек, который нуждался в какой‑либо вещи, мог попросить её в пользование у другого, или даже взять без спроса, но обязательно открыто. Это обычно имело место внутри небольшой родственной группы. Если вещь имелась у человека, не входившего в состав этой группы, то нуждавшийся, когда шёл просить, брал с собой корзину пищи и ценности. Ему не отказывали, даже если не хотели.

Когда вещь возвращалась, то за пользование ею обычно не платили. Но в случае использования важных вещей (каноэ, сеть) плата была необходима. Владельцу каноэ или сети давали часть улова, равную доле человека, принимавшего участие в ловле (С. 305). В таком случае мы сталкиваемся уже с услугоплатёжным методом эксплуатации. Однако последний окончательно ещё не утвердился. Об этом свидетельствует хотя бы то, что получивший платёж может дать ответный дар (С. 35, 305‑306, 319).

Обычным явлением была помогодача трудом. Приглашались родственники и соседи. Группе людей, занятых неспециализированным трудом, причём в течение 1‑2 дней, давались в процессе труда зелёные кокосы, а в конце дня её кормили. Нередко пищи при этом было столь много, что часть её работники забирали домой. После завершения некоторых работ ещё дополнительно давалась пища (С. 291‑293). При этом интересно отметить, что сами работники являлись не с пустыми руками. Они сами приносили с собой пищу, которая шла в печь (С. 149).

Работы большой продолжительности, а также труд специалиста вознаграждались большими количествами пищи: перед работником ставились или относились ему домой корзины пищи. В этом случае человек, на которого работали, получал помощь пищей со стороны родственников, а также самих работников. При этом работники, исключая специалистов, нередко давали ответные дары (С. 291‑292).

В полном смысле слова об услугоплатеже можно говорить лишь применительно к специалистам, точнее, умельцам. Специалист мог быть приглашён в качестве эксперта в состав группы, остальные члены которой были заняты неспециализированным трудом. Но он мог быть приглашён в единственном числе для изготовления той или иной важной вещи. Его кормили и ему платили. Причём в его плату, кроме пищи, входили определённые предметы: маты, одеяла из особого рода коры, куски этой коры.

И вообще на Тикопии многие вещи делались умельцами за плату пищей и кусками коры (С. 294‑297). Таким образом, услугоплатёж на острове был довольно развит. Иное дело — товарообмен. Случаи его крайне редки (С. 35).

Труд высоко ценился на Тикопии. Он рассматривался как единственный источник существования человека. Чтобы кормить себя и семью, нужно было трудиться. Общество поощряло упорный труд и с неодобрением относилось к лени. Лентяев порицали и высмеивали. Существовали специальные термины для искусных и плохих работников. Один из мотивов труда был интерес к работе самой по себе. Фактором, стимулировавшим труд, было соперничество между индивидами и группами. Индивиды, кланы, дистрикты стремились превзойти друг друга в различных видах деятельности (С. 151‑162).

На Тикопии была развита престижная экономика. Существовала обширная сеть социальных обязательств, которая далеко не исчерпывалась дачедележом. Большую роль играл дарообмен. С этим связано существование в тикопийском обществе принципа эквивалентности (С. 348). Особенно частым явлением были дароплатежи. Р. Ферс называет их церемониальным обменом. Они были связаны с множеством событий: рождение, инициации, брак, болезнь, смерть, религиозные ритуалы.

Приготовления к дароплатежам начинались на несколько месяцев: сажали таро, изготовляли и накапливали ценности (маты, одеяла из коры, куски ткани из коры, деревянные кувшины и др.). Требовалось большое количество пищи — от 20 до 40 корзин (С. 321). В назначенный день человек получал помощь от родственников и соседей.

За дарами всегда следовали отдары. Они могли быть эквивалентными. Так, например, большой дар пищи, данный семьёй жениха, отплачивался даром равной величины со стороны семьи невесты. Однако строгая эквивалентность между дарами и отдарами существовала не всегда. Нередко баланс восстанавливался в процессе дальнейших обменов (С. 322‑323).

В случае погребальных дароплатежей стороне умершего дарилась пища, которая отдаривалась вещами. В одном таком случае сторона умершего получила 49 корзин пищи. Они поступили от 16 домохозяйств и были распределены между 20 домохозяйствами. Но в целом семья умершего давала больше, чем получала (С. 326‑328).

Были на Тикопии и дароторжества. Их организовывали вожди. И здесь мы сталкиваемся с одной особенностью социальной структуры острова. В этом обществе достаточно чётко различались два основных слоя людей: вожди и простолюдины, коммонеры.

Как уже отмечалось, на острове существовало 4 клана. И каждый из них имел вождя, который носил титул арики. К слою вождей относились не только эти четыре человека, но и члены их семей и более широкий круг их ближайших родственников. Речь идёт именно о ближайших родственниках, ибо более отдалённые потомки ранее живших вождей превращались в коммонеров.

Сыновья и братья вождя образовывали при нём своеобразный исполнительный орган. Они отвечали за порядок и выполняли волю вождя в случае социальной напряжённости, когда необходимы были определённые дисциплинарные меры (С. 188).

Вожди занимали особое положение в системе экономических отношений. Выше уже указывалось, что земля на Тикопии была собственностью субкланов, а права на отдельные её участки принадлежали определённым индивидам или группам индивидов. Но это не всё. Земля всех субкланов одного определённого клана была вдобавок ещё и собственностью вождя этого клана (409. C. 190, 264, 411. С. 356). Здесь, как и в случае с индейцами Северо‑Западного побережья Северной Америки, мы сталкиваемся с должностной частной собственностью на землю.

Отличие состоит в том, что у индейцев названного региона у одной и той же земли было одновременно два собственника: одним из них была локально‑родственная группа, другим её вождь. На Тикопии собственником был только вождь клана, но не клан в целом. Но вождь не был единственным собственником земли. Его собственниками были и подразделения клана — субкланы. Собственность на землю была, как и у индейцев Северо‑Западного побережья Северной Америки, расщеплённой, разделённой.

Должностная частная собственность вождя на землю проявлялась по‑разному. Вождь мог лишить тех или иных членов клана определённых участков земли (411. С. 341, 356). Но главное — вождь получал от членов клана приношения по самым различным поводам и даже без повода. Чаще всего это была пища. Но нередко и определённого типа сырые материалы. И, по крайней мере, периодические приношения пищи прямо связывались с правами вождя на земли членов своего клана. Все эти приношения, вместе взятые, образовывали постоянный поток добавлений к богатству вождя (409. С. 171, 188, 191, 213‑218). Представить размеры подношений позволяет один пример. Когда арики Тафуа был в гостях у арики Таумако, то члены его клана каждый день доставляли ему 8‑10 корзин пищи (С. 216).

Однако вождь никогда не оставлял всё полученное в своём распоряжении. Он распределял его между членами своей семьи, между близкими родственниками и соседями. Он был обязан давать тем, от кого получал, правда, не обязательно в тех же размерах (С. 213). В целом вождь из всего полученного отдавал больше, чем использовал сам (С. 117). Всё это создавало вокруг него ореол щедрости (С. 214). Щедрость всегда ожидалась от вождя. Он посылал излишки пищи членам своего клана и, в конечном счёте, получал от них ответные дары (С. 219). Сами коммонеры не были однородным слоем. Среди них были бедные люди. От вождя ожидали, что он будет давать им, не предполагая возврата (С. 221).

Если взять в целом движение продукта в редистрибутивной системе тикопийского вождя, то поток, идущий от периферии к центру, превышал поток, идущий в обратном направлении. Здесь мы имеем дело с эксплуатацией человека человеком, причём с определённой её формой, а именно — преполитарной, как и в случае с индейцами Северо‑Западного побережья Северной Америки.

Но не нужно думать, что вожди на Тикопии целиком жили за счёт эксплуатации членов своих кланов. Они и сами трудились: возделывали огороды, ловили рыбу (С.172, 181, 193). И когда они давали пищу членам своего клана, они совершенно не обязательно была получена извне. Она могла быть произведена ими самими. Но хотя вожди трудились, от некоторых работ, например, поднятия тяжестей, они были освобождены (С. 112, 191).

В целом вожди были богаче простолюдинов. У них были большие дома, больше вещей, особенно ценностей, более изысканная пища, хотя в общем они ели то же самое, что и остальные (С. 34, 243).

На Тикопии уже начали уделять внимание богатству, не только проходящему через руки людей, но и тому, которое накапливалось не только исключительно лишь для раздач. Однако крупное накопление богатств в руках коммонеров не поощрялось. Они обязательно должны были их раздавать. Простолюдины, стремившиеся разбогатеть, вызывали подозрения у вождей. Были в истории Тикопии случаи, когда вожди либо захватывали богатство коммонера или даже убивали его (С. 243).

Пиры, которые устраивали вожди, носили то же самое название, что и дароплатежи во время инициации и браков. Но они значительно отличались от дароплатежей, которые устраивались и коммонерами, по своим масштабам.

Каждый вождь в течение своего правления должен был организовывать несколько пиров, каждый из которых носил специальное название. Хотя на Тикопии вождём обычно становился старший сын, но это происходило не автоматически. Вождя избирали. И первый пир устраивался вскоре после выборов. Он знаменовал начало правления вождя. Он был начальным в серии из 4 пиров, из которых первые 3 были обязательны. Кроме пиров, входивших в эту серию, были и другие.

Первый пир из названной серии происходил через несколько дней после окончания погребальных обрядов, связанных со смертью старого вождя. Собиралась пища из огородов вождя и его родственников. Другие вожди и их родственники тоже делали вклады (С. 224). Когда к пиру всё было готово, посылались вестники для приглашения членов субкланов других кланов. На пиру происходил обмен пищей между хозяевами и гостями.

Главное угощение дня готовилось в большой печи. После её открытия большие корзины с пищей ставились по одной для каждого вождя. К этому добавлялись кокосовые орехи, связки бананов и другая растительная пища. Люди каждого клана вместе со своим вождём занимали особые места в хозяйском доме. Затем входили женщины — представительницы разных субкланов и одаривали нового вождя. Они давали ему ткани из коры и корзины пищи. Последних организатор пира в дальнейшем отдаривал. Вслед за этим совершалась масса различных передач и обрядов. В заключение каждый вождь распределял всё, что он получил, среди членов своего клана (С. 225‑227).

Во всех пирах, даваемых вождями, присутствуют одни и те же моменты: сбор пищи, собрание всех вождей, взаимные приветствия и одаривание пищей. При этом пищи бывает большое количество. На одном из таких праздников было представлено 150 корзин только двух видов пищи (С. 227).

К пирам, не исключая описанного выше, обычно начинали готовиться за несколько месяцев. Расширялись огороды, причём это делал не только вождь, который устраивал праздник, и его семья, но и члены его и других кланов, а также вожди других кланов. Создавались и накоплялись различного рода туземные ценности, такие как, например, ткани из коры (С. 288).

В целом полинезийцы Тикопии находились на довольно ранней стадии предклассового общества. Они очень напоминали индейцев Северо‑Западного побережья Северной Америки. ещё ближе к последним находились маори Новой Зеландии.