О. Марамсике, о. Манам, мекео Новой Гвинеи: чифмены или преполитархи?

Престижная экономика зародилась и некоторое время развивалась, по‑видимому, в единственной форме. Ведущей фигурой в ней были бигмены. В дальнейшем произошло раздвоение пути развития престижной экономики. Наряду с вариантом, ведущую роль в котором продолжали играть бигмены, возник вариант с чифменами. С переходом к предклассовому обществу наряду с двумя уже существующими возникают ещё три варианта престижной экономики: геронтократический, преплутарный и преполитарный.

Преплутаристы произошли либо от поздних, либо, что более вероятно, от позднейших бигменов. Появление преплутарной экономики, по‑видимому, редкое явление. Во всяком случае, мы не знаем примеров существования такой социально‑экономической системы у земледельцев и животноводов.

Иное дело — престижная экономика, ключевой фигурой в которой был преполитарх. Она имела широкое распространение. Эта экономика была рассмотрена пока только на материалах, относящихся к охотникам, рыболовам, собирателям.

Первоначально перед нами вырисовывалась лишь одна дорога, ведущая к преполитаризму: от престижной экономики с поздними чифменами. Детальное рассмотрение бигменовской и чифменовской экономик и выявление всей сложности отношений между ними дает возможность подойти к этому вопросу несколько по‑иному.

Вряд ли, на наш взгляд, можно сомневаться в том, что поздние чифмены могли превращаться и превращались в преполитархов. Но это далеко не единственный вариант развития.

В книге "Эволюция человеческих обществ" (536) А. Джонсон и Т. Эрл называют вождей индейцев Северо‑Западного побережья Северной Америки бигменами, прямо сопоставляя их с лидерами энга гор Новой Гвинеи. Основание — конкурентный, предпринимательский, по виду даже "капиталистический" характер экономики индейского общества этого региона (С.160‑161). Согласиться с этими исследователями вряд ли можно. Вожди у индейцев Северо‑Западного побережья существенно отличались от бигменов энга. Они были, во‑первых, формальными лидерами, во‑вторых, титульными собственниками земель руководимых ими общин.

Но известная доля истины в утверждениях названных авторов содержится. Определённые признаки бигменов действительно проступают в вождях индейцев Северо‑Западного побережья. И объясняется это, вероятнее всего, тем, что преполитархи этого региона произошли непосредственно от бигменов, возможно, поздних, но не исключено, что и от позднейших. В связи с этим можно напомнить о появлении признаков, характерных для преполитархов, у позднейших бигменов сиуаи. И, конечно, нельзя сбрасывать со счета и позднейших чифменов. Они тоже вполне способны были трансформироваться в преполитархов.

Таким образом, исходным материалом для преполитархов в принципе могли послужить как поздние и позднейшие чифмены, так и поздние и позднейшие бигмены.

Вождества у земледельцев и животноводов, находящиеся на стадии предклассового общества, существовали повсеместно. Большинство их обладало столь выразительными отличительными чертами, что выделить их из множества предклассовых социальных организмов не составляет труда. Иначе обстоит дело с преполитарными обществами. Социальных образований, отнесение которых к этой категории не исключено, вообще очень мало. И при этом в большинстве случаев мы не можем с полной уверенностью утверждать, что перед нами общество именно этого, а не иного типа.

В качестве примера можно привести общину Саа на о. Марамасике или Малая Мала (Соломоновы о‑ва). У. Ивенс наблюдал жизнь этого региона в 1896‑1909 гг., а затем вёл интенсивную полевую работу в Саа в 1924‑1925 гг. По территории общины было разбросано несколько посёлков. Общее их население составляло в 1896 году — 250 человек, в 1924 году — 100. В Саа существовало резкое деление на вождей (ахаха) и простолюдинов (аполоа). Принадлежность к слою вождей была наследственной.

Исследователь говорит то о нескольких вождях, то об одном, возможно, что в первом случае он имеет в виду всех представителей знати, а во втором — только лидера. Но нельзя исключить, что лидеров было несколько.

Вместе с вождём в его поселке жили его приверженцы из местных жителей и зависимые — люди, пришедшие из других общин. Приверженцы выступали в роли глашатаев, вестников, посредников. Зависимые, которым вождь помогал обзавестись жёнами, оказывали ему различные услуги, работали на него. Среди них были отчаянные головы, которые искали у вождя убежища и были готовы ради него идти на всё.

Но на вождя трудились не только непосредственно зависимые от него люди, но и основная часть населения — простолюдины. Коммонеры обрабатывали огороды вождя, за что он обеспечивал их в конце дня пищей. Они же каждый год давали вождю в качестве дара большое количество ямса и таро. Готовая пища дарилась также жрецу. Вождь и жрец были освобождены от обязанности всё отплачивать. Вождь мог потребовать любую свинью у простолюдина.

Коммонеры давали вождю раковинные деньги. Они использовались для выплаты вергельда и устройства пиров. Последнее было главной и монопольной функцией вождя. Целью пира было повышение престижа вождя и одновременно общины. На большой праздник приглашались люди из других общин. Число гостей могло доходить до несколько сот. На каждом пиру вождю давались раковинные деньги. В качестве вознаграждения человек получал свинину. На пиру объявлялись также имена всех тех, кто раньше дал деньги вождю, и им дарилась свинина.

Важнейшим моментом пира было раздаривание пищи гостям из соседних деревень. Называлось имя определённого вождя и передавалась пища, предназначенная для него и возглавляемых им людей. После завершения ритуала каждая такая группа ела свою долго отдельно. Как правило, значительную часть пищи гости забирали с собой.

Ни слова исследователь не говорит о титульной собственности вождя на землю. Сообщается, что личность вождя считалась священной. За оскорбление его полагалась смерть. Одновременно мы узнаем, что вождь не правил в привычном для нас смысле, хотя мог наказывать или взимать штрафы за нарушение табу, которое сам накладывал. Все прочие нарушения улаживались заинтересованными сторонами без обращения к вождю (530. С. 7‑8, 24, 28‑32, 64, 118, 125‑128, 160‑165).

Все приведённые выше данные не позволяют дать окончательный ответ на вопрос, были вожди Саа позднейшими чифменами или же преполитархами.

Полевые исследования на о. Манам, относящемся как и Вогео, к о‑вам Схаутен, проводились К. Веджвуд с января 1933 г. до февраля 1934 г. На острове обитало около 4 тысяч человек. Они входили в состав 13 общин, относительно которых трудно сказать, были ли они поселковыми или хуторскими.

Во главе общины стоял наследственный вождь — танепва. Он сам, его сыновья, его младшие братья с их сыновьями составляли аристократию. Всех этих его родственников тоже называли танепва, но с добавлением прилагательного "малые". Лишь лидер общины был истинным танепва. Слово "танепва" применялось для обозначения и лидеров патрилинейных родов, которых в каждой деревне было несколько. Но их статус был явно ниже, чем очерченной выше группы. В старые времена все рядовые члены общины работали на огородах вождя. Вознаграждением был большой пир, на котором было изобилие пищи.

Люди не могли есть мясо свиней, которых сами выкормили. Свинина использовалась для дароплатежей и великодаров. Одна деревня приглашала на праздник другую. Танепва одной общины дарили свиней и пищу аристократам другой. Гости‑коммонеры получали растительную пищу. Община, приглашённая на пир, должна была ответить тем же. Между общинами завязывалось соперничество. Каждая старалась накопить как можно больше пищи и свиней для дарения. Неспособность дать адекватный отдар роняла репутацию.

К. Веджвуд ничего не говорит о титульной собственности вождей на землю. Но власть их в прошлом была велика. Они играли заметную роль в обеспечении порядка и даже, как сообщали информаторы, имели право на жизнь и смерть жителей общины.

Туземцы рассказывали, что в прошлом вождь Булиа был верховным правителем всех общин западной части острова. На этом основании можно было бы сделать вывод о существовании на панаме хотя бы одного вождества. Но этому противоречит сообщение о том, что в прежние времена между этими общинами велись войны (894. 383‑385, 387, 394, 397‑398; 895. С. 239‑240, 249).

Судя по всем данным, общество о. Манам скорее всего было преполитарным.

Еще один пример — причём очень любопытный — дают мекео — меланезийский народ Новой Гвинеи. Всего их было 6 тысяч человек. Жили они компактными деревнями с населением от 130 до 1000 человек. В 1969 г. были изучены две деревни; в одной из них числилось 120 жителей, принадлежавших к 3 подродам, в другой — 800, принадлежавшим к 14 подродам. Каждый подрод занимал в деревне особый квартал. Несколько соседних подродов обычно образовывали союз, возглавляемый одним из них.

В прошлом у мекео существовали вожди двух родов: гражданские и военные. С запрещением войн военные вожди исчезли. Сейчас в каждом подроде два вождя: старший и младший. Второй является заместителем первого. Вождь — хозяин уфу — церемониального дома своего подрода. Должность вождя переходит от отца к сыну. Если сыновей несколько, то вождь сам выбирает преемника.

Как правило, старый вождь сам возводит наследника в должность. Для этого нужно устроить пир с раздариванием огромного количества свиней и пищи другим вождям. Если он не успевает это сделать, то пир должен быть устроен после его смерти. Без этого преемник не может стать вождём. В 1969 г. из 17 подродов названных выше деревень 9 были без вождей, ибо оказались не в состоянии обеспечить расходы на пир.

Только вожди могут устраивать церемонии и пиры. Они должны их организовывать, ибо только таким способом может быть подтвержден престиж вождя и обеспечено сохранение за ним этой должности. Чтобы обеспечить достаточное количество продуктов для пиров, вождь объявлял табу на потребление тех или иных огородных культур, табу на охоту на определённых участках и т.п. Всё, что приносилось членами подрода в уфу, поступало в его полное распоряжение.

Вождь раздаривал всё это от своего имени, причём не подродам или их союзам, а их правителям. Последние, в свою очередь, являлись на пир с дарами. Пища на пиру никогда не становилась на стол. Она раскладывалась по большим вместилищам, которые затем дарились каждому вождю‑гостю. Вожди, получившие мясо, никогда его сами не ели. Вся пища, которая была подарена вождю, доставлялась в его уфу, где и распределялась между членами подрода. Сам вождь при этом не получал ничего, кроме почёта. С должностью вождя был связан ореол щедрости и бескорыстия.

В уфу вождя постоянно поступала пища, которую он использовал для того, чтобы кормить свой народ. Он должен был стремиться к тому, чтобы не было голодных, оказывать помощь в беде и т.п. Поэтому он выступал как отец народа. В работах ничего не говорится о соотношении доходов и расходов вождя. Можно предположить, что доходы все же превышали расходы. Но в таком случае мы сталкиваемся либо с редистрибутивным методом эксплуатации, либо (если вождь уже стал титульным собственником земли подрода) — с преполитарным образом присвоения прибавочного продукта. Но ни в одной из работ, посвящённых мекео, о титульной собственности вождя на землю ничего не говорится.

В какой‑то степени в пользу существования у мекео преполитарных отношений говорит несколько обстоятельств. Это прежде всего существование по меньшей мере 6 категорий должностных лиц, которые должны были служить вождю. Из них четыре разряда (второй, третий, четвертый и пятый) должны были обеспечивать подготовку и проведение пиров. Первый разряд: ораторы и посредники. Шестой — "полицейские". Это были люди, которые использовали колдовство, искусство отравления и манипулирование змеями для навязывания норм поведения, обеспечения порядка и утверждения власти вождей. В прошлом наказание смертью грозило за оскорбление вождя, повреждение его собственности, присвоение земли и похищение чужой жены, убийство, безмерное хвастовство. Под последним прежде всего разумелось накопление личного богатства.

Отношение к этому явлению как преступлению, требующему наказания смертью, имело особое значение. Оно имело целью предотвратить появление "предпринимателей", богатых и влиятельных людей из числа простолюдинов, иными словами, бигменов. Когда коммонер начал проявлять чрезмерные амбиции, вмешивались "полицейские" и быстро возвращали его в исходное положение. Тем самым сохранялось положение вождей как особого слоя, возвышавшегося над простолюдинами.

В вопросе о соотношении вождей разных категорий нет ясности. С одной стороны утверждается, что власть вождя доминирующего в союзе подрода распространялась и на все остальные входящие в него подроды. С другой, говорится, что лидеры меньших групп не подчинялись лидерам больших. Но определённая система рангов существовала. Вожди доминирующих подродов стояли выше вождей подродов, входивших в один с ними союз, а последние выше глав подродов, которые не были вождями (800. С. 311‑348; 911. С. 278‑279; 476. С. 152‑168; 477. C. 184‑214, 268, 278‑284).

И все‑таки вопрос о том, были ли вожди у мекео поздними чифменами или преполитархами, остаётся во многом открытым.