Цы с тем , чтобы в результате этих изменений граница между СССР и Германией считалась окончательно установленной .

Уступить Германии казармы близ города Остроленка, с территорией около казарм, согласно приложенной карте.

• 2. Учитывая особое значение для Германской стороны дороги, ведущей через Синяву, уступить Германии м. Сиияву, с переправой через р. Сан, и территорию, ограниченную с юга р. Любачувка от ее устья до деревни Сурмачувка, остающейся на территории СССР, и далее на северо - восток до деревни Забяла, остающейся на территории Германии, согласно приложенной карте.

Взамен указанных территориальных уступок Германское правительство передает СССР полосу железных дорог, идущих из Владимир - Волынский на м. Кристыиополь и м. Кристынополь — Рава Русска, как это показано на карте красным штрихом.

Что касается предложения об уступке Германии территории между Островом Мазовецким и Замбровом, правительство СССР не находит оснований для обмена этой территории и предлагает в этом месте установленную пограничную линию оставить без изменения.

4. От предложенной Германским правительством территории близ Литовской границы Советское правительство отказывается» (АВП РФ, ф. Oil, on. 4, п. 27, д. 66, л. 31). — 2 — 239.

²⁵⁹ Наступившая сдержанность в советско - турецких отношениях после безрезультатного визита в Москву министра иностранных дел Турции Ш. Сараджоглу и подписания Турцией пакта с Великобританией и Францией не осталась незамеченной Италией. Итальянский посол в Анкаре де Пеппо сообщал в своем донесении в Рим 6 ноября 1939 г.: «[...] Отношения между Россией и Турцией отныне характеризуются взаимным и прогрессирующим недоверием» (/ documents diploma ü ci italiani. — Nona s é rie. — Vol. П. — P. 82). — 2 — 240.

²⁶⁰ Реакция французской стороны нашла отражение в телеграмме полпреда СССР во Франции в НКИД СССР от 28 октября 1939 г.: «Наша нота сравнительно слабо комментировалась в печати...

Нет сомнения, что французское правительство предоставит и в этом вопросе инициативу Лондону и своей особой позиции не займет. В соответствии с общим курсом, взятым «по отношению к нам и нашедшим свое отчетливое выражение в последнем выступлении Галифакса, можно предвидеть; что и по этому вопросу будут избегать обострений с нами и будет изыскиваться компромиссный выход Надо полагать, что, как в отношении итальянских пароходов, флоту будет дано предписание проявить максимальную осторожность к нашему флагу. Я думаю, что это будет распространено и на наши суда, плавающие в Черном море, хотя как раз в этом море считаются с наиболее реальными возможностями нашего снабжения Германии. Осторожность в Черном море диктуется еще необходимостью считаться с Турцией, положение которой очень осложнилось бы, если бы ее пакт с Антантой обратился бы своим острием в первую очередь против интересов СССР. Что касается мотивов и причин, побудивших нас отправить ноту, то здесь допускается несколько вариантов. Если одни (по - видимому, меньшинство) усматривают в этом важный шаг к углублению нашего сотрудничества и помощи Германии, то другие расценивают его лишь как платонический жест в пользу Германии. Сходятся все лишь на том, что наш демарш в гораздо меньшей степени был продиктован соображениями материального характера, чем политического, что он направлен против главнейшего орудия, которым располагает Антанта в войне с Германией, и рассчитан был и на благоприятный отзвук в ряде страдающих от блокады нейтральных стран» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 302, д. 2091, л. 165 — 167). — 2 — 242.

²⁶¹ В письме Ф. Шуленбурга от 14 октября 1939 г. до сведения Советского правительства доводилось следующее:

«Германское Правительство заинтересовано в восстановлении некоторых германских консульских представительств в СССР. При этом Германское Правительство исходит из предположения, что и Правительство СССР на основе взаимности также заинтересовано в открытии советских консульств в Германии

Я был бы признателен за сообщение точки зрения Правительства СССР относительно затронутого выше вопроса» (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 7, д. 62, л. 46). — 2 — 253.

626

²⁶² В указанном документе сообщалось: «Все Северные страны следят с серьезным вниманием за переговорами, которые скоро начнутся между Советским Союзом и Финляндией. Они выражают надежду и уверенность, что в этих переговорах ничто не будет рассмотрено, что могло бы помешать Финляндии соблюдать в полной независимости позицию нейтралитета, занимаемую ею в тесном сотрудничестве с другими Северными странами, так же как и пожелание, чтобы переговоры укрепили дружественные отношения между Советским Союзом и Финляндией» (АВП РФ, ф. 06, on. 1. п. 20, д. 221, л. /5).—2—254.

²⁶³ В тот же день В. П. Потемкин направил А. А. Шкварцеву еще одну телеграмму: «Кестринг только что мне сообщил по телефону, что германское главное командование приказало местному командованию в районе Перемышля немедленно приступить к урегулированию пропуска беженцев на немецкую сторону» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 295, д. 2039, л. 78). — 2—254, 256.

²⁶⁴ Полпред СССР в Великобритании И. М. Майский в своем дневнике 9 ноября 1939 г. писал по этому поводу: «[...] Муссолини сейчас очень интересуется Балканским блоком. Идея такого блока сейчас муссируется с трех сторон:

1. Румыния, Югославия, Венгрия, в меньшей степени Болгария и Греция носятся с мыслью о создании Балканского блока для защиты своего «нейтралитета». Они усматривают опасность со стороны Германии и СССР. Особенно активна в этом отношении Румыния.

2. Италия хочет использовать «благоприятный момент» и, спекулируя на занятости Германии в других направлениях, создать Балканский блок под своей гегемонией. Конечно, он должен быть заострен против СССР. Недаром в последние дни римское радио каждую ночь ведет пропаганду против «коммунизма» и угрожает итальянской интервенцией в случае появления «большевизма» на Балканах.

3. Турция, упоенная своими последними дипломатическими и финансовыми «победами» (пакт с Англией и Францией), тоже не прочь построить Балканский блок под своим руководством.

А позади всех этих планов, надежд, комбинаций стоит Англия и, как всегда, играет на две руки. С одной стороны, она поощряет Муссолини в его тяге на Балканы, а с другой стороны, она дает понять Турции, что рассматривает именно ее как естественного лидера Балкан. Пока же выжидает и сидит на заборе. В определенный момент сделает выбор» (АВП РФ, ф. 017 а, on. 1, п. 1, д. 6, а. 311 — 312).

Речь идет о предпринимавшихся осенью 1939 г. попытках правящих кругов западноевропейских государств создать в составе всех Балканских стран (Югославии, Румынии, Болгарии, а также Турции, Италии, Венгрии) нейтральный блок. Он был бы орудием противодействия германской экспансии на юго-востоке Европы и вместе с тем имел бы антисоветскую направленность. Планы создания блока в силу противоречивых интересов правящих кругов Балканских стран не были осуществлены.—2—256, 268, 278, 281, 298, 328, 348, 378, 388, 409, 467.

²⁶⁸ 31 октября 1939 г. посланник Италии в Дании Дж. Сапуппо сообщил в МИД Италии мнение германского посланника в связи с позицией Финляндии по данному вопросу: «Предпочтительно, чтобы Финляндия уступила Ханко русским, не прибегая к крайности войны, и чтобы она не поддержала британскую игру, цель которой — отвлекающие маневры для расширения нынешнего конфликта» (см. / documenti diplomatici italiani. — Nona Serie: 1939 — 1943. — Vol. II. — P. 44). — 2—257.

²⁶ Касаясь проблемы выполнения данного соглашения итальянской стороной, временный поверенный в делах СССР в Италии Л. Б. Гельфанд сообщал в НКИД 18 мая 1939 г. о своей беседе с А. Чиано: «Я поставил этот вопрос в результате совещания с торгпредом т. Поповым, все усилия которого начать экспорт в Италию оказались полностью безрезультатны. Я сказал Чнано, что прошло уже четыре месяца с момента подписания советско-итальянского торгового договора, который предусматривает экспорт из СССР ряда товаров. Договор точно оговаривает обязательность выдачи министерством торговли и валюты ввозных лицензий тем фирмам, которые закупили советские товары. Торгпредство, как всегда добросовестно относясь к выполнению советских обязательств, произвело ряд запродаж на лиры, заключив сделки с фирмами. Министерство, однако, до сих пор не выдало ни одной лицензии, прямо нарушая этим букву и дух договора. Обращения нашего

40*                                                                                                               627

торгпреда в министерство внешней торговли оказались безрезультатны. Договор не выполняется, время уходит, и я должен заявить министру, что ответственность за это падает целиком на итальянское правительство. В качестве дополнительного пояснения сказал, что министерство почему-то считает себя вправе вмешиваться в вопрос о ценах, по которым торгпредство продало, а итальянские фирмы сочли для себя выгодным купить советские товары, и этим объяснять отказ в лицензиях. Должен со всей искренностью сказать Чиано, что наши экспортные организации меньше всего заинтересованы в продаже советского сырья в Италию на лиры. Спрос на сырье сейчас велик и его легко продать на свободную валюту. Если мы производим запродажи и выделяем на Италию намеченные контингенты и товары, то это объясняется твердой привычкой советских органов неуклонно выполнять принятые на себя обязательства. Итальянское министерство внешней торговли считает возможным проводить другую тактику, нарушающую и срывающую выполнение торгового соглашения. Я счел поэтому нужным обратить внимание Чиано на вышеизложенное, указав с предельной ясностью, кто несет ответственность за невыполнение торгового договора.

Чиано сказал, что обо всем этом слышит впервые. Министр удивлен поведением ведомства Гварниери [министр внешней торговли Италии]. Он удивлен тем более, ибо неоднократно слышал от Муссолини совершенно ясные директивы о желательности всемерного расширения торговых связей с СССР, о предоставлении нам возможности размещать здесь свои заказы и о ценности для Италии заключенного с СССР торгового договора. Наш разговор Чиано рассчитывает завтра доложить Муссолини, который, несомненно, вызовет Гварниери и даст ему соответствующие указания» (АВП РФ, ф. 011, on. 4, п. 28, д. 90, л. 33 — 35). — 2 — 259.

²⁶⁷ Тайные замыслы и завуалированные действия китайской дипломатии, направленные на обострение советско-японских отношений и даже развязывание между ними войны, были откровенно высказаны командующим 5-го военного района Китая генералом Ли Цзунженем в беседе с А. С. Панюшкиным 12 октября 1939 г. Генерал заявил: «Война на Западе является выгодной для СССР, если же будет мир, то на данном этапе она менее выгодна. Если будет война на Западе при условии, что СССР имеет пакты со своими западными соседями, то СССР будет иметь свободные руки для действий на Востоке. Германия, Англия и Франция завязнут в войне. Им будет не до СССР. Борьба империалистов между собой усилит коммунистическое движение в империалистических странах, будет содействовать росту сил угнетенных стран и пролетариата во всем мире. Другое положение: если войны на Западе не будет, то империалисты могут договориться и направить германскую агрессию на Восток. Англия может подтолкнуть Японию на войну с СССР с Востока. Таким образом, война на Западе выгодна для СССР. Если на Западе будет война, то, не беспокоясь за свои западные границы, СССР может нанести решительный удар по Японии. Это повлечет за собой освобождение угнетенной Кореи, даст Китаю возможность возвратить потерянные территории. При условии войны на Западе, Англия будет приветствовать войну СССР с Японией, так как в этом случае Англия не будет беспокоиться, что Индия и Австралия будут захвачены Японией». Генерал заявил, что 9ta точка зрения «поддерживается многими членами правительства, в том числе и Чан Кайши» (АВП РФ, ф. Об, on. 1, п. 11, д. 108' а. 85 — 86). И в дальнейшем руководство Китая, стремясь переложить основную тяжесть войны с японским агрессором на плечи СССР, не оставляло попыток втянуть Советский Союз в войну с Японией. 8 декабря 1941 г. Чан Кайши вручил А. С. Панюшки-ну декларацию, адресованную правительству СССР. В ней заявлялось о готовности китайского правительства вступить в войну против держав «оси», а также выражалась надежда на вступление Советского Союза в войну против Японии. 12 декабря Советское правительство официально отклонило это предложение китайского правительства. 30 декабря 1941 г. заместитель министра иностранных дел Китая Фу Бинчан сделал заявление, подчеркнув, что китайское правительство, «заинтересованное» в советско-японской войне, глубоко верит в ее неизбежность С аналогичными заявлениями выступали на пресс-конференциях иностранных корреспондентов в Чунцйне 10 декабря 1941 г. представитель китайского правительства Лян Ханьцао и 20 декабря 1941 г.— генеральный секретарь Национально-политического совета Ван Шицзе.— 2—272.

628

²⁶⁸ 6 ноября 1939 г. А. С. Панюшкин просил начальника внешних сношений Военного комитета Гоминьдана генерала Чжан Чуна Оказать содействие в решении вопроса о закупке Советским Союзом в Китае за наличный расчет 5 тыс. т. вольфрама, 5 тыс. т. олова и 200—250 т ртути. Полпред сказал, что этот вопрос ранее обсуждался с министром экономики Вэн Вэньхао и что он в принципе согласен с продажей, но медлит с официальным ответом под предлогом, что не знает точного количества, которое может быть продано нам. А. С. Панюшкин подчеркнул, что, по его мнению, Советский Союз имеет «преимущество перед другими странами в смысле покупки этих руд» (АВП РФ, ф. 06, on 1 п. 11, д. 108, л. 92 — 94). — 2—273, 315.

²⁶⁹ В ответном письме Ю. Паасикиви и В. Таннера от 10 ноября 1939 г. сообщалось:

«Вчера вечером мы имели честь получить Ваше письмо по вопросу об имевших место между нами переговорах, а также возвращенную Вами при означенном письме записку, переданную Вам нами во вчерашнем заседании.

Вследствие сего имеем честь заявить нижеследующее:

После состоявшегося 3-го (вернее, 4-го) сего ноября заседания мы сообщили нашему правительству, что Советское правительство по-прежнему желает для военной базы территорию на полуострове Ханко, передача каковой территории могла бы по выбору правительства Финляндии состояться либо в виде арендования, либо в виде покупки или обмена. Сверх сего мы сообщили, что Советский Союз альтернативно и на тех же предположениях предложил уступку находящихся поблизости от Ханко островов Хэрмансэ, Куэ и Хэстэбусэ, а также места якорной стоянки в пределах гавани Лаппохья. Позиция правительства Советского Союза при таких условиях была изложена правительству Финляндии вполне точным образом.

На это наше сообщение мы получили 8 ноября ответ, что правительство Финляндии не считает возможным согласиться в какой-либо форме уступить для военной базы территории в Ханко или в других местах у прибрежья Финляндии. На основании этого указания мы составили вышеозначенное наше краткое заявление.

Предложенные в заседании 3-го (4-го) ноября со стороны Советского Союза три острова Хэрмансэ, Куэ и Хэстэбусэ, k;ik to видно по карте, окружены территорией и территориальными водами Финляндии. Таким образом, они находились бы внутри границ Финляндии и в том случае, если бы Финляндия уступила их другому государству. О других островах — Лонгшер, Фурушер, Экен и др., которые перечислены в Вашем вчерашнем письме и которые еще значительно увеличили бы территорию, о которой идет вопрос,— не было речи в заседании от 3-го (4-го) ноября.

В ответе правительства Финляндии от 31-го октября 1939 г. вкратце изложены причины, но которым правительство, принимая во внимание международное положение Финляндии, ее политику абсолютного нейтралитета, а также ее твердую волю оставаться вне всех группировок великих держав, а равно вне войн и конфликтов между ними, не может согласиться на то, чтобы уступить какому-либо иностранному государству для военной базы Ханко или близко примыкающие к материку Финляндии острова.

Правительство Финляндии, которое искренне желает упрочить отношения к Советскому Союзу, заявило о своей готовности сделать большие уступки для удовлетворения пожеланий Советского Союза. В этом оно, однако, не может идти так далеко, чтобы оно отказалось от жизненных интересов своей собственной страны, что означала бы уступка военной базы другому государству у входа Финского залива.

В заключение мы не можем не выразить со стороны правительства Финляндии искреннее пожелание, чтобы между Финляндией и Советским Союзом могло быть достигнуто соглашение на основе тех направленных к взаимному пониманию уступок, которые предложены Советскому Союзу со стороны Финляндии.

Ю. К ' Паасикиви       В. Таннер»;

(АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 18, д. 193, л. 19 — 20).

13 ноября 1939 г. на имя В. М. Молотова поступило следующее письмо Ю. Паасикиви и В. Таннера:

«Господин Председатель,

629

Ввиду того, что в наших переговорах с Вами с г - ном Сталиным не удалось иайти почву для предположенного между Советским Союзом и Финляндией соглашения, мы сочли целесообразным сегодня вечером вернуться в Хельсинки.

Доводя об изложенном до Вашего сведения и принося искреннюю благодарность за всю оказанную нам любезность, мы выражаем надежду, чтобы переговоры в будущем могли привести к удовлетворяющему обе стороны результату. Примите, г - и Председатель, уверения в глубоком нашем уважении.