И , главным образом , при соответствующих обстоятельствах облегчить себе захват Румынии .

Германия и Румыния

Отношения Германии с Румынией определялись намерениями Германии завладеть румынской нефтяной промышленностью, в которой значительная роль принадлежала английскому капиталу. С этой целью Германия обеспечила себе подход к Румынии со стороны Венгрии, Югославии и болгарин. Вероятно, в беседах с министрами иностранных дел этих стран Гитлер и Риббентроп договорились об удовлетворении ревизионистских требований этих стран в отношении Румынии. Не чем иным, как именно таким сильным политическим давлением, можно объяснить себе подписание Румынией 23 марта 1939 г. кабального экономического соглашения с Германией. Заключение соглашения с Румынией, на основании которого последняя должна стать германской концессией или ее полуколонией, было встречено в Германии с большим трезвоном и отпраздновано как одна из крупнейших побед. Начиная с апреля месяца 1939 г. из Германии в Румынию начали выезжать многочисленные комиссии, огромное количество различных «специалистов», которые разъезжали по румынским городам и селам и определяли условия и возможности обосноваться там всерьез и надолго. Забегая вперед, Германия засылала в Румынию всевозможные машины, станки и аппараты, не требуя даже денег или материальной компенсации и рассматривая это как своего рода германскую инвестицию. Например, 16 июня 1939 г. газета «Зюд - Ост - Эхо» писала: «Мы посылаем в Румынию машины и аппараты, так как мы не имеем валюты и свободного капитала. В первое время мы будем дающей страной с тем, чтобы в последующем все румынское богатство должно направляться в Германию».

По заявлению румынского посланника Круческу, отношения Германии с Румынией 1939 г. были отнюдь не безупречно хорошими. Эти отношения были не свободны от многих трений. Во всяком случае, германская пресса в течение всего 1939 г. не проявляла особого энтузиазма к Румынии, наоборот, в первые месяцы войны было даже заметно некоторое недовольство мероприятиями румынского правительства в отношении поставок нефти Германии. Уступая давлению германского правительства, Румыния назначила даже специального комиссара по нефти.

Следуя своему испытанному методу, Германия организовала национал - социалистические союзы немцев, живущих в Румынии. Прикрываясь защитой автономии этих немцев, Германия вмешивалась во внутренние дела Румынии, требуя, например, вытеснения еврейского капитала из румынской промышленности.

Экономические отношения между Румынией и Германией в 1939 г. были весьма интенсивными. Общее представление о внешней торговле Румынии в 1938 — 1939 гг. дает следующая таблица:

482

Ввоз и вывоз

(в млн. лей)

Месяц

Ввоз

Вывоз

1939 г

Январь — август.............  15 878

В среднем за первые 8 месяцев......      1985

Сентябрь...................    1 315

Октябрь.................     2 010

Ноябрь....................     1 665

Январь — ноябрь............. 20 868

Декабрь.................

Итого за год..............

1938 г

12 975 1612

1939 г.

16 832 2 104

1938 г.

13 538 1 692

1 498 1 283 1 530

1 299

2 161 2 982

1 675 2010

2 341

17 296 1 471

23 274

19 564 1 969

18 767

21 533

Экономическим соглашением Германии и Румынии от 23 марта 1939 г. Германия обеспечила за собой желаемые количества румынской нефти и продуктов румынской нефтеперерабатывающей промышленности. Это же соглашение гарантировало Германии получение другого важного стратегического сырья, в том числе: леса, хлеба, кормовых, кожи и скота.

Импорт и экспорт Германии из и в Румынию в первые месяцы войны не только удержался на прежнем уровне, но даже несколько возрос, особенно заметно относительное увеличение румынского ввоза в Германию: он впервые за несколько лет стал почти равным ввозу из Германии.

За восемь первых месяцев 1939 г. Германия ввезла из Румынии 3,2 млн. центнеров зерна (Англия и Франция — 2,9). За 9 месяцев 1939 г. она ввезла более миллиона тонн нефти, что составляет 32% экспорта Румынии. Размер годового ввоза из Румынии в Германию, по оценке немецкой прессы, достигает 300 млн. лей, против 240 в предыдущем году; ²/з этого экспорта состоит из сельскохозяйственных товаров.

Германия успешно вытесняла в торговле с Румынией Англию и Францию, о чем свидетельствует следующая таблица:

Ввоз и вывоз

(в процентах)

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Ввоз из Германии	1937 г.	1938 г.	Сентябрь 1939 г.	Октябрь 1939 г.
Ввоз из Германии...........	37,3 9,4	38,0 8,1 7,2	41,0 5,7 17,0	41,5
				2,7
««из Франции............	6,1			18,3
Итого...................	52,8	53,3	63,7	62,5
Вывоз в Германию...........	25,9	26,3 11,0 4,2	30,9 7,5 1,4	40,7
	..       8,8			7,4
"««вофранцию............	5,7			3,7
	40,4	41,5	39,8	51,8

21 декабря 1939 г. по требованию Германии Румыния повысила курс германской марки от 41 до 50 лей.

Во второй половине сентября состоялись германо-румынские тор-

31*

483

говые переговоры, закончившиеся заключением соглашения о двустороннем товарообороте на период с 1 октября 1939 г. до 30 сентября 1940 г. Поэтому соглашению Германия намеревалась вывезти из Румынии большое количество кормов, скота, леса и фруктов и увеличить вывоз текстиля, металлических товаров, а также машин. Некоторые германские фирмы получили крупные заказы на постройку зернохранилищ.

По сообщению румынского посланника Круческу, Румыния в настоящее время удовлетворяет все желания Германии в экономической области и дает ей все, что она хочет, и в желаемых ею размерах.

Германия и Венгрия

Объем торговли с Венгрией в 1939 г., особенно за месяцы войны, сильно возрос: с 34 млн. пенго в сентябре до 55 млн. пенго в ноябре. За восемь месяцев на долю Германии пришлось: 75% венгерского экспорта мяса, 70% рогатого скота, 60% семян клевера, 50% птицы, 25% пшеницы.

В 1939 г. удельный вес Германии в венгерском вывозе равнялся 52%, а в импорте — 49%. Германия импортирует из Венгрии: бокситы, кожу, шерсть, продукты пищевой, текстильной промышленности, животноводства, фрукты, овощи, вино, скот, машины и продукцию электротехнической промышленности. Экспортирует Германия в Венгрию: руду, металлы, продукты химической промышленности, уголь, кокс, целлюлозу, искусственный шелк и шерсть.

Общее представление о германо-венгерской торговле на протяжении 1929—1939 гг. дает следующая таблица:

	Ввоз из Германии	Вывоз в Германию
	млн. пенго     %	млн. пенго    %

1929 г.................       352,6      33,2      436,7      42,1

1933 г.................       123,9      39,7       149,4      38,2

1939 г.................       237,9      48,7      303,5      50,3

Тесные экономические связи Германии с Венгрией являются, по признанию официальных лиц, в частности, например, венгерского министра торговли и промышленности Варга, следствием тесного политического сотрудничества.

В области политических взаимоотношений Германии и Венгрии 1939 г. ознаменовался дальнейшими верноподданническими демонстрациями венгров: посещением Берлина венгерским премьером Телеки и министром иностранных дел Чаки.

В связи с этим визитом официальный орган «Deutsche diplomatischpolitische Korrespondenz» писал: «Отсутствие политических, экономических и культурных противоречий является характеристикой германо-венгерских отношений».

В течение 1939 г. периодическая пресса, газеты и книги о Венгрии подчеркивали общность исторических судеб Венгрии и Германии, нашедшую свое выражение в Трианонском и Версальском договорах.

В тоне этих высказываний, иногда весьма откровенных, сквозила явная симпатия к ревизионистским требованиям Венгрии, которые Германия предполагала, вероятно, использовать, подготовляя нападение на Румынию. Однако осуществление ревизионистских требований было от-

484

ложено до более удобного времени. Отданную Венгрии в марте месяце Карпатскую Украину — 10 000 кв. км с 400 000 населения следовало рассматривать как политический аванс, который Венгрия должна была бы позже оправдать Германии.

Насколько покорно Венгрия следовала в своей внешней политике Германии, показывает выход ее из Лиги Наций и присоединение к антикоминтерновскому пакту — акты, которые германская печать оценила как логическое звено политического развития Венгрии, основанного на общей вражде к СССР, на общей заинтересованности развязать империалистическую войну в Европе. Отмеченное выше подтверждают слова самого Чаки, сказанные им перед отъездом из Германии: «Развитие германо-венгерской дружбы означает не только реальную политику, но и исходит из сердца венгерского народа.

Во время мировой войны и в послевоенное время венгерская нация и ее вождь Хорти выжидали в самых трудных моментах на стороне Германии. Этим поведением объясняется то, что великая германская нация уважает в Венгрии ту силу, которая представляет собой верность друзьям. Это уважение Венгрии принесло уже значительные успехи в Мюнхене и впоследствии, когда также и Венгрия воспользовалась плодами могучих усилий развитых держав оси в интересах осуществления этнографического принципа. Мне, как министру иностранных дел, особенно приятно после окончания этой главы венгерской истории снова увидеть дружественную третью империю».

Решение Советского правительства закрыть полпредство СССР в Будапеште в связи с потерей Венгрией самостоятельности во внешней политике и присоединением ее к антикоминтерновскому пакту обратило на себя внимание германской прессы, которая доказывала, что Венгрия вовсе не лишилась самостоятельности в своей внешней политике. Германия пыталась умалить решение Советского правительства, говоря о том, что Венгрия все равно не поддерживала широких и тесных экономических и политических отношений с СССР.

Сейчас же, писали некоторые газеты после ликвидации миссии, можно сэкономить средства, шедшие на содержание венгерского дипломатического аппарата в Москве.

Общность интересов Венгрии и Германии в борьбе с «подрывной работой Коминтерна», под которой понималась не только вражда к СССР, но и ко всем конкурирующим с Германией империалистическим силам, неизменно афишировалась как и в момент присоединения Венгрии к антикоминтерновскому пакту, так и при других случаях в течение всего периода до момента провала этого пакта после заключения советско-германского договора о ненападении.

Германия активно вмешивается во внутренние дела Венгрии, главным образом под флагом защиты и самоопределения немецких меньшинств в Венгрии. Под этой защитой следует понимать требования свободной деятельности для разного рода немецких националистических организаций (например «Народный союз немцев в Венгрии»), а также нажим на венгерское правительство с целью добиться от последнего издания антисемитских законов наподобие германских.

Изгнать еврейских капиталистов и передать их собственность живущим в Венгрии немцам — таковы, между прочим, задачи культурной автономии немцев в Венгрии. Эти немцы, охваченные там националистическими организациями, выполняют, по откровенным признаниям печати, под руководством уполномоченных национал-социалистической партии, имеющихся при каждом германском посольстве, всякого рода информа-

485

ционную работу: начиная с коммерческой, т. е. сообщений о торговой ситуации, ценах, вкусах покупателей, до политической.

Кроме такой широкой разведывательной работы в глубине страны существующее общество венгерско-германского сотрудничества занято аналогичной работой: сбором официальных материалов, изданием силами его сотрудников книг по Венгрии и т. д. Свою пропаганду в Венгрии Германия осуществляет при помощи упомянутого общества, пользуясь заключенным с Венгрией в 1936 г. культурным соглашением.

Германия и Финляндия в 1939 г.

Политические взаимоотношения Финляндии и Германии в 1939 г. вплоть до заключения советско-германского договора о ненападении характерны повышенной активностью Германии. Германия выступала в Финляндии не только как экономический конкурент Англии, но и как ее политический конкурент, одновременно подготовляя в Финляндии, как и в остальных Балтийских государствах, плацдарм для войны с Советским Союзом. Германская активность в этом отношении видна из многочисленных визитов как военных, так и дипломатических представителей Германии в Финляндию, и наоборот. При всех официальных встречах немцы отмечали точно так же, как они делали это в отношении других Балтийских государств, свою «освободительную» роль в образовании свободной Финляндской республики после окончания империалистической войны, подчеркивая общую заинтересованность в «борьбе с большевизмом». Идеологическая подкладка проводимой немцами политики нашла свое отражение как в литературе, так и в периодической печати. В изданных в 1938—1939 гг. книгах по политическим вопросам совершенно открыто заявлялось о том, что Финляндия представляет собою плацдарм будущей войны между коммунизмом и западноевропейской «цивилизацией». В соответствии со своими намерениями Германия, как можно заключить это из прессы, приветствовала и организовывала сооружение укреплений на советской границе на Карельском перешейке. Так, 4 апреля 1939 г. германский официоз «Фелькишер Беобахтер» в заметке, озаглавленной крупными буквами «Финляндия сооружает укрепления на советской границе», напечатанной жирным шрифтом, сообщал далеко не в безразличном тоне о мероприятиях финского военного министерства по сооружению укреплений.

В мае и июне месяце между Германией и Финляндией можно также было отметить дипломатическую активность в области военных вопросов. Германию посетил финский генерал Эстерман, в ответ на визит которого начальник генерального штаба германской армии генерал Хальдер по приглашению финского командования побывал в Финляндии. Такого рода военные демонстрации можно видеть также в приемах так называемых «старых бойцов Финляндии». В марте месяце командир прусского егерского батальона № 27 Аусфельд, который особенно прославился своей помощью белофиннам в 1918 г., дал ужин «в честь старых бойцов Финляндии в целях развития товарищеских взаимоотношений». Аусфельд в своей речи подчеркнул дружественные отношения между Германией и Финляндией, которые связаны между собой как два соратника по оружию, на что финский посланник Вуоримаа ответил с благодарностью в подобном же духе. С немецкой стороны на этом ужине присутствовали: министр труда Зельдте, генерал-лейтенант Карман от верховного командования армии, адмирал в отставке Бартенбах и другие видные представители германской армии. Тому же 27-му егерскому батальону в июне месяце

486

в присутствии видных представителей германского и финского командования, защитных отрядов СС и представителей Министерства иностранных дел был открыт памятник.

Подобное же оживление в германо-финских отношениях царило и в деятельности всякого рода добровольных обществ. В феврале месяце германское общество по изучению Восточной Европы устроило доклад на тему: «Позиция Финляндии в пространстве Балтийского моря». Это безобидное, на первый взгляд, мероприятие вылилось также в своего рода демонстрацию германо-финской дружбы. На этом вечере присутствовал финский посланник Вуоримаа со всем составом финской миссии, ас немецкой стороны — статс-секретарь Министерства питания Бакке, родившийся и получивший образование в царской России, а также другие видные представители армии, национал-социалистской партии, науки, хозяйства и Министерства иностранных дел. В числе последних присутствовал доктор Клейст, который, между прочим, является доверенным лицом Риббентропа и по каким-то специальным его поручениям ездил позднее в Финляндию, посетив также город Выборг. Подобного рода демонстрации были не единичны. К ним можно отнести прием в финском посольстве по случаю посещения Германии бывшим министром иностранных дел Хакцелем, на котором присутствовали те же перечисленные выше лица с германской и финской стороны. Далее, бал друзей Финляндии в марте месяце, устроенный германо-финским союзом, различного рода доклады о хозяйственных взаимоотношениях Германии с Финляндией и прочее.

В апреле месяце Германию посетил министр просвещения Финляндии Ханнула, которому были оказаны почести, обращающие на себя внимание. Германский министр просвещения Руст дал по случаю приезда Ханнулы прием, на котором присутствовали видные представители Министерства иностранных дел, Министерства просвещения, а также небезызвестный Альфред Розенберг. Ханнула был также принят Риббентропом, а статс-секретарь Министерства иностранных дел Вайцзеккер, как сообщали в «узком кругу», угощал его завтраком. Портреты Ханнулы, восхваляющего организацию германской трудовой повинности и намеревающегося перенять ее для Финляндии, публиковались в германских иллюстрированных журналах. Наиболее яркое свое выражение политика Германии в отношении Финляндии нашла в согласии Германии на укрепление Финляндией и Швецией южной группы Аландских островов, и, как писалось в ноте германского правительства, оно изъявило согласие на «некоторые> другие военные сооружения на тех же островах. Свою точку зрения германское правительство сообщило Швеции и Финляндии нотой в начале мая месяца 1939 г. Германская печать подчеркивала, что укрепление Аландских островов необходимо для сохранения нейтралитета Швеции и Финляндии в будущей войне. Когда позже стало известно отрицательное отношение Советского Союза к укреплению Аланда, германская печать выступила с антисоветскими выпадами, поддерживая финские и шведские требования.

' Попыткой сорвать англо-франко-советские переговоры и предполагаемый пакт взаимопомощи и стремлением усилить свое влияние на Финляндию явилось германское предложение Финляндии о заключении с ней пакта о ненападении. Финляндия ответила, что она не желает заключить с Германией подобного пакта, ибо не чувствует угрозы с ее стороны. Отказ Финляндии заключить пакт о ненападении был расценен германской прессой как доказательство отсутствия агрессивных намерений со стороны Германии в отношении северных стран.

487

Такова краткая характеристика политических отношений Германии и Финляндии до заключения пакта о ненападении между СССР и Германией. Заинтересованность Германии в судьбах Финляндии во время советско-финской войны, несмотря на все старания официальных и неофициальных лиц скрыть ее под флагом строжайшего нейтралитета, сквозила в тоне прессы. До самых последних дней советско-финского конфликта газета «Франкфуртер Цайтунг» печатала статьи своего корреспондента о Финляндии в явно симпатизирующем последней духе, хотя, правда, большинство этих статей иногда и не относилось к политике. Освещение военных действий Красной Армии в Финляндии также нельзя назвать объективным. Сводки штаба Ленинградского военного округа иногда совершенно не публиковались, но регулярно печатались финские сводки. Печать ни единым словом не упоминала о героизме Красной Армии в боях с белофиннами и в то же самое время подчеркивала доблести «храбрых» финских солдат, которые, как писала газета «Фель-кишер Беобахтер», известны немцам еще со времени Олимпиады в Берлине. В газетах можно было даже встретить статьи, воспевающие «доблести» генерала Маннергейма, скорбные извещения о том, что на фронте в Финляндии погиб командующий шведскими добровольцами, и другие факты необъективного отношения Германии к советско-финской войне. Настроение германских промышленных кругов в советско-финской войне, по сообщению литовского посланника Шкирпы, а также и по высказываниям представителей этих кругов, было не на стороне Советского Союза. Лишь международная обстановка и необходимость поддержания дружественных отношений с Советским Союзом заставили Германию воздержаться от вмешательства в советско-финский конфликт. Официальные круги германской политики, в том числе и Риббентроп, в своих беседах с работниками полпредства все время подчеркивали то, что Германия сохраняет в советско-финском конфликте строжайший нейтралитет. Подобное заявление сделано было в свое время Риббентропом т. Шкварцеву в связи с сообщением ТАСС о пропуске Германией итальянских самолетов в Финляндию.

Для большей убедительности германского нейтралитета Риббентроп в начале советско-финской войны опубликовал свою статью в «Фёлькишер Беобахтер», обвиняющую Финляндию в том, что она поддалась английскому влиянию, а также утверждавшую, что отношения Германии с Финляндией никогда не были особенно хорошими. В подтверждение последнего факта он приводил отклонение Финляндией германского предложения о заключении с ней пакта о ненападении, в котором германская пресса летом усматривала демонстрацию Финляндией ее уверенности в миролюбии Германии.