Памятная записка , врученная В . М . Молотову Ф . Шуленбургом

15 августа 1939 г. 1. Противоречия между мировоззрением нац[ионал]-соц[иалистской] Германии и мировоззрением СССР были в прошедшие годы единственной причиной того, что Германия и СССР стояли на противоположных и враждующих друг с

58!

Другом позициях. Из развития последнего времени, по - видимому, явствует, что различные мировоззрения не исключают разумных отношений между этими двумя государствами и возможности восстановления доброго взаимного сотрудничества. Таким образом, периоду внешнеполитических противоречий мог бы быть навсегда положен конец и могла бы освободиться дорога к новому будущему обеих стран.

2. Реальных противоречий в интересах Германии и Советского Союза не существует. Жизненные пространства Германии и СССР соприкасаются, но в смысле своих естественных потребностей оии друг с другом ие конкурируют. Вследствие этого с самого начала отсутствует всякий повод для агрессивных тенденций одного государства против другого. Германия ие имеет никаких агрессивных намерений против СССР. Германское правительство стоит на точке зрения, что между Балтийским и Черным морями ие существует ни одного вопроса, который ие мог бы быть разрешен к полному удовлетворению обеих стран. Сюда относятся вопросы Балтийского моря, Прибалтийских государств, Польши, Юго - Востока и т. п. Помимо того, политическое сотрудничество обеих стран может быть только полезным. То же самое относится к германскому и советскому народным хозяйствам, во всех направлениях друг друга дополняющих.

Не подлежит никакому сомнению, что германо - советская политика стоит в данный момент на историческом поворотном пункте. Политические решения, которые должны быть приняты в ближайшее время в Берлине и Москве, будут иметь решающее значение для развития отношений между германским народом и народами СССР в течение поколений. От этих решений будет зависеть, придется ли однажды обоим народам без принудительной на то причины опять скрестить свое оружие, или же оии вновь достигнут дружественных отношений. В прошлом обе страны всегда жили хорошо, когда оии были друзьями, и плохо, когда оии были врагами.

Правда, что Германия и СССР, вследствие существовавшей между ними в течение последних лет идеологической вражды, питают в данный момент недоверие друг к другу. Придется устранить еще много накопившегося мусора. Нужно, однако, констатировать, что и в течение этого времени естественная симпатия германского народа к русскому никогда ие исчезала. На этой основе политика обоих государств может начать новую созидательную работу.

На основании своего опыта германское правительство и правительство СССР должны считаться с тем, что капиталистические западные демократии являются непримиримыми врагами как национал - социалистской Германии, так и Советского Союза. В настоящее время они вновь пытаются, путем заключения военного союза, втравить Советский Союз в войну с Германией. В 1914 г. эта политика имела для России худые последствия. Интересы обеих стран требуют, чтобы было избегнуто навсегда взаимное растерзание Германии и СССР в угоду западным демократиям.

6. Вызванное английской политикой обострение германо - польских отношений, а также поднятая Англией военная шумиха и связанные с этим попытки к заключению союзов делают необходимым, чтобы в германо - советские отношения в скором времени была внесена ясность. Иначе дела без германского воздействия могут принять оборот, который отрежет у обоих правительств возможность восстановить германо - советскую дружбу и при наличии соответствующего положения совместно внести ясность в территориальные вопросы Восточной Европы. Ввиду этого руководству обеих стран не следовало бы предоставлять развитие вещей самотеку, а своевременно принять меры. Было бы роковым, если бы из - за обоюдного незнания взглядов и намерений другой страны оба народа окончательно пошли по разным путям.

Согласно сделанному нам сообщению, у Советского правительства также имеется желание внести ясность в германо - советские отношения.

Ввиду того что прежний опыт показал, что при использовании обычного дипломатического пути такое выяснение может быть достигнуто только медленно, министр иностранных дел Германии фон Риббентроп готов на короткое время приехать в Москву, чтобы от имени фюрера изложить г - иу Сталину точку зрения фюрера. По миеиию г - на фон Риббентропа, перемена может быть достигнута путем такого непосредственного обмена мнениями, не исключающего возможности

582

заложить фундамент для окончательного приведения в порядок германо-советских отношений (АВП РФ, ф. 0745, on. 14, п. 32, д. 3, л. 37 — 39; опубл. в Год кризиса... — Т. 2. — С 232 — 233). — 1—606, 611.

Приложение

¹⁶⁸ Памятная записка, врученная В. М. Молотову Ф. Шуленбургом

17 августа 1939 г.

1. Изложенные господином Председателем Совета Народных Комиссаров СССР в последнем разговоре пункты совпадают с желаниями германского правительства, то есть Германия готова заключить с СССР пакт о ненападении, причем, если правительство СССР этого пожелает, без денонсации на срок в 25 лет. Далее, германское правительство готово гарантировать Прибалтийские государства совместно с СССР. Наконец, Германия в соответствии с определенно занимаемой ею позицией изъявляет готовность употребить свое влияние для улучшения и консолидации советско-японских отношений.

2. Фюрер стоит на точке зрения, что, принимая во внимание настоящее положение и возможность наступления в каждый момент серьезных событий (Германия не намерена далее терпеть польские провокации), желательно принципиальное и скорое выяснение германо-советских отношений и обоюдной установки к актуальным в настоящий момент вопросам. По этой причине министр иностранных дел Германии г-н фон Риббентроп выражает готовность начиная с 18 августа во всякое время прибыть в Москву на аэроплане с полномочиями фюрера вести переговоры о совокупности германо-советских вопросов и, при наличии соответствующих условий (gegebenenfalls), подписать соответствующие договоры (ABU РФ, ф. 0745, on. 14, п. 32, д. 3, л. 44; опубл в Год кризиса... — Т. 2. — С. 271 — 272). — 1—609.

¹⁶⁹ Эти же мысли Гитлер высказывал и ранее, о чем сообщал заведующий Восточным отделом канцелярии И. Риббентропа П. Клейст в неофициальной

беседе (между 17 и 19 июня 1939 г.):

«Фюрер не позволит, чтобы исход англо-франко-русских переговоров о пакте оказал влияние на его волю в деле радикального разрешения польского вопроса. Германо-польский конфликт будет разрешен Берлином как при условии успешного, так и безуспешного исхода переговоров о пакте. Впрочем, ни фюрер, ни Риббентроп не верят в то, что Советский Союз примет участие в военных действиях Англии и Франции против Германии. Это мнение выработалось у руководителей империи не только ходом англо-франко-русских переговоров, но и, прежде всего, поведением за последнее время Москвы по отношению к Берлину. Москва дала нам понять, что она хочет вести с нами переговоры, что она совсем не заинтересована в конфликте с Германией и что она не заинтересована также в том, чтобы биться за Англию и Францию» (Архив бывш. К. ГБ СССР, д. 33019). — 1—613.

¹⁷⁽¹ Посол Франции в СССР П. Наджиар 21 августа 1939 г. сообщал в МИД Франции:

«Учитывая трудности британо-франко-русских переговоров, я не был бы удивлен, если бы ставка в игре Германии и Италии заключалась теперь в предложении Москве территориальных изменений. Эти последние заключались бы не только в обязательствах отказаться от пресловутой программы завоеваний в Украине, на что г-н Гитлер делал еще намеки во время своей встречи с г-ном Буркхардтом. Они простирались бы вплоть до раздела Польши и Румынии и уступки под советский контроль определенных частей Балтийских государств...

Было бы легкомысленно отметать априори возможность подобного маневра, ссылаясь на якобы непреодолимое фундаментальное расхождение между идеологиями. Сегодня позиция Гитлера и позиция Муссолини настолько авантюристичны, они стольким рискуют во всеобщем конфликте, в котором участвовала бы Россия, что можно быть уверенным, что они не колеблясь использовали бы любые средства, способные в их глазах обеспечить успех в нынешней игре, символом которой является Данциг, надеясь тем самым и при использовании всех сил оказаться в состоянии свести счеты, в соответствии со своими угрозами, с западными демократиями.

Что до СССР, то можно опасаться, что германское и итальянское предложение в указанном духе польстит ощущению мощи в древнем смысле, которое каждый день неоспоримо утверждается. Обещая восстановить Россию на позициях.

583

которыми она была обязана гению Петра Великого и Екатерины II, и смыть тем самым позор Брест-Литовска, чему нынешняя Польша обязана своим происхождением, господин Гитлер действовал бы в духе национальной идеи, возрождение которой в Стране Советов проявляется таким потрясающим образом. Он тем самым, вероятно, разжигал мечты тех, кто правит здесь, полагая, что они могут действовать так же удачно, если не лучше, чем Петр Великий.

В этих условиях юридическая изобретательность, которую мы усердно демонстрируем в течение трех месяцев в наших переговорах с Советами, представляется в высшей степени академической, ибо мы вкладываем чересчур много медлительности и колебаний в решение основной проблемы, без решения которой наш проект договора является бессодержательным». [...] (Documents diplomatiques fran ç ais. 1932 — 1939. — 2 s é rie (1936 — 1939). — T. XVUl. — P. 233 — 234). — 1—614.

¹⁷¹ Кредитное соглашение между СССР и Германией было подписано в Берлине 19 августа 1939 г Кроме того, одновременно состоялось подписание Конфиденциального протокола, Заключительного протокола о советско-германских переговорах о торговле и кредите, а также обмен письмами между замторгпреда СССР в Германии Е. И Бабариным и зав восточноевропейской референтурой Отдела экономической политики МИД Германии К. Шнурре (см. Год кризиса. — 7" 2. — С 280 — 291)

В сообщении для печати о заключении кредитного соглашения между СССР и Германией (см. Известия. — 1939. — 21 авг) указывалось, что оно «предусматривает предоставление Германией СССР кредита в размере 200 млн. германских марок сроком на семь лет из 5% для закупки германских товаров в течение двух лет со дня подписания соглашения», а также «поставку товаров со стороны СССР Германии в тот же срок, т. е. в течение двух лет на сумму в 180 млн германских марок»

В рамках кредитного соглашения к 22 июня 1941 г. Советский Союз поставил Германии товаров на сумму 142,3 млн. марок, а Германия — с отгрузкой в СССР — на сумму 106,7 млн. марок, в том числе по военным заказам на 721,6 тыс. марок из 58,4 млн. марок по кредитному соглашению (ИВЭО МВЭС РФ, ф. НКВТ, on. 5932, пор. 15, л. 58 — 69, 72).

Позднее СССР и Германия заключили еще два соглашения о взаимных поставках (II февраля 1940 г. и 10 января 1941 г.).

По хозяйственному соглашению между СССР и Германией от 11 февраля 1940 г. сверх поставок, предусмотренных кредитным соглашением от 19 августа 1939 г., стороны обязались осуществить взаимные поставки на сумму 640— 660 млн. германских марок каждая. Стоимость советских военных заказов по данному соглашению составила 133,23 млн. марок.

По состоянию на 22 июня 1941 г. СССР по этому соглашению поставил в Германию товаров на сумму 310,3 млн. марок, Германия в СССР на 287,6 млн. марок, в том числе по военным заказам — на 81,57 млн. марок (ИВЭО МВЭС РФ, ф. НКВТ, on. 5932, пор. 15, л. 42 — 54, 72).

Уже к I августа 1940 г. в соответствии с данным соглашением германские военные поставки в СССР составили 44,9 млн. марок. Были поставлены в качестве образцов самолеты «Хейнкель Хе-100», «Мессершмитт-109», «Мессер-шмитт-ПО», «Юнкере Ю-88», «Дорнье До-215», «Бюккер Бю-131», «Бю-133», «Фокке-Вульф», авиационное оборудование, в том числе прицелы, высотомеры, радиостанции, насосы, моторы, 2 комплекта тяжелых полевых гаубиц калибра 211 мм, батарея 105-мм зенитных пушек, средний танк «Т-1П», 3 полугусеничных тягача, крейсер «Лютцов», различные виды стрелкового оружия и боеприпасы, приборы управления огнем и т. д. (ИВЭО МВЭС РФ, ф. НКВТ, on. 12 с, пор. 88, л. 5-9).

В соглашении было оговорено, что: «1. Переданные из Германии в СССР методы будут держаться в секрете. 2. Советская сторона товарами, которые будут производиться с помощью переданных приспособлений, установок и предметов, не будет конкурировать с германскими фирмами на мировом рынке». Это относилось также к вывозу специальных машин, поставлявшихся в рамках передаваемых методов и производившихся тогда только в Германии (ИВЭО МВЭС РФ, ф. НКВТ, on. 6069, пор. 444, л. 81).

584

По советско-германскому соглашению от 10 января 1941 г. взаимные поставки должны были составить сумму 620—640 млн. германских марок, в том числе 141,33 млн. марок по советским военным заказам. По данному соглашению к 22 июня 1941 г. Советский Союз поставил Германии товаров на 185,3 млн. марок, а Германия — с отгрузкой в СССР — на 14,8 млн. марок, в том числе по военным заказам— на 210,7 тыс. марок { ИВЭО МВЭС РФ, ф. НКВТ, on. 5932, пор. 15, л. 27 — 38, 72).

По всем трем соглашениям СССР поставлял Германии сырье (руды различных металлов, лом, нефть и нефтепродукты), сельскохозяйственные товары (в основном зерно), лес, золото, платину. Из Германии в СССР помимо упомянутых военных поставок шло промышленное оборудование, полуфабрикаты, сортовой уголь.— 1—619, 621, 649; 2—34.

¹¹² Имеется в виду следующая телеграмма А. Гитлера И. В. Сталину от

20 августа 1939 г., которая была передана В. М. Молотову Ф. Шуленбургом

21 августа 1939 г. в 15 час:

«Телеграмма                                                                                                      Перевод

Господину И. В. Сталину                                                                         Москва

1) Я искренне приветствую заключение германо-советского торгового соглашения, являющегося первым шагом на пути изменения германо-советских отношений.

2) Заключение пакта о ненападении означает для меня закрепление германской политики на долгий срок. Германия, таким образом, возвращается к политической линии, которая в течение столетий была полезна обоим государствам. Поэтому Германское Правительство в таком случае исполнено решимости сделать все выводы из такой коренной перемены.

3) Я принимаю предложенный Председателем Совета Народных Комиссаров и Народным Комиссаром СССР господином Молотовым проект пакта о ненападении, но считаю необходимым выяснить связанные с ним вопросы скорейшим путем.

4) Дополнительный протокол, желаемый Правительством СССР, по моему убеждению, может быть по существу выяснен в кратчайший срок, если ответственному государственному деятелю Германии будет предоставлена возможность вести об этом переговоры в Москве лично. Иначе Германское Правительство не представляет себе, каким образом этот дополнительный протокол может быть выяснен и составлен в короткий срок.

5) Напряжение между Германией и Польшей сделалось нестерпимым. Польское поведение по отношению к великой державе таково, что кризис может разразиться со дня на день. Германия, во всяком случае, исполнена решимости отныне всеми средствами ограждать свои интересы против этих притязаний.

6) Я считаю, что при наличии намерения обоих государств вступить в новые отношения друг к другу является целесообразным не терять времени. Поэтому я вторично предлагаю Вам принять моего Министра Иностранных Дел во вторник, 22 августа, но не позднее среды, 23 августа. Министр Иностранных Дел имеет всеобъемлющие и неограниченные полномочия, чтобы составить и подписать как пакт о ненападении, так и протокол. Более продолжительное пребывание Министра Иностранных Дел в Москве, чем один день или максимально два дня. невозможно ввиду международного положения. Я был бы рад получить от Вас скорый ответ..

Адольф Гитлер * (АВП РФ, ф. 0745, on. 14, п. 32, д. 3, л. 63 — 64; опубл. в Год кризиса... —Т. 2. — С. 302). — 1—624. ¹⁷³ В основе антивоенной политики Коминтерна во второй половине 30-х годов лежали установки VII конгресса Коминтерна (июль — август 1935 г.), указавшего, что главным поджигателем войны является германский фашизм, который стремится к гегемонии германского империализма в Европе, ставит вопрос об изменении европейских границ и подготавливает войну за новый передел мира. Если фашизму и реакции  удастся развязать войну, предупреждал конгресс Коминтерна, она получит всеобщий характер, это будет война на истребление, фашистская война.

Руководство ИККИ, узнав о предстоявшем подписании договора и предупреждая компартии о том, что это будет встречено резко негативно в буржуазной

585

и социалистической печати, изложило аргументацию в пользу такого шага СССР. В тоже время указание иа необходимость активизации борьбы против германского фашизма и на- то, что после подписания этого договора сохранится возможность заключения пакта между СССР, с одной стороны, Великобританией и Францией — с другой, свидетельствует, что руководство ИК.КИ ие предвидело всех последствий договора.

27 августа Г. Димитров направил И. В. Сталину, В. М. Молотову и А. А. Жданову подборку материалов о позиции, занятой компартиями Франции, Великобритании, США, Италии и др. стран в связи с заключением договора о ненападении между Германией и СССР (Архив Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории, ф. 495, on. 73, д. 67, л. 44).

В декларации Политбюро ЦК Французской компартии, опубликованной 25 августа, говорилось: «Заключение такого пакта о ненападении должно радовать всех друзей мира, коммунистов, социалистов, демократов и республиканцев. Все знают, что пакт своим единственным следствием будет иметь укрепление мира, ие лишит ии одного народа его свободы и ие выдаст ни одного вершка территории в Европе и ии одной колонии. Советско-германский договор наносит удар по агрессорам и расстраивает ряды тех, кто подписал антикомин-териовский пакт. Ближайшее будущее покажет, что СССР заключением договора оказал историческую услугу делу мира» (там же, л. 48 — 49).

Заявление ЦК Компартии Великобритании, опубликованное 22 августа, констатировало: «Гитлер вынужден признать мощь Советского Союза, и это является благодетельным ударом по его агрессивной политике в Восточной Европе и заодно ударом по политике Чемберлеиа, желавшего войны между Германией и СССР... Опасность для независимости Польши вытекает из политики Чемберлеиа, которая всегда заключалась в том, чтобы оказывать иа Польшу давление и заставить ее сторговаться с Гитлером о Данциге. Если Польша и лимитрофы желают пактов взаимопомощи, то пусть оии немедленно вступят в открытые переговоры с Советским правительством» (там же, л. 50 — 51).

Э. Браудер, в то время Генеральный секретарь Компартии США, 23 августа выступил с заявлением, в котором шаг, предпринятый СССР, назвал «очевидным вкладом в дело спасения всеобщего мира, находящегося под угрозой». Эти переговоры являются замечательным образцом для всякой страны, которой угрожает Германия, и оии показывают, как можно заставить Германию согласиться иа прекращение агрессии. Если пакт подписывают, то делают это потому, что Гитлер считает невозможным напасть иа Советский Союз. Таким образом, и в отношении Польши он должен быть поставлен перед подобным же фактом невозможности нападения. На вопрос о том, как это может произойти, Браудер ответил: это могут сказать генеральные штабы Англии, Франции, а также генеральный штаб Америки. Это можно сделать, если только захотят» (там же, л. 52 — 53).

В заявлении ЦК Итальянской компартии, опубликованном 25 августа, отмечалось, что подписанием договора СССР «оказал громадную помощь народам, которые ие хотят войны и борются против фашистов, и в особенности народам, томящимся под игом фашистской диктатуры. Этот факт представляет серьезный удар по фашизму, ибо он разоблачает и опрокидывает всю антикоммунистическую демагогию, которой Гитлер и Муссолини старались замаскировать свои военные и грабительские планы». В то же время ЦК ИКП подчеркнул: «Если, несмотря ии иа что, вспыхнет война, мы будем, ие колеблясь, бороться за то, чтобы она принесла военное и политическое поражение и крушение фашизма как одно из условий, открывающее перед всеми народами капиталистической Европы новое будущее, которое сулит свободу, мир и социальный прогресс» (там же, л. 55). — 1—624.

¹⁷⁴ Выступая 22 августа 1939 г. в Оберзальцберге на совещании командующих войсками, А. Гитлер, в частности, заявил следующее: «С осени 1938 года... я решил договориться со Сталиным. В конце концов в мире только три великих государственных деятеля — Сталин, я и Муссолини. Муссолини самый слабый, ибо он не был способен сокрушить ни мощь короны, ни церкви. Сталин и я — единственные, кто предвидит будущее. Так что через несколько недель я протяну свою руку Сталину на совместной германо-советской границе и приступлю вместе с ним к перераспределению мира.

...Польша будет лишена населения и заселена немцами. Мой пакт с поляками

586

Был задуман в основном как выигрыш времени. Что касается остального, господа, судьба России будет в точности такой, какую я сейчас приуготовлю в случае с Польшей. После смерти Сталина — он очень больной человек — мы разгромим Советский Союз. Тогда начнется заря германского господства на земле».

«... Новый метод ведения войны соответствует новому проведению границ. Война, происходящая от Ревеля, Люблина, Кашау до устья Дуная. Остальное будет отдано русским. Риббентроп имеет приказ сделать любые предложения и принять любые требования» (DBFP. 1919 — 1939. — Third Series. — Vol. VIL — P. 258). — 1 — 626.

"⁵ Представляет интерес оценка К. А. Сметаннным японо - английских отношений в контексте японо - кнтайского конфликта, данная нм в письме от 3 января 1939 г. M. M. Литвинову. «Японское правительство и газеты наседают на англичан, — пишет К. А. Сметании. — Онн делают все возможное, чтобы наладить мирные отношения с Японией. По заданию своего правительства английские послы Керр в Китае и Крейгн в Японии прилагают все усилия к посредничеству между Чан Кайшн н японским правительством».

Как сообщает газета «Иомиури» от 22.XI, Крейгн 1. XI [1938 г.] сделал, согласно инструкции своего правительства, серьезное предложение о посредничестве Англии в заключении мира между Китаем и Японией, причем Крейгн поставил два условия: «1. Открытие дверей, равенство возможностей н защита английских интересов в Китае и 2. Одинаковое обращение с иностранцами в Китае. Если эти предложения Япония примет, то Англия дает гарантию в осуществлении предлагаемых двух условий: 1 — прекращение антняпонского сопротивления и антняпонского движения в Китае и 2 — прекращение бойкота японских товаров» (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 21, д. 238, л. 95).

В письме от 10 июня 1939 г. сообщалось, что «в начале [1939 г.] в связи с напряженной обстановкой в Европе Англия пыталась пойтн на компромисс с Японией. Прежде всего она пыталась посредничать между Китаем н Японией в деле урегулирования отношений между ними, конечно, за счет Китая. Английское правительство поручило своим послам на Дальнем Востоке и Галифаксу в Лондоне вести переговоры с японцами. Для того чтобы японцы были более уступчивы, одновременное дипломатическими переговорами Англия организовала и экономический нажим: под небольшим давлением английского правительства некоторые промышленные компании Англии повысили цены на экспортные товары, направляющиеся в Японию, и в особенности на стратегическое сырье (цены на никель, алюминий были подняты на 40%); была отменена продажа товаров с доставкой в Японию, что при напряженном состоянии японского фрахта сделало покупку товаров затруднительной; некоторые английские фирмы вынуждали японцев отказываться от ряда сделок.

Поездка английского посла в Токио Крейгн вместе с военным атташе посольства Цигготом в Шанхай для встречи с Керром внесла в японские круги некоторое успокоение, так как онн заранее знали, что Крейгн и Цнггот имели намерение (исходившее, конечно, нз указаний Лондона) выяснить возможность посредничества по прекращению военных действий на выгодных для Японии условиях.