Германия и Америка в 1939 г .

Взаимоотношения между США и Германией сложились с начала 1939 г. довольно напряженными и скрыто недружелюбными. Еще в январе 1939 г. Геббельс выступил с речью, озаглавленной немецкими газетами «Что хочет в конце концов Америка?». Он резко выступал против якобы усилившейся за последнее время клеветы против Германии и ее вождей в американской прессе и в выступлениях американских государственных деятелей.

В продолжение всех первых месяцев 1939 г. в немецких газетах не прекращались статьи и заметки с резкой критикой позиции и политики Рузвельта, причем о нем писалось как о разжигателе войны и как о человеке, способствующем «мировому еврейству».

В «Фелькишер Беобахтер» от 2 февраля в статье о Рузвельте были помещены такие слова: «Рузвельт поставил себя этим на место Димитрова, мировое еврейство сдвигает свои камни...»

5 января 1939 г. «Фелькишер Беобахтер» вышел с передовой «США под еврейской диктатурой» и с подзаголовком: «Вокруг Рузвельта кишит евреями». В этом же номере помещена статья «США в наступлении», где указывается на принятую новую программу американского вооружения, в первую очередь усиливающую воздушный флот и базы для посадки самолетов. Газеты помещают статьи и заметки о новых требованиях Рузвельта на вооружение, которое, по сообщению газет, достигает уже 1 651 000 000 долларов, сумма, которой никогда не достигало вложение на вооружение в мирное время. Апрельские номера газет были полны высказываний о Рузвельте как о главном поджигателе войны. «Америка как главный поджигатель войны»—такой подзаголовок носит часть выступления Геббельса от 1 апреля 1939 г. В апреле прошлого года Рузвельт послал Гитлеру послание. В нем он говорил о том, что все народы живут сейчас в постоянном страхе перед войной, в ожидании этой войны, и что в руках вождей отдельных народов предотвратить надвигающуюся войну. В Германии это обращение вызвало отрицательное отношение. «Шарлатан демократии» — под таким заголовком вышел номер «Фелькишер Беобахтер» от 15 апреля 1939 г. Критика демократизма еще усилилась. Объяснение послания Рузвельта искали в том, что перед наступающими выборами президента он таким образом, надев на себя маску ангела мира, скорее сможет третий раз быть избранным. Часто встречаются выпады против Рузвельта, который «не умел ликвидировать безработицу и кризисы у себя в стране — идет с советами в Европу». Настроение у правящих кругов Германии в это время было явно антиамериканское. Америка как типичнейшая страна демократии была одной из основных тем германской прессы. В июне месяце американская часть смешанной германо-американской комиссии, организованной в 1932 г. для выяснения и разрешения вопроса о возмещении военных убытков, предъявила Германии обвинение в разрушении в 1916 г. вокзала в Нью-Йорке. Это дало повод газетам разразиться целым потоком слов по поводу «германоненавист-нического произвола в США» и т. д. В это время уже не стеснялись говорить о «травле немцев, о разжигании ненависти к Германии в США» и т. п.

С начала войны в Европе в Америке повелась большая кампания за 494

нейтралитет Америки. В октябре месяце на конференции всех американских независимых государств под руководством Рузвельта решено было оставаться в стороне от войны в Европе. Указывалось также, что Америка не хочет изменять имеющиеся торговые отношения с другими странами, сохранит их в нормальном виде.

С момента начала войны в Западной Европе политика Германии по отношению к Америке изменяется. Прекращаются резкие выпады против Рузвельта, газеты стараются все время доказать Америке, что война не затрагивает ее и что Англия всячески стремится втянуть Америку в невыгодную для нее сделку.

В той огромной сенсационной истории, которую раздули немцы по поводу потопления парохода «Атения», видна вся их политика. Америка с момента начала войны в Европе придерживалась благожелательного нейтралитета по отношению [к] Англии. 4 ноября 1939 г. Рузвельт внес изменение в закон о нейтралитете — была произведена отмена эмбарго на вывоз вооружения из Америки в воюющие страны, что было проявлением определенных симпатий и доброжелательства Америки к западным державам. В Германии это было расценено соответствующим образом. Но немецкие газеты продолжали успокаивать Америку, доказывая, что Германия борется за свое жизненное пространство и что никакой экспансии на Атлантику и тем самым никакой угрозы Америке она не создавала и не собирается создавать. Америка, со своей стороны, продолжает придерживаться нейтралитета.

В начале сентября месяца Канада объявила войну Германии. Рузвельт дал по этому поводу следующее объяснение. Он напомнил, что, следуя доктрине Монро, США не могут равнодушно смотреть, если Канада станет жертвой чьей-либо агрессии. Америка не допустит никогда, чтобы страной завладело какое-либо другое государство. Заявление Рузвельта вызвало сильное недовольство в Германии.

«Дойче дипломатиш-политише Корреспонденц» пишет: «Сегодня президент Рузвельт считает нужным напомнить, что нападение на Канаду, которая, со своей стороны, объявила войну Германии, вынудит Соеди-н [енные] Штаты к непосредственному выступлению. Но как раз основные положения доктрины Монро равным образом могли бы привести его к тому, чтобы выставить подобные же соображения Канаде. Вряд ли можно назвать рыцарством, не говоря уже о нейтральности, объявлять непозволительными действия одной партии, а другой давать все возможности открытых действий».

Внешняя торговля Германии с США

Торговля Германии с США проходила следующим] образом. Сильно снизился импорт из США. В целом из Америки импорт уменьшился на 25%, в том числе из США на 40%. Особенно сильно снизился импорт из Америки в месяцы войны, так что Германия стоит сейчас перед опасностью полной потери заокеанских рынков. А значение этого рынка для Германии очень велико. За семь месяцев 1939 г. Германия вывезла из Америки 37% кукурузы, 41% горючих и смазочных, 55% хлопка, 34% меди и т. п.

Важно отметить, что за месяцы войны экспорт Америки в Англию не сократился. Он достиг наибольшего своего подъема в первые два месяца войны и достигал ежемесячно 51 млн. долларов. В ноябре началось падение, и экспорт снизился до 31 млн. долларов. Экспорт Америки в южноамериканские страны также увеличился на 4%.

Значение американского рынка для Германии очень велико. Торговые

495

отношения с США еще продолжаются, хотя и в значительно меньших размерах. В 1939 г. по отношению к 1938 г. Америка (в процентах) вывезла из Германии 96%, ввезла в Германию 46%.

Экспорт стоит еще на довольно удовлетворительном уровне. Что касается Южной и Центральной Америки, то Германия всеми силами борется за сохранение для себя этих рынков, чем вступает в серьезный конфликт с США. Германские интересы сталкиваются в Америке, во-первых, в Аргентине, которая была важным скупщиком германских промышленных товаров.

За последние месяцы Германия вела переговоры с Аргентиной о продлении и сохранении торговых отношений. Между Германией и Чили в последних числах декабря 1939 г. заключено торговое соглашение, которое будет регулировать товарооборот между обеими странами до конца 1940 г. [...]

Германия и Италия

Германо-итальянское сближение, наметившееся еще в 1938 г., развивалось дальше в начале 1939 г. Германо-итальянские отношения в 1939 г. строились на базе общих противников. Италия стремилась к установлению своего абсолютного господства в Средиземном море, встречая здесь сильнейшую конкуренцию в лице Англии. Германия устами Гитлера в начале 1939 г. поддерживала экспансионистские притязания Италии, считая Средиземное море жизненным пространством Италии. Но не только противоречия с Англией, но также и противоречия Италии с Францией сближали ее с Германией. Интересы Италии сталкивались с французскими интересами в Тунисе, Джибути и Суэцком канале.

Германская пресса в передовых статьях «обосновывала законность» итальянских требований к Франции. Однако тон этих обоснований был несравненно более мягким| чем в соответствующих статьях по отношению к Англии. Неоднократно также как в речах Муссолини, так и Гитлера подчеркивалась общность германских и итальянских интересов в борьбе против Версальского договора и в борьбе против Советского Союза. Обе страны в 1939 г. выступили в качестве агрессоров, развязывавших новую империалистическую войну в Европе. Сотрудничество между Германией и Италией выразилось также в подавлении совместными военными силами испанской революции. Причем, по признанию германской печати, Италия была более заинтересована в фашистском режиме в Испании, чем Германия, стремившаяся, между прочим, обеспечить себя испанской рудой.

С начала 1939 г. как пресса, так и официальные лица германского и итальянского правительств везде подчеркивали «политическую, духовную и военную солидарность» этих двух стран.

Начало года ознаменовалось частым обменом визитами руководителей внешней политики, военного командования и фашистских партий обеих стран.

В феврале месяце Италию посетил начальник штаба штурмовых отрядов Германии Лютце. 2 февраля он был принят Муссолини и 5 февраля имел беседу с итальянским маршалом Бальбо.

В начале марта в Италию прибыл Геринг, который в официальном заявлении представителям прессы вновь подтвердил «прочность оси» в борьбе против Англии и Франции. В середине апреля Геринг был принят Муссолини и итальянским королем.

Весной 1939 г. англо-итальянская дружба стала вырождаться в форму военного союза. Сигналом к тому послужили переговоры в Инсбруке, которые происходили 5 и 6 апреля между начальником верховного ко-

496

мандования германской армии генералом Кейтелем и помощником статс-секретаря итальянского военного министерства и начальником генерального штаба итальянской армии генералом Париани.

В начале мая Риббентроп встретился в Милане с итальянским министром иностранных дел Чиано. В официальном коммюнике сообщалось о решении Италии и Германии закрепить общность их интересов широким политическим соглашением. 22 мая в Берлине был подписан Чиано и Риббентропом в присутствии Гитлера договор о военно-политическом союзе между Италией и Германией. В статье 3 говорилось о том, что, «если вопреки желаниям и надеждам договаривающихся сторон случится, что одна из них будет втянута в военный конфликт с другой державой или другими державами, другая договаривающаяся сторона выступит на стороне 1-й, как ее союзник, и окажет ей помощь всеми своими сухопутными, морскими и воздушными военными силами». Договор носил характер наступательного военно-политического союза.

После объявления Англией и Францией войны Германии Муссолини заявил о нейтралитете Италии и спустя некоторое время выступил с предложением о посредничестве. Италия не выступила на стороне Германии в войне против Англии и Франции, как она должна была бы поступить согласно заключенному договору. Италия заняла выжидательную позицию. По заявлению видных представителей германского командования, в 1939 г. Италия выступит на той стороне, у которой имеется перевес сил. Эта нейтрально-выжидательная позиция Италии может быть, пожалуй, объяснена отнюдь не безупречной гармонией интересов Италии и Германии, а также невыгодным стратегическим положением самой Италии. Недаром германская пресса в течение всего 1939 г. усиленно твердила о том, что у Германии и Италии нет противоречивых интересов на Балканах. «Напротив,— писали германские газеты,— на Балканах германско-итальянские интересы развиваются параллельно». Уже одни эти усилия прессы показывали, что на Балканах не все благополучно в отношении итальянских и германских интересов. Можно сказать, что конец 1939 г. характерен некоторым охлаждением германо-итальянской дружбы.

Германия и Япония

Отношения Германии с Японией в 1939 г. не ознаменовались заключением каких-либо новых крупных политических соглашений. Японию Германия продолжала считать членом антикоминтерновского пакта, который базировался на общности японо-германских противоречий с Англией и на почве общей вражды к СССР. Германская пресса в 1939 г., в осо-. бенности в период событий в Монголии, поддерживала Японию, перепечатывая все фантастические сообщения о победах японцев. Особое внимание германская пресса также уделяла развитию англо-японских противоречий на Дальнем Востоке, поддерживая претензии японцев.

После заключения советско-германского пакта о ненападении анти-коминтерновский пакт⁷ как таковой перестал существовать и сотрудничество Берлин — Токио, по признанию японского посла Курузу, практически уже более ни в чем не выражалось. «Ось Берлин — Токио,— заявил он,— существует лишь теоретически»⁶⁴.

В начале англо-германской войны Германия делала попытки привлечь Японию на свою сторону и завязать с ней более тесные экономические взаимоотношения. Официальные представители внешней политики, в том числе и сам Риббентроп, высказывали желательность улучшения японо-советских отношений, рассчитывая извлечь из этого для себя выгоды.

АВП РФ, ф. 082, on. 22, п. 92, д. 5, л. 1 — 7, 9 — 45, 48 — 50.

Зак. № 183

497

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ 22 декабря 1938 г. премьер-министр Японии Ф. Коиоэ опубликовал новые условия мира, на которых Япония соглашалась прекратить войну против Китая. Эти условия сводились к следующему: признание Маиьчжоу-Го, присоединение Китая к «аитикомиитериовскому пакту», пребывание японских войск в определенных пунктах Китая, превращение Внутренней Монголии в специальную «антикоммунистическую» территорию, предоставление японцам свободы жительства, торговли и экономической деятельности во всем Китае, предоставление японцам особых привилегий для эксплуатации естественных богатств Китая, особенно в Северном Китае и Внутренней Монголии. Коиоэ декларировал даже «стремление» японского правительства «отменить права экстерриториальности иностранцев в Китае и возвратить Китаю концессии». В заявлении повторялись гарантии признания Японией гоминьдаиовского правительства, если последнее пойдет на мирные переговоры. Эти предложения Ф. Коноэ были официально отвергнуты Чаи Кайши 26 декабря 1938 г. (см. Китай в период войны против японской агрессии. 1937 — 1945 гг. — М., 1988. — С. 108 — 109 (далее: Китай в период войны...). — 1—9.

² 3 января 1939 г. И. Т. Лугаиец-Орельский в телеграмме в НКИД СССР сообщал:

«По дополнительным данным, предполагается, что текст декларации Коиоэ согласован с Ваи Цзиивэем 19—20 декабря, то есть в дии пребывания последнего в Ханое (Индокитай). Больше того, по более или менее достоверным сведениям, представитель Ваи Цзинвэя в Гонконге Гао Цзуиу (бывший заведующий азиатским департаментом министерства иностранных дел) недавно снова ездил в Токио и пытался встретиться с Коиоэ, но последний якобы его не принял, поручив своему доверенному лицу переговорить с Гао. На вопрос доверенного лица о цели приезда и что Гао представляет последний заявил, что цель поездки —-выяснить обстоятельства вопроса мирных переговоров, и хотел говорить от имени Ваи Цзинвэя, при этом добавил, что Ваи Цзиивэй имеет возможность повлиять на ход событии. Исходя из этого, можно сделать вывод, что декларации Коиоэ предшествовали оживленные переговоры между Ваи Цзиивэем и Токио и что выпуск декларации задерживался переговорами. Знал ли Чаи Кайши об этих переговорах? Я вполне допускаю, что Чаи Кайши был в курсе условий, на основе которых Ваи Цзиивэй считал возможным начать переговоры о мире; больше того, вполне возможно, что Чаи Кайши знал, что Ваи Цзинвэй от своего имени информировал об этих условиях Японию, но о том, что Чаи Кайши соглашался с этими условиями и организовывал бегство Ван Цзинвэя с целью создать дымовую завесу, под прикрытием которой начать с Японией переговоры о мире, я ие имею никаких сведений. Наоборот, все поведение Чаи Кайши и его мероприятия как по отношению к Ван Цзинвэю, так и в отношении политики сопротивления, свидетельствуют о его решении в данных условиях, при данной обстановке ие идти на мирные переговоры и продолжать войну сопротивления агрессору. Последующие события (исключение Ваи Цзиивэя из Гоминьдана «иа всю жизиь» и лишение его всех должностей) свидетельствуют о том, что Чаи Кайши и китайское правительство придают громадное значение совершившемуся факту и, повеем данным, отлично понимают, что в дайной обстановке может быть два выхода — либо поддержать Ван Цзиивэя, или по меньшей мере пропустить мимо ушей факт бегства и тем дискредитировать себя как внутри страны, так и вне, либо немедленно и резко отмежеваться от Ваи Цзиивэя и тем удержать свой престиж и этим самым фактически еще больше поднять Китай на борьбу против Японии.

Полпредству, между прочим, достоверно известно, что Чэиь Гуибо, Чжоу Фохай не были посланы за Ваи Цзиивэем, а, по сговору с последним, просто тоже сбежали» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 311, д. 2141, л. 8-/0.).—1—9, 100, 169.

³ С начала 1939 г. японские газеты ие прекращали антисоветской кампании, помещая призывы к правительству о принятии решительных мер против СССР и его «неискренней позиции в отношении Японии». Большинство газет инспирировались самим же правительством, члены которого ие стеснялись в выражениях по адресу СССР, «красной опасности», «агентов Коминтерна» и т. д.

498

В ответах на запросы морской министр в парламенте требует увеличения бюджета, так как необходимо «обороняться» против СССР, военный министр Итагаки так же делает намеки на СССР, требуя увеличения воздушных сил. Но активнее всех действовал министр иностранных дел Арита, который при удобном и неудобном случае требовал усиления «антикоминтерновского блока», борьбы с «красными террористами», с «красной опасностью», тут же переходил на отношения Японии и СССР.

Японские дипломаты и чиновники японского посольства в Москве, возвращаясь в Японию, считали своим долгом иногда сразу же после пересечения границы дать антисоветское интервью.

В связи с присоединением к «антикоминтерновскому пакту» 24 февраля Венгрии и Маньчжоу-Го газета «Хоци» писала: «Оборона Маньчжоу-Го базируется на сотрудничестве с Японией, поэтому участием Японии в антикоминтерновском пакте полностью исчерпывается военная подготовка против СССР на Дальнем Востоке». Статья заканчивалась призывом расширить сферу действия пакта (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 21, д. 238, л. 133 — 135). — 1 — 12.

⁴ В этом же письме К А. Сметанина M. M. Литвинову говорится о двух заявлениях Коноэ, имевших важное значение для характеристики политики Японии в Китае. Оба заявления (от 3 ноября и 22 декабря 1938 г.) по существу аналогичны. В них идет речь о создании блока трех держав — Японии, Маньчжурии и «реорганизованного Китая»,— конечно, под эгидой Японии. Оба заявления пронизаны установками на борьбу с коммунизмом и Коминтерном. Нацелены заявления прежде всего на Чан Кайши. Критикуя в этих заявлениях, как и в прежних, «гоминьдановское правительство» и Чан Кайши, пытаясь запугивать его, японское правительство стремится к заключению мира именно с Чан Кайши, рассчитывает добиться содружества Китая с Японией и Маньчжоу-Го. Второй адресат заявлений — колеблющиеся элементы внутри китайского правительства, некоторые «лидеры» Гоминьдана, которые каждую минуту могут предать и продать Китай (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 21, д. 238, л. 90 — 91). — 1 — 15.

⁵ Ось Берлин — Рим — военно-политический союз, заключенный фашистскими государствами — Германией и Италией в Берлине 25 октября 1936 г. По этому соглашению Германия признавала захват Эфиопии Италией; оба государства подтверждали свое признание военно-фашистского мятежного правительства Франко в Испании и наметили мероприятия по оказанию ему помощи; Германия и Италия договорились о разграничении сфер экономического проникновения на Балканах и в придунайских государствах. Образование оси Берлин — Рим положило начало официальному оформлению блока фашистских агрессоров (ADAP, 1918 — 1945. — Serie D. — Bd. 1 — S. 600). — 1 — 18, 54, 65, 127, 153, 193, 314, 329, 332, 347, 428, 433, 503, 612; 2—73, 479.

^в В ноте С. Того на имя М. М. Литвинова от 5 января 1939 г. говорится:

«Господин Народный Комиссар,

Настоящим имею честь довести до Вашего сведения о нижеследующем:

Недавно г-н Миронов, заведующий вторым восточным отделом, заявил советнику посольства г-ну Ниси, что Советское правительство намерено в ближайшие дни сделать публикацию о производстве торгов на все рыболовные участки, эксплуатированные в прошлом японскими подданными, которым, по усмотрению Советского правительства, арендные сроки уже истекли, и производить таковые торги в феврале. Такая попытка Советского правительства, что оно односторонне сделает таковую публикацию о производстве торгов и произведет торги, игнорируя тот факт, что переговоры по заключению временного соглашения ныне ведутся между Японией и СССР, является не только весьма неискренним международным актом, но и крайне нарушает право японских подданных на рыболовство. Такое отношение Советского правительства должно быть квалифицировано как умышленно ухудшающее положение и вызывающее конфликты во время переговоров по заключению временного соглашения.

Ввиду этого я должен обратить серьезное внимание Советского правительства на вышеизложенные обстоятельства и вместе с тем твердо потребовать, чтобы Советское правительство не совершило вышеуказанные односторонние акты.

Прошу Вас, господин Народный Комиссар, принять уверения в моем к Вам глубоком уважении» (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 22, д. 249, л. 3 — 4). — 1—19, 21.

32*

499

«Антикоминтерновский пакт» был заключен в Берлине 25 ноября 1936 г. между Германией и Японией. Согласно опубликованному в то время тексту пакта, его участники обязались информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и вести против него совместную борьбу. Основное содержание пакта было изложено в подписанном одновременно германо-японском секретном соглашении, в котором указывалось, что в случае конфликта одного из участников пакта с СССР они «должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов». Участники соглашения обязались «без взаимного согласия не заключать с Союзом Советских Социалистических Республик каких-либо политических договоров, которые противоречили бы духу настоящего соглашения» (ADAP, 1918 — 1945. — Ser D. — Bd. t. — S. 600).

6 ноября 1937 г. к «антикоминтерновскому пакту» присоединилась Италия. 24 февраля 1939 г.— Венгрия (см. прим. 8), 27 марта 1939 г.— Испания.— 1—20, 40, 51, 58, 60, 63, 89, 96, 97, 153, 165, 188, 222, 308, 314, 320, 396, 453, 570, 646; 2—74, 395, 435, 497.

" 9 января 1939 г M M Литвинов вручил временному поверенному в делах Венгрии Ж. Михалковичу ноту НКИД СССР посольству Венгрии в Москве, в которой говорилось: «Советское правительство получило совершенно точные сведения, что со стороны некоторых государств делаются попытки вовлечения Венгрии в так называемый антикоминтерновский пакт. Мировое общественное мнение в настоящее время в достаточной мере осведомлено о том, что означенный пакт ничего общего не имеет с Коминтерном и с борьбой идеологий, а является политическим соглашением, преследующим агрессивные цели в отношении некоторых миролюбивых стран, в том числе и СССР, и обслуживающим главным образом захватнические интересы инициатора этого соглашения — Японии. Советское правительство не может согласиться с иной интерпретацией этого соглашения.

Советскому правительству было бы совершенно непонятно присоединение к такому враждебному СССР соглашению Венгрии, с которой у СССР не имеется никаких политических спорных вопросов и против интересов которой СССР никогда нигде не выступал. Совершенно естественно, что присоединение Венгрии к названному пакту не сможет не оказать весьма серьезного и немедленного влияния на отношения СССР с Венгрией.

Ввиду этого Народный комиссар иностранных дел был бы рад узнать намерения венгерского правительства в этом вопросе» (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 7, д. 59, л. 5).

9 января 1939 г. M. M. Литвинов телеграммой временному поверенному в делах СССР в Венгрии В. А. Плотникову передал текст врученной Михалковичу ноты, а также сообщил, что в «случае действительного присоединения Венгрии к пакту мы, вероятно, ликвидируем полпредство в Будапеште и предложим закрыть венгерскую миссию в Москве, с тем чтобы советско-венгерские отношения в дальнейшем велись через представителей в других столицах. Об этом пока говорить никому не нужно, но Вы это учитывайте в своих планах. На всякий случай с ближайшей почтой сообщите соображения о технических сторонах ликвидации полпредства» (АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 295, л. 3 — 4).

13 января 1939 г. Ж. Михалкович вручил M. M. Литвинову ответ, в котором сообщалось: «I. По мнению венгерского правительства, пакт, хотя и являясь по существу политическим, носит чисто оборонительный характер и возможное присоединение к этому пакту Венгрии не может приписать ей агрессивные намерения.

II. Советское правительство неоднократно подчеркивало, что оно не имеет ничего общего с Коминтерном. В силу этого непонятно, почему теперь советское правительство расценивает возможное присоединение к этому инструменту, имеющему целью защиту против Коминтерна, как шаг, направленный против него

III. Венгрия до сего времени не присоединилась к пакту, и не была приглашена присоединиться к нему подписавшими пакт, в то время, как это, вероятно, известно советскому правительству, приглашение со стороны подписавших является предпосылкой присоединения.

Во всяком случае венгерское правительство не может допустить, чтобы оно подвергалось воздействию в свободе своего решения угрозами, подобными тем, которые изложены в ноте советского правительства на случай присоединения». (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 7. д. 59, л. 7). — 1—20, 40, 58, 63, 89, 95, 96, 114; 2—220.

500

⁹ В ответ на ноту М. М. Литвинова С. Того 10 января 1939 г. направил ноту следующего содержания:

«Господин Народный комиссар,

Имею честь подтвердить получение Вашей ответной ноты от 8 сего января по поводу намереваемых Советским правительством объявления и производства торгов рыболовных участков.

Так как способы осуществления рыболовных прав японцев в дальневосточных водах Советского Союза должны быть решены по взаимному соглашению правительств обоих государств, то, само собой разумеется, осуществление суверенных прав СССР в этом отношении будет ограничено международными договорами, заключенными между двумя нашими государствами. Вопрос, какими способами будут дальше сдаваться в аренду японским рыбопромышленникам рыболовные участки, должен быть разрешен заключением соглашения, по поводу которого ныне ведутся переговоры между обоими правительствами. Поэтому попытка Советского правительства объявить и произвести торги до заключения такого соглашения нарушает рыболовные права японцев, как о том указывалось в моей ноте от 5 сего января.

У Императорского правительства нет никаких обязательств принять условия Советского правительства в том виде, в каком они были предложены 28 ноября прошлого года для заключения временного соглашения. Таким образом, совершенно очевидно, что Советское правительство не имеет права объявить и произвести торги на рыболовные участки до такового заключения, хотя предложением Советского правительства предусматривалась сдача с торгов участков. Ваше заявление о том, что продолжение переговоров не ограничивает свободы действий Советского правительства, должно быть квалифицировано как совершенно игнорирующее вышеизложенные обстоятельства, тем более, что в течение переговоров по временному соглашению Императорское правительство твердо высказывалось за то, чтобы те рыболовные участки, которые японские подданные получали без торгов, сдавались и дальше на тех же условиях, как до сих пор. Вам, господин Народный комиссар, прекрасно известно, что настоящий вопрос является самым важным моментом в переговорах по временному соглашению. И поэтому совершенно ясно, что односторонние меры по производству торгов, какие Советское правительство намеревается принять, не только не способствуют успешному завершению переговоров, но осложняют эти переговоры, на что я хочу повторно обратить Ваше внимание. Ваша ссылка на то, что во время действия Рыболовной конвенции 1928 года японские рыбопромышленники настаивали на заблаговременном объявлении торгов, не соответствует нынешнему положению, как о том нет особой необходимости здесь распространяться.

По вышеизложенным соображениям я поддерживаю сделанное в моей ноте от 5 сего января заявление о том, что Советскому правительству не следует объявить и произвести торги до благополучного завершения настоящих переговоров. Если тем не менее Советским правительством будут объявлены и произведены торги до заключения временного соглашения, Императорское правительство ни за что не будет признавать такового акта Советского правительства. Я совершенно твердо заявляю, что ответственность за ухудшение положения и конфликты, могущие возникать из-за вышеизложенного акта Советского правительства, целиком падет на Советское правительство.

Примите, господин Народный комиссар, уверения в моем совершенном к Вам уважении> (АВП РФ, ф. 06, on. 1, п. 22, д. 249, л. 9 — 11). — 1 — 2\, 57.

¹⁰ В соответствии с просьбой республиканского правительства правительство СССР поставляло оружие, военную технику, продовольствие и разрешило выезд в Испанию в качестве добровольцев советских военных специалистов и советников. Частично поставки военных материалов оплачивались той частью испанского золотого запаса, которая в октябре 1936 г. была депонирована в Государственном банке СССР. Испанское правительство пошло на такой шаг, стремясь прорвать финансовую блокаду, в которой оно оказалось, когда французские власти наложили секвестр на депонированное в Париже испанское золото. Осенью 1938 г. Советское правительство предоставило Испании кредит на сумму 85 млн. долл. (АВП РФ, ф. 097, on. 1, п. 103, д. 37, л. 38). В феврале 1939 г. правительство СССР ассигновало 5 млн. фр. фр. для помощи испанским беженцам и перевело эту сумму в распоряжение испанского посла в Париже (см. т. XXI, прим. 179).

501

Общий объем советских военных поставок республиканской Испании с 1936 по 1939 год составил: военных самолетов (в основном истребителей) —806, танков—362, бронеавтомобилей—120, артиллерийских орудий—1555, винтовок — 500 тыс., гранатометов—340 шт., пулеметов—15 113, авиабомб — св. ПО тыс., снарядов — 4 млн. шт., гранат — 500 тыс. шт., патронов — 862 млн. шт., пороха — 1500 т. В Испанию были поставлены также торпедные катера, прожекторные станции для ПВО, автомашины, радиостанции, торпеды, горючее и др. нефтепродукты, а также различные машины, зерно, запасные части, продовольственные товары и т. д.

За время войны в Испании на стороне республиканских войск сражались и трудились около 3 тыс. советских добровольцев, в т. ч.: общевойсковых советников и инструкторов — 222 человека, летчиков — 772 человека, танкистов — 351 человек, артиллеристов — 100 человек, военных моряков — 77 человек, других военных специалистов — 52 человека, рабочих и инженеров авиационных заводов — 130 человек, радистов — 156 человек, переводчиков — 204 человека. Около 200 советских добровольцев погибли в Испании.

Советские поставки в Испанию постоянно увеличивались. Экспорт из СССР в Испанию в 1936 г. составил 194 662 т стоимостью в 23 817 тыс. руб., в 1937 г. он достиг 520 143 т на сумму 81 092 тыс. руб., а в 1938 г. возрос до 697 979 т на сумму 109 825 тыс. руб. В первые месяцы 1939 г. в Испанию было поставлено 6 810 т грузов на сумму 1 654 тыс. руб. Доставка товаров и военных грузов осуществлялась в крайне тяжелых условиях, главным образом морским путем. Советские суда подвергались многочисленным нападениям фашистских подводных лодок и самолетов. Несколько советских судов было потоплено или уведено в занятые мятежниками порты (см. АВП РФ, ф. 048 з, on. 146, п. 2, д. 1, л. 202 — 203, а также Солидарность народов с Испанской республикой, 1936 — 1939. — М., 1972. — С. 255 — 256; Сиполс В. Я. Дипломатическая борьба накануне второй мировой войны. — М., 1989. — С. 127; Внешняя торговля СССР за 1918 — 1940 гг. — М., I960. — С. 637 — 641). — 1—22, 59, 102.

" 20 октября 1921 г. в Женеве Великобритания, Германия, Дания, Италия, Латвия, Польша, Финляндия, Франция, Швеция и Эстония без участия России подписали конвенцию о демилитаризации и нейтралитете Аландских островов. Согласно конвенции, Финляндия обязалась не укреплять Аландских островов, а равно не устраивать там военных баз. Во время войны зона островов должна была рассматриваться как нейтральная, но если бы война распространилась на Балтийское море, то Финляндия получила бы право защиты нейтралитета Аландских островов. Аландская конвенция после утверждения Советом Лиги наций и ратификации всеми ее участниками вошла в силу 6 апреля 1922 г.

Советское правительство неоднократно выражало протест в связи с подготовкой конвенции о статусе Аландских островов без его участия. После заключения конвенции правительство РСФСР направило 13 ноября 1921 г. ноту государствам, подписавшим ее, в которой выражался протест по поводу того, что конвенция была подписана без участия Советской России. Советское правительство в связи с этим заявило, что указанная конвенция является «безусловно несуществующей для России> (Документы внешней политики СССР. — М., 1960. — Т. 4. — С. 495). — 1—24, 120, 290.

¹² В меморандуме японского правительства, врученном С. Того M. M. Литвинову 8 января 1939 г., говорится:

«1) В течение нынешних переговоров по заключению рыболовного соглашения Советское правительство, не считаясь с весьма умеренным и справедливым мнением японской стороны, упорно настаивает на своем взгляде, способном при проведении его в жизнь сразу же подвергнуть серьезной опасности рыбное хозяйство японских подданных, имеющее свою историю и практику. Это обстоятельство достойно искреннего сожаления Императорского правительства, стремящегося к нормализации японо-советских взаимоотношений. Рыболовство японских подданных в дальневосточных водах Советского Союза является непоколебимым правом, основанным как на Портсмутском договоре, так и на Конвенции об основных принципах взаимоотношений между Японией и СССР. Императорское правительство уверено в том, что вопрос о беспрепятственном осуществлении этого права имеет громадное влияние на взаимоотношения между обеими странами. Осуществление рыболовного права само по себе является не чем иным, как  чисто

502

экономической деятельностью; переговоры по установлению способа осуществления этого права могли бы быть завершены с успехом с чисто экономической точки зрения. Советское правительство стремится бросить тень на японо-советские отношения, придавая этому вопросу политическое и стратегическое значение, превращая его в политический вопрос и тем самым осложняя настоящие переговоры, имеющие важное значение для сохранения нормальных отношений между обеими странами. Императорское правительство, продолжая настоящие переговоры, не может не обратить самого серьезного внимания Советского правительства на вышеизложенные обстоятельства.

2) Императорское правительство больше всего не может согласиться с тем, что Советское правительство особо настаивает как на одностороннем исключении многих рыболовных участков под предлогом стратегических соображений, так и на торгах стабилизированных рыболовных участков.

а) Вопрос об исключении рыболовных участков из японской эксплуатации.

Само собой разумеется, Императорское правительство категорически возражает против произвольного и одностороннего исключения многих рыболовных участков из японской эксплуатации. Вместе с этим, оно не может не проявить крайнего беспокойства по поводу попытки Советской стороны запретить японским подданным заниматься рыболовством по стратегическим соображениям, что не предусмотрено в Конвенции. У Императорского правительства нет иного намерения;'как видеть беспрепятственно осуществленным рыболовство японцев в дальневосточных водах Советского Союза, являющееся чисто экономической деят<