Праорудийная деятельность ранних предлюдей

Первыми существами, о которых достоверно известно, что они передвигались на задних конечностях, являются австралопитеки.

Впервые остатки австралопитеков были обнаружены в Южной Африке в местонахождениях Таунг, Стеркфонтейн, Макапансгат, Кромдрай, Сварткранс,. Разные ученые далеко не одинаково подходят к систематике южноафриканских австралопитеков. Однако к настоящему времени все они без исключения выделяют среди них две группы, одну из которых составляют находки в Таунге, Стеркфонтейне и Макапансгате, а другую — в Кромдрай и Сварткрансе. Представители первой чаще всего именуются австралопитеками африканскими, представители второй — австралопитеками массивными, или парантропами. По мнению одних авторов, австралопитек африканский и австралопитек массивный являются двумя видами, входящими в один род (220; 318), другие относят их к двум разным родам (408; 410; 411). Австралопитек массивный отличается от австралопитека африканского большими размерами тела и, вероятно, большей физической силой, а также значительным развитием челюстей. Некоторые исследователи полагают, что австралопитек африканский и австралопитек массивный произошли от общего предка (410). Однако большинство считает, что австралопитек массивный — форма более поздняя, чем австралопитек африканский (220; 318).

Датировка южноафриканских австралопитеков весьма спорна. Первоначально их относили к сравнительно позднему времени, затем стали предлагаться более ранние даты. Последние оценки: Макапансгат — 2,8—3,2 млн лет, Стеркфонтейн — 2,8—3,0 млн лет, Сварткранс — 1,7—1,9 млн лет, Кромдрай — 1,5 млн лет (205. I. С. 76).

Вслед за Южной Африкой австралопитеки были найдены в Восточной Африке. Первой была находка в Олдовайском ущелье в Танзании существа, которое первоначально было названо зинджантропом, а затем австралопитеком бойсовым. Зинджантроп представляет собой форму еще более грубую, чем австралопитек массивный. В литературе обе эти формы нередко именуются австралопитеками массивными. Абсолютный возраст зинджантропа, определенный методом калий‑аргонового анализа, приближается к 1,75 млн лет. В дальнейшем в Олдовайском ущелье были найдены и другие представители этой группы. Одновременно с австралопитеками бойсовыми в Олдовайском ущелье жили хабилисы.

Многочисленные находки австралопитеков были сделаны начиная с 1966 г. в бассейне реки Омо (Эфиопия) в формациях Шунгура и Узно. Они крайне интересны тем, что в данном случае мы сталкиваемся с последовательным рядом, притом достаточно надежно датированным. В формации Узно и слоях В, С, D, Е, F и в нижней части слоя G формации Шунгура были найдены остатки австралопитека африканского. Время его существования — от 3 до 1,9 млн лет. Некоторые особи из слоев Е, F, G и, может быть, L Шунгуры относятся к числу представителей австралопитека бойсова. Они жили между 2,1 и 1,0 млн лет. Некоторые находки слоя G Шунгуры сходны с хабилисом. Их возраст — 1,85 млн лет. В слое К появляются находки с чертами питекантропов. Возраст их примерно 1,1 млн лет (271а. С. 256 — 257).

Австралопитеки и сходные с ними формы были найдены на восточном берегу озера Туркана (ранее оно называлось озером Рудольфа) в Кении. В этом районе начиная с 1968 г. работала экспедиция во главе с Р. Лики. Бесспорные австралопитеки были очень близки к зинджантропу. Древность их — 2—1 млн лет (465. С. 313).

Что касается остальных находок в районе озера Туркана, то вопрос об их статусе нельзя считать решенным. Первоначально Р. Лики все остатки, исключая лишь те, что были отнесены к австралопитеку бойсову, причислял к людям без дальнейшего уточнения. Он исключал наличие здесь грацильных (изящных) австралопитеков, т. е. относящихся к тому типу, который представлен австралопитеком африканским (337). В дальнейшем наряду с австралопитеками бойсовыми и людьми он начал выделять и изящных австралопитеков (340).

Начиная с 1974 г. в Летоли в 50 км южнее Олдовая экспедицией, возглавляемой М. Лики, были найдены остатки гоминид, относящихся ко времени от 3,59 до 3,77 млн лет (335; 495). Другая оценка их возраста — 3,35—3,75 млн лет (272. С. 74). В сообщении об этих находках природа их не была сколько‑нибудь четко определена.

В 1972 —1977 гг. значительное число остатков гоминид было обнаружено в Хадаре, расположенном в районе Афара в Эфиопии, экспедицией во главе с Д. Джохансоном. Первоначально исследователи заявляли, что ими обнаружены представители трех таксонов (единиц систематики). Одни индивиды были близки к австралопитеку африканскому, другие — к австралопитеку массивному, а третьи имели черты сходства с питекантропами вообще, питекантропом IV в особенности (300). Возраст находок первоначально был определен в 3 млн лет (457а. С. 289). Последняя оценка — 2,9 —3,6 млн лет (479в).

Если вначале Джохансон и его коллеги писали о трех таксонах, то в дальнейшем их взгляды претерпели радикальные изменения. Они заявили, что находки в Летоли и Хадаре представляют собой самых примитивных из всех известных австралопитеков, качественно отличных от остальных их видов. Новый вид они предложили именовать австралопитеком афарским (301; 302). По их мнению, австралопитек афарский дал начало двум линиям развития. Одна из них привела к хабилисам, а затем и питекантропам, другая — к австралопитекам африканским, которые в дальнейшем развитии дали начало австралопитекам массивным. Эта последняя линия оказалась, таким образом, боковой, тупиковой.

Ряд ученых выступил с возражениями против выделения находок в Летоли и Хадаре в особый вид, отличный от австралопитека африканского (163; 178а; 341; 425). По мнению некоторых из них, они представляют собой более раннюю и примитивную форму австралопитека африканского (178а). Но во всяком случае применение для обозначения этих находок особого термина является оправданным, ибо они действительно отличаются от классического австралопитека африканского.

Определенная часть исследователей, согласившись с выделением вида австралопитека афарского, в то же время выступила против попытки исключить австралопитека африканского из числа прямых предков человека. По их мнению, развитие шло от австралопитека афарского к австралопитеку африканскому, который был предком хабилисов, с одной стороны, австралопитеков массивных — с другой (435а; 501. С. 118). В пользу такой точки зрения свидетельствуют определенные факты. Хабилисы появились около 2,0 —2,2 млн лет назад. Таким образом, между австралопитеками афарскими и хабилисами существует огромный временной разрыв. И в эту разделяющую их эпоху как раз и жили австралопитеки африканские. Не противоречат признанию австралопитеков африканских промежуточным звеном между австралопитеками афарскими и хабилисами и данные морфологии (277а).

Говоря о том, что австралопитеки африканские дали начало австралопитекам массивным, многие исследователи имели в виду не только парантропов, но и австралопитеков бойсовых. Но в 1985 г. на западном берегу озера Туркана был найден череп, сочетавший в себе черты австралопитека бойсова и австралопитека афарского возрастом 2,5 млн лет (233в; 343а; 479а). Из этого был сделан вывод, что австралопитек бойсов произошел от австралопитека афарского. Что же касается парантропа, то его выводят как от австралопитека африканского, так и от общего с ним предка.

Чтобы покончить с вопросом о происхождении предлюдей, отметим, что сходство с австралопитеком афарским обнаруживают две находки: одна — в Лотагаме (к западу от озера Туркана), другая — в Табарине (к западу от озера Баринго, Кения). Древность первой — 5 — 6 млн лет, второй — около 5 млн лет (321а; 479с).

Австралопитек бойсов и парантроп представляли боковые ветви, которые вымерли 1,0—1,5 млн лет назад. Поэтому они не являются предлюдьми в точном смысле. Истинные ранние предлюдн — австралопитеки афарские и австралопитеки африканские. Именно о них, и прежде всего об австралопитеке африканском, и пойдет дальше речь.

Уже австралопитеки афарские являлись прямоходящими существами. Об этом свидетельствуют особенности их скелетов. Прямоходящим, разумеется, был австралопитек африканский. Сложнее обстоит дело с другими его особенностями. И в настоящее время ученые придерживаются мнения, что все австралопитеки — животные растительноядные (394. С. 899 — 900). Однако особенности строения зубов австралопитека африканского убедительно свидетельствуют о том, что он наряду с растениями питался и мясом, т. е. был существом всеядным (198; 256; 409). Всеядность австралопитека африканского в настоящее время признается большинством исследователей.

Но, признавая это, некоторые авторы в то же время не соглашаются с тем, что австралопитек африканский был охотником. По их мнению, австралопитеки исключительно или в основном питались падалью (457. С. 428). Согласиться с этим вряд ли возможно.

Как показали исследования, шимпанзе Гомбе даже не притрагивались к мертвым животным, которые не были убиты ими самими. Как в Гомбе, так и в других местах шимпанзе игнорировали сырое мясо, которое подкладывали им исследователи. То же самое наблюдалось у павианов (458. С. 50; 458а. С. 147). Таким образом, никакой тенденции к питанию падалью у обезьян не отмечено. Поэтому весьма сомнительно предположение, что предлюди исключительно или в основном питались падалью. Это, конечно, не значит, что они вообще не употребляли в пищу падаль. По мере развития охотничьей деятельности у предлюдей неизбежно должна была возникнуть потребность в мясе, которую не всегда можно было удовлетворить путем охоты. Это должно было побуждать их употреблять в пищу и падаль. Однако основным источником мяса оставалась, вероятно, охота.

Но если австралопитеки охотились, то они могли успешно это делать, только используя орудия. Большое внимание обоснованию положения о том, что австралопитеки при помощи орудий охотились на животных, уделил их первооткрыватель Р. Дарт. Одно из его исследований было посвящено Макапансгату. Проведя детальный анализ костей животных, извлеченных из пещеры, где были найдены остатки австралопитеков, он обнаружил, что разные части скелетов представлены здесь далеко не пропорционально; одни имелись в большом количестве, другие почти или совсем отсутствовали. Отсюда он сделал вывод, что австралопитеки, убившие этих животных, использовали в качестве орудий определенные части их скелетов. Большие кости конечностей крупных копытных животных применялись как дубины, молоты, а рога и расколотые длинные кости — как кинжалы и вообще колющие орудия. Рога и черепные коробки австралопитеки использовали в качестве сосудов. Как считал Р. Дарт, австралопитеки располагали целым набором специализированных орудий. Однако они не ограничивались лишь отбором тех или иных костей, пригодных для выполнения определенных функций, а раскалывали кости, разбивали их с помощью других костей, изготовляя тем самым новые орудия. На этом основании он говорил об остеодонтокератической (костезубороговой) культуре австралопитеков, живших в Макапансгате (232).

В своем стремлении доказать близость австралопитеков к людям Р. Дарт зашел слишком далеко. Данные, которыми он располагал, не давали основания для подобных выводов. И в дальнейшем другие ученые это показали. Было установлено, что скопления костей с примерно таким же соотношением частей скелетов образовывались в таких условиях, когда участие австралопитеков было заведомо исключено. Это было результатом деятельности хищных зверей (гиен, леопардов). Отсюда некоторые авторы сделали вывод, что и скопления костей в южноафриканских пещерах, содержащих остатки австралопитеков африканских, тоже были следствием деятельности хищников и что сами австралопитеки попали туда в качестве жертв (314. С. 117 — 118).

В этом заключении содержится определенная доля истины. Однако признать его абсолютно верным нельзя. Существуют факты, свидетельствующие о том, что по крайней мере определенная часть костей животных в названных пещерах обязана своим происхождением охотничьей деятельности австралопитеков, которые если не постоянно, то временами обитали, вероятнее всего, не в самих пещерах, а под скальными навесами. Важнейший факт — наличие на части костей следов снашивания, т. е. использования их в качестве орудий. Это признается не только исследователями, либо полностью, либо в той или иной степени согласными с Р. Дартом (223. С. 83; 422. С. 65‑66; 464. С. 127‑130), но и теми, кто не разделяет его взглядов (64. С. 63). Другие данные: нахождение в пещерах кусков кварца и кварцевых галек, отбитых сталактитов и сталагмитов, соединенных воедино пар костей, из которых одна выполняла функцию рукоятки, а также крупных костей со вклинившимися в них фрагментами камней и костей (422. С. 71 — 72; 464. С. 130). Камни, найденные в одном из слоев Макапансгата вместе с австралопитеками африканскими, носят следы их использования в качестве орудий (272. С. 224). Ясно, что эти камни не могли попасть в пещеру в результате деятельности хищных животных.

Таким образом, нет оснований говорить ни о наличии у австралопитеков богатого арсенала специализированных костяных орудий, ни об изготовлении ими орудий. Однако использование ими тех или иных костей животных в качестве орудий вряд ли может быть поставлено под сомнение. На вопрос, как именно они использовались, дают ответ другие работы Р. Дарта.

В Таунге, Стеркфонтейне и Макапансгате он обнаружил 58 черепов павианов (21 — в первом местонахождении, 22 — во втором и 15 — в третьем). Из этих черепов более чем на 50 (80 %) имелись радиальные трещины, подобные тем, что образуются при ударе острым камнем, и различного рода проломы, относительно которых можно предположить, что они образовались вследствие сильных ударов тяжелым орудием типа дубины. Судя по форме некоторых проломов, они были нанесены длинными костями конечностей крупных копытных животных (229; 230). Таким образом, эти данные свидетельствуют, что австралопитеки охотились на животных с помощью орудий и что по крайней мере часть костных остатков в упоминавшихся выше пещерах была результатом их деятельности.

Австралопитеки использовали орудия не только для охоты, но и для обороны от хищников. Все исследователи единодушно отмечают, что австралопитеки африканские, отличавшиеся небольшими размерами и малой физической силой, отсутствием естественного вооружения, не смогли бы выжить в изобилующей хищниками открытой местности, если бы не использовали для защиты орудия. Показательна в этом отношении эволюция клыков при переходе от миоценовых антропоидов к австралопитеку африканскому. Как известно, клыки у животных — одно из основных средств нападения и защиты. И хотя с переходом к наземному образу жизни и одновременно к систематической охоте потребность в средствах нападения и защиты неизмеримо возросла, клыки у австралопитека африканского не только не увеличились, а, наоборот, редуцировались (304; 482). Это может свидетельствовать лишь об одном — появлении каких‑то новых орудий защиты и нападения. Однако никаких органов тела, которые могли бы играть роль таких орудий, у австралопитеков африканских не обнаружено. Отсюда следует вывод, что эти средства не были органами тела. Таким образом, и особенности морфологии австралопитека африканского подтверждают мысль о том, что он систематически использовал естественные объекты в качестве орудий.

Так как этими орудиями были естественные предметы, то даже в том случае, если они сохранились до наших дней, очень трудно выделить их из массы других естественных объектов. В какой‑то степени это возможно лишь в отношении костяных орудий. По всей вероятности, австралопитеки применяли в качестве дубин палки и длинные кости конечностей копытных животных. С их помощью они защищались и убивали животных. Возможно, они употребляли в качестве орудий рога и расколотые кости, имеющие острые края. Может быть, они также использовали в охоте камни. Но почти несомненно одно: камни с острыми краями применялись для сдирания шкуры с убитого животного и для разделки туши. Ни содрать шкуру, ни разделать сколько‑нибудь крупное животное на части только при помощи органов тела австралопитеки не могли. Для этого нужно было иметь когти или крупные клыки, которых у них не было. Австралопитеки, вероятно, также употребляли камни для раздробления костей убитых животных.