Ясно, что никакие норманны не могли придумать ни такого названия, ни такого решения.

Судьба варягов.

А теперь вернёмся к вопросу: куда делись варяги? В сущности, мы уже ответили на него – сословие варягов пришло в упадок и распалось. Скажем немного подробнее.

Предварительно заметим, что феодализм на Руси (ещё верно ли использовать этот термин?) имел иное происхождение, чем в Западной Европе. Там почти все варварские королевства возникали вследствие военного захвата земель, которые, тем самым, становились собственностью победителей. На Руси новый строй создавался самим местным народом, его ресурсами и средствами. Это происходило через усиление роли князей – сперва городовых, потом – земельных, наконец – общерусских. Князьям земли хватало, прочая оставалась общим достоянием, позднее её называли божьей и занимали по мере надобности. В отличие от феодальной Европы, русские князья владели только теми угодьями, которые возделывали и обихаживали их холопы. Они не раздавали лены своим приспешникам. Документов на землевладение тогда не было. Но, начиная со Святослава, отмечается раздача Великим князем городов княжичам-наследникам. Однако, эта раздача была совсем не то, что раздача ленов в Западной Европе. Она происходит не от упоения завоеванием, а от родового обычая обеспечения детей наследством. Второе отличие – города давались не в собственность наследникам, а во владение и управление. Так достигалось необходимое для большой страны распределение управления при сохранении централизованной власти главы династии.

Капитально подошёл к этому делу Владимир. Вскоре после крещения и христианской женитьбы он разослал своих 12 главных наследников-княжичей (вместе с матерями) по городам Руси. Политически вышло очень удачно. Во-первых, удовлетворил церковь, требовавшую отказа от многожёнства и не признававшую языческих браков. Во-вторых, вроде, не обидел детей. В-третьих, удалил из Киева задорную молодёжь, которая интриговала бы против него и ссорилась бы между собой. А в-четвёртых, и в главных, обеспечил себе и своей династии надёжное управление державой – и через родственные отношения, и через иерархию. От управления были отстранены и далее исключались из рассмотрения все местные или варяжские князья иного происхождения. Городам же предлагалось просто принять «назначенцев» Великого князя и более не претендовать на свободу выбора. Власть над Русью была захвачена династической верхушкой.

Но захват власти и обогащение обычно идут рука об руку. Однако, с обогащением были проблемы. Требовались большие средства. 12 княжений – это 12 княжеских дворов, с соответствующим числом родичей, бояр, дружинников, дворни, холопов и всяческих прихлебателей. И всех надо было содержать, кормить, жаловать. А где взять столько денег? Конечно, можно было поприжать горожан, поболее собирать в полюдье. Но поначалу ещё было какое-то чувство меры, да и опасение – не перегнуть бы палку. Придумали – перераспределить идущие по разным каналам доходы в пользу Великого князя и его наместников. Не сохранилось нарочитых законодательных актов, трактующих об этом. Но РП являет нам обширный список вир и продаж по разным поводам в пользу князей и их наместников. В стране появилось множество тиунов, вирников, мытников и тому подобной публики, которая помимо княжеских доходов заботилась и о своих. Не хватало. Придумали – отобрать доходы варягов: собирание пошлин за проезд, оплату за сопровождение гостей, за охрану товара. Прекратили массовый наём независимых и дорогих варягов, заменили их на службе более послушными и дешёвыми дружинниками (боярские дети, гриди и проч.).

Впрочем, как мы предположили выше, варяги, после обмана их Владимиром, сами не рвались служить ему (кроме немногих, им лично выбранных). Об их массовом участии в успешных походах Владимира, что могло бы принести им военную добычу, летописцы не пишут. Теперь же они ещё лишались обычных текущих доходов. Неприятно! Тут уместно вспомнить любопытное свидетельство летописца о внезапном распространении разбоев в 90-е годы Х в. Летописец – панегирист Владимира – называет и причину. Якобы Владимир слишком буквально понял христианскую заповедь «не убий» и слишком милостиво относился к разбойникам, отчего они размножились и обнаглели. Но не подходит сия трактовка к человеку, который первым призвал варягов для борьбы за власть, велел убить отца и братьев захваченной Рогнеды, изменнически убил своего брата Ярополка, изнасиловал его беременную вдову, ложью заманил в Киев и бросил в яму Святополка (старшего из своих наследников), уморил епископа, который оного сопровождал, собрался войной на своего сына Ярослава. Стал бы такой человек умилённо прощать захваченных разбойников? Это уже нравоучительная басня летописца-церковника. Скорее Владимир этих разбойников побаивался и просто собирался с силами, заручился поддержкой церкви. А потом быстро произвёл расправу.

А откуда ж взялись сии разбойники? Вряд ли то были обычные мирные селяне. Этим надо было пахать, жать, молотить, чинить избы и сани: забросишь хозяйство – помрёшь с голоду вместе с семейством. Конечно, вымогательства тиунов и мытников могли возбудить недовольство. Но селяне-земледельцы по типу своей психологии расположены в средине упомянутого нормального распределения. Будучи притесняемы, они станут пререкаться со сборщиками дани, искать суда и правды, хитрить и ловчить. В крайнем случае, уйдут на другое место, что при подсечно-огневом земледелии было обычным делом. Незанятых земель хватало: среди независимых вятичей, в Мещёре, на Дону, по Верхней Волге, в Северной Руси. Для перехода к разбою мало притеснения, нужно иметь подходящий психологический тип – боевой, рисковый, не заторможенный оглядкой на власти, соседей, обычай. А сверх того надо ещё иметь подходящее оружие и – главное – умело владеть им. Ничего этого у мирных селян не было. Но всё это было у варягов.

В этом явлении был ответ «безработных» варягов на лишение их «законных» доходов княжеской властью. Грабили, конечного, не своего брата-варяга, не малоимущих селян и посадских. Грабили богатых гостей, боярские обозы, княжьих сборщиков и наместников, зажиточных клириков. Всё в стиле Робин Гуда – на ваше перераспределение богатства мы ответим своим перераспределением. Но сил не хватало, общей организации не было, движение было подавлено и заглохло. Эта версия согласна с тем фактом, что в дружине Владимира варягов не было, или было очень мало. А у Святополка они были. И к Ярославу, который был явно враждебен отцу, шли охотно.

Борьба Ярослава за власть, начало его княжения было вторым взлётом варягов. Происходившие события уже вкратце описаны выше. И вдруг варяги пропадают из русской истории после их главнейшего воинского достижения – разгрома печенегов. Так всё-таки, куда же они делись?

Быть может, в этом последнем побоище они понесли столь страшные потери, что их почти не осталось? Тем более, что за 10 лет до этого множество варягов погибло в жестокой битве под Лиственом. Вряд ли. Если бы варяги оставались востребованы государством, нашлись бы новые охотники, сословие пополнялось бы и сохранялось. Значит, они перестали быть нужны киевскому правительству, а возможно, их сочли вредными и опасными. Действительно, как мы видели, начиная со Святослава, Русь решала свои внешнеполитические задачи, не прибегая к большой помощи варягов. Помимо усиления княжеской дружины, всё шире привлекалось для этих задач земское ополчение. Некоторые авторы пишут «мобилизация», но в то время такое было невозможно, ополчение могло быть только добровольным. И Святослав без труда набирал в войско десятки тысяч (впрочем, начально оплачивая их греческим золотом). Но на внешние войны русичи шли охотно потому, что надо было бить чужих. А вот бить своих они не хотели. Святополк так и не решился первым напасть на Ярослава, а новгородцы рассердились, только обозлясь от долгого стояния в сырую стужу, да от обидных насмешек. Даже ляхи – не русь, но всё же славяне – пошли через Буг только после насмешек над их королём Болеславом Толстым. Не зря во всех междоусобицах ссорящиеся князья опираются то на печенегов, то на половцев, то на ляхов. Столь велико и естественно было народное сознание единства славянской руси, ощущение своих. В конечном счёте, это была главнейшая причина становления и устойчивости русского государства – внутреннее чувство принадлежности к одному народу. И эта стойкая русская национальная черта – признание своих и стремление решать все дела между своими – есть сильнейший аргумент против версии приглашения скандинавских князей.

А вот профессиональные наёмники за хорошие деньги будут рубить, кого угодно, избивать тех, кто не причинил им никакого зла, убивать законных князей и беззащитных юношей. И все правительства содержат такую наёмную касту «внутренних дел», которой хорошо платят, порою лучше, чем армии, обороняющей страну от внешних врагов. Но содержать второе войско для «внутренних дел» – дорого, да и не безопасно, учитывая его повышенную самостоятельность. Развитие административного аппарата позволяло сэкономить – отказаться от услуг варягов (и от оплаты их) по текущим делам, в обычных обстоятельствах. А если они разбредутся, но вдруг срочно понадобятся? И тут становится понятно, почему варяги пропали именно после 1036 г.