Подробный разбор этого абзаца начнём с хазар (козар).

О хазарах, девицах и веверицах.

Повествователь приписывает хазарам сбор дани с обширной территории, включающей значительную часть Приднепровья, бассейны верхнего Дона, верхней и средней Оки. Насколько это реально для данных конкретных местностей и для средины IX века?

Отметим, что упоминаемые области полян, северян и вятичей в IX веке оставались преимущественно лесными. Но сбор дани захожими степняками в незнакомых, обширных, лесных областях без дорог и городов, с населением, рассеянным по сельцам и заимкам и не имеющим общего управления, практически невозможен. Требуется уйма времени и огромный расход сил, чтобы отыскать и обшарить все разрозненные селения, связанные лишь лесными тропами, а то и только водным путём. Весьма сомнительно, что хазары переправлялись за Днепр. Они были народом сухопутным, не плавали ни по соседней Волге, ни по Каспию. Вряд ли они могли преодолеть Днепр без помощи прибрежных жителей и их плавсредств, а уж при сопротивлении киевлян – тем более.

Исторические источники подтверждают эти соображения. Из них видно, что у наших летописцев размеры Хазарского каганата к северу и к западу сильно преувеличены.

Арабский автор Х в. Ибн-Хаукаль пишет: «Город этот (столица хазар – Итиль) не имеет ни многих селений, ни пространного владения». Другие хазарские города, о которых он говорит, находятся ещё дальше от упомянутых земель – на Северном Кавказе.

Другой арабский автор того же времени – Аль-Масуди, по дошедшим до него сведениям, пишет, что «рукав моря Найтас» (имеется в виду Дон) соединяется с «Хазарской рекой» (Волгой). Это, конечно, географическая ошибка, но таковы были представления современников Аль-Масуди. Впрочем, ниже он отмежёвывается от этих представлений. Далее он сообщает, что здесь хазарским царём поставлены «люди, которые удерживают приходящих этим морем, а также приходящих сухим путём». Речь явно идёт о рубеже Дона и Волго-Донском перешейке. «Приходящие» же – это тюрки-гузы со среднего Дона и русь, поднимавшаяся в ладьях с Азова. Отсюда видно, что упомянутый рубеж был реальной границей Хазарии на северо-западе, а народы, жившие за ним, хазарам не подчинялись и вели себя агрессивно. «Иногда выступает им навстречу хазарский царь, – пишет Аль-Масуди – когда поставленные им люди слишком слабы».

Византийский император Константин Багрянородный (в средине Х в.), в согласии с Аль-Масуди, пишет о пограничной хазарской крепости Саркел на Дону (Белая Вежа русских летописей), «в которой сидит ежегодно сменяемый воинский отряд в 300 человек». Это сообщение вполне достоверно, т. к. саму эту крепость построил по просьбе хазар византийский строитель Петрона для обороны границ Хазарии от печенегов как раз около 835 г. Крепость эта располагалась в большой излучине среднего Дона.

Следует ещё учесть, что в те века Хазария вела напряжённую борьбу с наступавшими из-за Кавказа мусульманами, а порой вступала и в распри с Византией. Так что каких-то крупных сил для экспансии в далёкие славянские земли у неё не оставалось. Гарнизона в 300 человек, помещавшегося в Саркеле, для такой экспансии явно мало. Тем более, что подобный поход должен был проходить через земли сильных и враждебных хазарам тюркских степных племён (гузов и печенегов). Ни византийские, ни иные достоверные источники, ничего не говорят ни о каких походах хазар западнее Дона. Из сказанного видно, что стратегия Хазарии на этом направлении была оборонительной. Можно допустить отдельные наскоки хазарских отрядов на пограничные славянские селения, но представление о «хазарском иге» над обширными землями восточных славян в IX веке и о регулярном сборе с них тяжкой дани следует признать совершенно неверным.

Рассмотрим, кстати, и вопрос о размере этой дани. Что «бела» есть белка, кажется, все согласны. «Веверице» же не повезло. В некоторых переводах она является серебряной монетой. Никаких аргументов за это нет, кроме сомнительной параллели с более поздним и тоже сомнительным сообщением эпохи Святослава. Следует согласиться с теми историками, которые, опираясь на данные археологии и нумизматики, говорят о крайней неразвитости монетного обращения на Руси в IX в., да и много позже. Это вполне относится к лесным племенам между Окой и Днепром. Ввиду этого такой перевод должен быть отклонён.

Отдельные комментаторы, ссылаясь на Радзивилловскую летопись, читают вместо «по беле и веверице» – «по белой девице» и указывают на помещённый тут же рисунок с означенными «белыми девицами». Здесь, однако, налицо просто ошибка средневекового переписчика и его иллюстратора, не понявших исходный текст. Сразу скажем, что фольклорный эпитет «белая» здесь неуместен (обычно писали «красная» девица). Далее отметим, что при такой дани данники вымерли бы в три поколения из-за отсутствия тех самых «белых девиц».Наконец, в данной исторической обстановке, подобная дань ещё менее вероятна, чем дань монетой. Если – допуская невероятное – хазары всё же распространили бы свои чрезмерные грабительские покушения на славянские земли, они получили бы в ответ партизанскую войну с истреблением сборщиков дани, неизбежно вынужденных рассыпаться по обширной, незнакомой и враждебной земле. Если же славяне были столь робки, как хотят их представить некоторые писатели, то они просто ушли бы от неприятного соседства подальше в леса. Места было много, а при свойственном славянам подсечно-огневом земледелии постоянные переселения были обычны. Так что, давайте решительно отбросим вымышленных «белых девиц».

Предлагали считать «веверицу» горностаем. Это реальнее, чем монеты и девицы, но всё же маловероятно. Горностай – мелкий и редкий хищный зверёк. Он ведёт скрытный ночной образ жизни, охота на него сложна и мало добычлива. В средние века горностаевые мантии носили императоры и короли. На самом деле, в слове «веверица» кириллическое «в» следует читать как греческое «b». Итак, получим – «беберица», т. е. бобрица. Бобер – обычная в русском языке форма. Словообразование «бобрица» совершенно то же, что и для других пушных зверей: лисица, куница и др. Германское название бобра – biber, польское – buber. Английское beaver указывает, что в германских и славянских языках были переходы в произношении о «е и б «в. Бобер – крупный, заметный зверь, который был широко распространён в русских лесах. Ещё более заметны его жилища – «хатки». Охота на бобра достаточно проста и добычлива. Его тёплый мех пользовался всегда большим спросом. Такова разгадка «веверицы». И никаких «белых девиц»!