Ретроспектива: княжение Ярослава.

Вот эти свидетельства, сохранённые последующими редакторами летописных сводов. За основу взяты известные переводы, но я позволил себе слегка отредактировать их, убрав слишком осовремененные обороты и приблизив к точным выражениям летописцев, устраняя догадки переводчиков (далее летописные цитаты выделены шрифтом Arial). Первые сообщения касаются раздоров Ярослава с Владимиром и новгородцами и последующей борьбы его со Святополком (г.г. от РХ).

(1014)«Ярославу же сущу в Новегороде и уроком дающему Киеву 2 тысячи гривен от года до года, а тысячу в Новегороде гридям раздавал; а тако давали (все) посадники Новгородские».

Далее летописец сообщает, что Ярослав отказался выплачивать дань отцу. Владимир разгневался на него и собрался идти походом на Новгород. Комментируя, заметим, что перечисляемые здесь тысячи гривен не следует смешивать с вышеупомянутой выплатой 300 гривен варягам по завету Олега.Удержав 2000 гривен, Ярослав мог часть из них потратить на варягов.

Следующая запись содержит повтор и комментарии, так что она, видимо, была отредактирована позднее другим автором и не принадлежит к группе достоверных сообщений (а также приводит к несуразностям – см. ниже). (1015) «Хотящу Владимиру идти на Ярослава. Ярослав же, послав за море, привёл варягов, боясь отца своего; но бог не дал дьяволу радости».

Заметим, что Ярослав посылает за варягами, убоявшись Владимира. Новгородцы, видимо, с Владимиром воевать не хотели (новгородский посадник Константин Добрынич был двоюродным братом Владимира!). Далее следует рассказ о недолгой болезни Владимира, его смерти (15 июля) и похоронах.Ввиду столь скорого развития событий, посылать за варягами в дальние края просто не было времени. Затем следует посмертный панегирик Владимиру и рассказ об убиении Бориса и Глеба, хотя и основанный на свидетельствах современников, но переработанный позднее в христианско-нравоучительном стиле. Однако, из сего рассказа можно извлечь достоверное, почти документальное свидетельство: «Убив же Бориса, …завернули в шатер, положили на колёса и повезли его, еще дышащего. Уведав же сие, что еще дышит, …Святополк… послал два варяга прикончить его. Когда же те пришли и увидели, что он еще жив, один из них извлек меч и пронзил его в сердце».

Отсюда видим, что варяги были и в Киеве, на постоянной службе, для выполнения «особых поручений», в т. ч., и убийств. Вообще, вся статья 1015 г. – поздняя переработка исходного текста. Фрагмент ниже – естественное продолжение статьи1014 г., первично составлявший с ней единый слитный текст, не разбитый ежегодными датами.

«Ярослав жене ведал отней смерти. Варягов было много у Ярослава, и (они) насилье творили новгородцам и жёнам их. Восстали новгородцы и избили варягов во дворе Поромони. И разгневался Ярослав… и послал к Новгородцам, рекше: «Уже мне сих не воскресить». И позвал к себе нарочитых мужей, иже иссекли варягов, и, обольстив их, иссек. В ту же ночь пришла ему весть из Киева от сестры его Передславы: «Отец твой умер, а Святополк сидит в Киеве, убив Бориса, а на Глеба послал, а блюдись его повелику». Се слышав, (Ярослав) печален был об отце, о братьях и о дружине. Заутра же, собрав избыток новгородцев, Ярослав рек: «О, любая моя дружина, её же вчера избил, а ныне была бы надобна!»… И рече им на вече: «Отец мой умер, а Святополк сидит в Киеве, избивая братью свою». И рекли новгородцы: «Аще, княже, братия наша иссечена суть, можем за тебя бороть»». Запомним, что кроме князя, мстить за варягов, заступиться за них некому! Новая весть резко изменила политическую обстановку в Новгороде. Владимира не стало, Святополка новгородцы не знали и не хотели, а тут представилась возможность посадить в Киеве «своего» князя и получить контроль над Днепровским водным путём.

По логике событий, Ярослав послал за варягами, узнав о гневе отца и его намерении пойти войной на непокорного сына. Но между этим известием, которое он мог получить от своих сторонников в Киеве, и вестью от Передславы, прошло от силы недели три (вряд ли Святополк мешкал, желая убрать соперника). Но за это время посланцам Ярослава было невозможно добраться до Швеции, набрать войско и привести его в Новгород. Следовательно, либо избитые новгородцами варяги уже раньше служили у Ярослава, либо посылали за ними гораздо ближе. Поэтому, нельзя придавать значение словам редактора о том, что за варягами посылали «за море». Эти слова отражают представления летописца, жившего много позднее событий, когда на Руси «действующих» варягов уже не осталось, но знали о варягах «византийских» и их вербовке в заморских странах. Заметим, кстати, что старинное «за морем» не означало «по ту сторону моря». В хронографе XVII века Гостомысл советует новгородцам послать послов «за море, в землю Прусскую». Но Пруссия лежит на южном побережье Балтики, как и славянские земли. Так что, «за морем» означало только то, что туда надо было плыть морем, за отсутствием или дальностью сухопутной дороги. Морем же наши предки называли любое обширное водное пространство. Помните: «Сланное море, священный Байкал». Называли морем и Ладожское озеро, и даже Ильмень (Русское море).

Далее, в статье 1015 г. находим: «И собрал Ярослав варяг тысячу, а прочих воинов 40000 и пошёл на Святополка». Можно усомниться в столь большой численности новгородского ополчения, но, видимо, новгородцев в войске было всё же значительно больше, чем варягов. То, что и 1000 варягов в войске были большой силой, говорит о том, что это были профессиональные воины, хорошо вооружённые, имевшие боевой опыт, привыкшие действовать в строю, дружно и напористо. Один такой воин вполне мог стоить трёх – четырёх кое-как вооружённых и непривычных к бою ополченцев. Далее летописец, безусловно, включает в свод рассказ участника событий. Но об участии варягов в последующем сражении у Любеча со Святополком не сказано ничего особенного. Этот бой описан в статье за следующий 1016 г., что получилось у редактора-хронолога вследствие отсчёта начала года с 1 сентября. Сражению предшествовало 3 месяца противостояния войск на разных берегах Днепра. Из текста видно, что ко дню сражения Днепр ещё не замёрз, но на озёрах уже встал молодой лёд. Такая обстановка соответствует по нынешнему календарю примерно концу ноября. Отсюда вычисляем, что противостояние у Любеча началось около средины августа. Учитывая время, потребное для похода к Любечу из Новгорода, опять видим, что Ярославу некогда было дожидаться варягов из Скандинавии.

Одержав верх, Ярослав занял Киев, но война не окончилась. Вскоре Святополк возобновил борьбу в союзе с польским королём Болеславом Толстым (1018 г.). «Пришел Болеслав со Святополком и с поляками на Ярослава. Ярослав же, совокупив Русь, и варяги, и словене, пошел навстречу Болеславу и Святополку. И пришел к Волыню, и стали они по обе стороны Буга». Неизвестный участник событий, предшественник летописцев-монахов, описывает, как Ярослав «не утягнул исполчиться» и потерпел поражение от соединённых сил Святополка и Болеслава. Здесь, как и во всех прочих случаях, варяги действуют на стороне Ярослава и в союзе с новгородцами. Дело было летом (Болеслав въезжает на коне в реку). Ярослав бежал в Новгород (с четырьмя мужами) и уже хотел бежать за море. Но новгородцы, во главе с посадником Константином Добрыничем, воспрепятствовали этому, желая продолжать борьбу, «…и начали собирать богатство – от мужа по 4 куны, от старост по 10 гривен, от бояр по 18 гривен. И привели варягов, и дали им богатство, и совокупил Ярослав воинов многих… И пошёл Ярослав на Святополка».

Такая подробная роспись говорит о том, что её составлял современник, хорошо знавший то, о чём пишет. Это – текст 1-й группы. К сожалению, мы не можем установить всю сумму и прикинуть число нанятых варягов – оценки числа бояр, старост и мужей будут гадательными. Но ясно, что были собраны сотни гривен, а может, и более тысячи. Число варягов было, видимо, внушительное. Святополк, рассорившись с Болеславом, и потеряв его поддержку, не смог выставить достаточно сил и бежал из Киева. Из расчёта времени опять видно, что у Ярослава не было времени привести варягов из Швеции – год кончался 1 сентября. Нанимали варягов по соседству.

В следующем, 1019 году Святополк, в союзе с печенегами, попытался вернуть Киев. После новой кровопролитной битве на Льте Ярослав окончательно одолел Святополка. Участвовали ли в этом бою варяги, и какова была их роль, в летописи не говорится. Ничего не говорится о варягах и в сообщении о краткой войне Ярослава с Брячиславом Полоцким.

Варяги являются вновь в связи с распрей Ярослава с братом Мстиславом, который в 1024 г. пришёл на Киев, но не был принят киевлянами и сел в Чернигове. Ярослав, занятый в то время подавлением мятежа в Суздале, ушёл оттуда в Новгород. Летописец сообщает:«(Ярослав) возвратился в Новгород и послал за море по варяги. И пришёл Якун с варягами, и был Якун сей леп, луда была у него золотом исткана. И пришёл к Ярославу. И идут Ярослав с Якуном на Мстислава. Мстислав же, слыша, взошёл против их к Листвену. Мстислав же, с вечера исполчил дружину, и поставил север (северян) в чело противу варягов, а сам стал с дружиною своею по крылам… И соступилися чело север с варягами, и трудились варяги, секуще север. А по сем наступил Мстислав со дружиною своею и начал сечь варягов. И была сеча сильна… Видел же Ярослав, яко побеждаем есть, и побежал с Якуном, князем варяжским… Ярослав же пришёл в Новгород, а Якун ушёл за море. Мстислав же, заутра, видя лежащих сечеными от своих север и варягов Ярослава, рек: «Кто сему не рад? Се лежит северянин, а се – варяг, а дружина своя цела»».

Это опять, по всем признакам, сообщение 1-й группы. Из него можно сделать несколько выводов, важных для нашей темы. Во-первых, варяги сражаются в пешем строю, образуя центр боевых порядков Ярослава. Во-вторых, здесь один из редких случаев, когда упоминается варяжский князь. Примечательно, что не назван ни город, ни земля, откуда он пришёл. Отсюда следует, что этот князь не был властителем определённого княжества (или города), а его титул – всего лишь обозначение военного предводителя. В-третьих, имя Якун – славянское. Оно восходит к глаголу ячать, имеющему (по Далю) смысл кричать, особенно по-птичьему. Якуня, якуша – прозвище крикливого ребёнка, прилипавшее иногда на всю жизнь. Отсюда – распространённые русские фамилии – Якушев, Якунин, Якушкин. Т. о., варяжский князь оказывается славянином. В-четвёртых, Якун приходит из-за моря и уходит за море. И это отнюдь не делает его шведом. Следовательно, варяги, приходившие из-за моря, вовсе не обязательно были скандинавами. Они происходили из прибалтийских славян, которым удобнее было добираться в Новгород водой, учитывая плохое состояние сухопутных дорог в то время.

В позднейших походах Ярослава и Мстислава варяги не упомянуты. Последнее упоминание о варягах связано с их участием в войне с печенегами, подступившими к Киеву. (1036 г.) «Ярослав, собрав воинов многих, варяги и словены, пришёл к Киеву (из Новгорода) …и исполчил дружину, и поставил варягов посредине, а на правой стороне – киевлян, а на левом крыле – новгородцев».

Конное войско печенегов прихлынуло внезапно. Надо было спешно спасать город. И тут некогда было посылать за варягами в дальние страны. Либо они были опять набраны по соседству, либо находились в готовности в Новгороде. И в этом бою варяги занимают ответственное место в центре позиции и сражаются пешими. После жестокой схватки печенеги были перебиты и окончательно отражены от Руси. И это была лебединая песнь варяжских дружин на Руси.

При описании морского похода Владимира Ярославича на грековв1043 г. в основной версии ПВЛ варяги не упомянуты. Но в Никоновском списке находим: «И пошёл Володимер на Царьград в лодьях… и пришёл к Дунаю. Рекли же русь Володимеру: «Станем здесь, на поле». А варяги рекли: «Пойдём под город». И послушал Володимер варяг, и от Дуная пошёл с воями к Царюграду». Далее описывается чудо с погружением пелён и бурей, разбившей русские суда. Этот фрагмент (в ПВЛ он отсутствует) повторяет эпизод, приписанный к походу Аскольда и Дира. Сие уже снижает доверие к данному фрагменту. Далее читаем: «…и начало лодьи разбивать, и корабли, и побежали варяги вспять, и княжий корабль… разбил ветер, и едва Иван Творимирич князя... всадил в свой корабль». 1-й цитированный отрывок невнятен. О каком поле может идти речь в устье Дуная, и зачем там становится? А предложение пойти под город звучит так, будто город где-то поблизости. Здесь видим вариант эпизода из 2-го похода Игоря (о нём ещё скажем). Примечателен 2-й отрывок, где варяги пугаются бури. Неужто, это смелые мореходы – норманны? Неясно, как они бегут – сушей или водой, и как они относятся к упомянутым далее 6000, выброшенным на берег. По сказанным причинам большого доверия к этому тексту нет, сильно опираться на него нельзя. Но можно осторожно допустить участие варягов в этом походе. Тогда это и есть последнее существенное упоминание о них.