Накилон – полуэльф, воин, летун

 

«Вот прощелыги! – Накилон с завистью разглядывал идущий против течения корабль, особое внимание уделяя грудам наваленного на палубу добра. – Как гуляют, аж завидно! Но ничего, будет и на моей улице праздник – когда начнем шинковать орду, я за час доберу все, что упустил за эти дни!» – сам себя приободрил летун, тем не менее провожая корабль наемников завидущим взглядом.

Было время когда он был таким же как они: вольным как ветер, странствовал где хотел, дрался на земле, а не гвоздил с воздуха, брал добычу и даже не думал прислушиваться к чьим-либо приказам, в общем – играл. По добыче и воле он иногда скучал, по всему остальному нет: жажду странствий с избытком удовлетворял клан, нынешний поход – яркий, но не единственный тому пример, разумные приказы от такого Главы и таких заслуживших свое право приказывать старейшин не особо тяготили бывшего курсанта, а насчет боя на земле и в воздухе, то он ни на что бы не променял возможность летать. По сравнению с этой возможностью меркла любая добыча и воля – Накилон сильно сомневался, что сумел бы раздобыть летающего маунта без помощи клана, по крайней мере ему понадобились бы годы или невероятная удача.

Як (маунт-грифон) летел быстро, наемники хоть и тащились, но тоже давали какую-никакую скорость, и вскоре вызывающий раздражение корабль скрылся с глаз, стало полегче. Летун вновь сосредоточился на реке и на том, что творилось на ее правом берегу. Впрочем, ничего особенного там не творилось: на как-будто вымершей реке редко-редко можно было увидеть рыбачью лодку, про корабли и речи не шло (исключение – редкие корабли наемников), на суше иногда выгоревшие кочевья, трупы в степи, разграбленные поселки речных людей – обычная картина местности, по которой прошли не отказавшие себе ни в чем игроки, но в основном – степь, камыши, заросли у реки, иногда, совсем редко, почти настоящие леса, что будто боялись степи и жались к воде. Накилон скучал, разглядывая давным-давно приевшийся пейзаж, и размышлял о своей судьбе в клане как летуна и вообще размышлял...

«Все же удачно я попал: в горах сумел хорошо зарекомендовать себя перед Маской, и она поручилась за меня, потом учебка, практика, вступление в клан, Огонек (подружка словно живая появилась перед глазами соскучившегося летуна), службу в абордажной команде – классные были времена!» – Накилон чуть не причмокнул от удовольствия, вспоминая свою полугодичную жизнь на флоте.

Ходить на кораблях, драться с чернозадыми дикарями, морскими чудовищами и пиратами ему нравилось немногим меньше чем летать. Яростные абордажи, заброшенные острова и города на них, неизвестные маршруты, адреналин выше крыши, редкие, но дикие по накалу свидания с Рыжим Огоньком, буйное веселье на берегу, когда их корабль бросал якорь в гаванях того или иного острова-государства, тамошние кабаки и изумительные бордели с девками на любой вкус – такая веселая жизнь захлестнула его с головой и настолько пришлась ему по душе, что когда закончился срок его службы, он едва не попросился на флот на постоянной основе.

Накилон со смущением вспомнил свою радость, в тот день когда его вызвали к Главе, и тот в присутствии Людмилы предложил ему пополнить ряды летунов, тогда ему казалось, что он вытянул самый счастливый в своей жизни билет – ему, новичку, предложили маунта-грифона, его мечту, которую он лелеял с тех самых пор, как впервые увидел в деле драконьих летунов! Какой тут мог быть флот?! В жопу флот, кабаки и бордели! В черную жопу самого черножопого из дикарей! Разумеется он согласился и вскоре получил яйцо, из которого прямо у него на руках вылупился голенький пищащий комочек с пушистыми и мягкими как шерстка перышками! Трогательный комочек получил грозно-памятное имя – Як.

– Хороший Як, хороший! – поддавшись навеянному воспоминаниями порыву Накилон засунул руку в ворох перьев и почесал особое место на шее грифона.

Як тихонько закурлыкал, радуясь ласке хозяина, от него пришла теплая волна. Как и всякий маунт он готов был ради хозяина на все и ждал, надеялся, жаждал получить приказ хоть что-нибудь для него совершить, порадовать его, почувствовать его радость. Но приказ оставался прежним – равномерно лететь с прежней скоростью и на прежней высоте.

Только когда Накилон узнал настоящую тайну Драконов, он по-настоящему понял, какой джек-пот он сорвал, получил возможность обрести реальную жизнь, а не заменивший ее виртуальный суррогат, спасти своих родных, младшего брата и мать! С тех пор и до самого недавнего времени все его мысли занимало, как убедить или, если нужно, заставить брата и мать разделить его судьбу, вступить в клан, спастись, не кануть в небытие вместе с обреченным миром. Впрочем самой тяжелой проблемой оказалось не убедить мать и брата в своей правоте, а приобрести две капсулы для них – небогатая семья не могла позволить себе такие траты, а взять кредит они уже не могли – как и многие были в долгах-кредитах как в шелках, с трудом умудряясь выплачивать безбожные проценты, что требовали с них самые последние кровопийцы-ростовщики, то есть, извиняюсь – солидные, лицензированные Российские банки. Казалось неразрешимая проблема не имела решения, но на помощь пришел клан, пришел в реале, ссудив семью своего члена вполне реальными деньгами, которых хватило не только на покупку капсул, но и на прожитье года так на два (если не шиковать). И вот буквально четыре месяца назад клан получил двух новых членов, а Накилон обрел относительный душевный покой. Дом, семья, любимая женщина рядом, надежные друзья и соратники, цель в жизни – что еще нужно мужчине для счастья? Да, как бы высокопарно это не прозвучало, но Накилон был счастлив, а иногда посещавшие его мечты о жизни вольного игрока, так и оставались редкими смутными мечтами, скорее даже воспоминаниями о том, что было и прошло.

Подошло время перекуса, и заготовка-бомбометатель передал ему большую кружку морса и здоровенный бутерброд. Накилон с немалым удовольствием употребил и то, и другое, немного переждал пока бомбометатель доест свою порцию и передал пустую кружку назад. Як косился на жующего хозяина одним глазом, но даже не думал клянчить подачку – твердо знал, хозяин не забудет его покормить или дать разрешение поискать пищу самому. Заготовка поинтересовался, не нужно ли еще морса или еды, Накилон, немного подумав, отказался, не забыв похвалить начинающего «кулинара» за умело сварганенный бутерброд. Как и многие летуны бывший курсант давно уже не использовал в качестве напарников-бомбометателей стандартных клановых универсалов, а поднапрягся и купил личного заготовку под себя. Так что напоминавший габаритами спецназовцев бугай у него за спиной хоть и не был мастером на все руки как обычный универсал, но зато мог оказать реальную поддержку в бою, в том числе и в ближнем на земле, а еще обладал прямо-таки орлиным зрением, умением далеко зашвырнуть гранату и крайне метко и точно разить дротиками на полной скорости – немаловажное умение, когда нужно поразить одиночную убегающую цель, на которую жалко тратить гранату или заряд жезла. Запас таких дротиков Накилон держал специально для него, даже купил для них особый напоенный магией колчан, в который входило не меньше сотни штук. Умение делать вкусные бутерброды это не заложенное при создании умение, а наука Рыжего Огонька, которая долго маялась, но сумела научить сему вкусному искусству бронзовокожего бугая, зато теперь каждый раз когда Накилон хавал приготовленный заготовкой бутерброд, он с теплотой вспоминал заботливую подружку.

Между тем с правой стороны показался крупный приток реки, не просто приток, а сам по себе немалая, даже довольно таки большая, вполне судоходная река. Сперва летун хотел продолжить свой путь и исследовать приток на обратном пути, но потом изменил свое решение.

«Какого черта! – подумал Накилон. – Я итак уже забрался слишком далеко, как никто из наших не забирался, разве что наемники ходят еще дальше. Ну ходят и ходят – их дело, а мне пора бы домой, а то еще пропущу все интересное и останусь без очков. Решено! Прогуляюсь по притоку километров на двадцать-тридцать, может чего интересного найду, вроде не указанного на картах города или остановившуюся на берегу орду. Если город, заночую в нем, если нет, то не буду кружиться по изгибам реки, а прямым ходом ломанусь домой, к вечеру буду».

Сказано сделано: Як заложил крутой вираж и устремился вверх по реке к уже успевшему скрыться из виду притоку. Принявший решение Накилон непроизвольно желал сделать все побыстрей, и чуявший его невысказанное желание маунт неуклонно прибавлял скорость. Крутой разворот! Грифон резко вошел в приток и еще шибче замахал крыльями, стремясь побыстрее преодолеть отмеренную хозяином дистанцию. Сам хозяин грифона активно вертел головой, внимательно оглядывая берега, высматривая интересное, тем же самым занимался и заготовка у него за спиной.

Буквально через пять минут полета Накилон увидел то, что заставило его забыть желание поскорее попасть домой, лихорадочно активировать дополнительные амулеты маскировки и заложить большой круг с набором высоты. А увидел он десятки, возможно сотни кораблей среди поросших камышами островков у левого берега! Не только уже знакомые речные суда, на которых плавали торговавшие по реке купцы, но и незнакомые корабли с более крутыми бортами и слишком серьезной для реки парусной оснасткой – пришельцев было больше чем купцов.

С высоты картина стала полней: и вправду сотни кораблей, на берегу еще десятки вытащенных корпусов, дальше лагерь из множества привычного вида орочьих шатров, в лагере черно от народа.

– Кто среди шатров, чем занимаются? – Накилон повернулся к заготовке.

– Люди, – немедленно ответил тот, потом нахмурился и виновато посмотрел на господина, – или морские люди, я не знаю, как их различить.

– Да и не надо – ты молодец! – Накилон услышал главное.

Заготовка расцвел от похвалы.

– Только люди? – новый вопрос от летуна.

– Нет, всякие есть, но людей больше чем всех других вместе взятых.

– Орки есть?

– В лагере немного, гораздо больше на конях в степи вокруг лагеря.

– Вот как, – Накилон развернулся и оглядел степь за сборищем шатров, с большим трудом ему удалось разглядеть компактные группки конных орков тут и там. Востроглазый заготовка в очередной раз доказал, что был приобретен не зря.

Летун продолжил вести наблюдение, не приближаясь к кораблям, через несколько минут ему стало ясно: на судах почти нет людей, все на берегу либо в лагере, либо возятся с вытащенными на берег корпусами. На мгновение мелькнула мысль, атаковать так подставившихся врагов, но не менее быстро пришло осознание, что ему не справиться одному. Он наклонился и сжал в руке закрепленный на сбруе грифона специальный амулет связи. Амулет помог компенсировать недостаток ментальных умений и достать до Уугнанглан-рока. Людмила ответила не сразу, видимо была занята, но все же через пару минут Накилон услышал ее голос в голове:

– Докладывай! – без всяких прелюдий потребовала главная летунья.

– Почти четыре сотни морских и речных судов, небольшая часть вытащены на берег для ремонта корпусов, экипажи на берегу, отдыхают в орочьих шатрах, на шатрах знаки Вишен, орки их охраняют и гоняют для них барашков на шашлык. В экипажах интернационал, но в основном или люди, или морские люди, тысяч двадцать числом.

– Много. – (Накилон почувствовал недовольство начальницы). – Слишком много! Откуда они взялись?! Ходившие вниз по реке наемники ни о чем подобном не говорили, они не должны были бы пропустить такой флот!

– Лови картинку, – Накилон напрягся до рези в висках и переслал сомневавшейся Людмиле изображение, тем самым позволяя ей увидеть все самой.

– Действительно, – теперь, после того как она увидела все своими глазами, Людмила ощущалась не недовольно, а задумчиво. – Нужно что-то с этими уродцами делать – так их оставлять нельзя. Почему докладываешь ты, а не старший твоего звена?

– Моего звена здесь нет – Ласмерил как самого скоростного отправила меня одного.

– Вот засранка, не положено же! – возмутилась действиями командира эскадрильи Людмила, но быстро остыла: – Ладно, не до ее косяка – все равно одного звена для атаки мало.

– Нужно атаковать как можно быстрей, – решился озвучить свои мысли Накилон, – сейчас просто идеальный момент – корабли сгрудились в кучу, экипажи на берегу и быстро им до кораблей не добраться. Особенно хорошо может получиться, если зажечь корабли и камыши вокруг них, а потом задержать экипажи на берегу, не давать им достичь горящих судов – так можно управиться малыми силами. Если упустим такой момент, то будет гораздо сложней и малыми силами уже не обойтись.

– В правильном направлении мыслишь! – одобрила его предложение Людмила. – Особенно мне понравилось про малые силы, и ты прав, момент упускать нельзя. Значит так, – приняла решение Людмила, – я направлю к тебе всех, кто сможет добраться до тебя в течении часа-двух, а ты полетай там, сориентируйся на местности, подробней продумай план атаки – когда прилетят, возглавишь налет. –

– А если старшие не захотят мне подчиняться? – вполне обоснованно предположил Накилон.

– Захотят, а не захотят, ответят передо мной, – отрезала не сомневавшаяся в своей власти Людмила. – Все, готовься и жди. И еще: смотри, не пролюби полученный шанс, не подведи меня.

Через полтора часа вдали от кораблей в воздухе собралась компания из четырнадцати летунов, еще один был в нескольких минутах лета от них. Среди собравшихся Накилон оказался самым молодым, и, как он и предполагал, его назначение старшим не могло не вызвать недовольства остальных. Нет, конечно нет – Людмила тоже оказалась права, и ее приказ никто не оспорил, однако старые летуны и не думали скрывать свое отношение к прыгнувшему выше головы новичку.

– Давай план атаки, посмотрим, что выкакал твой младенческий мозг, – пренебрежительно обратился к Накилону самый недовольный из старожилов, хозяин огромного (в три раза больше Яка) грифона с отливающими зеленой сталью перьями.

Накилон не повелся на хамский тон, а спокойно, аргументированно изложил свой план, расписал его от и до. Подробный, продуманный план не вызвал возражений среди летунов, даже хамоватый хозяин изумрудного маунта вынужден был неохотно признать:

– Годится, наверное Ледяная все же не зря поставила старшим тебя. И ты эта, не слишком близко к сердцу принимай про младенческие мозги – погорячился я, – почти извинился бывалый летун.

– Проехали, – не стал зарубаться из-за ерунды Накилон и обратился ко всем: – Готовьтесь, как подлетит Допель (припозднившийся летун), через пять минут начнем.

 

* * *

 

Минут спустя

Там же

 

Ничто не предвещало беды: прибрежные пираты хорошо отдыхали под тенью широких шатров, угощались нажористой бараниной, суховатой кониной, жилистой, но ароматной дичиной, всем тем, что орки-союзники принесли им на прокорм, чинили поврежденные корабли, отдыхали, отсыпались, давали отдых непривычным к столь долгой гребле спинам и рукам – в общем набирались сил для ночного рывка вверх по реке. И вот хороший день закончился в один момент и превратился в свою полную противоположность, превратился черт-те во что!

Сперва никто из тех, кто находился на берегу, не увидел как один за другим и быстро вспыхивают стоявшие на мелководье корабли, как вспыхивает камыш, как вспыхивает сама вода, когда об нее шлепались возникшие прямо из воздуха предметы. Когда увидели дым, услышали голос огня, почуяли запах горелого дерева, было уже слишком поздно – предметы падали на берегу, на пляже среди вытащенных корпусов и лодок. Совсем другие предметы – мало огня, зато много густого, разноцветного, вонючего дыма. Тяжелый дым полностью скрыл под собой берег реки, лишь корпуса самых крупных кораблей торчали над ним как скалы над туманом. Внутри дыма-тумана сплошной кашель, слезы, непонимание того что происходит – разноцветные дымы не убивали, но полностью деморализовали тех, кто находился внутри, лишили их зрения, заставили запаниковать и заметаться.

Все происходило невероятно быстро: вот на рейде вспыхивают десятки кораблей, вот вонючий туман скрыл берег реки, а вот среди шатров и сытых, спящих, отдыхающих пиратов гуляет смерть – металлические шары с неба грохаются о землю, пробивают войлочные крыши и со страшным грохотом взрываются сотнями зазубренных осколков или извергают из себя сотни пуль, похожих на пули от пращи! Для пуль и осколков нет преград – им едино кого рвать: стенки шатров, землю, туши овец на вертелах, человеческую плоть!

Так же внезапно как и началось все заканчивается. Горят корабли на воде, пляж как в туман погружен в вонючий, густой дым, среди шатров и внутри них сотни убитых и изувеченных пиратов. Над лагерем стоит страшный гул из смеси стонов и ничего не понимающего ора, лежат поваленные шатры, кое-где среди них разгорается пожар (взрывы разворотили некоторые очаги и раскидали угли). Только теперь пираты осознают, что на них напали, но кто напал, откуда и как до них еще не доходит.

Считанные минуты паники и бесполезных метаний, а затем вся масса пиратов хлынула на пляж прямо в разноцветный туман! Как бы то ни было и чтобы не произошло, но корабли это жизнь пирата, и они кинулись их спасать! Туман заставил пиратов спотыкаться, падать, натыкаться на корпуса и друг друга, кашляться, тереть глаза, много чего заставил, но вот пары вещей он не мог – убить и остановить...

Новая атака! На этот раз не с воды, а вдоль берега реки (отбомбившиеся летуны сделали круг и пошли на новый заход). Прямо в клубящийся туман летят бомбы всех сортов! Туман вспухает горбами, жутко колышется, дышит огнем – внутри него горят, трещат, брызжут щепой корпуса, рвется-горит человеческая плоть! На самой границе берега и воды переворачиваются полные людей лодки!

И вновь пришедшая с неба незримая смерть оставила пиратов в покое: потихоньку редеет дым-туман, кто-то с криком забрасывает песком горящие на берегу корабли, кто-то, сев в уцелевшие лодки, стремиться к тем, что горят на воде или еще не горят, но скоро загорятся. Много и тех, кто воет по потерянной руке-ноге или пытается удержать вываливающиеся из вспоротого осколком брюха кишки. Пожар в лагере все сильней, его никто не тушит – не до того. Из степи несутся только-только очухавшиеся орки.

Орки не успевают до начала третьей атаки! Снова атака со стороны реки, снова под раздачу попадают корабли! На этот раз не металлические и керамические шары с огнем внутри, в несчастные корабли врезаются огненные и ледяные шары, разнообразные молнии, стрелы, волны, разные другие заклинания как с внешними эффектами, так и без – игроки щедро работают из жезлов, отдавая предпочтение тем кораблям, которые еще можно попытаться спасти. Только сейчас уцелевшие маги пиратов смогли обнаружить врагов – в прозрачные силуэты летят редкие боевые заклинания, а так же болты и стрелы от подученных магами простых бойцов...

На этот раз обнаруженные летуны не стали сбегать как нашкодившие мальчишки, а ринулись прямо на густеющий поток стрел и боевых заклинаний! На забитый бойцами пляж вновь падают зажигательные и осколочные бомбы! Огромной массе людей не убежать, не спрятаться и не укрыться, а только принимать в себя сталь и огонь, а еще терпеть! Терпеть и ужасаться сотням горящих воющих людей, что катаются по песку в тщетной надежде сбить негасимое пламя, терпеть рвущие плоть осколки, когда каждый осколок успевает испятнать сразу несколько тел, терпеть взрывные волны, что валят бойцов как расшалившийся мальчишка валит оловянных солдатиков, терпеть, терпеть, терпеть...!

Совсем скоро маги перестают отвечать, перестают лететь болты и стрелы – воющая толпа не в силах вытерпеть такой удар судьбы, такую смерть и боль! Еще живые пираты начинают разбегаться, устремляются в сторону пылающего лагеря, забираются под развороченные корпуса, пытаются закопаться в песок и трупы – делают все, только чтобы не терпеть и уцелеть!

Полностью израсходовавшие запас бомб летуны совершают круг почета над лагерем и пляжем и уходят в сторону реки. Вслед им несутся стрелы от наконец-то подоспевших орков и огненные шары от шаманов, но слишком поздно – летунов уже не догнать ни стреле, ни тем более медленному шару. По пути летуны добивают остатки жезлов по еще трепыхавшимся кораблям, потом недолго работают стрелами–дротиками–болтами по бултыхавшимся в воде пиратам со сгоревших и затонувших кораблей, затем улетают вверх по реке. Пятнадцать летунов выполнили и перевыполнили свою миссию, их слава летит впереди них по волнам ментальной связи – героев ждет дом, ждет отдых, ждет почет и материальная награда...

 

Через три часа так и не поучаствовавшие в битве, а потому страшно злые Вишни нашли на ком сорвать свою злость и без пощады изрубили, исстреляли, истоптали конями тех, кто не оправдал их надежд и имел несчастье оказаться под рукой. Семь тысяч разрозненных, усталых, часто обожженных или раненых пиратов не смогли ничего противопоставить полностью неожиданному нападению пяти тысяч верховых степняков.

 

* * *