Взаимосвязь эмпирических и теоретических методов при анализе и оценке рисков

Концепция «приемлемогориска» и ее проблемы Понятия теоретического и эмпирического широко использу­ются в философско-методологическом анализе науки². Для ана-

¹ См.: Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М, 1973; Блауберг И.В., Садовский В. Н., ЮдинЭ.Г. Философский принцип систем­ности и системный подход// Вопросы философии. 1978. № 8.

² См.: Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М., 1978, и литературу там же.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

лиза практического знания, хозяйственного опыта они, однако, почти не использовались¹. Как представляется, в данном случае следует трансформировать данные категории в аналогичную пару понятий — концептуальное и практическое. Этому должно сопут­ствовать рассмотрение понятия риска в более общей концепту­альной системе.

Риск в системе релевантных понятий

Понятие риска получает смысл только в системе релевантных понятий — таким способом компенсируется его релятивность, наиболее рельефно обнаруживаемая психологическим анализом риска. Мы укажем только на некоторые понятия, позволяющие говорить об анализе, прогнозировании и управлении риском.

Опасность

Под опасностью мы будем понимать возможность причине­ния ущерба людям в форме потери или ухудшения присущих им качеств или в результате ухудшения условий жизнедеятельности. При этом носителями опасности будут считаться все явления, от­ношения и объекты, препятствующие удовлетворению основных биологических, социальных и духовных потребностей человека. Безопасность представляет собой систему, включающую человека (потенциальную жертву), угрозу для него (носителя актуализиро­ванной опасности) и окружающую среду (природную, техниче­скую и социальную). Необходимыми и достаточными условиями обеспечения безопасности можно считать: а) удовлетворение по­требностей самосохранения, самовоспроизводства и саморазви­тия человека; б) своевременное прогнозирование и идентифика­цию перехода безразличного элемента среды в разряд потенци­альной опасности, а потенциальной опасности в актуальную угрозу; в) защиту человека от угроз различных типов². Соответст­венно опасность предполагает нарушение условий безопасности.

Происшествие

Под происшествием мы будем понимать событие, состоящее в реализации риска и действии угрозы, повлекшее за собой ущерб для человека и условий его существования. Применительно к

¹ См.: Щавелев С.П. Практическое познание. Воронеж, 1994.

² См.: Белов П. Сущность, принципы и методы регулирования техногенного риска // Управление риском. 1998. № 4.

Раздел III. Прикладные исследования

страхованию происшествие практически совпадает с понятием страхового случая. Как раз применительно к нему статистический анализ использует понятие «локальной вероятности». Здесь же в оборот вовлекается полный набор условий и факторов риска, и анализ приобретает эмпирический характер.

В общем концептуальном смысле риск рассматривается как ме­ра опасности, подлежащая качественной и количественной оцен­ке. Здесь риск является предметом предварительного анализа.

В практическом плане риск рассматривается как потенциаль­ный ущерб в результате происшествия. Он не является предметом промышленной или финансовой политики, но есть результат рет­роспективных актуарных расчетов, оценивающих, к примеру, от­ношение между страховой премией и объективно необходимой компенсацией в данном конкретном случае.

В страховом деле под риском нередко понимают объект стра­хования. Под диверсификацией портфельных рисков подразуме­вается стратегия увеличения разнообразия объектов, по которым заключаются договоры страхования.

Риск страхователя состоит в перерастании опасностей его су­ществования в конкретную угрозу и наносимый в результате ее реализации ущерб. Поэтому предметом страхования являются од­нородные, ограниченные, множественные, географически лока­лизированные риски, возникающие на уровне страхователя.

Риск страховщика, напротив, представляет собой не само по себе наступление реального события, но определенную структуру страхового портфеля. Сама по себе диверсификация портфельных рисков, будучи обязательной, одновременно приводит к времен­ному преобладанию количества рисков одного типа над другими, к появлению сегмента дисбаланса в страховом портфеле. Такой дисбаланс может быть результатом принятия уже одного крупного риска, который сразу же приводит к крупному структурному рис­ку страховщика и становится предметом перестрахования.

Типы рисков

Целью анализа и оценки риска в самом общем виде является его идентификация. Идентификация риска осуществляется в форме отнесения некоторого объекта или ситуации к определен-

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

ной группе риска. Предпосылкой этого является типология рис­ков. Ее основания различаются в зависимости от цели анализа и чрезвычайно многочисленны. Обратим внимание только на неко­торые из них.

Так, имеет смысл различать статистические (массовые) и прагматические (крупные) риски. В случае статистических рис­ков речь идет о массовых однотипных событиях, наступление ко­торых имеет объективно стохастический характер. Их прогнози­рование опирается на статистические методы. В случае, когда риск ущерба рассматривается как небольшой, страхователь пред­почитает резервировать ресурсы для покрытия возможного ущер­ба и отказывается от страхования. Страховщик же, принимая на себя такого рода риски, не нуждается в перестраховании. Прагма­тические риски имеют отношение к масштабным угрозам (при­родные, техногенные катастрофы, высокая политическая неста­бильность) и крупным объектам (предприятия атомной и химиче­ской промышленности, космические объекты, авиационный и морской транспорт). В этих случаях для прогнозирования риска и наступления страхового случая недостаточно статистических ме­тодов, поскольку даже самая незначительная вероятность может привести к катастрофическим последствиям для населения, эко­логической обстановки или собственника. Прагматические риски страхуются почти всегда и одновременно выступают как главный объект перестрахования.

По способу управления риском можно выделить управляемые (страхуемые) и неуправляемые риски. Управляемые риски являют­ся обычным объектом страхования, почти совпадая со статистиче­скими рисками. В данном случае, как уже отмечалось, низкая ве­роятность ущерба делает страховку невыгодной для страхователя, а высокая вероятность невыгодна для страховщика. Она вынужда­ет его повышать страховые тарифы, что автоматически сужает ры­нок страхования. Имея дело с управляемыми рисками, потенци­альный страхователь нередко предпочитает страховке плановую компенсацию ущерба — это касается, в частности, ситуаций риска с рутинным производственным ущербом для экологической об­становки или здоровья персонала¹. Неуправляемые риски — поня-

¹ См.: МедведчиковД. Стадии, риски и виды страхования при организации кос­мического страхования // Управление риском. 1998. № 2. С. 26-27.

Раздел III. Прикладные исследования

тие относительно новое, обязанное осознанию того обстоятельст­ва, что страхование не только является фактором безопасности, но и само представляет собой определенный риск. Например, страхование ущерба от землетрясения в Шанхае заставит ради­кально пересмотреть городской бюджет и само по себе сопостави­мо с последствиями природной катастрофы, которая при этом во­обще может не наступить.

Типология рисков по их генезису (типу угрозы) вводит разли­чие природных, техногенных и социальных рисков, каждый из кото­рых может быть в свою очередь подразделен на ряд подмножеств. Аналогичная типология может быть построена относительно объ­ектов, которым угрожают определенные опасности. Конкретиза­ция и расширение типологии представляет собой движение от концептуального анализа к уровню практической операционали-зации. Наиболее приближенные к практике типологии рисков могут служить их конкретной оценке.

Процесс эмпирической оценки риска и принятия его на стра­хование называется андеррайтингом. Его целью является отнесе­ние каждого оцениваемого риска к некоторой группе и в конеч­ном счете определение цены этого риска. По способу анализа рис­ка различаются два типа андеррайтинга - оценка рисков, впервые поступающих к страховщику, и оценка уже принятых и наблюдае­мых рисков¹. Первый тип андеррайтинга мы будем называть ана-логово-эмпирическим, поскольку он исходит из пространствен­ного распределения сходных рисков в поле страхования. Второй тип имеет смысл назвать историческим, поскольку он основан на понятии времени и ретроспективном анализе идентичных рисков и страховых случаев.

Проблема приемлемости риска

Концепция приемлемого риска² применительно к хозяйст­венной деятельности исходит из того, что причины, способные вызвать рискованное течение событий, невозможно полностью

' См.: Чернова Г. Сущность и содержание андеррайтинга личного страхования // Страховое дело. 1998. № 1.

² См.: Бабаев Н.С., Кузьмин И.И. «Абсолютная» безопасность или приемлемый риск?// Коммунист. 1989. № 7; Порфирьев Б.Н. Концепция риска, который нико­гда не равен нулю // Энергия. 1989. № 8.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

устранить или предвидеть. Даже максимальная рационализация процесса планирования, проектирования и принятия решения не приводит к гарантированному достижению хозяйственных целей. Скорее всего, вместо того чтобы искать методы рационального прогнозирования и организации деятельности для совпадения це­ли и результата, следует вообще сместить угол анализа. Именно в этом может состоять значение философско-методологического анализа проблемы. Идея демаркации рациональной и нерацио­нальной деятельности должна уступить место более широкой трактовке рациональности. Если признать неизбежным фактор риска, то вопрос может быть поставлен следующим образом. Как определяется баланс между ожидаемыми выгодами и возможны­ми потерями? Какой уровень риска может рассматриваться как компромиссный, приемлемый, соответствующий данному балан­су? Именно в принятии решения на основе понятия приемлемого риска и обнаруживается рациональность, адекватная реальной социальной ситуации. Одновременно с этим анализ и оценка рис­ка обнаруживают растущие концептуальные компоненты, пред­ставляющие особый интерес для философско-методологического исследования.

Р. Качалов¹ предпринял попытку сформулировать «парадокс риска», указав на противоположность консервативной стратегии отказа от всякого риска и авантюристической стратегии неоправ­данного риска. Однако в точном логическом смысле этих рассуж­дений мы не нашли никакого парадокса. Вместе с тем парадокс риска действительно имеет место. С одной стороны, избегая вся­кого риска при работе в стабильных условиях, предприниматель сознательно идет на снижение прибыли, а следовательно, не име­ет возможности пополнять резервы и укреплять стабильность предприятия. При внезапном изменении условий он в таком слу­чае рискует банкротством. С другой стороны, риск, обращение к новации в стабильных условиях есть едва ли не единственный способ победы в конкурентной борьбе, т.е. преодоления риско­ванной ситуации. Итак, минимизация риска ведет к повышению риска, а повышение риска минимизирует его, - так следует, на наш взгляд, формулировать парадокс риска.

¹ См.: Качалов Р. Парадокс риска // Управление риском. 1998. № 2.

Раздел 111. Прикладные исследования

Предлагаемые Качаловым понятия «стартового» и «финально­го» риска призваны преодолеть данный парадокс. Здесь в пробле­матику анализа риска вторгается проблема времени. Понятие рис­ка несет отчетливую темпоральную нагрузку именно в силу своей перспективной ориентации — риск всегда есть оценка будущих со­бытий или в связи с будущими событиями. В этом смысле ситуация неопределенности, коль скоро она должна быть разрешена, неиз­бежно обращена в будущее. В силу того что цель деятельности (план, проект, замысел, идея) и ее результат (прибыль, ущерб) раз­несены во времени, риск приобретает протяженность, становится процессуальным феноменом и потому доступен управлению.

«Стартовый уровень риска характеризует риск, заключенный в идее, замысле, предложении, в то время как "финальный" уро­вень риска уже учитывает вклад тех "антирисковых" мер, которые могут быть продуманы, разработаны и предусмотрены заранее, до того, как те или иные факторы риска проявят себя. Разнесенными во времени оказываются два других события: момент принятия решения и момент наступления ущерба»¹.

Представляется, что с методологической точки зрения хозяй­ственный процесс и всякая ситуация риска вообще характеризу­ются преобразованием ситуации одного типа в ситуацию другого типа в соответствии с типологией социальных ситуаций, разрабо­танной нами².

Так, в процессе деятельности «уровень универсальности» си­туации убывает и происходит, напротив, нарастание «уровня ло­кальности». Концепт реализуется в наборе практических дейст­вий по минимизации риска, и обобщенные ожидания и прогнозы обретают вид конкретных экономических показателей. Одновре­менно стандартная ситуация, если она выглядела таковой в перво­начальном проекте, обрастая эмпирическими реалиями, превра­щается едва ли не в экстремальную, поскольку приближение ре­зультата сокращает время принятия решений и делает их все более ответственными. Мы наблюдаем движение из концептуальной сферы в практическую, аналогичное выведению эмпирически

¹ См.: Качалов Р. Указ. соч. С. 52.

² См.: Касавин И. Т. Миграция. Креативность. Текст.

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

проверяемых следствий из теоретических гипотез. На этом этапе проходят проверку и нередко рушатся стройные теоретические модели и концепции — практика опровергает и корректирует тео­рию.

Параллельно этому практическому преодолению временного разрыва между проектом и результатом развертывается рефлек­сивный анализ данного процесса. Здесь смена типов ситуаций происходит, так сказать, с обратным знаком. Если ситуация изна­чально в проекте рассматривалась как экстремальная, то в процес­се работы она утрачивает черты непредсказуемости, события по­степенно становятся все более прогнозируемыми, а деятельность приобретает алгоритмический характер. Она все больше начинает осознаваться как элемент некоторого множества, подкласс из­вестного класса ситуаций. Экстремальная ситуация превращается в стандартную. Конкретные пространственно-временные изме­рения ситуации, становясь предметом практических решений и действий, постепенно выводятся из концептуального поля, ло­кальные черты утрачиваются, и ситуация выступает не столько как уникальная, сколько как подтверждение некоторых глобаль­ных тенденций, пример проявления универсальных закономер­ностей. Благодаря этому аналитическому процессу происходит накопление знания, выстраивается история проблемы, накапли­ваются статистические данные, образуется база последующего анализа с применением вероятностных методов.

Важно подчеркнуть, что риск не является независимым пара­метром деятельности, он включен в ее систему, и на него можно воздействовать определенными решениями. Однако, будучи эле­ментом системы, он вместе с тем с трудом поддается прямому воз­действию. Здесь как бы действует принцип Дюгема—Куайна, со­гласно которому эмпирическую проверку проходит не каждое утверждение научной теории в отдельности, а вся система выска­зываний одновременно. С этим связана необходимость анализа и идентификации всех факторов риска, коль скоро только познан­ный риск может быть предметом регулирования.

Концепция приемлемого риска несет в себе черты рационали­стического реализма, поскольку именно объективная социальная ситуация, а не какие-то стандарты рационального решения при­нимаются за основу. Одновременно с этим она обеспечивает бо­лее рациональный результат, чем демаркация рисковых и нерис-

Раздел III. Прикладные исследования

ковых ситуаций. Однако она представляет собой по существу не элиминацию риска вообще, а лишь отодвигание его, так сказать, на метауровень. Весь реальный риск ложится в данном случае не на решение по поводу конкретных хозяйственных действий, а на решение по поводу «приемлемого уровня» риска. В случае демар­кации рисковых и нерисковых ситуаций теоретик фактически ' снимал с себя ответственность, сильно сужая поле рациональной деятельности, и перекладывал ее на практика, который должен был в этих условиях обеспечить нормальное функционирование предприятия. Концепция приемлемого риска, напротив, пере­кладывает ббльшую часть ответственности на теоретика, рассчи­тавшего допустимый баланс риска и выгоды.

Здесь, впрочем, снова остается возможность занижения или завышения «уровня приемлемости» риска, что воспроизводит си­туацию противостояния консерватизма и авантюризма на новом уровне. Дело в том, что теоретическое обоснование приемлемости того или иного уровня риска есть в сущности просто рефлексив­ное промысливание практической деятельности, обобщение и экстраполяция практического опыта, даже оно выступает в форме достаточно сложных актуарных расчетов. Уровень риска, т.е. ба­ланс между удачей и неудачей, является столь же зависимым фак­тором, как и любой фактор успеха или неуспеха в отдельности. В этом смысле не только расчет уровня риска определяет практи­ческую деятельность, но и последняя оказывает воздействие на расчеты теоретика. Поэтому в методологическом плане нет прин­ципиального различия между демаркацией рисковых и нериско­вых ситуаций, с одной стороны, и концепцией «приемлемого рис­ка»—с другой.

Вместе с тем именно благодаря концепции деятельность тео­ретика обретает важный и относительно независимый статус. Ак­цент на познании риска, на его анализе позволяет увидеть в риско­вых ситуациях не просто голый авантюризм, но определенную оценку уровня риска, которая может быть некоторым образом обос­нована. Познание риска приучает хозяйственного руководителя к рефлексивной работе, к выводу расчетов на более высокий мето­дологический уровень, убеждает в необходимости организации специальных аналитических служб. В этом и состоит решение проблемы, которое вместе с тем обнаруживает в себе специфиче­ские черты. Известно, что решение глубокой теоретической про-

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

блемы нередко есть просто продвижение ее на новый, более высо­кий уровень понимания. Сама проблема при этом не элиминиру­ется, а порождает новые проблемы, расширяющие проблемное поле теоретического исследования. Аналогичным образом реаль­ный успех в оптимизации риска достигается только тогда, когда диалог теоретика и практика не заканчивается с принятием хозяй­ственной стратегии в качестве СТ, а только начинается. Лишь в этом случае влияние того или иного фактора риска не становится неожиданностью для практика, нему не нужно срочно принимать необоснованные решения. Постоянный обмен мнениями, про­верка теоретических выкладок в процессе развертывания практи­ческой ситуации и теоретическое моделирование целого спектра новых практических шагов с опережением их необходимости, проигрывание возможныхситуаций —вотчтообеспечиваетуспех. В целом во всякой предпринимательской деятельности, в ко­торой интеллектуальная деятельность в большой степени пред­ставляет собой форму практического познания, разграничение теоретического и эмпирического, концептуального и практиче­ского носит условный характер. Только в последние десятилетия это деление обретает не только методологический, но и практиче­ский смысл, поскольку сопровождается определенными институ­циональными сдвигами - созданием аналитических подразделе­ний в промышленных и коммерческих организациях, специально разрабатывающих СТ-решения. Однако бизнес-аналитики не яв­ляются чистыми теоретиками хотя бы потому, что до сих пор не существует сколько-нибудь удовлетворительной «теории бизне­са» и неизвестно, нужна и возможна ли она вообще. То, что сего­дня преподается в высших учебных заведениях в качестве теории менеджмента, в лучшем случае представляет собой синкретиче­скую смесь ряда экономических, социологических и психологи­ческих теорий с элементами теории управления и математики, что позволяет расширить кругозор будущих управленцев, которые еще недавно поголовно имели чисто инженерное образование. Если характеризировать современные изменения в подходах к ме­неджменту в целом, можно говорить о тенденции его гуманитари­зации, которая не столько дает конкретные знания, сколько учит тому, как следует вдальнейшем пополнять свое образование. Ска­занное во многом применимо и к методологии анализа и оценки рисков.

Раздел III. Прикладные исследования

В своей указанной выше работе B.C. Швырев предложил по­нимать теоретическое и эмпирическое как выработку и использо­вание концептуальных ресурсов. Согласно этому определению, методология анализа рисков предстает в следующем виде. Как эм-пирико-прикладная наука она использует концептуальные сред­ства, выработанные в различных фундаментальных науках, а как теоретическая деятельность — определяет контуры междисципли­нарного синтеза, приводящего к выработке новых концептуаль­ных средств. Из этого вытекают две взаимосвязанные задачи фи-лософско-методологического подхода к анализу риска. Первая из них состоит в описании того, как происходит адаптация к практи­ке (например, страхового дела) тех понятий, которые формирова­лись в науках (экономике, психологии и проч.), как они наполня­ются конкретным содержанием. Второй задачей является анализ неявных условий и предпосылок, из которых вытекает новая тео­ретическая реальность: реконструкция онтологии, лежащей в ос­нове формирования новых концептуальных средств. В нее входит широкий набор социальных и психологических факторов, нуж­дающихся в теоретическом осмыслении, с одной стороны, и пред­ставляющих собой объяснение того или иного теоретического развития — с другой. Взаимосвязь теоретического и эмпирическо­го особенно проявляется в различных конкретных методах анали­за и оценки рисков, а также принятия решения в ситуациях риска.

***

В построении СТ исходным пунктом является выбор теорети­ческих концептуализации и эмпирических данных, что позволяет построить гипотезу по поводу природы некоторого социального феномена. Данная гипотеза может быть проверена с помощью со­циального эксперимента, который также позволяет ее скорректи­ровать, если вообще имеется возможность ее сохранить. Однако уже на этой стадии собственно научного исследования выясняет­ся, что систематическое описание социального эксперимента вы­ступает как социальное проектирование, социальное конструиро­вание. На этом этапе при посредстве проектно-программного анализа определяются первые, пока еще случайные и побочные результаты эксперимента, релевантные для решения социальных проблем, и тем самым выясняется возможность формулировки цели будущей СТ. Последующее обобщение схемы эксперимента

Глава 18. Теория социальных технологий: возможности и границы

по типу семейных сходств, экспертиза и коррекция позволяют ее тиражировать в более широком масштабе, для социально-техно­логического применения. Постоянно сопровождающая СТ экс­пертиза и теоретический анализ результатов уточняют ее про­странственно-временные координаты и содержательные пара­метры. Таким образом, СТ органически вырастает из научной деятельности, если на определенном этапе ставится вопрос о ее прикладных перспективах. Известны условия, при которых такой вопрос возникает закономерно. Так происходит, если процесс со­циального познания осуществляется в междисциплинарной ком­муникации самих ученых, а также социальных практиков-управ­ленцев, предпринимателей и политиков в рамках согласованной картины мира.

Глава 19. Субъекты инновационного процесса: коммуникационный разрыв в условиях общества знания¹

Проблематика СТ естественным образом приводит к тем злободневным си­туациям российской действительности, которые постоянно обсуждаются, но не находят адекватного разрешения. К ним относится и проблема орга­низации и развития инновационной деятельности в стране. На наш взгляд, это не только и не столько собственно экономическая, а комплексная соци­альная проблема, для анализа которой можно применить разрабатываемые на основе социально-эпистемологического подхода понятия м-взаимодей-ствия и СТ.

Коммуникационные риски

Выше мы рассмотрели общие и особенные аспекты понятия «риск». Здесь предметом рассмотрения будут риски, связанные с реализацией в обществе коммуникационных механизмов, обеспе­чивающих инновационную деятельность.

Вызовы, с которыми сталкивается современное российское общество, лишь в небольшой степени зависят от собственно эко­номической конъюнктуры, хотя именно она является главным предметом заботы правительства. Благосостояние общества тре­бует не только наличия богатых природных ресурсов, высокой производительности труда, эффективной организации производ­ства и финансовой инфраструктуры. В значительно большей сте­пени общественное благосостояние зависит от духовной ситуа­ции, в частности от способности основных социальных групп коммуницировать, находить общий язык, приходить к консенсу­су, преодолевать рискованные ситуации, нарушающие общее со­гласие или вообще не позволяющие его достичь. Духовный кли­мат в условиях успешной коммуникации и интенсивной циркуля­ции общих социальных смыслов радикально отличается от атмосферы общественного непонимания и несогласия. И хотя пе-

Глава 19. Субъекты инновационного процесса

¹ При подготовке данной главы была использована совместная публикация с В.А. Колпаковым и М.В. Рацем: Субъекты инновационного процесса. Коммуни­кационный разрыв в обществе знания //Тетради Международного университета в Москве. 2011. Вып. 13. С. 277-291.

риоды согласия в современном нетрадиционном обществе крат­косрочны, а несогласие носит постоянный характер, искусство политики состоит в том, чтобы сокращать время несогласия, ус­пешно переходя от диссенсуса к консенсусу.

Примером достижения консенсуса можно назвать практику об­щественных слушаний по поводу строительства АЭС в Калинин­градской области, организованных Росатомом совместно с област­ной администрацией в 2009 г. Промышленники, государственные чиновники, ученые, общественные деятели, местные жители ока­зываются субъектами разворачивающегося диалога по поводу воз­можных преимуществ и рисков, которые сопровождают строитель­ство атомных энергетических объектов. Широкий охват заинтере­сованных социальных групп и общественных движений, открытая полемика, не избегающая общих вопросов, высокая квалификация и информированность специалистов, отвечающих на вопросы и критику общественных оппонентов, эти и многие другие признаки позволяют рассматривать такого рода слушания как реализацию принципов тех самых «коммуникативной рациональности» и «ра­ционального дискурса», о которых говорил Ю. Хабермас.

Вызывает сожаление, что приводимый пример — скорее ис­ключение, чем правило. Огромное большинство актуальных со­циальных проблем не находит такого публичного обсуждения, следствием чего является произвол чиновников, социальная напряженность, ущемление законных интересов социальных субъектов. Пострадавшими не всегда оказываются «простые лю­ди» — рабочие физического труда. Нередко без должного общест­венного обсуждения принимаются и исполняются решения, за­трагивающие интересы предпринимателей, ученых, деятелей ис­кусства. Так, в Москве и других крупных городах, где сохраняются высокие цены на землю и недвижимость, получает широкое рас­пространение практика произвольного выселения научных, об­щественных и прочих организаций из помещений, которые они на законных основаниях занимают многие годы. Такая судьба по­стигла Институт истории естествознания и техники РАН, высе­ленного из здания в Старопанском переулке, она же непосредст­венного угрожает Институту философии РАН, который уже 80 лет занимает особняк на Волхонке, давно ставший центром гумани­тарной мысли. Очевидная необоснованность и возможная кор­румпированность подобных решений на уровне правительствен-

Раздел III. Прикладные исследования

ных постановлений, осуществляющихся под воздействием мощ­ного лоббирования, есть результат отсутствия публичности и прозрачности в деятельности государственных структур.

Еще один характерный пример нарушенной и искаженной коммуникации социальных субъектов в решении актуальной об­щественной проблемы относится к процессу практической реали­зации инновационной идеи, т.е., как говорили раньше, к внедре­нию в производство технологических новаций. Стоит напомнить, что Россия все еще находится в сильной зависимости от газо-во-нефтяного экспорта, а государственная промышленная полити­ка включает хаотическую деятельность по поддержке тех или иных неэффективных и заслуживающих банкротства предприятий. Многие государственные корпорации, для руководства которыми не находится никого лучше, чем непотопляемые и универсальные менеджеры, занимаются не столько поддержкой инноваций, сколько отмыванием бюджетных денег. И хотя вопреки всему Рос­сия все еще никак не обеднеет умами, технологические идеи, поро­ждаемые ими, не находят реализации, из-за чего Россия все безна­дежнее отстает в своем промышленно-техническом развитии.

Причины этого многообразны, но мы обратим внимание толь­ко на одну — порочность идеи «внедрения» научной идеи в техни­ку и далее в промышленность. Пока мы не начнем строить инно­вационную деятельность на иных основаниях, мы все время будем сталкиваться с разрывом в коммуникации, поскольку ее субъекта­ми останутся независимые социальные субъекты с присущими им системами деятельности и картинами мира, а их совпадения (и да­же минимальные состыковки) останутся делом случая.