Общие условия выбора системы дренажа: Система дренажа выбирается в зависимости от характера защищаемого...
Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...
Топ:
Установка замедленного коксования: Чем выше температура и ниже давление, тем место разрыва углеродной цепи всё больше смещается к её концу и значительно возрастает...
Отражение на счетах бухгалтерского учета процесса приобретения: Процесс заготовления представляет систему экономических событий, включающих приобретение организацией у поставщиков сырья...
Марксистская теория происхождения государства: По мнению Маркса и Энгельса, в основе развития общества, происходящих в нем изменений лежит...
Интересное:
Мероприятия для защиты от морозного пучения грунтов: Инженерная защита от морозного (криогенного) пучения грунтов необходима для легких малоэтажных зданий и других сооружений...
Подходы к решению темы фильма: Существует три основных типа исторического фильма, имеющих между собой много общего...
Инженерная защита территорий, зданий и сооружений от опасных геологических процессов: Изучение оползневых явлений, оценка устойчивости склонов и проектирование противооползневых сооружений — актуальнейшие задачи, стоящие перед отечественными...
Дисциплины:
2017-05-12 | 617 |
5.00
из
|
Заказать работу |
Содержание книги
Поиск на нашем сайте
|
|
Известный лозунг Фрэнсиса Бэкона относился, как известно, в первую очередь к овладению природой через познание ее законов, хотя в те времена это звучало еще более утопично, чем сегодня. В XIX в. стала складываться иллюзия, что проект Бэкона если и не реализован полностью, то по крайней мере находится в стадии обозримого завершения. Вскоре на повестку дня стала выходить иная задача — как обеспечить власть над социальными закономерностями и влияние на людей, причем в условиях, когда и внеэкономическое, и даже прямое экономическое принуждение утрачивали легитимность и эффективность. В этот период намечается отказ от классического понимания субъекта и субъективности как исходных факторов социальной практики. Подобно тому как «Бог умер» (Ф. Ницше), исчезает субъект и автор; фактически воскрешается идея Юма о личности как «пучке перцепций», выдвигается идея «расколотого Я»1. Объясняя эту трансформацию, Фуко приходит к мысли, что властные практики изначально и всегда конституируют как духовность, так и само тело субъекта, который оказывается вторичным и в этом смысле иллюзорным. При этом в книге «Надзирать и наказывать»2 он пишет о том, что власть и знание непосредственно пронизывают, взаимно предполагают друг друга, что отношения власти не существуют без уста-
' См: Лэнг Р. Расколотое «Я». СПб., 1995.
2 См.: Фуко М. Надзирать и наказывать. М., 1999.
Глава 22. Социокультурные роли человека интеллектуального труда
новления соответствующего поля знания, что нет и знания, которое не предполагало бы и не конституировало бы в то же время отношений власти. Представляется, что археология Фуко все же на деле повествует о сегодняшнем дне; в первую очередь он показывает, что проблема познающего субъекта актуальна в наши дни, и вовсе не только в теоретико-философском, но и в самом практическом смысле. Идея «общества знания» как характеристики современного социума предполагает особую роль людей интеллектуального труда. Было бы, однако, трюизмом полагать, что эта роль исчерпывается производством когнитивного продукта — знаний различного рода. Право на интеллектуальную собственность представляет собой лишь фрагмент того реального влияния, которое могут и должны оказывать производители знания на совокупный процесс не только его создания, но также использования и распределения. Тезис о власти «людей знания» (интеллектуалов, интеллигентов, ученых, мудрецов) был сформулирован в виде утопического проектаеще Платоном. И ондолгое время пребывал исключительно в платоновском же topos noetos, чтобы впервые начать воплощаться на грешной земле в наши дни и при этом в совершенно особом виде — технологизации социально-гуманитарного знания.
|
Обсуждение возможности «прихода знания к власти» не предполагает с неизбежностью смену правящих элит саму по себе (интеллигенты вместо аристократов или кухарок) или повышение общего образовательного уровня (ныне в правительстве заседают люди с «верхним образованием» в отличие от формально недоучившихся полпредов и наркомов советской власти). Сегодня мы задаемся вопросом о том, в какой степени стандарты рационального мышления, новейшие научные данные, правила научного дискурса могут определять собой организацию общественной жизни в формальном и неформальном аспектах. Что представляет собой сообщество «людей знания»? Какими средствами оно обладает для переустройства общества и с какими проблемами сталкивается при этом?
Авторы сборника «Вехи» в начале прошлого века противопоставляли друг другу интеллектуала как творца и выразителя культуры и интеллигента как выразителя интересов народа, служителя «общественной пользе», «революции». Похожая альтернатива — быть «социализированнымученым» (Р. Гук) или «ученым отшель-
|
Раздел III. Прикладные исхледования
ником» (И. Ньютон) - сформулирована С. Шейпином на материале истории нововременной науки1. Трудно не вспомнить в этой связи образы интеллектуалов из романа Германа Гессе «Игра в бисер». Человек интеллектуального труда стоит перед выбором — служить развитию культуры (Кнехт) или использовать ее для сво-р ей власти (Дезиньори). Примерно о том же, но с совершенно иной расстановкой акцентов говорит С. Фуллер, противопоставляя друг другу «интеллектуала» как участника публичного дискурса и «академика» как камерного университетского профессора2.
М.К. Мамардашвили придает этому различию социально-исторический характер3. Субъект интеллектуального труда в эпоху классического капитализма был дистанцирован от остального народа, занимал исключительное положение и обладал монополией на истину, благо и красоту. Двадцатый век сделал его таким же наемным работником, как и все остальные, а его продукт - знание, идеологию, высокое искусство, ценности — превратил в информацию, в товар. Отныне на место творческой личности приходит целая «индустрия» сознания, задача которой в опосредовании жестких социально-экономических структур, обеспечении социального общения, социального гомеостаза. Новая эпоха потребовала от интеллигента систематической работы по производству «идеологических механизмов», кодирующих, программирующих, манипулирующих сознанием и — через сознание — управляющих поведением людей. Отсюда возникает потребность в массовом и рутинном духовном производстве такого рода, «печатающем» образцы и клише, хранящем, перерабатывающем и распространяющем их с использованием всех достижений интеллектуальной рационализации и технологии. Необходимый для этого «стандартизированный массовый интеллектуальный труд», по словам Мамардашвили, удовлетворяется взаимозаменяемостью его исполнителей, шаблонным воспроизводством уже имеющихся «образцов» в массовых масштабах, что задает новый формат интеллектуального труженика. Последний уподобляется «частичному
1 См.: Shapin S. The Mind Is Its Own Place. Science and Solitude in XVII century England //Science in Context. 1990. Vol. 4, № l.P. 191-218.
|
2 См.: FullerS. The Sociology of Intellectual Life. L.: Sage, 2009. P. 84.
3 См.: Мамардашвили М.К. Интеллигенция в современном обществе//Проблемы рабочего движения. М., 1968.
Глава 22. Социокультурные роли человека интеллектуального труда
рабочему» на сборочном конвейере, школа превращается в «фабрику знания», а университет — в «кузницу кадров».
В этих условиях творческий индивид сталкивается с серьезными трудностями самоопределения, обнаруживает себя на распутье. Он может позиционироваться как «традиционный интеллигент», сохраняющий особую позицию в обществе, служащий «вечной культуре», но рискует «отстать от времени», впасть в ностальгию и мистику. Но он же в состоянии стать «органическим интеллигентом», пойти на службу современной цивилизации и заняться претворением в жизнь технократических проектов при посредстве социальной инженерии. В этом тоже кроется опасность: риск потерять себя в наличной социальности в качестве винтика бездумной общественной машины1.
Сходными терминами пользуется М.А. Розов для характеристики познавательных процессов в рамках своей теории социальных эстафет. В качестве основы деятельности и коммуникации он выбирает воспроизводство образцов и рассматривает социальные институты и даже отдельных индивидов как «куматоидов» — ретрансляторов социальных волн. То обстоятельство, что творческий индивид исчезает в социальных эстафетах, Розов компенсирует тезисом о том, что «интеллигентность - это не владение, а служение». Культурная память одновременно является и творчеством, сохранить — значит изменить, ибо буквальное воспроизводство невозможно в многообразном и изменяющемся контексте.
«Любой наш шаг, любой поступок, любое произнесенное слово, с одной стороны, воспроизводит, а с другой — задает социокультурные образцы, представляя собой акт жизни Культуры... Все, что делается, делается так или иначе в контексте существующих образцов, а все, что сделано, высказано, записано, стало прошлым, входит в свою очередь в универсум Культуры, приобретает функции образца и определяет в той или иной степени дальнейшую жизнь людей. Интеллигентен тот, кто понимает это и осознает свою ответственность»2.
|
Впрочем, остается сожалеть о том, что функцию образцов обретает любой акт деятельности и коммуникации. В таком случае
1 Мамардашвили вводит понятия «традиционной» и «органической» интеллигенции со ссылкой на А. Грамши.
2 Розов М.А. Рассуждения об интеллигентности, или Пророчество Бам-Грана// Вестник высшей школы. 1989. №6. С. 12—19.
Раздел III. Прикладные исследования
выбор между ними становится не просто трудным и рискованным делом, но почти невозможным, и амбивалентность интеллектуала оказывается его сущностным состоянием.
Как представляется, дилемма знания—власти разрешается следующим образом. Служа власти, добиваясь ее, интеллектуал переориентирует себя на цели и ценности, находящиеся вне сферы культуры. Культура подчиняется цивилизации, однако последняя также трансформируется: она обретает разум и язык, которые делают возможным не только манипуляцию сознанием, но и коммуникативный дискурс. И напротив, служа культуре, интеллектуал сознательно дистанцируется от власти и противопоставляет ей себя. Туже власть над умами, которую интеллектуал может приобрести взамен, он призван использовать не к своей личной выгоде, а во имя развития самой культуры, как средство развития интеллектуального потенциала всего общества. В таком случае цивилизация подчиняется культуре, однако лишь в той мере, в которой культура обретает вид масс-культуры — понятной для массы и полезной для власти. И здесь вновь вспоминается мысль Фуко о безличном взаимопроникновении знания и власти, в котором фактически нет различия между воздействием цивилизации на культуру и культуры на цивилизацию. Картина социальности в обоих случаях практически едина; выигравшим или проигравшим может быть только отдельный индивид, обретающий посредством своего экзистенциального решения биографию и судьбу.
К онтологии познающего Я:
|
|
Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...
Архитектура электронного правительства: Единая архитектура – это методологический подход при создании системы управления государства, который строится...
Двойное оплодотворение у цветковых растений: Оплодотворение - это процесс слияния мужской и женской половых клеток с образованием зиготы...
Биохимия спиртового брожения: Основу технологии получения пива составляет спиртовое брожение, - при котором сахар превращается...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!