Кормораздатчик мобильный электрифицированный: схема и процесс работы устройства...
История создания датчика движения: Первый прибор для обнаружения движения был изобретен немецким физиком Генрихом Герцем...
Топ:
Характеристика АТП и сварочно-жестяницкого участка: Транспорт в настоящее время является одной из важнейших отраслей народного...
Особенности труда и отдыха в условиях низких температур: К работам при низких температурах на открытом воздухе и в не отапливаемых помещениях допускаются лица не моложе 18 лет, прошедшие...
Определение места расположения распределительного центра: Фирма реализует продукцию на рынках сбыта и имеет постоянных поставщиков в разных регионах. Увеличение объема продаж...
Интересное:
Принципы управления денежными потоками: одним из методов контроля за состоянием денежной наличности является...
Влияние предпринимательской среды на эффективное функционирование предприятия: Предпринимательская среда – это совокупность внешних и внутренних факторов, оказывающих влияние на функционирование фирмы...
Инженерная защита территорий, зданий и сооружений от опасных геологических процессов: Изучение оползневых явлений, оценка устойчивости склонов и проектирование противооползневых сооружений — актуальнейшие задачи, стоящие перед отечественными...
Дисциплины:
2017-05-12 | 733 |
5.00
из
|
Заказать работу |
Содержание книги
Поиск на нашем сайте
|
|
Неочевидность понятия «контекст» попадает в фокус теоретического внимания только втом случае, если мы проводим различие между специально-научными теориями контекста и философской проблематтацией данного понятия. Теории контекста имеют своим предметом различные типы целостности и взаимосвязей исследуемого феномена, его включенности в язык, наличную ситуацию деятельности и коммуникации, локальную и универсальную культуру. Философская рефлексия ставит другие вопросы. Каковы же они?
Допустим, что понимание слова предполагает учет многообразных контекстов. Тогда в пределе его смысл фактически оказывается конгломератом слабо связанных между собой смысловых элементов. Но если слово оказывается столь расплывчатым и многозначным, как же тогда сохранить идентичность смысла? Как обеспечить адекватность понимания и взаимопонимания?
Предположим, что генезис или функционирование некоторого феномена культуры (в искусстве, религии, науке и проч.) обусловлен рядом детерминант, или контекстов. Однако данный феномен также характеризуется собственной идентичностью, отличием от своих контекстов. Каковы же границы редукционизма в контекстуальном объяснении? Сводим ли объясняемый феномен к совокупности контекстов, например наука к историческим условиям своего формирования?
Раздел I. Категориальные сдвиги
Пусть каждая теория зависит от присущего ей научного, социального и культурного контекста. Сравнимы ли в таком случае разные, в том числе исторически и культурно дистанцированные теории? Возможна ли их независимая истинностная оценка, их рациональный выбор? Обсуждение этих и других подобных вопросов не дает окончательного ответа, но углубляет понимание вечных философских проблем, кроющихся за терминами «смысл», «объяснение» или «истина», а также способствует прояснению конкретных методологическихдилемм, возникающих в науках и культуре.
|
Пример актуальности контекста
Обратимся к некоторым современным дискуссиям по проблеме контекста и скептицизма, ведущимся в рамках аналитической традиции (Б. Страуд, Р. Фогелин, С. Коэн, Ф. Дретцке, Э. Голдман, Э. Coca, К. Дероуз, Т. Блэк). Отчасти они соответствуют тем спорам в отечественной философии, которые ведутся по поводу природы познания и принципов социальной эпистемологии1.
Точки зрения на отношения знания и контекста можно представить символически как позиции Д. Юма (скептицизм), Дж. Мура (здравый смысл) и Л. Витгенштейна (контекстуализм)2. Контекстуализм подчеркивает зависимость знания, смысла и значения единиц языка от включенности в синтаксические, семантические и прагматические системы, от ситуации употребления, культуры и истории. Скептицизм по сути исходит из того же самого, но доводит эти положения до крайне релятивистских следствий. Философия здравого смысла, напротив, отрицает необходимость контекстуального подхода. Современный эпистемологический контекстуализм позиционируется, таким образом, как ответ
1 См., например, панельные дискуссии в журнале «Эпистемология и философия науки» (2007. № 4; 2010. № 1-2).
2 Конечно, это будет не в полной мере соответствовать исторической истине, поскольку действительные позиции этих философов значительно сложнее и их едва ли можно рассматривать как реальных участников данной контроверзы, однако мы отвлекаемся от истории для демонстрации логики этого спора вслед за Т. Блэком (Black Т. A Moorean Response to Brain-in-a-vat Skepticism //Australasian Journal of Philosophy. 2002. Vol. 80, № 2. P. 148-163).
Глава 1. Критерии знания: собственно эпистемические или социальные?
на скептическое отрицание возможности знания мира вокруг нас и на упрощенное обоснование возможности такого знания. Относясь всерьез к проблемам, которые ставят скептицизм и философия здравого смысла, контекстуализм стремится разрешить явный конфликт между следующими утверждениями:
|
[ 1 ] Я знаю, что у меня есть руки.
[2] Но я не знаю, что у меня есть руки, если я не знаю, что не являюсь мозгом в бочке (brain-in-a-vat1 (BIV) — лишенным тела, погруженным в сосуд с питательной жидкостью и стимулируемым электрохимическим путем, что вызывает точно такие же чувственные восприятия, которые у меня возникают в условиях, рассматриваемых как обычные).
[3] Я не знаю, что я не являюсь мозгом в бочке.
Тезис [1] выражает собой тезис философии здравого смысла, или наивного реализма2 — достаточно взглянуть вокруг себя, чтобы приобрести некоторое знание, оно, так сказать, просто валяется под ногами. О чем здесь идет речь? Человек и в самом деле знает значительно больше того, что может обосновать рациональным образом. Огромное количество знаний он обретаетчерез практику деятельности и общения, а не из учебников. Эта позиция состоит в принятии весьма слабых эпистемических критериев, т.е. знанием можно объявить едва ли не все, что придет в голову и покажется заслуживающим внимания.
Тезис [2] фиксирует несколько более сложную картину, поскольку содержит очевидные элементы конвенционализма и кон-текстуализма - знание всегда предполагает некоторое предшествующее знание, определенные предпосылки. Не постигнув их смысл, мы не можем получить сколько-нибудь надежное знание. Поэтому положение, содержащее знание, - всегда скрытое условное высказывание, истинное при истинности своих предпосылок. Уже здесь выясняется, что обнаружить «последние основания» знания практически невозможно и программа фундаментализма оказывается несостоятельной. Отсюда, наконец, и тезис |3], который представляет собой кредо скептицизма — обоснование знание невозможно, поскольку ограничено самим знанием, в свою
1 «Мозги в бочке» - известный мысленный эксперимент X. Патнэма (См.: ПатнэмХ. Разум, истина и история. М, 2002. С. 19).
2 Ср. с известным аргументом Дж. Мура (См.: Мур Дж.Э. Защита здравого смысла//Аналитическая философия: становление и развитие. М., 1998).
Раздел. I. Категориальные сдвиги
очередь требующим обоснования, а ничего, кроме знания, мы знать не можем.
|
Логическая безупречность последнего положения оказывается, впрочем, кажущейся, базирующейся на типичной логической ошибке — скрытой подмене тезиса. Чтобы ее выявить, достаточно поставить вопрос о предмете знания: о чем говорит знание, которое мы имеем в виду? Если оно говорит о том, как действовать и общаться в окружающем нас мире, то это одно дело. Такое знание в той или иной мере допускает практическую проверку. Круглая башня издали видится как прямоугольная, но уменьшение расстояния корректирует первоначальный образ. Иное дело, когда знание говорит о самом знании, т.е. имеет его в качестве предмета. Тогда это уже философский дискурс, который, если он замыкается в себе самом, попадает в ловушку скептицизма. Преодолеть ее пытался тот же Юм, комбинируя бескомпромиссность философского разума и убедительность наивного реализма.
«Природа упряма и не хочет покидать поле сражения, как бы сильно не атаковал ее разум, но в то же время [позиция] разума так ясна в данном случае, что нет возможности ее маскировать. Не будучи в состоянии примирить обоих врагов, мы стараемся по возможности облегчить свое положение, попеременно уступая каждому то, что он требует»1.
Взятые вместе, эти три тезиса - наивный реализм, контек-стуализм и скептицизм - представляют собой головоломку. Они являются сами по себе возможными, но взаимно несовместимыми. Положение [1] возможно без всяких объяснений; [3] - возможно, поскольку чтобы знать, что я не являюсь BIV, я должен отказаться от возможности, что я - BIV. И все же BIV и я имеем одинаковые чувственные восприятия. И мне, и ему кажется, что мы сидим за столом и печатаем на компьютере. Соответственно мои восприятия не дают основания предпочитать одну из этих позиций. И я не могу исключить, что являюсь мозгом без тела. Все это - аргументы в пользу возможности [3], т.е. скептицизма.
Тезис [2] всегда сохраняет свой статус логической возможности, не важно, сколь высоко или низко мы устанавливаем крите-
1 Юм Д. Трактат о человеческой природе. ВЗкн. М., 2009. Кн. I.C. 305.
Глава 1. Критерии знания: собственно эпистемические или социальные? 29
|
рии знания. Кейт Дероуз защищает позицию1, согласно которой мое знание, выраженное в тезисе [2J, так же основательно, как и мое знание, высказанное в [1]. Если так, то положение [2J истинно независимо от контекстов и эпистемических стандартов. На мой взгляд, тезис [2] как условное высказывание, взятое с точки зрения его логической формы, и в самом деле не требует контекста. Но взятое по существу, оно представляет собой фиксацию того обстоятельства, что одно знание с необходимостью основано на другом, одно требует другого и истинно только при условии истинности другого. Знание, требующее обоснования, конечно же, предполагает достаточно высокие эпистемические критерии.
Однако если даже тезисы [1], [2] и [3] являются сами по себе истинными, то вместе они невозможны, следовательно, нужно отбросить хотя бы один из них. Но какой?
Пытаясь ответить на этот вопрос, Дероуз расширяет подход, использованный в формулировке тезиса [2], на понимание тезисов [1] и [3]. Он утверждает, что термин «знать» функционирует индексикально2, т.е. как выражение, семантический контекст которого (значение) зависит от контекста его использования. Например, слово «здесь» индексикально. Если я говорю: «Джон находится здесь», то смысл этого зависит от того, где нахожусь я сам. Таким образом, «я» является также индексикальным, его смысл зависит оттого, кто себя им называет.
Если «знать» индексикально, то его семантический контекст зависит от контекста употребления. Это значит, что термин «знать» в сложных лексических конструкциях в свою очередь влияет на их семантический контекст, в том числе и на семантический контекст эпистемических атрибуций (высказываний, приписывающих знание чему-либо). Иными словами, условия истинности высказываний, приписывающих и отрицающих знание (высказывания типа «Узнает, что Р» и «S не знает, что Р» и их подобия), варьируются в зависимости от контекста их артикуляции. В частности, варьируются эпистемические стандарты, которым S соответствует или не соответствует3.
' См.: DeRose К. Solving the Skeptical Problem // Skepticism: A Contemporary Reader; K. DeRose, T.A. Warfield (eds.). Oxford, 1999.
2 Лингвисты часто используют вместо термина «индекс» термин «деиксис».
3 См.: DeRose К. Op. cit. P. 187.
3U Раздел I. Категориальные сдвиги
Поэтому тезисы [1J, |2] и [3] вопреки видимости не находятся в конфликте. Следует различать контексты, которые устанавливают очень высокие эпистемические стандарты, и контексты, которые устанавливают достаточно низкие эпистемические стандарты. Положение [1] ложно в первых контекстах и истинно во вторых, положение [3], наоборот, истинно в первом и ложно во втором типе контекстов. Различая контексты как условия истинности, мы сохраняем и науку, и повседневность, и значение скептических (иначе говоря, собственно эпистемологических) аргументов.
|
Более того, как нетрудно догадаться, в абсолютном статистическом большинстве контекстов эпистемические стандарты довольно низки. Для обыденного сознания скептицизм вообще нерелевантен. Принимая [1 ], достаточно отбросить [2], а также утверждения о том, что вместо рук у меня щупальца или когти. Для этого хватает моего чувственного опыта. В этом смысле философия наивного реализма не является философией как таковой. Она абсолютизирует некоторый весьма ограниченный тип знания, не указывая для этого сколько-нибудь весомых оснований.
Если же конфликт между [1], [2| и [3] в действительности не имеет места, то почему мы именно так ставим проблему? Не является ли она надуманной? Вовсе нет. Дело в том, что в жизни мы постоянно переходим от одного контекста к другому и даже путаем их. Рассуждая обычно в рамках эпистемически сниженных контекстов, мы признаем тезис [1] истинным. Но стоит перейти на философский уровень дискурса для анализа положения [3], как в фокус внимания попадает BIV и мы начинаем рассматривать скептический сценарий. Тогда мы сдвигаем наш дискурс в иные контексты и повышаем эпистемические критерии, что позволяет нам считать [3J истинным. Конфликт, таким образом, имеет не просто мнимый характер, но обязан динамике нашего знания1.
|
|
История развития пистолетов-пулеметов: Предпосылкой для возникновения пистолетов-пулеметов послужила давняя тенденция тяготения винтовок...
Особенности сооружения опор в сложных условиях: Сооружение ВЛ в районах с суровыми климатическими и тяжелыми геологическими условиями...
Археология об основании Рима: Новые раскопки проясняют и такой острый дискуссионный вопрос, как дата самого возникновения Рима...
Эмиссия газов от очистных сооружений канализации: В последние годы внимание мирового сообщества сосредоточено на экологических проблемах...
© cyberpedia.su 2017-2024 - Не является автором материалов. Исключительное право сохранено за автором текста.
Если вы не хотите, чтобы данный материал был у нас на сайте, перейдите по ссылке: Нарушение авторских прав. Мы поможем в написании вашей работы!