Политписьмо полномочного представителя СССР в Польше н . И. Шаронова народному комиссару иностранных дел СССР В. М. Молотову

23 августа 1939 г. Секретно

Официальная политика Польши, прокламируемая в речах и в прессе, далеко не соответствует политике, действительно проводимой польским правительством, и действительным отношениям с другими странами, в первую очередь с Англией, Францией и СССР.

1. Отношения с Англией. Тесный военно-политический союз, взаимное доверие и мощная финансовая поддержка Англии существуют только на газетной и даже не на министерской бумаге. Англия, а) видящая в Польше форпост против СССР,

б) желающая безраздельно, а не вместе с Францией, держать в руках Польшу,

в) имеющая наглядный урок в виде печально закончившегося для Франции франко-польского содружества,

г) учитывающая невозможность для Польши выйти собственными силами из финансового кризиса, особенно при демобилизации армии и промышленности,

д) не желающая вновь видеть Польшу в более крепких, чем ранее, объятиях Германии, возможно даже в виде какого-либо «протектората», хотя и направленного против СССР, но угрожающего усилением Германии интересам Англии,

е) усилившая Италию и Германию и видящая, что результаты ее политики обратились против нее, и нуждающаяся в третьей державе для получения равновесия в Европе, которое должно было бы зависеть только от нее,

ж) не желающая сама участвовать в возможной войне против держав «оси», особенно при отсутствии пакта с СССР, обеспечивающего ей возможность ограничиться минимальными резервами в случае войны

636

в исполнение ее договоров и гарантий, особенно по отношению к Франции и Польше,

з) не желающая возвращения Германии к послеверсальскому — догитлеровскому состоянию, имея в виду как СССР, так и Францию,

и) встретившая в Польше полковничье правительство, в стабильности которого она сомневается, почувствовавшее свою ценность для Англии, далеко не верящее в эффективную военную помощь Англии и в возможность не опасаться предательства и желающее продаться, по мнению англичан, слишком дорого,

к) опасающаяся влияния СССР на Эстонию, Латвию и Литву и старающаяся не замечать проникновения в эти государства Германии (не говоря о положении Финляндии) — далеко не имеет «тесных» отношений с Польшей — так:

а) несмотря на декларацию о взаимопомощи*, до настоящего времени договор не подписан, и только 10 августа посол Рачиньский представил Галифаксу ответ на проект английского правительства об этом, судя по имеющимся сведениям, пятилетнем пакте (Пакт с Германией Польшей был заключен на 10 лет). 6 августа опять появилось сообщение, что пакт будет подписан не ранее чем через 2 недели;

б) переговоры о финансовой помощи скандально провалились, и восьмимиллионный заем был дан, чтобы не продемонстрировать взаимное недоверие, алчность поляков и сдержанность покупателей. Польская пресса почти не скрывала своего недовольства, и правительство должно было опубликовать специальное коммюнике и инспирированные статьи с целью хотя бы отчасти ослабить тяжелое впечатление от этой неудачи. Несомненно, однако, что в дальнейшем поляки сумеют получить еще займы, но не на менее жестких условиях;

в) переговоры Вольтата — Хадсона вызвали бурю возмущения «союзников» в Польше, причем пресса старательно говорила только о Хадсоне и лишь позже чрезвычайно осторожно о Сити, и через два дня после этого появились инспирированные сообщения о немецкой пропаганде, распространяющей слухи об «измене» со стороны Англии;

г) Англия, несмотря на речь Бека**, декларации в парламенте, прессу и т. п. усиленно советует Польше пойти на уступки Германии принципиального характера (объявление отсрочки решения вопроса о Данциге на 10 лет, т. е. отход от признания Данцига польским городом и т. п.);

д) несмотря на бесчисленные декларации о военной помощи, в кругах польской общественности и даже правительства (судя по речи Рыдз-Смиглы и разговорам Бека о помощи СССР) существует убеждение об отдаленности и нереальности помощи Англии, особенно в тяжелые несколько первых недель войны. Приезд Айронсайда¹⁸⁰ это убеждение не изменил, и даже поляками приезд был представлен как, главным образом, ознакомление с польской армией (?);

е) Англия, далекая от мысли поддерживать «панславянские» стремления Польши в отношении Эстонии и Латвии и возможно даже Литвы (несмотря на сообщение о включении Литвы в пакт в пункте о косвенной агрессии), имеет в виду оставить Германии собственную дорогу к СССР;

ж) наконец, двукратное повторение Рыдз-Смиглы в его нашумевшем интервью заявления, что Польша готова обойтись и без союзни-

* См. Год кризиса...— Т. I.— Док. 245. ** См. Известия.— 1939.—8 мая.

637

ков*, сделанное в разгар рекламирования «тесных» отношений и деклараций Чемберлена и Галифакса** о помощи и т. п., дает яркое представление о характере этих отношений и доверия «союзников» друг другу, не говоря о том, что это заявление является не только упреком, но и просто попыткой грубого шантажа одним доблестным «союзником» другого не менее «доблестного», но более богатого.

Представляется несомненным, что Англия на ближайшем отрезке [времени] будет стараться всемерно укреплять свое влияние в Польше, работая в то же время над урегулированием польско-немецких отношений, заставляя Польшу сделать определенные уступки, как по Данцигу, хотя бы только по таможенному вопросу и признанию де-юре милитаризации Данцига, так, возможно, и в Поморье. В то же время надо считать, что Англия не допустит ослабления политического напряжения, так как кроме политических соображений (в первую очередь необходимость заставить Польшу сделать уступки Германии) путем постоянной угрозы войны, в благоприятном исходе которой уверенности нет, а также связанных с этим громадных расходов на содержание армии и т. д., переход Польши к более или менее «нормальному» и «мирному» положению потребует единовременно такой финансовой поддержки, которой Англия Польше не предоставит.

2. Отношения с Францией за последнее время не изменились. Продолжаются взаимные уверения в пылкой дружбе, но, несмотря на существование военного союза*** и декларации Бека, французское влияние не проявляет никаких тенденций к усилению и, очевидно, ни Франция, уже обманутая один раз, ни Польша, не желающая окончательно поставить себя в лагерь «военного» врага Германии, ближе друг к другу не подойдут. Хорошим показателем является соглашение о французском займе на вооружение в 60 млн. злотых (при 200 млн. английского займа), цифра которого (1'/₄ млн. долл.) показывает только символическую, но не действительную помощь союзнику.

3. Отношение к СССР тесно связано сейчас прежде всего с московскими переговорами. Официальные заявления, помещенные в печати, говорят о невмешательстве и настороженности к переговорам о нормальных отношениях с СССР (Рыдз-Смиглы и Бека). Заявления Бека (личные) говорят об СССР как о последней и надежной опоре. Общественность говорит о возможности получения защиты только у СССР и с нетерпением ждет подписания пакта. Пресса не пишет о нормальных отношениях с СССР, обвиняет СССР в задержке переговоров, пишет о недопустимости принятия гарантий для Прибалтики, устремлении в эти страны «советского империализма» и помещает высказывания о том, что никакой действительной помощи СССР Польше дать не сможет****. Одновременно среди прибалтов и в дипкорпусе усиленно проводится мысль о недопустимости появления Красной Армии на территории Восточной Европы в связи со включением пункта о косвенной агрессии¹⁴².

Из «правых» газет вычеркиваются цензурой статьи о целях в 1920 г. похода на Киев, но пропускаются о неизвестных качествах нашего военного флота, необученности и взаимном недоверии личного состава и т. п.

* См. док. 475. ** См. Известия.—1939.—2 авг.

*** Имеется в виду Польско-французский союзный договор, подписанный 19 февраля 1921 г. Был заключен в том числе для гарантирования безопасности границ Франции и Польши. **** См. док. 475.

638

Чрезвычайно упорно проводится старая идея антисоветского блока от Балтики до Черного моря под знаком панславизма, причем вопрос ставится об объединении Эстонии, Латвии и Литвы под высокой рукой самого сильного славянского государства — Польши, единственно могущей защищать интересы остальных как от Германии, так и от СССР.

Желательный для Польши темп нормализации советско-польских отношений хорошо выразил эстонский посланник в Варшаве Маркус, тесно связанный с руководящими польскими кругами, словами, очевидно, внушенными поляками, что СССР не следовало бы быстро двигаться по пути дальнейшего улучшения отношений с Польшей.      ^ч

Во всяком случае настоящее положение Польши заставляет ее внешне внимательно относиться к нам (прекратить грубую антисоветчину в прессе и т. п.), продолжая в то же время работать против нас в лимитрофах, восстанавливать польское население против политики СССР путем тенденциозного освещения переговоров и продолжать старую политику сколачивания антисоветского блока от Эстонии до Румынии, сожалея, что из этого предполагаемого блока возможен выход Венгрии.

Не лишена интереса своеобразная политика поляков играть на отношениях к нам с Англией во время тяжелого состояния переговоров о займе, сообщений о беседах Вольтата — Хадсона* и трений по союзному договору. Все эти моменты отмечались отсутствием «плохой прессы» об СССР, радостными сообщениями об удачном ходе переговоров в Москве и т. п.

Весьма тяжелое впечатление, произведенное в Польше подписанием торгово-кредитного соглашения в Берлине**, так же как и мелькающая иногда мысль о возможности заключения какого-то конкретного соглашения СССР с Германией, одновременно с воспоминаниями о Рапалльском договоре¹⁸¹ как договоре о ненападении, заставляет Польшу далеко не жечь корабли в отношениях с Германией, и увеличение торгового оборота, продажа качественных сталей Германии, снятие из газет особо резких антинемецких статей, постоянные заявления (и это не только для внутреннего употребления, но эти заявления соответствуют действительным намерениям) о возможности договориться с Германией, вместе с указанным выше, заставляют сделать вывод о далеко неполном повороте Польши на путь нормальных отношений к нам и вполне возможном изменении этого пути.

4. Отношения с Германией. Послы больших и малых стран говорят о происшедшем молниеносном радикальном изменении пронемецкой ориентации Бека, газеты проводят яростную антинемецкую кампанию, не касаясь, однако, существа режима, по Варшаве ходили слухи о крупных разногласиях между непримиримым Рыдзом- [Смиглы] и колеблющимся Беком, четыре месяца содержания армии около 1 млн. человек стоит колоссальных для Польши средств, заявления о готовности воевать за Данциг и Поморье повторяются достаточно часто, против немецкого меньшинства проводятся, особенно в пограничных районах, достаточно серьезные мероприятия, в ответ на германскую или по своей инициативе ставятся противотанковые заграждения на дорогах у границ, не производящие, правда, серьезного впечатления и рассчитанные на воздействие на психологию обывателей, пресса поднимает яростный бой по поводу планов урегулирования конфликтов, доходящих до раздела Польши, но

* См. док. 435. ** См. Год кризиса...— Т. 2.— Док. 575.

639

само обильное помещение в прессе этих планов, начиная от беседы Воль-тата — Хадсона и кончая Фишем и Зальцбургской встречей¹⁵⁵ вместе с заявлениями о готовности урегулировать конфликт и отсутствием заявлений и статей в прессе о наличии коренных противоречий между Германией и Польшей, с тем что вопрос о Поморье и Данциге преподносится неофициально как результат вредного влияния Риббентропа на Гитлера, а официально как никакими историческими или экономическими причинами невызванный акт, с допущением милитаризации Данцига и его фактической зависимости от Германии, при проектируемом изредка невредном «бойкоте» германских товаров, заставят решить, что Польша или готовится согласиться или уже согласилась с миротворческой политикой, диктуемой Англией, и вопрос стоит только о форме и методе проведения этого акта в жизнь.

Второй вариант, заключающийся в доведении конфликта до военного столкновения с участием Англии и Франции ввиду соображений, изложенных выше, представляется почти исключенным.

Мало вероятен третий вариант, а именно: попытка Польши при наличии слишком больших требований Германии сыграть великодержавную роль, т. е., не получив помощи Англии и Франции, имея союзником Румынию, при нейтралитете Венгрии (на что в Варшаве продолжают надеяться, причем эта надежда часто переходит в неверие) и Италии (возможность нейтралитета которой усиленно обсуждается и даже пропагандируется его выгода для самой Германии в смысле возможности получения через Италию снабжения в случае войны и слухи о нежелании которой воевать усиленно муссируются даже в дипкорпусе) пуститься в военную авантюру, обеспечив наш благожелательный нейтралитет. Этот вариант, имеющий, видимо, мало сторонников, разбивается более трезвыми голосами, что Польша потерпит полное поражение в первые же недели войны. Следует отметить, что в широких массах существует убеждение, что в случае войны СССР безусловно поможет Польше"⁷ и даже, что если СССР заключит пакт, то Германия не осмелится начать с Польшей войну.

5. Отношения с лимитрофами в целом характеризуются активно проводимой Польшей пропагандой идеи панславизма под флагом объединения трех государств с Польшей, [якобы] единственно могущей гарантировать самостоятельность и защиту как от Германии, так и от СССР и не имеющей империалистических тенденций и политически представляющей из себя сколачивание антисоветского блока, и одновременно не менее активной работой по отказу от принятия гарантий по московским переговорам, характеризуя эти гарантии как проявление или советского империализма или как, по меньшей мере, желание СССР иметь монопольное влияние на Балтике, считая, что-Прибалтийские государства «должны быть под влиянием или Польши, или Германии». В последние дни появились даже газетные заметки о необходимости военно-политического «союза трех» (как его стыдливо еще называет польская печать), с «привлечением» в союз и Польши. Однако отношения с Литвой далеко не соответствуют таким, какими их представляет польская пресса. Кроме вопроса о Вильно, основными вопросами являются: сохранение независимости Литвы, положение литовского меньшинства в Польше и торговый оборот.

Визит Раштикиса*, секретные переговоры о меньшинствах, обмен де-

* См. Документы и материалы по истории советско-польских отношений...—

Т. VII.-Док. 51.

640

легациями журналистов, воспоминание о Грюнвальде, заявление, что опасность для Польши — опасность для Литвы, поездка в Литву заведующего бюро печати МИД, его встреча с членами правительства и т. п. не дали ожидаемых Польшей результатов.

Сообщение о гарантии Литвы и слухи об аннексионистских намерениях Польши, так же как и слух о совместном действии генштабов, вызвали ответ литовского посланника на мой вопрос, что после Клайпеды* и связанных с ней переговоров с соседями и несоседями они добровольно ничего не уступят; Раштикис же о согласовании действий генштабов ничего с Рыдз- [Смиглы] не говорил. Положение с литовским меньшинством в Польше совершенно удовлетворительно и характеризуется стремлением поляков не только полонизировать литовское население в Польше, но проводить эту работу в самой Литве. Вопрос же о торговом обороте в связи с пассивным сальдо явился предметом особого недовольства Литвы, и переговоры о торговом договоре, начавшиеся досрочно и еще не давшие видимых результатов, могут быть заключены только при специальном «пожертвовании» Польши из-за сельскохозяйственного характера экспорта Литвы. Отношение общественности к Польше характеризуется тем, что при попытке создать в Ковно общество сближения с Польшей, «судя по сообщениям немецкой прессы, не опровергнутым в Варшаве, не нашлось литовцев, желающих организовать это общество».

Во всяком случае, факт наличия на границе со Словакией⁸⁸ немецких войск и большая неуверенность, несмотря на заявления Рыдз-Смиглы, в пассивности венгерской границы заставят Польшу вести еще более активную политику в Литве с целью, минимум, заключения союзного договора и, максимум, попытки объединения ее с Польшей на основе какой-то «унии».

Полпред СССР в Польше Шаронов

АВП РФ, ф. 06, on 1, n. 13, д. 142, л 27 — 34.

* См. Документы и материалы по истории советско - польских отношений..

Т. VII. — Док. 51.

641