Первое творение Первый человек

«Отец Величия породил Мать Жизни, а Мать Жизни про­извела Первого Человека, а Первый Человек породил пять Сыновей, подобных людям, которые препоясались оружи­ем для битвы. Отец поручил им битву против Тьмы. И Пер­вый Человек вооружился пятью качествами, и они были пять богов: светлый ветерок, ветер, свет, вода и огонь. Он сделал их своим оружием... мы опускаем подробное описа­ние того, как он одел себя в эти стихии одну за одной, в пос­леднюю очередь взяв огонь как щит и копье и быстро спус­тился из Рая вниз, пока он не дошел до границы области, прилегающей к полю битвы. Вперед себя он послал ангела, который распространял свет перед Первым Человеком».

«Первое творение» в самом начале божественной исто­рии произвело центральную сотериологическую фигуру си­стемы: Первого Человека. Сотворенный, чтобы сохранять мир в мирах Света и сражаться в их битве, через свое пора­жение он включает божество в продолжительную работу по спасению, частью которой является и само творение мира. Эта фигура широко распространена в гностической спеку­ляции: мы уже встречались с подобным примером в герме­тическом Поймандре. Мы не можем здесь углубляться в прошлое более древней восточной спекуляции. Для гности­ков существование прекосмического бога «Человека» вы­ражало одну из главных тайн их Познания, и некоторые секты зашли настолько далеко, что называли само высшее божество «Человеком»: «Великая и скрытая тайна соглас­но одной ветви валентинианства то, что имя силы, предначальной, которая превыше всего — Человек». Примеча­тельно, что персидские манихеи называли Первого Челове­ка «Ормузд»: в зороастризме это имя самого Бога Света (Ахура Мазда), которому противопоставлен Бог Тьмы, Ахриман (Ангра Майнйю). Он теперь отождествляется с Пер­вым Человеком, эманацией высшего божества — с одной стороны, доказательство огромного влияния религии в пред­ставлении о человеке, и, с другой стороны, доказательство увеличения божественной трансцендентности, которая больше не допускает прямого вмешательства Первого Бога в метафизическую битву, которая была выдающейся особен­ностью иранского Ормузда. И поражение, которое в гности­ческой версии потерпел сражающийся против Тьмы Чело­век, несовместимо с положением высшего божества. Так, у манихеев Ормузд как эквивалент Первого Человека стано­вится исполнительным органом изначальных Богов Света: «Ормузд пришел вместе с Пятью Богами по повелению всех Богов сражаться против Дьявола. Он спустился и боролся с небожественным Архидемоном и Пятью Дьяволами» (Chuastuanift Ch. 1). Пять стихий Света, которые Первый Человек надел как оружие, выступают как очень сжатые представления изначальных пяти ипостасей божества, Ш'кин; несмотря на их скорее материальные имена, они, как позднее становится очевидным, суть духовной приро­ды, и как таковые — исток всей «души» во вселенной.

ПОРАЖЕНИЕ ПЕРВОГО ЧЕЛОВЕКА

«Архидьявол также взял свои пять качеств, а именно дым, огнь пожирающий, тьму, палящий ветер и туман, вооружил­ся ими и пошел, чтобы встретиться с Первым Человеком. Как только Царь Тьмы увидел свет Первого Человека, он поду­мал и сказал: «То, что я искал далеко, я нашел близко». Пос­ле этого они долго бились друг с другом, и Архидьявол побе­дил Первого Человека. Вслед за тем Первый Человек отдал себя и пятерых своих сыновей в пищу пяти сынам Тьмы, как человек, у которого есть враг, подмешивает смертельный яд в пирог и дает его своему врагу. Архидьявол поглотил часть его света [то есть пятерых его сыновей] и одновременно окру­жил его качествами и элементами. Как только Сыны Тьмы поглотили их, пять светящихся богов лишились понимания, и от яда Сынов Тьмы они стали подобны человеку, укушен­ному бешеной собакой или змеей. И пять частей Света сме­шались с пятью частями Тьмы» ш.

И с этого момента метафизический интерес переходит на «Пятерых Богов», оружие или провожатых Первого Че­ловека, как на наиболее полно затронутых этим пораже­нием жертв, и мы чаще всего повсюду слышим, как в них выражается соответствующий религиозный аспект боже­ственной судьбы: «это яркость Богов, побежденных с са­мого начала Ахриманом, Демонами [и т. д.], которую они держат теперь в плену»; «из пяти элементов, охраны Бога Ормузда, он взял как добычу светлую Душу и сковал ее в грязи. Поскольку он сделал ее слепой и глухой, она была неосознающей и смущенной, так что вначале она не знала своего истинного происхождения» (SalemannrcM. ис­правление на с. 340). Здесь мы понимаем причину важности судьбы «оружия»: из его субстанции произошли наши души, и наше состояние есть результат того, что произош­ло. Это довольно просто подтверждается Гегемонием: «Ар­хонты Тьмы съели его оружие — то есть душу». Это уравнение — одна из основных точек системы.

ЖЕРТВА И ПОДМЕШИВАНИЕ ДУШИ

Поглощение также оказывает воздействие на погло­тителя. Оно не только отклоняет Тьму от ее первоначаль­ной цели, самого мира Света, но поглощенная субстан­ция в ней действует как успокоительный яд, ее желание либо удовлетворяется, либо притупляется, и ее нападе­ния таким образом приостанавливаются. Обе субстан­ции — яд друг для друга, так что в некоторых версиях Первый Человек не столько побежден, сколько в ожида­нии возмездия добровольно отдает себя на пожирание Тьме. В любом случае, сдача Души в плен Тьмы не толь­ко отводит непосредственную угрозу от подвергаемого опасности мира Света, но в то же время предоставляет средства, благодаря которым в итоге побеждают Тьму. Первая, близкая цель выражается в идее «соблазнения» и «успокоительного яда»; отдаленная цель хитрости (для жертвы — одна, даже если и усиленная божеством) ле­жит в представлении о том, что окончательное перераз­деление означает «смерть» Тьмы, т. е. ее окончательное превращение в не имеющую силы. Вот как оно предстает в источниках, которые сосредотачиваются на Душе и опускают Первого Человека: «Он послал вперед против Материи силу, которую мы называем Душа, часть соб­ственного света и субстанции, чтобы защищать границы, но на самом деле как приманку, так что она успокоила Материю против ее воли и полностью смешалась с ней; и если бы впоследствии эта сила отделилась от Материи, это означало бы смерть последней. И вот что происходи­ло: поскольку Материя постигла силу, что была посла­на, она тянулась к ней в страстном желании и в ярост­ном порыве поймала и пожрала ее, и та стала заключена, подобно дикому зверю, или (как они тоже говорят) зас­нула, будто благодаря заклинанию. Так благодаря пре­дусмотрительности Бога Душа смешалась с Материей, не­подобное с неподобным. Из-за смешения, однако, Душа стала субъектом привязанности Материи и против своей истинной природы выродилась в частицу зла».

Наиболее впечатляющее толкование этой стадии борь­бы, сочетающее Первого Человека, воителя и Душу, оружие и жертву, находится в четырех строфах Псалма ССХХШ манихейской Книги Псалмов, который, несмотря на неизбеж­ные повторения, не стоит утаивать от читателя.

Он подобен пастырю, что смотрит на льва, пришедшего разрушить его овчарню: и он использует хитрость, и берет агнца, и кладет его в ловушку, в которую он может поймать льва; и благодаря одному ягненку он спасет овчарню; и пос­ле этого он исцеляет ягненка, что был ранен львом. Это также путь Отца, который посылает своего сильного сына; и он [сын] производит из себя Деву, снаряженную пятью силами, которыми она может сражаться против пяти бездн Тьмы. Когда Страж [?] стоял на границе Света, он показал им свою Деву, которая есть его душа; они встрях­нулись в своей бездне, желая превознести себя над ней, они открыли свои уста, желая поглотить ее. Он крепко держал ее силу, он распростер ее над ними, подобно сетям над ры­бой, он пролил на них ее дождь, подобно очищенным облакам воды, она толкнула себя в них, подобно пронизывающей мол­нии. Она подкралась к их внутренним частям, она ограни­чила их, и они не знали этого.

(9:31 - 10:19)

Читатель отметит в меняющейся образности этого от­рывка, что «оружие» большинства текстов заменяется «де­вой» как символом души (несомненно, более уместный на наш вкус образ) и что последний умышленно и наиболее действенно служит Первому Человеку средством оскор­бительной войны: упоминания о поражении там нет. Это — один из примеров той свободы, с которой манихейские мыс­лители обращаются с символикой. И даже здесь Первому Человеку, очевидно, столь победоносному, после всего «по­могает выбраться из бездны» «его брат» (Живой Дух — см. ниже), который возвращает нас к ведущей теме данно­го учения.

Итак, агента Света — Первого Человека с его пятикратным вооружением Души — несмотря на его успехи в остановке врага, улавливают во Тьму, «сильно на него давят», приво­дят в оцепенение и бессознательное состояние, и «таким об­разом Бога принуждают к творению мира» во благо того не-смешиваемого, что было смешано.