Несколько заметок для тех, кто ещё не устал

Складывается впечатление, что историки-классики наши (Карамзин, Соловьёв, Ключевской и др.), как и иные их современные коллеги, пуще огня боятся именно Олега признать отцом Игоря II. Именно в вопросе происхождения Игоря II от Рюрика они утрачивают критичность и здравый смысл, с наивной доверчивостью повторяя летописную басню со всеми её несуразностями. Притом, в других случаях они обращаются с летописными текстами весьма вольно, да и не избегают и критики коллег. Понятно, что до смены династии утверждать иное начало её было запретно и опасно, но с тех пор уже столько воды утекло! Чем-то не угодил г.г. историкам князь Олег – единственный из исторически известных князей, который мог быть (и был) основателем Русского государства и родоначальником династии.

Предки Олега нам не известны (впрочем, в былине он именуется Всеславьевич). Это был князь, сделавший себя сам – своим умом и мечом, своей дружиной и своей политикой. Летописец особо подчёркивает, что Олег «совокупил» в своём войске и княжестве «всю Русь», перечисляя племена, ранее отдельные и обособленные. Такая «соборность» свойственна именно русскому духу. Эта объединительная деятельность и есть, наверное, самый главный вклад Олега в создание Русской державы.

Был ли Олег скандинавом? Вряд ли. Князь, говорящий на чуждом языке, не может толком управлять ни городом, ни войском. Не будет у него народной приязни и поддержки влиятельных местных кругов. Не зная обычаев, он постоянно будет оказываться в ложном положении. Не будут о нём складывать былины.

Норманисты производят имя Олега (мы часто произносим его неправильно, с ударением на е) от скандинавского Хельги. Это сомнительно, ибо летописное Ольгъ произносилось с отчётливым ударением на о, а Вольг, Вольга ещё дальше от Хельги. Из текстов договоров с греками видно, что русская письменность того времени передавала с небольшими искажениями и более сложные скандинавские имена. Уж княжеское имя, довольно короткое и простое, писец-современник должен бы передать более точно. Герои с именем Хельги известны из скандинавских источников. Видимо, их было несколько, потому их биографии весьма запутаны. Но ни один из них не годится на роль первого Великого князя Киевского. И, безусловно, если бы какой-то викинг стал основателем мощного государства в иной земле, это было бы отражено в сагах, а, учитывая русско-скандинавские связи с XI в., и в исторических документах. Впрочем, варяги-скандинавы могли переиначить имя князя на свой лад, и в таком виде принести вместе с рассказами о нём в Швецию. Оттого могло возникнуть явление смешения разных исторических лиц. Крайне сомнительно провозглашаемое некоторыми комментаторами происхождение Олега из Норвегии (на основании встречающегося в некоторых летописях термина «князь урманский»). В средине IX в. в Новгороде вряд ли знали о Норвегии, как и там не подозревали о существовании Новгорода. Вряд ли были какие-то действительные отношения между этими отдалёнными странами. В ту эпоху Норвегия была бедной и редко населённой страной; норвежские конунги были сосредоточены на грабеже и захвате более близких и богатых стран Западной Европы; далёкая, неизвестная, холодная Новгородская земля их не привлекала. Маловероятно и появление норвежского конунга на службе в чужой стране, языка и обычаев которой он не знал.

Заодно отметим, что Ольга нельзя считать норманном из-за его принадлежности к варягам или наличия варягов в его войске. Варяги не являются этническим термином, тем более, определённо скандинавского происхождения. Исторические источники Европы и Византии не знают народа варягов, варяжской страны или государства. При всех неясностях в нашей летописи, однако, можно понять, что и в ней нет указаний на какую-то варяжскую державу. Варяги предстают не как народ, а как сословие воинов-наёмников, пополняемое из разных народов, но более всего из Руси. «Непристроенные» варяги составляли ватаги вооружённых торговцев-посредников, легко превращаясь в разбойников и вымогателей дани.

Крайне сомнительно сообщение об отъезде Ольга в конце жизни в Ладогу и за море, встречающееся в некоторых редакциях летописи. Невозможно представить, чтобы князь, тридцать лет успешно княживший в Киеве, без особой причины бросил свой стол, княжество, потомков и на склоне лет пустился в дальние суровые края, где он никому не нужен. Здесь, видимо, какой-то летописец по смутным слухам вставил обрывок скандинавской легенды о Хельги, смешав его с Ольгом.

В каком отношении Ольг находился к Рюрику? Наиболее подробное указание называет его братом жены Рюрика. Возможно, Рюрик, с целью укрепления своего положения, вскоре по прибытии в Новгород взял жену из местной или окрестной знати. Тогда и Ольг происходит из того же круга.

Переходя из Новгорода в Киев, Ольг имел достаточно сил, чтобы побудить к подчинению находившиеся на пути города (Смоленск, Любеч и другие). Причём, города эти не брались «на щит», а подчинялись, видимо, по договорённости, на приемлемых для них условиях. Ольг сажал в них для управления своих «мужей». Этот поход Ольга никак не похож на грабительские, кровопролитные набеги норманнов. Видимо, варягам-скандинавам, если таковые были в дружине Ольга, было внушено, что эта земля – не вражеская, и разорять её не следует. Потому и признали охотно Ольга своим князем и предводителем многие города и племена, и посылали своих воинов в его войско для похода на Царьград.

Из Новгорода Ольг ушёл не изгоем, а во главе сильной дружины. Его поход на Киев не был случайной прихотью и предпринимался не на-авось. Киев был занят без боя. Такое взятие крупного города, обороняемого дружиной Аскольда, не могло произойти без участия и содействия киевлян, которые не любили Аскольда, «Велесова книга» называет его «злым». Удача не очень сопутствовала Аскольду, а к удачливости князя тогда относились настороженно. Предполагаемое рядом историков крещение Аскольда могло вызвать ещё большее недовольство киевлян. Возможно, были попытки насильственного крещения всех горожан, репрессии против «язычников» и традиционной веры. Можно допустить, что киевляне послали в Новгород за помощью против Аскольда, и Ольг откликнулся на этот призыв. Эта версия согласуется с обстоятельствами и хорошо объясняет факты.

Ольг уважительно назвал Киев «матерью городов русских» и сделал его столицей Руси. Отношения Ольга с киевлянами сложились хорошо. Потому деятельность его была успешной, а княжение – долгим. Долго сохранялась в народе память о нём, освещённая рассветом Русской державы.

Опубликовано в 2007 году.

Вещий Олег

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ