Восстания в Астрахани и на Дону

На рост феодальной эксплуатации государством и помещи­ками крестьяне и посадские отвечали прежде всего бегством. В первом десятилетии XVIII в. бегство приняло невиданный ра­нее размах. Перепись населения, предпринятая в 1710 г., обнару­жила массу пустых дворов, причем, чем ближе тот или иной район находился к театру военных действий, тем больше там об­наружено пустых дворов. В Смоленской губернии более 20% дворов пустовало, в Архангелогородской и Ингерманланд-ской губерниях по сравнению с данными переписи 1678 г. чис­ленность населения уменьшилась почти на 40%. Крестьяне бежа­ли на окраины государства: в Сибирь, на Дон, в Поволжье, где оыло легче укрыться от всяческих сборов и поборов. Но феодаль­ные порядки развивались не только вглубь, но и вширь, госу­дарство и феодалы стремились насаждать крепостнические от-

ношения на новых территориях. Именно здесь, на окраинах страны — в Астрахани, на Дону и в Башкирии, вспыхнули крупные выступления народных масс.

Астрахань была значительным торгово-промышленным цент­ром с населением, пестрым в социальном и национальном отно­шении. Рыбные промыслы и в особенности судоходство привле­кали туда большое количество пришлых работных людей. Там всегда было много не только русских, но и армянских, персид­ских, среднеазиатских и индийских купцов. В городе стоял круп­ный гарнизон, насчитывавший 3 650 человек, среди которых было немало стрельцов, сосланных после подавления последнего стрелецкого мятежа.

Восстание в Астрахани было вызвано введением новых по­винностей. Все виды городской торговли подлежали обложению, причем нередко сумма сборов превышала стоимость продаваемых товаров. С прибывавших в город судов взыскивались привальные и отвальные, с горожан взимали налоги за погреба и печи, бани и варку пива. Алчный воевода Тимофей Ржевский в целях личной наживы сдал на откуп торговлю хлебом, причем сам вступил в долю с откупщиками. В результате цены на хлеб и продовольствие резко повысились. В бедственном положении оказались не только низы городского населения, но и стрельцы, которым в 1705 г. значительно уменьшили хлебное жалованье и увеличили норму поставки дров на селитряные заводы, стоявшие близ Астрахани. Передача откупов «начальным лю­дям» вместе с вымогательством взяток воеводой задевала инте­ресы и верхушки посада. Раздражение городского населения вы­зывали также указы о брадобритии и ношении одежды инозем­ного покроя. Стрельцы в Астрахани по приказу воеводы хватали встречных на улице и здесь же укорачивали платье и «резали бороды с мясом».

Восстание началось в ночь на 30 июля 1705 г. выступлением солдат и стрельцов, перебивших ок. 300 человек начальных лю­дей и иностранцев. На следующий день на кругу восставшие из­брали совет старшин в составе богатого ярославского купца и астраханского рыбопромышленника Якова Носова, земского бур­мистра Гаврилы Ганчикова и стрельца Ивана Шелудяка. На круг был приведен скрывавшийся в курятнике воевода Ржевский и здесь же казнен. Круг отменил введенные налоги, из конфиско­ванной денежной казны выдал стрельцам жалованье и принял меры к расширению восстания, к которому вскоре примкнули Красный Яр и Гурьев. Но ни донские казаки, ни посады Сред­него Поволжья не поддержали движения — слишком узкой и локальной была социальная программа восставших, чтобы их лозунги могли поднять на борьбу широкие народные массы. В частности, социальные противоречия на Дону к этому времени достигли большой остроты, но призыв астраханцев бороться «за

бороду и платье», жалобы на злоупотребления местного воеводы не вызывали на Дону понимания.

Известия о восстании в Астрахани свидетельствовали о непрочности тыла. На подавление восстания Петр направил лучшего полководца фельдмаршала Шереметева. 13 марта 1706 г. правительственные войска, овладев Астраханью, подави­ли восстание. Свыше 300 астраханцев были казнены, многих участников восстания сослали в Сибирь. Среди репрессирован­ных преобладали стрельцы, что дает основание считать его пре­имущественно стрелецким.

Спустя год после подавления Астраханского восстания вспых­нуло еще более мощное движение на Дону. Коренное население Дона не знало крепостного права, что привлекало сюда массы крестьян. Казачество пользовалось автономией, имело самоуправ­ление во главе с выборным атаманом, ему было предоставлено право не выдавать беглых.

По мере развития в стране феодальных отношений усилива­лось наступление государства на автономию Дона. Уходили в прошлое те времена, когда Дон жил своей обособленной, неза­висимой от Москвы политической жизнью.

Теперь Дон оказался зажатым между Воронежем и Азовом, губернатору которого Петр поручил ведать донскими казаками «как бог вразумит». Царские власти нарушали старый неписаный закон, гласивший: «С Дона выдачи нет». Над казачьими правами и традициями внутренней жизни нависла опасность.

Правительство, идя навстречу помещикам, стало требовать выдачи беглых. Усиливались противоречия и среди самого ка­зачества, в социальном отношении делившегося на две группы: домовитых, живших в низовьях Дона и державших в своих руках богатые рыбные промыслы и табуны лошадей, и голутвенных, населявших верховья Дона и только недавно оказачившихся.

Восстание вспыхнуло в связи с жестокими действиями кара­тельной экспедиции князя Юрия Долгорукого, направленной на Дон для сыска и возвращения беглых. Действия Долгорукого, с целью устрашения сжигавшего станицы, где укрывались бег­лые, вызывали протест не только со стороны беглых, но и части домовитых казаков, лишавшихся таким образом рабочих рук. Когда Долгорукий разделил карательную экспедицию на четыре отряда, «новопришлые люди, которые бежали из разных город­ков от розыску», во главе с Кондратием Булавиным в ночь на 9 октября 1707 г. напали на отряд Долгорукого, заночевавший ^в Шульгинском городке, и после короткой стычки почти пол­ностью уничтожили его.

Верные царскому правительству отряды домовитых казаков, Усиленные калмыками и солдатами Азовского гарнизона, разби­ли булавинцев, сам Булавин вынужден был бежать в Запорожье, откуда рассылал «прелестные письма» с призывом «побить» бояр, воевод и прибыльщиков. «Нам до черни дела нет,— гово-

рилось в одном из воззваний,— нам дело до бояр и которые не­правды делают».

Весной 1708 г. центром движения стал Пристанский городок на Дону, куда стекались восставшие. Оттуда Булавин двинулся на столицу войска Донского — Черкасск и на полпути к нему, близ Паншина городка, встретился с казаками, мобилизованны­ми атаманом Лукьяном Максимовым для борьбы с восставши­ми. Сражение не состоялось, так как казаки вступили в брата­ние. В самом Черкасске в связи с приближением булавинцев началось восстание: старшины и войсковой атаман были выданы Булавину. Вместо казненного Максимова войсковой круг избрал атаманом Булавина.

В Черкасске повстанческая армия разделилась на несколько отрядов, из которых один отправился навстречу царским вой­скам, два других были посланы в Поволжье, а основные силы во главе с Булавиным пошли на Азов. Раздробление сил создало благоприятные условия для карательных операций царских войск. После неудачной попытки булавинцев овладеть Азовом за­житочное казачество, примкнувшее к восстанию после прихода Булавина в Черкасск, организовало заговор. Предводитель вос­стания был убит, а по другой версии, будучи окруженным, за­стрелился.

Царская армия медленно двигалась к Черкасску. Разгромив стоявшие на пути отряды атамана Драного, каратели подошли к Черкасску. Казацкая старшина явилась с повинной и вы­дала активных участников восстания. Начались казни. Для устрашения восставших каратели пустили вниз по Дону плоты с казненными булавинцами.

Летом 1708 г. правительству удалось подавить восстание на Дону, хотя локальные выступления крестьян продолжались до 1710 г. По социальному составу и по целям восстание оставалось казачьим и не переросло в крестьянскую войну. Поскольку на Дону не было феодального землевладения, то и в прелестных письмах Булавина и его атаманов отсутствовали призывы к лик­видации помещичьего землевладения. Прелестные письма называ­ли противниками восставших представителей царской администра­ции, иноземцев и прибыльщиков. В литературе существует и дру­гая точка зрения, возводящая это восстание в ранг крестьянской войны.

Восстание на Дону было направлено против феодального гне­та и распространения крепостничества на новые территории. Хо­тя восстание и было подавлено, оно на время приостановило рост феодальной эксплуатации.

Несколько иной характер носило восстание в Башкирии, про­должавшееся с 1705 по 1711 г. Подобно астраханскому и була-винскому восстаниям, движение в Башкирии было вызвано ростом повинностей. Имели значение также грубые формы, произвол и насилия, проявляемые администрацией при взыскании податей.

Так, прибыльщики, явившиеся в 1704 г. в Уфу для взыскания но­вых налогов и призыва тысячи человек для службы в нерегуляр­ных войсках, изощрялись в издевательствах, жгли башкирам бо­роды.

У руководства восстанием сразу же встали башкирские фео­далы, использовавшие недовольство рядовых башкир в своих це­лях. Восставшие выступали не только против царской админи­страции и карательных отрядов, но и против русского трудового населения, совершенно неповинного в политике самодержавия. Подвергались разорению сотни русских деревень, множество крестьян башкиры захватили в плен и продали в рабство. В ходе восстания башкирские феодалы отправляли посольства в Осман­скую империю и Крымское ханство для ведения переговоров о переходе под власть крымского хана. Башкирское восстание бы­ло подавлено в 1711 г.

 

Глава XIV., ОФОРМЛЕНИЕ АБСОЛЮТИЗМА

У § 1. ВТОРЖЕНИЕ КАРЛА XII В РОССИЮ.

ПОЛТАВСКАЯ ВИКТОРИЯ

В разгар восстания на Дону началось вторжение вражеской армии на русскую землю. После побед в Польше и Саксонии от­дохнувшая армия Карла XII весной 1708 г. начала свой поход к границам России. Шведский король намеревался в одном сражении разбить русскую армию, овладеть Москвой и прину­дить Петра заключить выгодный мир.

Русская армия, уклоняясь от генерального сражения, мед­ленно отходила на восток. Командование осуществляло приня­тый в конце 1706 г. план «томить неприятеля» нападением мел­ких отрядов и уничтожением провианта и фуража.

Уже во время движения по Литве и Белоруссии шведская армия столкнулась с сопротивлением народных масс, уничтожав­ших мелкие отряды завоевателей. Имея перед собой армию Ше­реметева, Карл XII отказался от прямого пути на Москву через Смоленск и круто повернул на юг для следования на Украину, ^где его ожидал изменник Мазепа.

Значение его поддержки для шведов увеличивалось в связи ^с разгромом русскими войсками корпуса Левенгаупта, двигавше­гося из Прибалтики для пополнения армии Карла XII. 16-тысяч-ныи корпус Левенгаупта сопровождал обоз в восемь тысяч по­лзок, нагруженных трехмесячным запасом продовольствия, по­рохом и артиллерией. Войска под командованием Петра I встре­тили Левенгаупта у деревни Лесной и 28 сентября 1708 г. разби-

ли шведов, овладев обозом. Петр I называл победу под Лесной матерью Полтавской виктории.

В этих условиях путь на Украину становился для Карла XII тем более заманчивым, что его там ожидали запасы продоволь­ствия и артиллерия, заготовленные коварным гетманом в Бату­рине. Шведский король, кроме того, рассчитывал пополнить свою армию отрядами украинских казаков, а также надеялся на помощь крымского хана.

Однако этим планом не суждено было осуществиться. Мазепа прибыл в шведский стан с 3—4 тыс. казаков, которых гетман привел обманом, уверив их, что идет сражаться против шведов. Украинский народ не поддержал изменника и оказал решитель­ное сопротивление агрессору. На Украине началась народная война. Население многих городов (Недрыгайлов, Краснокутск, Веприк и др.) наносило значительный урон противнику. Крестья­не уничтожали продовольствие и фураж, нападали на отряды шведов. Карл XII не получил обещанного Мазепой подкрепления и в Батурине, разоренном русской армией.

С 1 апреля 1709 г. шведская армия начала осаду Полтавы, защищаемой немногочисленным гарнизоном во главе с мужест­венным полковником Келиным. Три месяца продолжался «нерав­ный спор» между сосредоточенной под крепостью армией Кар­ла XII и гарнизоном (4,2 тыс.), усиленным 2,6 тыс. вооружен­ных горожан. В бесплодных штурмах шведы несли большие потери. Здесь же, под Полтавой, концентрировалась и русская армия.

Генеральная баталия началась ранним утром 27 июня 1709 г. наступлением шведов на земляные редуты, защищавшие подсту­пы к русскому лагерю. Сражение закончилось полным разгромом шведской армии. «Непобедимые господа шведы скоро хребет по­казали»,— писал Петр с поля битвы. На месте сражения шведы оставили свыше 9 тыс. трупов, около 3 тыс. попало в плен. Остат­ки разгромленной армии во главе с королем в беспорядке бежали к Днепру, где 30 июня у Переволочны их настиг Меншиков. Здесь сдались в плен еще 16 250 шведов. Карл XII вместе с Мазепой в сопровождении небольшого отряда едва спаслись от плена, укрывшись в османских владениях.

Полтавская победа оказала решающее влияние на весь ход Северной войны. Первоклассной шведской армии более не суще­ствовало. Военные действия были перенесены в Прибалтику, где в течение 1710 г. русские войска овладели Ригой, Ревелем, Выборгом и Кексгольмом. Победа над Полтавой имела также громадное международное значение. Северный союз, распавший­ся в предполтавский период, снова был восстановлен: на поль­ском престоле утвердился Август II, спустя несколько месяцев в Северном союзе заняла свое место и Дания.

Благоприятного для России хода Северной войны не могла изменить даже крупная неудача в русско-турецком конфликте

1710—1711 гг., инспирированным Англией и Карлом XII. Порта объявила войну России осенью 1710 г., но военные действия на­чались с января следующего года набегами крымских татар на Украину. Русское командование решило добиться успеха насту­пательными операциями на вражеской территории. Рассчитывая на помощь томившихся под гнетом османских феодалов народов, Петр I намеревался раньше неприятеля вступить в Молдавию и Валахию и овладеть переправами через Дунай. Весной 1711 г. русская армия двинулась на юг и в июне, преодолевая жару и трудности с продовольствием, достигла реки Прут. Здесь ок. 45 тыс. русских войск во главе с Петром I были окружены втрое большим числом неприятеля. Ожидаемая помощь от союзников вовремя не подоспела. Несмотря на это, неприятель в сражении 9 июля 1711 г. не добился перевеса. Переговоры с визирем, умело проведенные вице-канцлером П. Шафировым, закончились 12 июля подписанием Прутского договора: Османской империи возвращался Азов. Россия обязалась не вмешиваться в дела Речи Посполитой. Карлу XII предоставлялся свободный проезд в Швецию. Хотя Петр возвратился из Прутского похода «не без печали», мирный договор с Блистательной Портой позволил России сосредоточить свои усилия на решении основной внеш­неполитической задачи — борьбы за укрепление на Балтийском море.

Здесь военные действия в 1711— 1715 гг. протекали на юж­ном берегу Балтийского моря в шведской провинции Померании, где Россия выступала совместно с союзниками, и в Финляндии, где русские войска действовали самостоятельно и овладели ее территорией. Окрепший к этому времени Балтийский флот России мог выполнять самостоятельные боевые задачи. 27 июля 1714 г. в морском сражении у мыса Гангут Балтийский флот одержал крупную победу над шведами. Территория Швеции стала уязви­мой не только с суши, со стороны Финляндии, но и с моря, где молодой флот России приобретал господствующее положение.

АДМИНИСТРАТИВНЫЕ РЕФОРМЫ

Система управления уездами из центра, унаследованная от XVII в., не обеспечивала эффективной борьбы с бегством кре­стьян, оказалась неспособной предотвратить Астраханское и Бу-лавинское восстания. Приказы и подчиненные им воеводы слабо справлялись со сбором налогов, так что недоимки росли из года в год.

В 1708 — 1710 гг. правительство провело областную реформу. Ье сущность состояла в том, что между уездами, ранее непосред­ственно подчинявшимися центру, и приказами появились проме­жуточные административные единицы — губернии и провинции. Страна была разделена на восемь губерний (Московская, Ингер-манландская, Смоленская, Киевская, Азовская, Казанская, Ар-

хангелогородская и Сибирская) во главе с губернаторами, об­леченными правами главнокомандующих расположенных на территории губернии войск и всей полнотой административной и судебной власти. В подчинении губернаторов находилось четыре помощника, каждый из которых ведал определенной отраслью управления: обер-комендант возглавлял военное ведомство; обер-комиссар и обер-провиантмейстер отвечали за денежные и хлеб­ные сборы; ландрихтер управлял судебными делами. Губернии делились на провинции, а последние — на уезды. Проведение об­ластной реформы значительно увеличило штат чиновников, кото­рые, подобно саранче, опустошали управляемые территории вся­кого рода сборами и налогами, а также поборами в свою пользу.

Областная реформа внесла существенные изменения в орга­низацию центрального аппарата государства. Ратуша утратила значение центрального казначейства страны, так как ее финан­совые функции перешли в ведение областной администрации, Исчезли областные приказы.

Вслед за организацией губерний в 1711 г. был учрежден Сенат, заменивший Боярскую думу. Аристократическая по соста­ву, Боярская дума стала отмирать еще с конца XVII в.: она сократилась в своем составе, так как пожалование думными чи­нами более не проводилось, в думу проникали недумные чины, лица незнатного происхождения, но пользовавшиеся доверием царя. Первостепенное значение приобрела возникшая в 1699 г. Ближняя канцелярия — учреждение, осуществлявшее админист­ративно-финансовый контроль в государстве. Ближняя канцеля­рия вскоре стала местом заседаний Боярской думы, переимено­ванной в Консилию министров.

Отправляясь в Прутский поход, Петр учредил «для всегдаш­них наших в сих войнах отлучек» Сенат в качестве временного учреждения. Всем лицам и учреждениям «под жестоким наказа­нием или и смертию» повелено беспрекословно выполнять сенат­ские указы. Сенат превратился в постоянное учреждение с весь­ма широкими правами: он контролировал правосудие, руководил расходами и сбором налогов, «понеже деньги суть артериею вой­ны», ведал торговлей, к нему перешли функции Разрядного приказа.

Одновременно с Сенатом Петр I создал должность фискалов. Обязанность обер-фискала при Сенате и фискалов в провинциях состояла в негласном надзоре за деятельностью учреждений. С созданием Сената и губерний процесс замены старых местных и центральных учреждений был далек от завершения: отсутство­вали инстанции между Сенатом и губерниями, многие приказы продолжали функционировать, хотя в целом губернская реформа ослабила значение приказной системы. Нуждались в уточнении функций и областные учреждения — губерния как основная ад­министративная единица оказалась слишком громоздкой, ибо включала громадную территорию.

Замена старых приказов новыми центральными учреждения­ми— коллегиями — была проведена в 1717—1721 гг. К концу XVII в. функции центральных учреждений выполняли 44 прика­за. Их заменили 11 коллегиями. Внешние сношения и вооружен­ные силы находились в ведомстве трех коллегий: Военной, Адми­ралтейств и Иностранных дел. Значение этих коллегий подчер­кивалось тем, что они назывались «первейшими». Финансами ве­дали также три коллегии, обязанности между которыми разгра­ничивались следующим образом: Камер-коллегия руководила сбором налогов, расходами распоряжалась Штатс-контор-колле-гия, контроль за расходами и доходами осуществляла Ревизион-коллегия. Управление легкой промышленностью было передано Мануфактур-коллегии, горным делом — Берг-коллегии, внешней торговлей — Коммерц-коллегии. Вместо Поместного приказа, ве­давшего земельными делами, была организована Вотчинная кол­легия. Она ведала всякого рода земельными спорами, делами о наследовании земли и т. д. Местными судебными учреждениями управляла Юстиц-коллегия.

На правах коллегий находились еще два учреждения: Глав­ный магистрат и Синод. Ратуша после проведения областной реформы 1708—1710 гг. утратила значение центрального учреж­дения, земские избы были ликвидированы. Перед Главным маги­стратом, учрежденным в Петербурге в 1720 г., была поставлена задача, чтобы он «сию (всего российского купечества) рассыпан­ную храмину паки собрал». В подчинении Главного магистрата находились городские магистраты, члены которых избирались из числа «дельных и лучших в купечестве» горожан. Фактическая власть в Главном магистрате и городских магистратах находи­лась в руках богатых купцов, притеснявших мелкий ремесленный люд. Члены городских магистратов избирались пожизненно и за «тщательное радение» могли быть пожалованы в дворянство. Городская реформа укрепила права купечества и тем самым спо­собствовала развитию торговли и промышленности.

Организация Синода в 1721 г. означала полное подчинение духовной власти светской. Святейший правительствующий Синод по образцу светских коллегий состоял из назначенных царем представителей духовенства, контроль за их деятельностью осу­ществлял обер-прокурор Синода.

Особое место среди центральных учреждений занимал Преоб­раженский приказ — карательное учреждение, возникшее еще в конце XVII в. Преображенский приказ ведал политическим сы­ском, его суду подлежали все противники существовавших по­рядков: участники восстаний, лица, произносившие «непристой­ные речи», под которыми подразумевались разговоры,-осуждав­шие реформы и поведение царя, его семейные дела и т. д.

Коллегиальная система отличалась от приказной более стро­гим распределением обязанностей между центральными ведомст­вами. Решения в коллегиях принимались большинством голосов

ее членов в составе президента, вице-президента, четырех совет­ников и четырех асессоров. Введение коллегиального управления Петр мотивировал, в частности, тем, что «известнее взыскуется истина» коллективным решением, нежели «единым лицем».

Коллегии располагали не только административными правами в отведенной им области управления, но и судебными функциями, за исключением политических преступлений. Финансовые тяжбы между купцами разбирали городовые магистраты и Главный ма­гистрат. Права промышленников защищали Берг- и Мануфак­тур-коллегии, они же разбирали взаимоотношения мануфактури­стов и работных людей. Военная коллегия рассматривала пре­ступления, совершенные военнослужащими сухопутной армии, и т. д.

Коллегиям подчинялись губернская, провинциальная и уезд­ная администрации.

Порядок рассмотрения дел в коллегиях был разработан Ге­неральным регламентом, на основе которого строился весь внутренний распорядок учреждений. Помимо Генерального рег­ламента, каждая из коллегий имела свой особый регламент с пе­речислением конкретных обязанностей по той или иной отрасли управления. К выработке регламентов были привлечены ино­странные правоведы, был учтен опыт государственных учрежде­ний Швеции и Дании. Петр I предупреждал: «Которые пункты в шведском регламенте неудобны или с сетуациею сего государ­ства несходны, и оные ставить по своему разсуждению».

С образованием коллегий были уточнены структура Сената, его права и обязанности. Изменился состав Сената. Первона­чально все президенты коллегий являлись членами Сената. Но уже в 1722 г. Петр I признал, что такой состав Сената лишал возможности контролировать работу коллегий и противоречил бюрократическому принципу подчиненности низших учреждений высшему. В том же году при Сенате была учреждена высшая в стране должность генерал-прокурора, а в коллегиях — проку­роров. Обязанность прокуратуры состояла в осуществлении гласного надзора за деятельностью Сената и коллегий. В отличие от фискалов, не вмешивавшихся в ход решения того или иного вопроса, а лишь доносивших о замеченных злоупотреблениях обер-фискалу, прокуроры в коллегиях и генерал-прокурор Сена­та, заметив нарушение законности, тут же должны были его устранить. Генерал-прокурор назван Петром I «оком государе­вым» и «стряпчим в делах государственных». Первым генерал-прокурором Сената был Павел Ягужинский, человек весьма дея­тельный и властный, умевший придать своей должности высокий престиж. Все центральные учреждения и Сенат находились в Пе­тербурге, в Москве они имели конторы.

К 1719 г. изменилась также структура областной админист­рации. Вместо губернии основной единицей административного управления стала провинция. Их было около пятидесяти. Деле-

_ние на губернии сохранилось, но во власти губернаторов оста­лось управление губернским городом и командование войсками, расквартированными на территории губернии. По остальным во­просам провинциальные воеводы сносились непосредственно с коллегиями и Сенатом.

В итоге административных преобразований в России было за­вершено оформление абсолютной монархии. Царь получил воз­можность неограниченно и бесконтрольно управлять страной при помощи полностью зависимых от него чиновников. Неограничен­ная власть монарха нашла законодательное выражение в 20-м артикуле Воинского устава и Духовном регламенте. Там отмечено, что «монархов власть есть самодержавная, которым повиноваться сам бог повелевает». Внешним выражением утвер­дившегося в России абсолютизма является принятие в 1721 г. Петром I титула императора и наименования «Великий». К важ­нейшим признакам абсолютизма относятся бюрократизация ап­парата управления и его централизация. Реформы центрального и местного управления создали внешне стройную иерархию уч­реждений от Сената в центре до воеводской канцелярии в уездах.

Абсолютизм — высшая форма феодальной монархии. Ее воз­никновение предполагает определенный уровень денежных от­ношений и крупной промышленности. Денежные отношения со­здавали предпосылки для финансирования разросшейся военной и гражданской бюрократии. С развитием крупной промышленно­сти возникла материальная основа для строительства регуляр­ной армии и флота. Абсолютная монархия представляет прежде всего интересы дворянства. Но в проводимой ею политике не­трудно обнаружить меры, способствовавшие укреплению позиций промышленников и купцов. Это естественно, ибо абсолютизму для поддержания престижа необходима развитая торговля, про­мышленность и финансы.