Глава XVI. Россия во второй четверти XVIII В.

ДВОРЦОВЫЕ ПЕРЕВОРОТЫ

Характерной особенностью политической истории России это­го периода является обострение борьбы внутри господствующего класса, сопровождавшейся дворцовыми переворотами

Петр I после продолжительной болезни скончался 28 января 1725 г., не воспользовавшись изданным им Уставом о наследова­нии престола преемника он не успел назначить Старая знать хотела видеть на престоле сына казненного царевича Алексея, малолетнего Петра Но эта кандидатура не сулила ничего хоро­шего вельможам, выдвинувшимся при Петре I и принимавшим активное участие в розыске по делу царевича Алексея и суде над ним В противовес Петру они поддерживали кандидатуру жены умершего императора — Екатерины Спор о преемнике ре­шили гвардейские полки Дворянские по своему составу, они с этого времени превратились в основное орудие борьбы за власть между соперничавшими группировками

Выдвинувшиеся при Петре I Меншиков, Толстой, Апраксин и

другие представители новой знати, заручившись поддержкой вы­званных ко дворцу гвардейских полков, возвели на престол Ека­терину. Практически власть оказалась, однако, в руках умного и честолюбивого князя А. Д. Меншикова. При императрице, со­вершенно не подготовленной к управлению огромной империей, в 1726 г. был создан Верховный тайный совет, в состав которого, помимо представителей новой знати во главе с Меншиковым, был включен также представлявший родовитую аристократию князь Д. М. Голицын.

Верховный тайный совет стал высшим учреждением в госу­дарстве, ему были подчинены три первые коллегии (Военная, Адмиралтейская и Иностранных дел), а также Сенат. Последний потерял титул правительствующего и стал называться высоким.

Организацией Верховного тайного совета и введением в его состав представителя аристократии Екатерина пыталась, с од­ной стороны, уменьшить личное влияние Меншикова, человека столь же энергичного, как и алчного, а с другой — смягчить противоречия, существовавшие между новой и старой знатью.

После смерти Екатерины I в 1727 г. императором согласно ее завещанию был провозглашен внук Петра I — Петр II, а к Верховному тайному совету перешли функции регента. Столь резкое изменение позиции Меншикова, ранее не желавшего слы­шать о сыне казненного царевича Алексея, было связано с появ­лением у него далеко идущего плана женить малолетнего импе­ратора на своей дочери. Но не знавшее границ честолюбие вре­менщика вызвало недовольство даже у его недавних союзников. Еще накануне смерти Екатерины I против него готовился заго­вор, возглавлявшийся Толстым. Заговорщики были разоблачены и поплатились ссылкой. Но расправой с Толстым Меншиков рас­чистил путь к власти для аристократии, уменьшил число своих сторонников, что в конечном счете ускорило его собственное па­дение. В сентябре 1727 г. Меншиков был арестован, сослан в да­лекий Березов, где вскоре и умер. Его колоссальные владения, насчитывавшие свыше 100 тыс. крепостных, были конфискованы.

Падение Меншикова означало фактически дворцовый перево­рот. Во-первых, изменился состав Верховного тайного совета, в котором из вельмож петровского времени остался лишь один Остерман, ловкий и беспринципный карьерист. Большинство в Верховном тайном совете приобрели представители аристократи­ческих семей Голицыных и Долгоруких. Во-вторых, изменилось положение Верховного тайного совета. 12-летний Петр II вскоре объявил себя полноправным правителем; этим был положен ко­нец регентству Верховного совета.

Добившись преобладающего влияния в Верховном тайном со­вете, аристократическая группировка имела в виду пересмотреть преобразования и отчасти восстановить порядки, существовав­шие в России до их проведения.

При дворе большое влияние приобрел Алексей Долгорукий, 284

недалекий интриган, выдвинувшийся благодаря бесшабашному сыну, проводившему время с Петром II в попойках и грубых раз­влечениях. Долгорукие, подобно Меншикову, пытались закрепить свое влияние осуществлением нового проекта брачного союза. Они были близки к цели — на середину января 1730 г. была на­значена свадьба Петра II на дочери А. Г. Долгорукого, но импе­ратор во время очередной охоты простудился и скоропостижно умер. Сенаторы, генералитет, члены Синода, гвардейцы, а также многочисленные представители провинциального дворянства, прибывшие в столицу на ожидаемые торжества, стали участни­ками важных политических событий.

Верховники на тайных заседаниях обсуждали возможных кандидатов на престол. Выбор пал на курляндскую герцогиню Анну Иоанновну, дочь брата Петра I — Ивана Алексеевича. При Петре I вошел в практику обычай заключать браки с иностран­ными женихами и невестами по политическим соображениям. Анна Иоанновна была выдана замуж за герцога курляндского, но тут же овдовела и 20 лет провела среди чужого ей курлянд­ского дворянства. В глазах верховников герцогиня была наибо­лее подходящей кандидатурой, которой можно предложить коро­ну с ограниченной властью. Анна Иоанновна, по мнению вер­ховников, давно покинув Россию, не имела здесь сторонников, на которых могла бы опереться. В глубокой тайне Д. М. Голи­цын с В. Л. Долгоруким составили кондиции, т. е. условия вступления Анны Иоанновны на престол, и отправил-и их на подпись ей в Митаву.

Анна Иоанновна должна была управлять государством не в качестве самодержавной императрицы, а совместно с Верховным тайным советом, без ведома которого ей запрещалось объявлять войну и заключать мир, вводить новые налоги, награждать чи­ном выше полковника, жаловать или отнимать вотчины без суда. Командование гвардией переходило к Верховному тайному сове­ту. Таким образом, кондиции ограничивали самодержавие, но не в интересах всего дворянства, а в пользу его аристократической верхушки, заседавшей в Верховном тайном совете.

Как ни старались верховники держать свою «затейку» в тайне, слух об их стремлении ограничить «самодержавство» про­ник в дворянскую и гвардейскую среду и вызвал там явно враж­дебную реакцию. В противовес кондициям верховников различ­ные группы дворянства составили свои проекты с изложением взглядов на политическое устройство страны. Если кондиции верховников имели в виду интересы небольшой кучки аристокра­тов, то авторы дворянских проектов требовали сокращения сро­ка службы, отмены ограничений в наследовании недвижимого имущества, облегчения условий службы в армии и флоте путем организации специальных учебных заведений для подготовки офицеров, более широкого привлечения дворян к управлению и т. д.

Анна Иоанновна, безропотно подписавшая кондиции в Мита-ве, после прибытия в Москву быстро обнаружила, что «затейка» верховников не пользуется поддержкой ни у массы дворян, ни у гвардейцев. В их присутствии и при их поддержке Анна Иоаннов­на надорвала лист бумаги с подписанными ею кондициями. Этим самым она провозгласила себя самодержавной императрицей. Верховный тайный совет был упразднен, а членов его (Голицы­ных и Долгоруких) под разными предлогами выслали из столи­цы, чтобы несколько лет спустя подвергнуть более суровым репрессиям и даже казням.

Ленивая и невежественная, отличавшаяся высоким ростом и чрезвычайной полнотой, императрица, которую приводили в вос­торг грубые шутки карлиц, не проявляла никакого интереса к го­сударственным делам. Вместо упраздненного Верховного тайного совета при ней было организовано примерно такое же по компе­тенции учреждение, но под новым названием — Кабинет минист­ров. Новым был и состав Кабинета министров, куда вошли дове­ренные лица новой императрицы.

Анна Иоанновна тяготилась участием в государственных де­лах и в 1735 г. издала указ, которым подпись трех кабинет-ми­нистров объявлялась равноценной императорской подписи.

В царствование Анны Иоанновны небывалых размеров до­стигло влияние иностранцев. Наплыв их в Россию начался еще с конца XVII в., однако до воцарения Анны Иоанновны они не играли существенной роли в политической жизни страны. Иным стало их положение при Анне Иоанновне. Тон при дворе задавал невежественный фаворит императрицы, курляндский немец, быв­ший конюх, Бирон, не занимавший официальных постов, но пользовавшийся безграничным доверием Анны Иоанновны. Под его покровительством проходимцы из иностранцев занимали высшие и хорошо оплачиваемые должности в административном аппарате и армии. Многие из них безнаказанно грабили казну.

В годы бироновщины иностранцы пользовались преимущест­вами при назначении на доходные должности и продвижении по службе. Это вызывало протест со стороны русского дворянст­ва, лишенного части доходов и ущемленного в национальных чувствах.

Недовольство русского дворянства иностранным засильем вы­разил кабинет-министр А. П. Волынский, вместе с кружком еди­номышленников разработавший «Проект о поправлении внутрен­них государственных дел». Волынский требовал дальнейшего расширения привилегий дворянства, заполнения всех должностей в государственном аппарате от канцеляриста до сенатора дво­рянами, командирования дворянских детей за границу для обуче­ния, «чтобы свои природные министры со временем были». Ду­ховные пастыри от сельских священников до высших должностей в церковной иерархии тоже должны замещаться выходцами из дворянства. Резкие отзывы об Анне Иоанновне («Государыня

у нас дура, и как-де ни докладываешь, резолюции от нее никакой не добьешься»), осуждение действий Бирона и его окружения привели в 1740 г. Волынского и его сообщников на плаху.

Незадолго перед смертью императрица назначила себе преем­ника — сына дочери своей племянницы Анны Леопольдовны (гер­цогини Брауншвейгской), причем регентом грудного ребенка бы­ла определена не мать, а Бирон. В условиях всеобщего недоволь­ства Бироном и ропота гвардии, которую регент пытался «рас-касовать» по армейским полкам, Миниху без особого труда уда­лось совершить очередной дворцовый переворот. Переворот 8 ноября 1740 г. лишил Бирона прав регента, которыми он поль­зовался всего в течение трех недель. Миних провозгласил реген­том Анну Леопольдовну. Чуждая русскому дворянству, она, за­першись, проводила время в обществе своей фрейлины за болтов­ней, далекой от государственных дел.

Переворот не мог удовлетворить интересов широких кругов русского дворянства, так как он сохранил за немцами руководя­щее положение в государстве. Влиятельным лицом в стране на некоторое время стал Миних, президент Военной коллегии. Фельдмаршал Миних, чрезмерно честолюбивый и столь же без­дарный полководец, мечтал то о получении звания генералис­симуса русской армии, то о должности первого министра. Интри­гами ловкого Остермана, конкурировавшего с фельдмаршалом в борьбе за власть, Миних не получил ни того, ни другого и ушел в отставку. Фактическая власть оказалась в руках.Остермана. Этот делец, медленно и осторожно восходивший к вершинам власти, не отличался ни широтой взглядов, ни решительностью действий. По складу характера и способностям его можно отнес­ти не к государственным деятелям, а к исполнительным и педан­тичным чиновникам.

Распри между немцами ускорили падение их влияния при дворе. Во время очередного переворота, совершенного 25 ноября 1741 г. в пользу дочери Петра I -Елизаветы, были арестованы воцарившиеся на престоле представители Брауншвейгской семьи: маленький император Иван Антонович, его мать и отец. Свергну­того императора Елизавета Петровна и Екатерина II держали в строгом заточении вплоть до 1764 г.

Переворот 1741 г. сопровождался, кроме того, арестом Мини-ха, Остермана и других влиятельных немцев и ссылкой их в Си­бирь. Рота Преображенского полка, совершившая переворот, стала называться лейб-компанией. Участники переворота получи­ли щедрые награды крепостными. Те из них, кто не имел дворян­ского звания, были возведены в дворянство.

Новая императрица упразднила Кабинет министров, восста­новила Главный магистрат, ликвидированный Верховным тайным советом. Были восстановлены также Мануфактур- и Берг-колле­гии, слитые ранее с Коммерц-коллегией под тем предлогом, что «одно дело в разных руках обретается». Было объявлено также о

том, что Сенату возвращается вся полнота власти, которой он располагал в петровское время Однако и Елизавета Петровна не могла обойтись без учреждения, несколько напоминавшего Верховный тайный совет и Кабинет министров,— во время Семи­летней войны возникло постоянно действовавшее совещание, стоявшее над Сенатом и названное Конференцией при высочай­шем дворе. В работе Конференции участвовали руководители военного и дипломатического ведомств, а также лица, специаль­но приглашенные императрицей.

Современники отмечали необычайную красоту Елизаветы Петровны. Похоже, что более всего ее интересовали заботы о своей внешности и гардеробе Двор утопал в роскоши, расходы на его содержание были столь велики, что императрица нередко испытывала затруднения, как расплатиться по мелким счетам. Но Елизавета все же находила время, чтобы принять министров. Лишь в последние годы жизни ей было ненавистно всякое упоми­нание о делах и приближенным приходилось по нескольку меся­цев выжидать удобной минуты, чтобы она подписала указ. Опа­саясь дворцового переворота, она предпочитала в ночные часы бодрствовать, а спать днем

При изучении дворцовых переворотов во второй четверти XVIII в. обращает на себя внимание легкость, с которой они были совершены. В. И. Ленин отмечал, что эти «перевороты были до смешного легки, пока речь шла о том, чтобы от одной кучки дворян или феодалов отнять власть и отдать другой»¹. Такая передача власти нисколько не меняла дворянского характера социальной политики, проводившейся преемниками Петра I. Сме­на правительств не могла оказать также сколько-нибудь сущест­венного влияния на закономерный процесс развития производи­тельных сил как в сельском хозяйстве, так и в промышленности и торговле. Но, подчеркивая закономерности, вместе с тем не сле­дует игнорировать пагубного влияния на различные стороны жизни России иностранного засилья в годы царствования Анны Иоанновны, а также замедленных темпов развития страны.