Мы, словно ничего не замечая, подошли к стойке.

— Завтраком накормите, уважаемый?

— Сию секунду, госпожа.

— Кстати, а где Эля?

— В ее комнате. Я настрого приказал ей сидеть там и не лезть никуда.

— И то хорошо.

Свободный столик был только один — в самом центре трактира. Мы уселись друг рядом с другом. И принялись ожидать. Но долго нас томить не стали. Сначала примчалась вчерашняя девочка с завтраком. И принялась сгружать на стол кучу блюд. Яичницу из нескольких яиц, тарелку с ломтями (каждый — толщиной не меньше сантиметра) окорока и сыра, блюдо с хлебом, заливное из рыбы…

Ей пришлось сбегать на кухню два раза. А мне ужасно захотелось облизнуться. Я вам не топ-модель. Я за здоровое пятиразовое питание.

Увы.

Не успели мы душевно взяться за вилки, как селяне не выдержали. И рядом с нашим столиком, неловко переминаясь с ноги на ногу, остановился здоровенный мужчина, заросший бородой до самых глаз.

— Утро доброе, господа. Госпожа волшебница, господин элвар.

— И вам доброго солнца, теплого дождичка, — добродушно улыбнулся Тёрн.

— Присаживайтесь, уважаемый, — добродушно пригласила я мужика.

Тот неловко опустился на скамью и кивнул трактирщику.

— Вина принеси, Марх. Вы, господа, выпьете?

— Выпьем, — согласилась я. Хотя вино предпочитала пить по хорошему поводу и в очень хорошей компании. Но домашнее смородиновое вино, принесенное лично трактирщиком, оказалось очень даже ничего. Во всяком случае, в ногах как-то сразу появились лишние суставы, а в голове, наоборот, не осталось ни одной мысли.

Ненадолго. Через пять минут я уже задействовала заклинание детоксикации. И поглядела на мужика.

— Как у вас дела, как погода?

— Погода-то хорошо, а вот дела наши… правда ли, что вы, госпожа, волшебница?

Вопрос вопреки всему сельскому этикету был задан прямо в лоб. Значит, серьезно их приперло.

— Не волшебница, — уточнила я. — Мне еще несколько лет до диплома учиться. Считайте — ученица. А что — есть нужда в ведьме?

— Есть, госпожа, как не быть, — вздохнул мужик. — Бутнячка у нас завелась. Уже семерых утянула, совсем жизни не дает…

Я чертыхнулась. Мысленно.

— Бутнячка?

— поинтересовался у меня Тёрн.

—

Под этим словом местные жители могут подразумевать что угодно,

— огрызнулась я. —

Это еще не худший вариант.

— Например? Что бывает хуже?

Упыря кое-где называют трупоходом. Налет гарпий — «бешеные клювашки». А если тебе скажут «чего-то у нас водоплюй шебуршится» — так и знай, хозяева довели местного водяного до полного озверения.

— То есть бутнячка…

— От какой-нибудь болотной нечисти до самого худшего.

— И что же худшее?

Я не ответила другу, но на крестьянина поглядела очень пристально.

— Ага. А ведьму… тьфу ты, мага, вызвать нельзя никак?

— Вызвали уже, — помрачнел селянин. — Три дня с болота ждали. Потом только обрывки плаща на кусте нашли.

Нечисть можно поздравить с почином?

— Плащ какого цвета был?

— Черного.

— Понятно. Скажите, уважаемый…

Я вопросительно поглядела на мужика, ожидая продолжения.

— Велер я, здешний староста.

— Скажите, уважаемый Велер, это первый маг был?

Староста помрачнел еще больше и уткнулся в кружку.

— Второй, госпожа ведьма.

— А первый в плаще какого цвета был?

— Фиолетового.

Ага. Болото уже сожрало специалиста по иноформке и боевого мага. Скромно, но со вкусом.

— Всего семь человек или маги отдельно в счете?

— С магами девять будет. — Староста смело мог номинироваться на премию «самое тоскливое лицо года». Но хорошо хоть не врал.

— Не врет. И за деревню переживает. Им к торфяным местам идти как раз через болото. Раз в два-три дня кого-то да недосчитываются.

Я вздохнула.

А я ведь боевой маг.

— А те двое магов ничего не говорили, что, как, чего, кого?

— Фиолетовый ничего не сказал. Приехал, проспался — и на следующий день пошел гулять по болотам. Так и следов не нашли. То ли утоп по глупости…

— Это вряд ли.

— То ли бутнячка его — того…

— А черный плащ?

— А тот долго расспрашивал, кто где был, кто что видел, что люди слышали, что чувствовали, потом стал говорить что-то вроде «

Веракса

» и «

Куваленх

» и обещал разобраться. Токмо плащ и нашли.

— Веракса? Куваленх?

— А ты не можешь извлечь эти воспоминания у него из памяти?

— Сейчас попробую покопаться.

Тёрн принял отрешенный вид. Только я одна знала, что элвар не дремлет с открытыми глазами, а внимательно перебирает память старосты, докапываясь до подсознания. Человек ведь ничего не забывает. Просто он не может сознательно извлечь это из своего разума. А Тёрн — он и не такое вытащит. Дайте время…

Что я и сделала.

— А от меня вы что хотите, уважаемый Велер?

— Так вы ж все поняли, госпожа ведьма. А ежели вы нас от этой твари избавите, заплатим честь по чести. Два десятка золотых. И лошадок вам дадим новых, хороших. И на дорогу чего соберем. Сил наших нет на эту тварь. Когда новый ведьмак приедет — оно неизвестно. А вы уже здесь. Так неужто не пособите?

— Сильно их припекло…

— Еще бы

.

— Хорошо, — вздохнула я. — Тридцать золотых — и по рукам.