Виана впервые опустила глаза.

— Знаю. И Тиварис знает. Но он меня любит.

— А у меня есть друзья оборотни. Я тебя просто прошу рассказать нам все о Тайе. Но чтобы не просто так тебя мучить — я тебя еще осмотрю и дам амулет. Чтобы вы смогли определить, есть ли в ребенке звериное начало. Если есть — твой муж съездит к магу и сделает все как надо, пока поздно не станет. А если нет — будете жить спокойно. На пять лет моей силы хватит, потом у мага зарядите. Согласна?

Виана улыбнулась, теперь уже глядя мне в глаза.

— Я бы и так рассказала. Но раз уж ты сама предлагаешь… что ж, проходите в дом, гости дорогие. Пока муж у стада…

В доме было чисто и уютно. Все выскоблено до блеска, печь расписана веселыми картинками, вкусно пахнет пирогами. По углам висели пучки сушеных ароматных трав, на лавке умывалась серая кошка, рядом с ней дремал здоровущий черный кот, у окна за прялкой сидела темноволосая худенькая женщина, в которой с первого взгляда легко узнавалась мать Вианы.

Мирко за столом уплетал пироги, запивая их молоком из большой кружки.

Виана жестом пригласила и нас к столу. Мы поздоровались с ее матерью и чин чином уселись на лавки.

Молоко оказалось холодным, а пироги удивительно вкусными. Так что пять минут мы жевали не хуже Мирко. Потом началась работа.

Первой заговорила мать Вианы:

— С чем пожаловали, гости дорогие?

Тёрн, намертво завязший клыками в пироге, поглядел на меня. Мол, отвечай. Я государственным делом занят!

Я улыбнулась пожилой женщине.

— К вашей дочери в гости. — На то, чтобы рассказать про старосту, наш визит на болото и мои личные подозрения, ушло минут пять. Хозяйки слушали спокойно и внимательно, не перебивая и не задавая дурацких вопросов. А когда я замолчала, мать Вианы коротко кивнула:

— Почему-то я так и знала. Помнишь, Ви, я тебе с зимы говорила, что у меня на сердце тяжело?

— Ага, помню. И на охоту меня не пускала.

— Так и права была. Потом оказалось, что ты в тягости…

— Ты мать поблагодари. Она, как полуоборотень, больше тебя знает и чувствует. — Я пристально поглядела на побледневшую Виану. — Если б ты на болоте оказалась — в секунду бы сожрало, мяу сказать не успела бы.

— Думаешь?

— А чего тут думать. Тайя проклинала не всех. Ей твоя шкурка нужна была. Она тебя и проклинать пыталась, кстати. Ты осенью не болела?

Виана чуть задумалась.

— Было такое. Пару кругов у меня голова болела, живот скручивало… Не часто, но случалось. Я думала, это от ребенка…

— А ребенок вообще родился бы мертвым, — припечатала я.

Виана спешно сделала оберегающий знак.

— Мать поблагодари.

— А…

— Оборотней, чтоб ты знала, вообще не проклинают. Потому что это — заранее гиблое дело.

— Почему? — спросила мать Вианы. — Мне что-то отец говорил, да я тогда мелкая была, глупая…

— Потому что оборотень — он частью человек, частью зверь. И проклятие липнет только к человеку. Звери — они безвинны, если в зверином облике никого не убивали. Вот и считай. Как Тайя тебя ни проклинала, налипла только половина. Этого бы хватило с лихвой. Старалась она от души, даже сейчас заметно. Но… это один из непреложных законов. Любое проклятие на оборотне держится только до полнолуния.

— Я не…

— А на тебе — с первым полнолунием убралась его четверть. Ты квартеронка, поэтому так. С четвертым полнолунием ты как раз избавилась от последних следов. А проклинали тебя от души.

— С-сволочь, — прошипела мать Вианы.

— Тайя? — уточнила я, хотя и так все было ясно. — Это да. Потому что проклинала она и на мучительную смерть, и на болезни, и тебя, и твоих еще не рожденных детей… Так что, возможно, ребенок будет оборотнем.

— Ну и пусть будет, — прогудел от порога натянутой тетивой низкий мужской голос. — Я его меньше любить не стану.

Я обернулась. У порога стоял мужчина королевских размеров, едва вписываясь плечами в дверной проем. А когда он шагнул в комнату, стало ясно, что это — не жир. Сплошные мышцы. И не борцовские. В цирке или там у бодибилдеров — это профанация. А этот товарищ заткнул бы за пояс даже Арни Шварца. Хотя нет. Он бы из Шварценеггера поясков себе накрутил. Тёрн сразу показался мне каким-то… не слишком объемным…

— Эй, ты меня вообще за что любишь? За мышечную массу или за мою потрясающую душу?

— тут же возмутился элвар, которому явно не понравились мои сравнения.

—

Кормить тебя надо,

— резюмировала я. —

Кормить лучше.

— Вот выйдешь за меня замуж — и займешься. Хочу пироги с рыбой, мясом трех сортов и вареньем пяти видов. Не реже чем раз в три дня!

— А работать я когда буду?

— Когда захочешь. Ты же не думаешь, что я женюсь на ведьме ради пирогов. И вообще, по-моему, ты шестнадцать видов анализа крови в полевых условиях лучше знаешь, чем как выбрать кусок свинины в лавке.

Я фыркнула.

— При моей профессии ты скорее получишь суп из вурдалака и пирожки с упырятиной, чем нормальный обед. Мы, женщины, существа рассеянные, перепутаю ненароком кухню с лабораторией — вот радости мужу будет!