Появление и эволюция производственной деятельности. Поздние предлюди (хабилисы) и ранние пралюди (архантропы)

Вряд ли можно сомневаться в том, что предлюди использовали в качестве орудий палки, кости крупных животных, рога и камни. Весьма возможно, что камни использовались для защиты от хищников и в процессе охоты. Скорее всего, камни употребляли для сдирания шкур, резки, разделывания мяса, дробления костей. Содрать шкуру, разрезать мясо можно было только при помощи камней, имеющих острые края. А найти такие камни было нелегко.

Систематически оперируя каменными орудиями, предлюди неизбежно должны были сталкиваться со случаями, когда одни камни ударялись о другие, разбивались - вообще претерпевали изменения. В результате могли появляться такие осколки, которые были более пригодны для применения в качестве орудий, чем исходные объекты.

Если первоначально это происходило чисто случайно, то в дальнейшем, по мере накопления опыта, предлюди начали намеренно разбивать одни камни при помощи других, а затем выбирать из числа образовавшихся осколков наиболее пригодные для использования в качестве орудий. Как свидетельствуют эксперименты, проводившиеся археологами, простое бросание камня на глыбу или глыбы на камень, помимо бесформенных осколков, нередко дает отщепы правильной формы и с четко выраженным острым краем.

Переход к изготовлению орудий произошел постепенно. На смену праорудийной деятельности пришла подлинная орудийная, включающая в себя два компонента: (1) деятельность по изготовлению орудий - орудийно-созидательную и (2) деятельность по присвоению предметов природы с помощью изготовленных орудий - орудийно-присваивающую.

Самые первые орудия, с помощью которых изготовлялись другие орудия, по всей вероятности, были каменными. С их помощью создавались не только каменные, но и деревянные орудия. Поэтому каменная техника была основной, ведущей.

Первые существа, изготовлявшие орудия, появились примерно 2,5 млн. лет назад. Останки этих существ впервые были найдены Л.Лики и его сотрудниками в Восточной Африке; вместе с ними были найдены искусственные каменные орудия. Исследователи, которые сделали это открытие, присвоили этим существам название Homo habilis, что означает “человек умелый”. Они считали их людьми. Основание: эти существа изготовляли орудия при помощи орудий.

Положение о том, что решающим фактором антропогенеза был труд, который начался с изготовления орудий, было впервые выдвинуто Ф.Энгельсом в работе "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека" (написана в 1876 г., опубликована в 1896 г.). К настоящему времени практически все антропологи связывают возникновение человека с появлением труда.

Однако это не значит, что все они считают любое производящее существо человеком. В частности, многие из антропологов не считают хабилисов людьми на том основании, что хабилисы по своей морфологической организации, включая структуру головного мозга, сколько-нибудь существенно от австралопитеков не отличаются. Если бы с хабилисами не было найдено орудий, никто не усомнился бы в том, что хабилисы - животные.

Специфические человеческие черты в морфологической организации вообще, в строении мозга, в частности, появились только у потомков хабилисов, которых называют питекантропами (от греч. питекос - обезьяна, антропос - человек), архантропами (от греч. архайос - древний, антропос - человек) или Homo erectus, что означает “человек прямоходящий”. Два последних термина имеют более широкое значение, чем термин "питекантроп". Архантропами или Homo erectus называют не только питекантропов, но другие, сходные с ними формы - синантропов, атлантропов и т.п. В том, что архантропы были уже людьми, не сомневается никто. Появились они примерно 1,6 млн. лет назад.

Таким образом, грань, отделяющая человеческую морфологическую организацию от животной, проходит не между австралопитеками и хабилисами, а между хабилисами и архантропами. Только с переходом к архантропам начали формироваться такие специфические человеческие особенности, как мышление, воля, язык. Мозг хабилисов был в целом типичным для австралопитеков. Существование у архантропов зачатков мышления и языка подтверждается особенностями структуры их мозга. У них зафиксировано появление очагов интенсивного роста в областях головного мозга, связанных с осуществлением специфических человеческих функций, в частности, речевой.

Мышление проявляется не только в словах, но и в действиях. И когда эти действия имеют своим результатом появление новых, ранее не существовавших вещей, то на основании анализа особенностей этих предметов можно с определенной долей вероятности судить о том, направлялись эти действия мышлением или нет. Можно даже установить, насколько это мышление развито.

Самой древней техникой изготовления каменных орудий было разбивание. При этом сам процесс производства происходил без контроля со стороны производящего существа. Результат процесса всецело зависел от случая. Иначе говоря, такого рода техника не предполагала и не требовала мышления, воли, а тем самым и языка.

Все особенности древнейших каменных орудий свидетельствуют: орудия появились в результате деятельности, которая не была ни сознательной, ни волевой. Но определенный прогресс был возможен и в этих условиях. Так возникла более высокая, чем разбивание, техника обработки камня - раскалывание. Результатом раскалывания желвака или гальки могли быть два меньших по размерам желвака. Самым важным видом раскалывания было откалывание или отбивание. Когда объектом деятельности был желвак, то результатом откалывания были, с одной стороны, отбитый, отколотый отщеп, а с другой, оббитый желвак. Служить орудием мог как первый, так и второй.

В одних случаях куски камня шли в дело сразу после откалывания, в других - подвергались дальнейшей обработке. Желвак оббивался дальше: от него откалывались новые отщепы. Обрабатывался и отщеп: его обтесывали путем отбивания более мелких осколков.

Формы орудий на этой стадии были крайне разнообразны. Это отнюдь не свидетельствует о высоком уровне развития каменной техники, о существовании разнообразных усовершенствованных приемов обработки камня. Наоборот, многообразие форм орудий было следствием неразвитости производственной деятельности. В силу того, что она не была волевой, сознательной, ее результаты во многом зависели не столько от собственных усилий производителя, сколько от случайного стечения обстоятельств. Отсутствовали правила действий, которые предопределяли бы формы орудий. Как следствие, среди этих древнейших орудий трудно найти такие, которые во всем были бы похожи друг на друга.

На определенном этапе необходимым условием дальнейшего прогресса каменной техники стало зарождение мышления, воли, а тем самым и языка, превращения деятельности по изготовлению орудий в сознательную и волевую. Это и произошло с переходом от хабилисов к питекантропам. Формы орудий теперь все в большей степени стали зависеть не столько от стечения обстоятельств, сколько от действий производителя. Работник налагал на камень отпечаток своей воли, придавал материалу нужную форму. В результате каждая форма орудий представлена теперь в наборе большим количеством стандартизованных экземпляров. Яркий образец первого стандартизованного орудия - ручное рубило.

Если остатки хабилисов обнаружены лишь в Африке, то части скелетов и каменные орудия архантропов - на огромной территории, простирающейся от Северного Китая и Явы на востоке до африканского и европейского побережий Атлантики на западе. И везде, где встречаются ручные рубила, они отличаются необыкновенным сходством.

Некоторые археологи особо подчеркивали, что появление стандартизованных орудий свидетельствует о возникновении не только мышления, но и общества. "Стандартизованное орудие, - писал выдающийся английский исследователь В.Г.Чайлд, - есть само по себе ископаемая концепция. Оно является археологическим типом именно потому, что в нем воплощена идея, выходящая за пределы не только каждого индивидуального момента, но и каждого конкретного гоминида, занятого конкретным воспроизведением этого орудия: одним словом, это понятие социальное. Воспроизвести образец - значит знать его, а это знание сохраняется и передается обществом.”[31]

Общество начинает возникать, когда зарождаются отношения собственности. Но собственность всегда есть не только объективное экономическое отношение, но и отношение волевое. Поэтому становление общества не могло начаться раньше начала формирования мышления, воли, языка. А это значит, что хабилисы жили в чисто зоологическом объединении. Они, скорее всего, были не людьми, даже формирующимися, а животными. Поэтому их, как и австралопитеков, точнее всего характеризовать как предлюдей. Но если австралопитеки были ранними предлюдьми, то хабилисы - поздними предлюдьми. Первыми людьми, но еще только формирующимися, были архантропы, включая питекантропов.

Это нисколько не противоречит трудовой теории антропогенеза, а, наоборот, полностью подтверждает ее. Только возникновение трудовой деятельности могло привести к появлению человека и общества. Труд, действительно, создал человека, но далеко не сразу. Потребовалось около 1 млн. лет для того, чтобы развитие производственной деятельности привело к превращению животных в первых, еще только формирующихся людей, а их объединений - в формирующееся общество. И еще 1,6 млн. лет понадобилось для того, чтобы развитие производственной деятельности смогло привести к появлению сформировавшихся людей и подлинного общества.

Экономические, да и все общественные отношения невещественны, нетелесны. Реконструировать процесс их становления можно основываясь лишь на косвенных данных. К числу таких данных прежде всего относятся материалы об объединениях обезьян.

31. Чайльд В.Г. Археологические документы по предыстории науки // Вестник истории мировой культуры.1957. № 1. С. 30.

Становление общества

Объединения обезьян

Единственная ассоциация, существующая у всех видов обезьян, - это группа, состоящая из самки и детенышей. Жизнь такой группы обусловлена особенностями биологии обезьян, делающей абсолютно необходимой заботу матери о детеныше в течение определенного периода. У некоторых обезьян, в частности, у орангутанов, материнско-детская группа - единственное стабильное объединение. Взрослые самцы обычно ведут одиночный образ жизни.

У большинства обезьян материнско-детская единица существует не самостоятельно, а входит в состав более крупной группировки. У гиббонов существуют группы, состоящие из взрослого самца, самки и детенышей. Такие группы обычно именуют семьями или семейными группами. Встречаются одиночные самцы и самки, но это состояние всегда временное.

У части обезьян взрослый самец связан не с одной, а с несколькими самками и их детенышами. Такую группу обычно именуют гаремом, гаремной семьей или гаремной группой. У некоторых видов обезьян гаремные группы - вполне самостоятельные единицы. За пределами гаремных групп находятся самцы-холостяки, которые живут либо в одиночестве, либо группами. У других видов обезьян гаремные группы входят в состав более широкого объединения (его обычно называют стадом), включавшего в себя также и самцов-холостяков.

Часть обезьян образует объединения (они тоже называются стадами), в состав которых входит несколько взрослых самцов, несколько взрослых самок с детенышами. При этом нет подразделения ни на семейные, ни на гаремные группы. Чтобы отличить эти стада от гаремно-холостяцких стад, назову их общими стадами. Среди человекообразных обезьян общее стадо существует у гориллы.

Наблюдая за шимпанзе в естественных условиях, исследователи первоначально пришли к выводу, что у этих животных нет других постоянных объединений, кроме материнско-детских групп: все прочие группировки отличались крайней неустойчивостью, преходящим характером и разнообразием состава. Они непрерывно возникали, исчезали, раскалывались и сливались. Животные переходили из одной группы в другую, а иногда не входили ни в одну из них, причем были замечены бродившие в одиночку самцы и самки.

Однако в процессе дальнейших исследований было обнаружено, что все это движение происходит в рамках сравнительно постоянной совокупности животных, члены которой знают друг друга и отличают тех, кто в нее входит, от тех, которые к ней не принадлежат. Между животными, составляющими эту совокупность, устанавливаются различные связи, в том числе отношения доминирования.

Иными словами, перед нами не просто совокупность животных, а определенное их объединение. Эту совокупность нельзя назвать стадом, хотя по составу она не отличается от общего стада. Стадо как объединение предполагает, что животные, входящие в него, хотя бы часть времени держатся вместе, движутся рядом. Объединение, которое мы наблюдаем у шимпанзе, можно назвать ассоциацией.

Как свидетельствуют данные этологии, формы группировок обезьян зависят прежде всего от среды обитания. У животных, принадлежащих к одному и тому же виду, но живущих в разных условиях, объединения могут иметь различную форму. Скажем, у одной части лангуров Индии существуют изолированные гаремные группы, а у другой - общие стада.

Стадо предлюдей

Наши далекие предки - человекообразные обезьяны эпохи миоцена, будучи в основном обитателями деревьев, значительную часть времени проводили на земле. Это по большей части исключает существование у них самостоятельных материнско-детских групп, как у орангутанов, или семейных групп, как у гиббонов. Гиббоны представляют собой специализированную древесную форму. Живут они в чаще леса, высоко на деревьях, в относительной безопасности от хищников, что делает излишними более крупные группировки. Орангутан тоже весьма специализированная, чисто древесная форма.

Маловероятным представляется существование у миоценовых предков человека гаремных групп. Они не обнаружены ни у одной из современных человекообразных обезьян. Учитывая, что миоценовые предки человека и по среде обитания, и по образу жизни ближе всего стояли к шимпанзе, наиболее вероятно бытование у них ассоциаций. Но не может быть исключено существование у них общих стад.

Превращение крупных антропоидов миоцена в предлюдей было связано с изменением не только морфологической организации, но и среды обитания и всего образа жизни в целом. Эти антропоиды сошли на землю и одновременно перешли из леса в открытую местность. За небольшим исключением у всех видов обезьян, живущих в саванне и саванном редколесье, существуют общие стада. Общее стадо есть и у гориллы, хотя эта наземная человекообразная обезьяна, отличающаяся могучим телосложением, огромной физической силой и большими клыками, живет в лесу и в случае опасности может забраться на дерево.

Тем большей была необходимость общего стада для предлюдей, которые перешли к жизни в саванне и саванном редколесье. Важно при этом отметить, что стада горных горилл в тех районах, где они ночуют только на земле, по своей средней численности (17 особей) примерно в два раза превышают размеры их объединений в тех районах, где эти животные имеют возможность проводить ночь на деревьях.

В некоторых районах Африки шимпанзе живут не только в лесу, но и на грани леса и саванны. Они могут проводить часть времени в саванном редколесье и совершать вылазки в саванну. Иногда они при своем передвижении вынуждены проходить через безлесные участки. Как сообщают все исследователи, чем более открыта местность, в которой находятся шимпанзе, тем более сплочены их группы. При передвижении по безлесному пространству ассоциация шимпанзе движется как единое целое, как обычное общее стадо.

Каковы бы ни были формы объединений у крупных антропоидов миоцена, с очень большой долей вероятности можно утверждать, что у их потомков, перешедших на землю, существовали общие стада.

Самые сплоченные и стабильные из всех объединений обезьян - общие стада павианов, живущих в саванне. В состав общих стад этих приматов входят все без исключения животные. У них нет одиночных взрослых самцов, не говоря уже о самках и подростках. Все животные, образующие стадо, всегда держатся вместе. Общие стада павианов саванны - прочные, постоянные, замкнутые объединения. Такими, по всей вероятности, были и стада ранних предлюдей.

Как уже говорилось, необходимое условие существования стабильного и прочного объединения животных - наличие в нем достаточно четко выраженной системы доминирования. Поэтому именно у павианов саванны мы находим самую жесткую иерархическую систему изо всех известных в мире обезьян. Стадо предлюдей должно было представлять прочное и постоянное объединение. Это заставляет предполагать существование в нем довольно жесткой иерархии.

Даже у шимпанзе, у которых существовали не стада, а аморфные ассоциации, система доминирования сказывалась на распределении мяса, добытого в результате охоты. При воссоздании картины распределения добычи в стаде предлюдей, нужно учитывать, что охота у предлюдей носила иной характер и играла иную роль, чем у шимпанзе.

В отличие от шимпанзе охота у предлюдей была не случайностью, а необходимостью. Предлюди охотились не от случая к случаю, а постоянно. Регулярная охота сделала потребление мяса систематическим и тем самым вызвала к жизни потребность в этом ценнейшем пищевом продукте. В результате потребление мяса стало важным условием существования вида, что в свою очередь делало систематическую охоту необходимостью.

Предлюди применяли орудия, что позволяло не только успешно охотиться на мелких животных, но и убивать крупных, справляться с такими, которых голыми руками не возьмешь. В отличие от шимпанзе, предлюди нуждались в мясе. Это побуждало каждого из них стремиться получить долю добычи. Предлюди добывали значительно больше мяса, чем шимпанзе. Тем самым стало возможным обеспечение мясом всех членов объединения.

Павианы, которые тоже иногда охотились на животных, делали это в одиночку. У шимпанзе, вопреки мнению некоторых исследователей, в самом лучшем случае можно обнаружить лишь слабые зачатки кооперации. У предлюдей охота на более или менее крупную дичь с неизбежностью должна была приобрести кооперативный характер, что порождало тенденцию к распределению мяса между всеми участвующими в охоте. Крупных животных в отличие от мелких невозможно быстро разорвать на части. В течение какого-то периода их должны были поедать на месте, что делало мясо доступным гораздо большему числу членов объединения.

Однако вряд ли верно считать, что во всех случаях все члены стада получали доступ к мясу. Этого нет даже у хищников, питающихся исключительно мясом. А предлюди продолжали употреблять в пищу растения. Вот почему можно с уверенностью сказать, что именно растения, а не мясо составляли большую часть их рациона. Как твердо установлено этнографами, растительная пища преобладала в диете всех современных раннепервобытных охотников-собирателей, живших в областях, сходных по природным условиям с теми, в которых обитали предлюди. А ведь эти охотники-собиратели стояли значительно выше предлюдей в деле охоты. Если даже у хищников, питающихся только мясом, не все члены объединения обязательно после каждой охоты получали мясо, тем более это было возможно у предлюдей.

Детальную картину распределения мяса у предлюдей вряд ли когда-нибудь удастся нарисовать, тем более, что она не могла быть одинаковой во всех объединениях и всех ситуациях. Конечно, могли быть случаи, когда все члены стада получали долю добычи. Но, скорее всего, в каждом случае добыча распределялась между частью членов объединения, хотя, возможно, и значительной. Всегда долю добычи получали доминирующие животные. Что же касается подчиненных, то в каждом конкретном случае они могли ее получить, а могли не получить.

Несомненно и существование неравенства в размерах получаемых долей. Доминирующие животные получали лучшие и большие куски, подчиненные - худшие и меньшие. Распределение мяса между членами стада определялось как уже сложившейся иерархией, так и теми изменениями в соотношении сил, которые вносила каждая конкретная ситуация. Но все это относится лишь к взрослым животным. Что же касается детенышей, то они, по-видимому, всегда получали мясо, как это наблюдается повсеместно у хищников.

Все, что сказано о распределении мяса у ранних предлюдей, вполне может быть отнесено и к поздним. Объединение поздних предлюдей внешне по своим особенностям не отличалось от стада ранних. И тем не менее именно его развитие подготовило появление качественно нового явления - формирующегося человеческого общества.

В настоящее время, когда окончательно выяснилось, что появлению людей предшествовало возникновение охоты, многие исследователи именно в ней видят тот фактор, который вызвал к жизни и определил основные особенности первых человеческих объединений. Охота на крупных животных предполагает объединение усилий индивидов, совместную деятельность. Из этой кооперации обычно и выводят присущий людям первобытного общества коллективизм.

Однако сколь очевидной ни казалась бы на первый взгляд эта концепция, признать ее верной нельзя. Не охота, взятая сама по себе, сделала возможным, а в дальнейшем и неизбежным, переход к обществу. Как известно, совместная охота - явление, широко распространенное в животном мире. Однако нигде она не вызвала движения в интересующем нас направлении, ни к какому коллективизму не вела и не ведет. Наличие охоты не отделяет стадо предлюдей от всех прочих объединений животных, а, наоборот, роднит его с группировками большого числа животных. Отделяет стадо поздних предлюдей от всех объединений животных, не исключая не только антропоидов, но и ранних предлюдей, существование в нем деятельности по изготовлению орудий при помощи орудий, - то есть производственной деятельности в полном смысле слова.