Дагаркхал Наносящий Много Ран – вождь союза племен Лесов Заката

Бег... Бег... Бег... Бег сквозь чащу.... Бег по стволам упавших деревьев... Бег, когда мышцы устали и просят пощады, но все равно бег... Хищная кошка с клыками как сабли прыгает с высоты – в воздухе ее встречает копье, у земли второе, на земле топор отрубает ей голову, но ни что из этого не прерывает бег... Стадо кабанов едва успевает убраться с пути трех сотен воинов, а вдалеке удирает стайка косуль, и те, и другие – вкусное мясо, но ничто не может остановить бег, и мясо удирает на своих ногах... Бег... Прямо на пути «пасти» (боевого отряда) встает шош – покрытый иглами зверь размером с большого медведя: «пасть» не останавливаясь обтекает его с двух сторон, летят тяжелые копья. Полсотни охотников ненадолго отстанут от основного отряда – вытащить копья и нарезать мясо ровно на триста истекающих кровью полос. Вскоре они догонят ушедшую вперед «пасть», копья вернутся к владельцам, а мясо пойдет по рукам – продолжается бег... Сотни блестящих от пота тел скользят сквозь притихший лес, и смерть ждет всякого кто в станет у них на пути, не по злобе, не из-за голода, не ради добычи, просто ничто не должно остановить стремительный бег к цели... Бег – раз в два часа отмеченный духами шестипалый шаман-карлик, которого несут на руках двое бегунов, читает заклинания«выносливости», раз в девять часов каждый воин делает глоток зелья из особой берестяной фляги, раз в сутки каждая десятка воинов имеет право отстать, сделать стыдные дела и догнать ушедшую вперед «пасть» – такой бег продолжается четвертый день подряд, и три ночи без сна уже позади... Ничто не может остановить или замедлить личную «пасть» великого вождя... Бег... Бег... Бег...

Восемь месяцев назад великого вождя Дагаркхала одновременно посетила милость богов, и случилось великое горе: радостью стало рождение сына у молодой недавно взятой в род жены, а горем – исчезновение сразу двух старших детей, наследника и его сестры-близняшки. Горе отравило великую радость и погрузило потерявшего детей молодого отца в сумрак и боль неизвестности. Лучшие следопыты, преданные друзья, сильнейшие шаманы – все пытались выяснить судьбу пропавших детей – не сумели, и великий вождь не знал радоваться ли ему, что холодные тела его детей так и не смогли найти или горевать от того, что дочь и сын останутся без достойного погребения, а сам вождь так и не узнает над кем свершить жестокую месть.

Бег... На пути «пасти» возникло неожиданное препятствие – болото, которого судя по меткам не должно было быть, или по крайней мере не было здесь год назад. Невеликое болото, но обходить его много часов, возможно даже полдня. Приказ вождя и «пасть» пошла напрямик! Шаман прочитал заклинание, воины издали одновременный боевой рык, и в воду полетели подожженные комки трав – болото вскипело сотнями спешащих убраться прочь змей и других тварей, ну а тех кого не отпугнули ни рык, ни заклинание, ни тлеющие травы прикончили копья и топоры воинов, что ловко запрыгали по не успевшим сгнить древесным стволам. Воины прыгали со ствола на ствол, как мяч перебрасывали друг другу недовольно верещавшего шамана, били копьями вниз, пробивая шкуры не пожелавших уйти тварей, иногда два-три воина спрыгивали в мутную воду, и топоры заканчивали работу копий. Бывало и твари лезли наверх, тогда брошенное умелой рукой копье или даже два прикалывали рычащие, не желавшие умирать тела к древесным стволам, а воинам не приходилось спускаться по пояс в грязь для того чтобы обагрить топор. «Пасть» прошла болото без потерь, лишь оставив в нем три десятка копий, но ничего – не зря каждый из воинов нес с собой по два копья. «Пасть» вновь набрала скорость, безостановочный бег продолжался...

Четыре дня назад неожиданно ожил полу-заброшенный «круг голосов» [59] на границе пустых земель и через такой же «круг», но в главном поселении сильнейшего племени союза передал удивительные вести: оказывается детей вождя похитила одна из банд пустых земель, затем банда перешла дорогу клану Красного Дракона, была им уничтожена, и теперь клан желал вернуть детей обеспокоенному отцу. Сообщение передал отпущенный Драконами пленник-изгой, член другой банды, так же разбитой этим малоизвестным в чащобах кланом. Если бы все зависело от измучившегося неизвестностью отца, то он немедленно бросился бы за своими детьми, тем более Драконы установили жесткий срок – 10 дней, четыре из которых отпущенный пленник добирался до «круга голосов». Но даже такой могучий вождь как Дагаркхал не мог решать все в одиночку, и целый день был упущен зря. Ну как зря? Собрался совет старейшин племени и целый день, хотя с другой стороны всего лишь день, решал как племени поступить. Сперва старейшины обсудили все что племени было известно о Драконах, неожиданно оказалось, что знали старейшины не так уж и мало: не самый большой клан из разных изгоев эльфийского и орочьего народов, но сильный и богатый, прославившийся удачной войной в Гоблинских горах. Немалую славу клану приносил и его Глава – в отличие от большинства членов клана не эльф и не орк, а представитель почти вымершего народа фейри. Но не расой был знаменит Глава Драконов, а тем что единственный из ныне живущих сумел убить бога. Потом умудренные опытом старцы пытались понять, что Драконы могут потребовать за детей их вождя, обсуждали не может ли сообщение быть ловушкой и Драконы тут вовсе не причем, а в условленном месте вождя встретит засада враждебных их союзу племен или тех же бандитов. Один из старейшин сообщил о ходивших последние месяцы слухах из пустых земель: будто бы от обитавших там банд изгоев перестали приезжать торговцы, а вместо них прибежали немногочисленные беглецы, что с ужасом в глазах рассказывали о золотом стяге с красным драконом на нем и о смерти, что повсюду сопровождала этот стяг. За тот день было сказано немало слов и произнесено несколько страстных речей, и в конце дня под бешеным напором вождя родилось решение: вождь и его личная «пасть» из трехсот лучших бойцов союза отправится сперва к передавшему сообщение «кругу голосов», а затем к условленному месту, ну а старейшины соберут столько воинов, сколько сможет, успеет за пять дней выделить союз племен, и через пять дней эти воины последуют по следам личной «пасти» вождя. Не прошло и часа как вождь и его богатыри-герои выступили в поход, и начался Бег...

Бег... На пути у «пасти» оказалось небольшое становище изгоев. Дозоры изгоев успели поднять тревогу, и личную «пасть» вождя встретил наспех сбитый строй из шести с лишним сотен воинов-мужчин.

Карлик-шаман сказал несколько слов – вокруг воинов союза возникла сиреневая пленка, и уже летящие стрелы отскочили от нее как от каменной стены.

Пришло время копий и топоров, время неравного боя и пусть изгоев было в два раза больше, неравного именно для них, ведь против них сражались лучшие воины союза сорока племен и вождь этого союза – лучший воин среди них всех.

Дагаркхал послал копье в голову врага, не глядя на результат послал и второе, отклонил прилетевшее уже в него копье щитом, увернулся от метательной палицы, отбил другую щитом, а затем ворвался в строй врагов, закрутившись в нем несущим смерть вихрем... Удар топором – нога прочь! Взмах щитом – вспоротый отточенной кромкой живот! Тычок навершием топора – одним врагом меньше, а на коротком острие некоторое время болтался кровоточащий язык! Снова лезвие – упала сжимавшая меч рука! Опять лезвие – хрипящий воин с разрубленным по вдоль хребтом не может больше сражаться! И снова безжалостное лезвие топора – рассеченное бедро! Щит – начисто снесенная челюсть! Топор – заточенный крюк прорвал кожу, вырвал ключицу и несколько ребер! Щит – от могучего удара враг улетает прочь, сбив по пути еще двоих! Топор – перерубленное у острия копье! Щит – и новый вскрытый от ребер до ребер живот! Топор – раздробленный обратной стороной локоть! Вождь по имени Наносящий Много Ран оставлял за собой действительно много ран, но сам не получал ни одной!

Не отставали от своего вождя и другие воины: вот могучий Кургхат, тот кто не смог бы ходить, если бы надел на себя клыки всех убитых им чудовищ, разрубал врагов напополам, в отличие от вождя он не наносит ран – каждый его удар нес смерть; вот стремительный Хайклан, чьим именем пугают детей в так называемых цивилизованных городах, змеей стелится по земле и никому еще не удалось отразить его всегда неожиданный, подлый и внезапный нижний удар копьем; вот благородный Тикхал, младший брат вождя второго по силе племени союза, спешит будто боится куда-то опоздать и срубает уже шестую голову в скоротечной схватке. Каждый воин из личной «пасти» вождя немногим уступал этим троим – изгои были обречены.

Стальные зубы безжалостной «пасти» перемололи всех, не пожалев ни воинов, ни женщин, ни детей – через несколько минут за спиной у удалявшейся «пасти» осталось не разграбленное становище, горы мертвых тел и немногие живые из тех, кто не мешал движению, не кричал, не путался под ногами и не пытался сражаться, а с самого начала неподвижно и тихо-тихо лежал на земле. Бег продолжался...

Два дня, всего два дня, нет не так, день, ночь, день и половина ночи понадобилось Дагаркхалу и его воинам чтобы преодолеть путь, который в обычное время занимал не меньше десяти полных дней, и достичь окраины пустых земель, того самого «круга голосов», откуда пришла полная надежды весть. Встретивший вождя изгой подтвердил свои слова, передав вождю послание от сына, то что знали только отец и сын и не мог знать посторонний, конечно мальчишку могли пытать, но в сердце отца ярким пламенем вспыхнула надежда. Дагаркхал наградил изгоя браслетом со своей руки, правом вернуться в чащобы предков и жить на землях союза, а «пасть» продолжила свой бег, все дальше и дальше углубляясь в пустые земли.

Бег... Трехсотенный отряд бежит четвертый день и второй не по своей земле: вождь спешит, боится не успеть, ведь восемь из отведенных десяти дней уж прошли, он не знает что сделают с его детьми Драконы когда срок истечет, а потому все подгоняет и подгоняет воинов и себя. Бег...

И вот она наконец заветная цель – холм посреди открытого пространства между двух дубрав и изгиба реки. Воины смогли попадать на листву и отдохнуть – зелья зельями, заклятья заклятьями, но беспрерывный четырехдневный забег дался нелегко каждому из них. Лишь вождь и несколько его ближайших соратников не последовали примеру остальных, а осторожно прокравшись к краю принявшей «пасть» дубравы, внимательно уставились на то, что открылось их глазам....

Любой взгляд сразу же приковывал к себе укрепленный на вершине холма флагшток – широкое полотнище с расправившим крылья красным драконом на фоне золотого солнца трепетало на ветру. Дагаркхалу стоило больших усилий немедленно не бросится вперед и лишь стиснутое до хруста древко знало, как близко он был к способному погубить и себя, и детей, и верных воинов поступку. Но вождь не зря стал вождем – он все-таки совладал с собой и, разжав посиневшие пальцы, продолжил смотреть... пока только смотреть. Помимо флагштока невысокий и пологий холм уродовало шесть жердяных платформ, что торчали из него как козырьки, на каждой из платформ находилось не меньше двух вооруженных луками людей. Нет, не людей, гораздо хуже – эльфов, а ведь каждая из платформ могла принять до двадцати стрелков. 120 стрелков-эльфов – страшная сила, способная заставить считаться с собой даже личную «пасть» вождя. Если бы вместо эльфов были люди, а у его воинов большие щиты, то еще можно было бы о чем-то говорить, но у них есть только легкие щиты из двух слоев кожи – в прямой атаке на открытом месте 120 эльфов перестреляют их за пару минут. Вождь с надеждой взглянул на шамана – мудрый карлик без слов догадался, о чем хочет спросить его вождь, и отрицательно покачал своей большой головой:

– У них не меньше восьми магов и три четыре друида, все друиды сильнее меня – я не смогу сделать проход, – шаман имел в виду живую стену, что окружала воинский стан. – Маги тоже сильнее – я не смогу защитить вас и от стрел.

– А что ты можешь!? – несколько грубовато спросил вождь, его можно было понять – его дети, его кровь, вот они, только руку протяни, но он все так же не может прижать их к груди.

– Я могу сказать, что кроме живой стены есть и еще ловушки в земле перед ней, везде кроме двух мест, где можно пройти, одно из них выводит к реке. Могу сказать сколько там эльфов: их не сто двадцать как ты решил по количеству платформ, а не меньше трехсот (шаман посчитал всех: эльфов-стрелков, спецназовцев, игроков) и почти столько же людей и других (заготовки-кавалеристы, заготовки-универсалы, орки-игроки, фейри, Белки).

Вождь едва не застонал – призрачный шанс отбить детей силой исчезал-растворялся с каждым словом шамана, а значит детей придется выкупать и надеяться, что названная Драконами цена не окажется непомерно велика. Между тем задетый тоном вождя карлик продолжал:

– Могу сказать, что твои дети точно там (Дагаркхал встрепенулся при этих словах), они живы, здоровы и им не причиняют боль. И еще, я могу сказать, что те кто в лагере знают что мы здесь, и мы на опушке, и вся «пасть» в лесу.

– Удивил, – пробормотал один из сотников. – Это ведь эльфы – конечно они знают.

Дагаркхал кивнул на мудрые слова, смирил свой гнев и поблагодарил шамана, а затем задумался, и никто не посмел побеспокоить его в этот момент – он ведь не только вождь, но и отец и ему, и только ему, решать как все произойдет.

– Я пойду к ним и буду с ними говорить, – через несколько минут принял единственно верное решение вождь. – Вам, – вождь взглянул на друзей и шамана, – ничего не предпринимать, даже если меня убьют или будут пытать.

– Но как же так? – немного по-детски спросил Кургхат и непроизвольно почесал абсолютно лысую испещренную шрамами голову.

– Может напасть ночью? – деловито спросил сотник, что сказал мудрые слова про эльфов.

– Нет! – запретил вождь и повторил: – Ничего не делайте и будьте настороже – эльфы сами могут на вас напасть.

– Я прослежу, – кивнул шаман и задал вождю вопрос, не мог не задать: – Ты надеешься договориться?

– Да, между нами нет крови – им не за что лишать меня жизни, ни меня, ни моих детей, а если я буду мертв или попаду к ним в плен, никто не заплатит им выкуп – в союзе выберут нового вождя, и он обязательно отомстит за меня и моих детей.

– Отомстим, обязательно отомстим, не сомневайся, брат, – положил руку вождю на плечо Кургхат. – Нас будет больше чем листьев в этом лесу, и никакие луки, никакие маги не помогут им избежать нашей мести!

– Я знаю, – вождь улыбнулся идущим от сердца словам и встал, – пойдемте к остальным – я буду с ними говорить.

Спустя полчаса вождь лишь с двумя воинами эскорта вышел на открытое место и медленно без угрозы направился к лагерю Драконов: вот он достиг живой стены, вот стена расступилось перед ним, вот сомкнулась за ним и двумя сопровождающими – потянулись казавшиеся вечностью минуты и часы. «Пасть» застыла в напряженном ожидании, закатил глаза шаман, пытаясь расслышать сказанные за «щитами» и живыми стенами слова, а где-то далеко-далеко собиралось ополчение Лесов Заката.

* * *