Сутки спустя после того, как вторая эскадра миновала пещеры троглодитов

Халлон

 

«Прямо наваждение какое-то, – как-то недоуменно думал Халлон, стоя на мостике флагманского корабля. – Все идет подозрительно гладко, гораздо лучше чем в первый раз, по пещерам безглазых (троглодитов) прошли как по парку, несколько десятков прилетевших из темноты дротиков не в счет – мелочи, а у меня мандраж как в битве и не отпускает «собака» ни на секунду. Почему?! Сам не могу себе объяснить».

Адмирал действительно не понимал – почему? Почему он в постоянном напряжении, не может нормально спать и есть и как-будто все время чего-то ждет? Чего? На этот заданный самому себе вопрос он так и не мог дать ответ. Все, буквально все шло как по маслу: подготовлены к переходу корабли, закуплены заготовки, наняты неписи-моряки, и вот само путешествие – ни штормов, ни чудовищ, ни даже акул-падальщиц как в прошлый раз. Пещеры троглодитов встретили их гулкой и темной пустотой, и лишь редкие дротики не давали вахтенным заснуть, но это полная ерунда для тех, кто помнил какая бойня творилась в этих пещерах в прошлый раз. Все время пока эскадра шла по тоннелям адмирал ждал подвоха, и чем дольше его не было, тем сильнее он его ждал, но нет, троглодиты не оправдали его ожиданий, и так и не вступившие в настоящий бой корабли второй эскадры выскользнули в Великий Южный океан, а адмирал испытал несвойственное ему чувство разочарования, жалея что так ожидаемая им драка так и не состоялась. Почему-то разочарование оказалось настолько велико, что он полностью потерял над собой контроль (благо потерял в своей каюте, а не у всех на виду) и тем же вечером устроил разгром: ругался матом на двадцати известных ему языках, ломал мебель, бил посуду как истеричная баба и вдобавок едва не трахнул служанку-заготовку, помешало ему только то, что он к тому времени уже был вдрызг пьян. Утром ему было стыдно за свое не сдержанное поведение, и он не мог поднять глаза на лечившую его с помощью магии слугу, но нет худа без добра – вызванный зверской дозой алкоголя сон несколько привел его в чувство и сбросил изрядную часть накопившегося напряжения, хотя сама причина, какой бы она ни была, никуда не делась.

Палуба неожиданно ударила его по ногам, и адмирал еле устоял – корабль зарыскал на курсе, а матросы начали рвать нервы (тросы), загудел боцманский рожок, и на горы (мачты) по жилам (вантам) побежали гибкие фигуры.

Халлон мысленно потянулся к своему очередному творению и приструнил слишком самостоятельный ветер, но помогать капитану корабля не стал – пусть учится. Вскоре флагман вернулся на прежний курс, а адмирал к своим мыслям.

«Все-таки как разогнались на Кури», – со сложным чувством думал адмирал.

С одной стороны, это хорошо – богатый выбор кораблей. И не просто кораблей, а что немаловажно качественно восстановленных кораблей – опыт работников верфи растет с каждым восстановленным корпусом (и всем остальным). Но вот с другой – столь бешеный темп породил целую кучу проблем, главной из которых стало отсутствие экипажей для такого количества кораблей. Последний раз проблему решали всем миром и едва сумели решить, изыскивая ресурсы и людей (заготовок, неписей и игроков), а что будет дальше, когда кораблей станет не тринадцать, а скажем семнадцать, двадцать пять, тридцать? Адмирал предчувствовал: до бесконечности так не сможет продолжаться – как только флот начнет слишком сильно тянуть ресурсы из главного детища Драконов (строившегося города), ему тут же надают по рукам, по ушам и по яйцам и при всем при том будут правы.

Единственным по его мнению выходом было бы приостановить рост как на дрожжах прибавлявшего флота, дождаться когда заготовки-матросы наберутся опыта и нужда в наемных неписях отпадет, также наберутся опыта и игроки, капитаны и их помощники, из них отсеются те, кому не по душе морские просторы и палубы кораблей, а останутся только такие как он энтузиасты, ну и конечно брать как можно больше добычи, постоянно доказывая клану, что флот приносит реальный доход, а не просто отвлекает на себя драгоценные время и силы. Вот когда все это произойдет, тогда и можно подумать об увеличении флота, а пока что каждый раз аврал и с каждой группой вводимых в строй кораблей будет все хуже.

«Что же делать с верфью на Кури? – Халлону не хотелось останавливать запущенный конвейер и сбивать четкий ритм. – Остановить работы на время – не выход – все разбегутся по своим делам и другим проектам, спецы-корабелы уедут, опытных универсалов с верфи заберут в город, налаженные поставки материалов свернут, а когда через полгода-год все нужно будет запускать опять, то попробуй запусти, не говоря уж о том, что не будет нынешнего душевного подъема, да и такая команда может не сложиться во второй раз. Что же делать? Как не допустить остановки верфи, не нарушить налаженный процесс, не разогнать людей? Просто стоять готовым кораблям – тоже не дело. Ясно что они могут постоять, тем более лежали тысячи лет на дне, но на них все равно придется тратить силы, следить, охранять, делать текущий ремонт, да и неправильно это по отношению к самим кораблям – корабль должен ходить по морям».

Неожиданная мысль пришла ему в голову, и Халлон некоторое время гнал ее от себя – мысль ему не нравилась, и он хотел бы ее забыть. Не получалось и адмирал возвращался к ней вновь и вновь:

«Жалко, очень жалко будет продавать отличные староэльфийские корабли, но по-видимому это самый оптимальный вариант: так и верфь не остановится, и мы сможем выгодно для себя пристроить избыток, благо есть покупатель, и Анариэль не будет все время стонать, что верфи высасывают деньги из клана. Неприятно, но наверное это самый лучший вариант, только нужно посоветоваться с Робокопом насчет поднимаемых кораблей: те что похуже – на продажу, а те что получше – нам».

Адмирал еще некоторое время рассматривал идею с разных сторон, ища в ней слабые места – не нашел и со вздохом отложил ее до того момента, как эскадра прибудет на Курорт, и он сможет предложить ее руководству клана.

Размышления о том, что он сам наступает на горло собственной песне, ну или собирается наступить, несколько поблекли, а потом и вовсе ушли, когда взгляд адмирала упал на абсолютно счастливое лицо Крокодила. Новоиспеченный капитан пребывал на седьмом небе и носился по своему кораблю как заведенный волчок, то пропадая в брюхе (трюм), то взбираясь на самый небокол (топ). По мнению Халлона – совершенно излишняя и даже вредная для должности капитана суета, но он ему не мешал – со временем Крокодил сам все поймет и найдет оптимальный вариант управления своим кораблем. Если честно, он даже немного завидовал просто сияющему игроку – сам адмирал не смог в полной мере насладиться капитанской должностью, а также романтикой и радостью управления столь прекрасным творением как парусный корабль и сразу же утонул, буквально нырнул с головой в пучину адмиральских и хозяйственных дел и до сих пор не мог оттуда вынырнуть, погружаясь все сильней.

«Удачно получилось, – глядя на ловко лезущего по жилам (вантам) Крокодила подумал адмирал. – Я все же молодец! Сам себя не похвалишь, никто не похвалит! Чуть не сломал мозг, но сумел найти капитанов для всех кораблей и заодно замену старшим помощникам. Вот хотя бы тот же Гена (Крокодил): сколько восторга было в его глазах, когда я предложил ему должность капитана – не передать. Или тот же Ниэллон: после посаженного на риф корабля он и не рассчитывал даже на должность помощника, а тут собственный корабль – счастья полные штаны. Эти двое будут рвать жопу, чтобы доказать что выбор пал на них не зря, и если за Ниэллона я более менее спокоен – он способный, просто не повезло, то за Геной нужно присмотреть. Что я впрочем и делаю – не зря же его корабль стал флагманом. А вот моего «Борова» пришлось отдать – совмещать должность адмирала и капитана корабля уже не получится, к счастью удалось отдать в хорошие руки. Конечно пришлось в очередной раз схлестнуться с Робокопом, но Лейтенант того стоит – отличный получился капитан, да и самого Лейтенанта не пришлось долго уговаривать – он уже наигрался в ремонтника и сам рвался на мостик».

Адмирал не обидел и своего первого помощника – Тралл получил бывший корабль Чумы и был весьма им доволен. Сейчас возглавляемая им первая эскадра спешила на встречу перегоняемой Халлоном, и не сегодня так завтра эта встреча должна была произойти. Потеряться эскадрам не дадут парящие в небе грифоны, да и магическую связь тоже никто не отменял.

Небрежно гулявший по палубе взгляд адмирала зацепился за красивую светловолосую эльфийку-игрока. Блондинка о чем-то говорила с Крокодилом: на первый взгляд все чинно и невинно – капитан отдает приказ второму помощнику, но это только на первый – Халлон же не слепой и давно заметил и понял, что недавно пришедшую в клан магичку и давно знакомого ему соклановца связывает нечто большее чем служебные отношения. Еще до амура с Крокодилом ветреная красавица нацелилась на рыбку покрупней, и Халлону вынужден был с ней серьезно объясниться – в общем-то ему понравилось, что девушка все поняла с первого раза и им не пришлось больше об этом говорить.

«Действительно как же много у нас на флоте развелось бабья, – в очередной раз удивленно покачал головой не раз и не два обдумывавший женский вопрос адмирал. – А куда деться? Попробуй их не пусти – закопают! Да и если не предвзято подумать, почему их нужно не пускать? Та же Тауратари, которая в этот самый момент ведет «купцов» на продажу – отличный капитан. Да и новенькая блондинка хоть и немного слабовата на передок, но выполняет все обязанности помощника на удивление хорошо и не требует себе никаких поблажек».

Раз уж в мыслях у адмирала сейчас царил женский пол, он не мог не вспомнить отсутствующую в данный момент Юлу – Вар это конечно хорошо – опытный, умелый командир и сильный воин, но с Юлой у них было полное взаимопонимание, и в старших абордажниках Халлон желал бы иметь все-таки ее.

И в тот же момент как Халлон вспомнил о Юле, его раскаленной иглой пронзила внезапная догадка – он наконец-то понял, что же мучает его все это время и постоянно держит в напряжении – Русалочка! Именно Русалочка, вернее ее отсутствие являлось причиной его мандража: ему как воздуха не хватало ее смеха, голоса, взгляда ее всегда веселых глаз, в конце концов, запаха и тепла ее тела рядом с его. Не хватало так, что как только он вспомнил о ней, то едва не взвыл как волк по весне и до хруста дерева и побелевших пальцев вцепился в поручень ограждения.

«Неужели я настолько ее люблю?! – сам себе задал вопрос никогда не задумывавшийся об этом Халлон и с ужасом, но и восторгом тоже понял: -да! Да черт возьми!!!» – Он любит, он хочет, он не замечает никого кроме нее! И каждый день врозь причиняет ему почти физическую боль. Именно его чувства помешали ему вчера со служанкой, а вовсе не алкоголь.

И сразу же его отпустило, а с души свалился камень размером с Эверест: Халон успокоился и будто обмяк, а на губах прикрывшего глаза адмирала засияла улыбка искреннего счастья.

–.... на..... в.... иди.... к..... еще..... сын..... гору (мачту) тебе в жопу! – густой не повторяющийся мат мордоворота (боцмана) разрушил очарование момента, и адмирал вернулся к прозе жизни – возникший было перед его закрытыми глазами образ любимой растаял как дым.

В общем-то боцман матерился не зря, и Халлону пришлось разбираться с вызвавшей столь бурную и нецензурную реакцию проблемой. Да, именно Халлону, а не капитану корабля – Крокодил опять пропадал в брюхе (трюме) и вылез оттуда когда проблема была уже решена. Короткая слышимая только им двоим выволочка и о чудо (!) капитан флагмана перестал скакать с места на место подобно юнге-мальчишке и будто прирос к голове (мостику), ну а Халлон отправился к себе: отдохнуть, пообедать и поработать с бумагами.

Уже сидя за столом в своей каюте он вспомнил Русалочку: ее смех за завтраком, их вечерние разговоры и кое-что еще, что обычно бывало после них. На мгновение ему показалось, что любимая стоит у него за спиной, но нет, за спиной у него стояла готова услужить во всем Дафна (служанка-заготовка), имя которой придумала все та же Русалочка.

Халлон несколько смущенно посмотрел на нее, он смутно помнил как вчера, после того как разнес кабинет, распахнул на ней рубашку и страстно целовал ее грудь и живот, а потом увлек покорную заготовку к постели, но не довел, вернее сам дошел, упал на кровать и заснул прямо в одежде мертвым пьяным сном. Халлон хотел ей что-то сказать, но не нашел слов, лишь мельком прикоснулся губами к тыльной стороне ладони девушки-заготовки и отправился работать в кабинет.

Работа с бумагами почему-то не шла, а староиспанский надоел хуже горькой редьки, и неспособный сегодня сосредоточиться адмирал неожиданно вспомнил о тех, кого он хотел бы видеть на кораблях своей эскадры, хотя и совершенно по другим мотивам чем не отпускавшую его мысли Русалочку. Халлон знал кто такие, верней кем являлись в реале трое посетивших эскадру перед самым выходом игроков-новичков – капитаны, настоящие капитаны настоящих кораблей, всю жизнь отдавшие флоту и более чем кто-либо еще, включая его самого, достойные стоять на мостиках кораблей. И пусть пока что они были всего лишь не прошедшими курс новичками, Халлон невольно робел перед теми кто скрывался под игровыми аватарами. Еще большую пикантность ситуации придавало то, что и дедки-капитаны в личинах молодых эльфов по вбитой многими десятилетиями привычке к субординации тянулись перед старшим по званию. А кто был старшим по званию, кого все называли адмиралом и кто возглавлял флот? Он, Халлон по прозвищу Диссидент, салага и недоучка.

«Хватит!» – Халлон едва не выкрикнул это вслух. Приступ самоуничижения и неуверенности прошел, и на смену ему пришла злость, нет, не на ни в чем не виноватых старых земных моряков, на себя. – Я помогал создавать флот! Я лично отбирал каждого капитана! Я водил эскадру в бой! И пусть все что происходило, происходило в виртуале – здесь я действительно адмирал, и никто не сможет у меня этого отнять!»

Яростная вспышка заставила его вскочить и сжать кулаки. Некоторое время Халлон стоял и буравил взглядом стену, а затем все же бухнулся на стул и разжал до кровавых отметин на ладонях сжатые кулаки. «Псих» постепенно уходил, и через минуту он и сам не понимал, почему так завелся.

Некоторое время спустя адмирал достал из секретера стола небольшой зеленый флакон, отвернул пробку и набулькал в нее прозрачной жидкости, замахнул, сморщился и... навернув пробку обратно убрал бутылку в секретер. Нервы постепенно приходили в порядок, и Халлон уже без особых эмоций мог вспоминать новичков-игроков с большим морским прошлым в реале. В общем-то и вспоминать-то особо нечего – новички полазили по готовящимся к отходу кораблям, позадавали вопросов и, позыркав вокруг восторженно-жадными глазами, свалили обратно в цитадель – их ждала учеба и форсированный кач, а Халлона и эскадру – поход.

Тогда же случилась и еще одна встреча, вернее запавший адмиралу в душу разговор:

 

– Здорово, «Нельсон», – поприветствовал стоявшего на пирсе адмирала Мулкорх.

– Здорово, Ватсон, – пожал протянутую ладонь Халлон и пошутил: – Но я бы предпочел «Ушаков, Федор Ушаков».

– Ага, – усмехнулся Мулкорх, – а вместо водки с мартини, взболтать, но не смешивать, пиво с прицепом.

– Если пиво хорошее, то согласен, – не стал привередничать Халлон и закончив шутить кивнул на построенных спецназовцев у рейнджера за спиной: – Это все, как договаривались?

– Ну да, – обернулся к своим молчаливым подопечным Мулкорх. – Половина старички, половина новички, распределены по парам. Та часть, что будет служить на старых кораблях, уже на Курорте, а эти твои.

– Хорошо! – сопровождаемый Мулкорхом адмирал прошелся вдоль грозного доспешного строя эльфов-здоровяков и остался доволен увиденным. – Хорошо! – повторил Халлон и коротким свистом подозвал вестового.

  Вскоре на пристани началась суета: подбежавшие игроки из экипажей распределяли спецназовцев по кораблям, ну а начальство в лице Мулкорха и адмирала отошло в сторонку и, присев на причальные тумбы, завело неторопливый разговор: Мулкорх делился новостями из города, а Халлон просвещал его о морском житье-бытье. Через некоторое время к ним присоединился еще один собеседник – воин-новичок, подчиненный Муллокорха.

– Вот, знакомься, – Мулкорх хлопнул подошедшего эльфа по плечу. – Элеммакил, прозвищем он еще не обзавелся, но парень способный, так что не сомневаюсь, все впереди.

  Халлону не очень был знаком этот конкретный новичок – он только знал что его как и недавно ушедших капитанов привел в клан Альдарон, еще кажется он бывший военный, ну и пожалуй это все, что он знал про него.

– Халлон, – не чинясь первым протянул руку адмирал.

– Очень рад, Элеммакил, – крепко пожал протянутую руку новичок.

– Падай, – Мулкорх кивнул на стоявшую рядом с тумбой бочку и вернулся к прерванному разговору с адмиралом: – Значит все же думаешь сплавать на тот остров и аж сразу всем флотом?

– Сходить, – машинально поправил его адмирал. – Хорошая получится тренировка: потренируемся держать ордер, перестраиваться на ходу, отработаем высадку на берег, а если по пути попадутся южные дикари или купцы, то и морской бой с абордажем. С одной стороны – вполне себе серьезный поход, а с другой – ничего особо опасного быть не должно. Думаю добычу тоже серьезную возьмем – как-никак целый заброшенный город, наших (игроков) там еще не было, разве что неписи – в общем снимем пенки. Заодно новички подкачаются на местных мобах, спецназовцы и абордажники наберутся опыта, может приведем нескольких «купцов» на продажу.

– Неплохо, – покивал уловивший суть Мулкорх. – Решил сразу пяток зайцев одним выстрелом убить – бог тебе в помощь или как в здешних краях говорят: «чтоб тебя Даготер в макушку чмокнул».

– К-хм, – слегка кашлянул в кулак Элеммакил.

– Да, – тут же «вспомнил» нужное Мулкорх. – возьми парня с собой. Не сейчас, а как пойдешь на остров за добычей. Я бы и сам хотел, но столько дел в городе, а он недавно отличился с бандитами и вместо отпуска попросился в море.

– А почему не хочешь на постоянной основе? – напрямую спросил у воина адмирал. – У нас сильный некомплект, в том числе младшего и среднего командного состава, так что если у тебя есть тяга к морю, то добро пожаловать хоть в абордажники, хоть в команду.

– Ээ-ээ! Не сманивай мне тут! – тут же взвился Муллкорх. – Ты итак кучу способного народа к себе забрал, а теперь последнее отнять хочешь! Говорю только на время отпуска – не больше, тьфу(!), не дольше.

– Спасибо, – поблагодарил за лестное предложение Элеммакил. – Но я все же больше привык землицу топтать. Просто хочу посмотреть на море с палубы парусных кораблей – незабываемое наверно зрелище, подняться на мобах, поучиться как работать в заброшенных городах – в общем набраться опыта, если вы не против. Да и в десантах, правда не с парусников, я кое-что понимаю – приходилось, может полезное что подскажу.

– Подскажет-подскажет, – немного успокоился и опять присел на тумбу Мулкор. – Возьми не пожалеешь – говорю, он парень хваткий и с понятием – сам убедился. И мыслей у него в голове богато и не пустопорожний треп как у многих, а такие вещи, о которых и не подумаешь – прям Суворов и Сунь... – Мулкорх запнулся, вспоминая полное имя знаменитого китайского генерала, но как на грех так и не вспомнил, – в общем тот китайский хрен, что написал «Искусство войны». Помнишь мы после твоего возвращения в «столовке» хорошо посидели и пофантазировали, как будут складываться наши отношения с аборигенами в прошлом и как нам лучше всего себя вести?

– Было, – вспомнил довольно таки бурно-пьяное и напряженное обсуждение Халлон.

– Так вот, будь там этот пацанчик, то он бы не оставил от наших бухих мечтаний камня на камне – глубоко копает, очень глубоко. Мы с ним совсем недавно на эту тему балакали, и я понял – все что мы там себе напридумывали, про то как будет в прошлом, не более чем неумелый юношеский онанизм под детские розовые сопельки.

– О-как! – заинтересовался Халлон. Услышать такое от довольно циничного Ватсона дорогого стоило, и адмирал уже с настоящим интересом посмотрел на спокойного и уверенного в себе новичка. – А поподробней?

– Давай зажги! Особенно про выбор места «десантирования»! – напутствовал подчиненного Мулкорх и, поудобней устроившись на тумбе, приготовился слушать, ну а произведший на него столь сильное впечатление протеже задумался и будто подстегивая мысль взъерошил волосы на затылке.

– Давайте сначала отбросим то, что мы не можем просчитать даже приблизительно и на что никак не можем повлиять, – с интонациями опытного лектора начал новичок и тут же пояснил, что он имел ввиду: – Магия – мы до сих пор толком не знаем, как она будет действовать в прошлом Земли и будет ли действовать вообще. Насколько мне известно, в реальности возникли какие-то сложности с магическими вещами, какие не знаю, но как и вы надеюсь узнать. Поэтому давайте, пока ситуация не прояснится, сделаем небольшое допущение и сразу исключим магию из уравнения. Условимся о том, даже если она и будет как-то действовать, то не окажет на ход событий какого-либо определяющего воздействия. Если же со временем окажется что это не так, то это совсем другой разговор.

– Согласен, – не стал возражать против допущения Халлон, тем более вопрос действительно был открыт и постоянно вызывал жаркие споры среди посвященных. Как маг, и сильный маг, он хотел бы использовать магию в прошлом, но то что он (и не только он) хотел, не значит что так и будет – своеобразная проверка на прочность всего их плана, если у них не будет магии и в этом отношении они сравняются с жителями Земли.

– Тогда давайте отбросим и грифонов.

– С чего бы это? – нахмурился Халлон.

– Физические законы Земли не допускают полет таких существ,– развел руками Элеммакил. – Так что грифоны проходят по разряду магии – может будет, может не будет, может смогут летать, а может нет, и то, и другое неизвестно.

– Ну ладно, допустим, – неохотно согласился Халлон. Терять грифонов не хотелось, но новичок был прав.

– Теперь отбросим варианты, при которых перенос не удался или удался, но мы его не пережили.

– Тоже согласен, – и вновь не стал спорить Халлон. Вполне реальный вариант и волноваться по этому поводу только зря накручивать себя – тут уж как распорядится судьба и яйцеголовый умник изобретатель машины времени. Халлон тут же устыдился своих мыслей об Эленандаре – Созерцатель показал себя хорошим бойцом, способным не только дрессировать тараканов в своей голове, и в конце концов он отправится вместе с ними, и их неудача это его неудача и гибель Земли.

– Значит моделируем, – между тем продолжал новичок. – Мы перенеслись, сохранили разум, способность к активным действиям и все или хотя бы часть накопленных за время жизни в вирт-мире материальных ресурсов, перенесенные с нами заготовки и неписи не взбунтовались и остались нам верны.

  На Халлона как будто вылили ушат ледяной воды: бунт оказавшихся в реальном мире заготовок – страшная как самый жуткий ночной кошмар вероятность, но и сбрасывать ее со счетов ни в коем случае нельзя.

– Нам неизвестно насколько сохранят свои возможности наши тела, – внимательно глянул на слушателей Элеммакил, – так что опять сделаем допущение и предположим, что большую часть возможностей они сохранят, ну или по крайней мере не будут так уж сильно уступать местным. Если игроки и заготовки сохранят все свои кондиции в нынешнем объеме, это так же как с магией совсем другой разговор, ну а если мы будем сильно слабее, нас просто вырежут и все – на Земле появится страшная легенда о проклятом месте и нелюдях, а через триста-четыреста лет прилетят метеориты.

– Да если мы все что можем сохраним, то и без всякой магии всех уроем! – не утерпев прокомментировал предпоследний тезис Мулкорх. – Даже один воин, я имею в виду класс, уровня так за сто это смерть всему живому. А если сотня таких или тысяча? Ни одной земной армии не устоять, даже с тогдашним говенным огнестрелом, особенно с тогдашним.

– Ну я бы не был столь оптимистичен, – Элеммакил немного притормозил аж раздувшегося от превосходства Мулкорха, но все же признал: – но в целом – да: если не переть дуриком прямо под пушечную картечь, под залповую стрельбу или не драться при соотношении десять к одному, то мы, то есть нелюди – творения вирт-мира, действительно будем побеждать практически всегда. Хотя честно сказать тут у меня тоже есть некоторые сомнения, но как я уже говорил, это совсем другой разговор.

  Элеммакил не усидев на месте встал, сделал пару шагов к краю причала, вернулся и, повернувшись в сторону воды, полуприкрыл глаза:

– Итак, давайте несколько усредним и суммируем: установка сработала, и мы удачно перенеслись в прошлое; в какой-то незначительной степени сохранили магию, частично физические возможности своих тел и большую часть собранных ресурсов; заготовки не взбунтовались и пережили перенос; эффекты переноса не превратили нас в пускающих пузыри идиотов или опасных для себя и друг друга психопатов. Вот наша окончательная модель, не совершенная из-за отсутствия достоверных данных, со множеством допущений по той же причине, но пока давайте остановимся на ней. Нет возражений?

– Да нет наверное, – Халлон быстро попробовал найти в рассуждениях логические нестыковки и не смог, а уже опытный Мулкорх даже не стал пытаться искать.

– Значит у нас есть три точки, в которые мы можем поместить данную модель: Северная Америка, точнее тихоокеанское побережье, начало-середина семнадцатого века; Австралия того же времени и Сибирь в окрестностях Иркутска, конец пятнадцатого начало шестнадцатого веков. Насколько я в курсе именно вокруг этих трех вариантов идет основная дискуссия, остальные уже отброшены? – Втянувшиеся Халлон и Мулкорх подтвердили правоту Элеммакила кивками. – Чудесно! – Элеммакил как-то разом успокоился, перестал ходить и уселся на бочку. – Начнем по порядку – Северная Америка семнадцатый век побережье Тихого океана. На первый взгляд все логично – благодатные места, прекрасный климат, под боком полный рыбы океан, идеальная для земледелия почва, много разного интересного в земле. Людей мало, в основном редкие племена индейцев-охотников-собирателей вроде кочими, шошонов и юта, но есть и земледельцы паюте и охотники на морского зверя селиши, нутка, хайда, олони, смотря какое место мы выберем – тихоокеанское побережье оно большое, но все-таки надеюсь, что нас не забросит к тлинкитам – холодновато. Насколько мне известно, европейцы тоже уже есть, немного, но есть. Несмотря на то что основные испанские поселения на Тихоокеанском побережье будут основаны только в восемнадцатом веке, некоторые источники утверждают, что уже в семнадцатом, а то и в шестнадцатом веке там имелись временные поселения частных лиц, торговые посты, а то и полноценные миссии, позже оставленные по разным причинам – болезни, индейцы, внутренние распри и всякое прочее. Например, кое-какие историки в США и Испании утверждают, что основанный в тысяча семьсот шестьдесят девятом году Сан-Франциско возник далеко не на пустом месте, а на основе уже существовавшего поселения, основанного иезуитами и просто-напросто приведенного под власть испанской короны после роспуска их ордена в тысяча семьсот шестьдесят восьмом. Я ничего не утверждаю – пою с чужих слов, но как минимум даты совпадают... [37] И знаете, в это вполне можно поверить, если вспомнить испанцев, да и иезуитов тех времен – на обоих континентах миссии и города росли как грибы после дождя, пускай многие из них существовали всего несколько лет. Так что вполне вероятно, испанцы там уже не чужаки – знают места, знают людей, мы в общих чертах знаем первое и не знаем второго. Разумеется обнаружат нас практически сразу – целый город с немалой освоенной территорией вокруг него – не иголка в стогу. Первый очаг напряженности и угроза – индейцы. Некоторую роль сыграет в начало или в середину семнадцатого века мы попадем, но не такую уж и большую – в любом случае почти у всех жителей побережья век, даже больше, контактов с европейцами или как минимум торговли с сородичами, которые имели такие контакты. Не все, но значительная часть индейцев уже не боятся лошадей и огнестрельного оружия, знают что такое железо, в начале века меньше, в середине больше. Если кто не знает, именно с середины семнадцатого века начался активный процесс массового освоения индейцами лошадей – многие племена освоили их за считанные десятки лет и освоили хорошо, вплоть до выведения собственных пород. Лошади невероятно быстро перекроили культуру, быт, менталитет десятков племен, превратив относительно мирных земледельцев-собирателей в жутко воинственных конных охотников, плюс хоть и не систематические, но довольно частые вливания покупного и трофейного огнестрельного оружия только подстегивали быстро разогнавшуюся лавину изменений. А земледельцы и конные охотники на бизонов – две большие разницы, и последние – не самые лучшие соседи. Так что вполне может статься, что в середине века нас атакуют верхом, чем ближе к югу, то есть к Мексике, тем вероятность больше, чем дальше на север – меньше. [38]

– А не рановато? – засомневался Мулкорх. – Да и насколько я помню, все это больше относится к индейцам Великих равнин?

– До которых рукой подать. Напоминаю, к середине восемнадцатого века об индейцах уже говорят как об умелых конных воинах, ну а в семнадцатом веке их может быть не так много и не такие умелые, но вполне могут быть. Конечно если мы появимся в начале века (семнадцатого), то можем попытаться приостановить вредный для нас и в перспективе губительный для самих индейцев процесс. Получится ли у нас? Совершенно неизвестно, но в любом случае, как бы мы не старались всю массу племен нам не охватить, даже в районе тихоокеанского побережья не получится, я уж не говорю про весь континент. Да, кстати, у нас не будет такой форы как у испанцев в свое время – нас не провозгласят богами и не удивятся нашему внешнему виду – те же испанцы сделали местным обитателям хорошую прививку от такой глупости. Так что: появились странные чужаки, у них хорошее оружие и много вещей, они сильные воины – ну и что? У местных все это уже было, только у новых чужаков длинные уши, а не растет мех на роже – вот и все отличие. С индейцами нам придется постоянно воевать, потом мириться и опять воевать с отдельными семьями, воинскими сообществами, племенами или союзами племен: постоянно отражать набеги, ходить в карательные походы, строить крепости и держать много сил на границе наших владений. Суммируя: если мы захотим всего этого избежать, то либо очень долго цацкаться с ними, постепенно вовлекая их в орбиту нашего влияния; либо сначала победить, а потом интегрировать в свое общество – и то и другое нелегко и отвлечет множество времени, сил и ресурсов; либо вырезать целые племена, как в общем-то позже и поступали с ними белые американцы. Разбить, тем самым преподать урок, или прогнать подальше – не сработает. Во-первых будут мстить. Во-вторых – менталитет: вырастет новое поколение, и все пойдет по-новой, за исключением того что справиться с ними будет уже сложней. В-третьих, место разбитых тут же займут другие племена, и разумеется они тоже попробуют нас на зубок. Если из жалости или каких-либо других соображений ограничимся полумерами, то получим и первое, и второе, и третье – все вместе, все сразу. Если выпадет Северная Америка, то стратегию в отношении индейцев нужно принимать с самого начала и упрямо придерживаться ее до самого конца, не менять и не вилять. Впрочем такая стратегия в отношении местных понадобится как в Австралии, так и в Сибири. Второй очаг напряженности – испанцы, в основном даже не из мелких и временных поселений, про которые толком даже неизвестно были они или нет, а из Мексики, где потомков конкистадоров ну просто завались, как впрочем и в Центральной, и Южной Америках. Кроме них к тому времени в Новый Свет свалило за лучшей жизнью пол-Испании, по писанным свидетельствам современников в некоторых местах на Пиринеях было как после чумы – так что разного шустрого народу в колониях хватает. Еще свежи воспоминания о падении империй инков и ацтеков и тех богатствах, что награбили Кортес и Писсаро, а любое не европейское государство воспринимается как законная добыча, тем более государство нелюдей. Церковь, точнее инквизиция, подключится моментально: «Вперед за веру! Бей прислужников нечистого! Только не забудьте отдать церкви ее долю!». Официальные власти тоже захотят не отстать и урвать свое. Как воины испанцы, особенно в то время, хороши и лучшие из них в Новом Свете: все еще прекрасная пехота, не самая плохая кавалерия, много искусных фехтовальщиков, доспехи, тяжелые мушкеты, пушки. Есть частные армии богатых конкистадоров: отлично вооруженные и обученные, умелые в грабежах и резне, а также в карательных походах. Есть королевские войска в Новой Испании и в Вице-королевстве Перу. Есть огромная толпа авантюристов всех мастей, от обедневших дворян до сбежавшего через океан ворья: почти все из них умеют обращаться с оружием, многие хорошо, и большинство из них не боится ни своей, ни чужой крови. Есть и местные кадры – метисы-ублюдки тех самых конкистадоров, и это уже полные отморозки, готовые на все чтобы разбогатеть и занять достойное место в испанском обществе. Разумеется вся эта пылающая фанатизмом и жаждой наживы толпа покатится на нас, думаю года через два-три после переноса. Их будет действительно много: по десять человек на каждого из нас, может больше, плюс из метрополии могут прислать еще, плюс индейцы, как местные, так и те, кого они приведут с собой. Если наше перемещение произойдет в период между тысяча шестьсот восемнадцатым – тысяча шестьсот сорок восьмым годами, то регулярные войска не смогут нам сильно досаждать, но все остальные никуда не денутся. А если не уложимся, прибудем раньше-позже, отгребем полной мерой и от регуляров: до тысяча шестьсот восемнадцатого года нас будут от души лупцевать еще не знавшие поражений и привыкшие к победам лучшие воины Европы, а после тысяча шестьсот сорок восьмого года мы получим по сусалам от суровых ветеранов Тридцатилетней войны. В любом случае просто нам не будет, даже если мы умудримся попасть в этот промежуток. Дойти до нас довольно легко, из Мексики вообще рукой подать. Если уж их гораздо менее приспособленные предки проходили сотни километров по диким джунглям со всеми их прелестями и при этом перли на своем горбу как пушки, так и латы, то их гораздо более привычные к местным условиям потомки, во многих из которых течет индейская кровь, спокойно дотопают до нас по гораздо более комфортабельным степям-прериям, где могут пройти повозки и лошади и навалом свежей говядины – стреляй и ешь, я имею ввиду бизонов. Из Южной и Центральной Америки подойдут корабли, и если наши владения будут слишком близко к океану, то мы познакомимся с корабельной артиллерией, а если нет – с десантом из все тех же фанатичных и умелых в драке «товарищей», которые в любой момент могут отойти под защиту корабельных пушек, могут под той же защитой построить укрепления или даже крепость на побережье, а то и не одну, ну и разумеется будут получать постоянные подкрепления и снабжаться по морю.

– А вот тут ты ошибаешься,– как ему казалось нашел нестыковку Халлон. – У нас есть и будут корабли – вот эти самые корабли,– адмирал махнул рукой в направлении бухты. – Если мы выберем Австралию или Северную Америку, то можно взять часть из них с собой: как-нибудь извернуться с порталами Дракона, снять мачты, частично разобрать корпуса, но пропихнуть – вполне реально. А после переноса доставить их к большой воде, придется конечно покорячиться с волоками, судоходными реками, но мне кажется тоже можно.

– Ты меня конечно извини, адмирал, – заранее попросил прощение Элеммакил. – Но много вы навоюете без магии и особенно способн<