Элеммакил (командир бригады)

 

Перед смертью разбойник-заика поведал немало интересного. Оказывается руководство Драконов и атаманы лесных банд мыслили схожим образом: разбойники собирались наведаться к новым соседям и если не выжить их с захваченных земель, то хотя бы как можно больнее укусить, сразу показав свою силу. Причем лесовики учли горький опыт своих степных коллег и сумели договориться о совместном большом походе. Идти единым войском они не собирались – для них это был бы уже перебор (банды передрались бы еще до боя), но в расположенном неподалеку полузаброшенном городе, своеобразной точке сбора, постепенно накапливались готовые к походу банды, и уничтоженный Дядей отряд был авангардом одной из них, именно сегодня собиравшейся выступить в поход, то есть навстречу бригаде клана. В чем Драконам повезло, так это в том, что упомянутая банда выступила первой, остальные гораздо меньшие в числе как шакалы за тигром собирались следовать за ней. А вот в чем не повезло, так это в том, что считая эту точку сбора, таких точек оказалось целых три, и вышли уже или нет из них собиравшиеся там банды захваченный разбойник просто не знал. Впрочем Элеммакил ничуть не переживал о том что не зависело от него, а вот возможность уничтожить несколько банд по частям и разумеется разгромить к собачьим чертям доступную точку сбора он не собирался упускать, ну и разумеется в город клана немедленно отправится магический гонец рассказать что их ждет в ближайшие дни.

И все завертелось...! Отряд Дяди метнулся вперед до самого бандитского гнезда, разрушенного в давние времена города, где более-менее сохранился лишь один окруженный отдельной стеной район на окраине, в коем проживали жалкие остатки городского населения, в настоящий момент данники одной из банд. Ну а Элеммакил с сопровождающими наоборот с ветерком поскакали назад навстречу приближавшемуся войску клана. После того как Элеммакил достиг походной колонны прошел всего десяток минут, а порядок движения разительно изменился: во-первых, все бойцы бригады спешились и универсалы отогнали лошадей назад, во-вторых, бригада разделилась, и одна часть из всех игроков и спецназовцев ушла вперед, а другая из эльфов-стрелков, пехоты, тяжелой конницы и обоза последовала за ней только через двадцать минут (тяжелая конница облачилась в латы, обозники разобрались с четвероногими трофеями Дяди и вооружились арбалетами).

Элеммакил искал удобное место для боя и еще ему нужно было угадать, где бандиты пойдут, впрочем с этим не возникло особых проблем – хорошо утоптанная земля, остатки старых кострищ, срубленные ветки, кучи конского навоза и человеческого говна яснее грунтовой дороги показали торный путь. Элеммакил не сразу нашел подходящее место для засады, командир бригады привередничал и пользуясь наличием времени искал идеал, желая задействовать все доступные ему виды войск, поморочиться конечно пришлось, но все же он нашел нужное раньше, чем Дядя сообщил что первые бандиты покидают точку сбора...

Примерно через час с небольшим засевший на верхних ветвях высокого дуба эльф внимательно, во всю используя умение «острый взор», разглядывал пятитысячную массу пеших и конных разбойников, что втягивались в ограниченное лесом, тремя холмами и двумя оврагами пространство будущей битвы.

«Что это с ними? – не мог понять Элеммакил. – Ели переставляют ноги, двоих вон вообще несут, а всадники чуть не лежат на спинах лошадей. Что уже успели с кем-то подраться? В городе идут разборки? Но почему не вижу раненых? Ан нет, мужик с перевязанной головой, еще один и еще, но все равно слишком мало. Да и почему если вышли в боевой поход, оружие у считанных единиц, а у остальных только ножи на поясе, в доспехах вообще никого? Непонятно».

Элеммакил с изумлением увидел, как один из так называемых раненых сорвал с абсолютно целой головы повязку, намочил ее из фляги и вновь повязал голову на старушичий манер. Мгновенная догадка мелькнула у него в голове, и все тут же встало на свои места.

«Ах ты ешкин кот! Как же я сразу не догадался?! «Бодун Иваныч» во всей красе! Перепились сердешные перед походом, а денек-то жаркий! Ну что ж, горемыки, сами напросились – нам будет легче, ну а вам кирдык!»

Командир бригады еще немного подождал, давая похмельным и расслабленным разбойникам поглубже залезть в ловушку, и в самый лучший момент подал условный сигнал – понеслась..!

 

* * *

 

Там же

Час спустя

 

– Трупы в овраг! – приказал Элеммакил, глядя как эльфы-стрелки и спецназовцы умело освобождают застрявшие стрелы. И те, и те часто попадали в глаз или в рот, но и когда не попадали, отличный стальной наконечник легко проламывал незащищенный шлемом череп. Прямо у него на глазах один из заготовок примерился и коротко рубанул ножом, потом аккуратно доломал торцом рукояти кость, достал целую стрелу, очистил ее с помощью пучка травы от крови и мозгов и, внимательно осмотрев наконечник и древко, сунул в колчан.

– Жалко столько трупов пропадает, – посетовала Синьагил, после того как отослала гонца-спецназовца (несколько таких сопровождали их в прогулке по заваленному трупами полю). – Могли бы порадовать Королеву Мертвых и Убийцу (Убийцу Городов), а приходится бросать, хорошо добычу сумели пристроить во вьюки на трофейных лошадей. Переборщил ты, Улис, с запасами – совсем места не оставил.

– Посмотрим как ты через две-три недели запоешь, – парировал Элеммакил и зловеще пообещал: – А трупов еще будет, никаких мешков не хватит, хотя на мой взгляд, лучше их забить любой другой добычей – что-то меня не тянет это (командир кивнул на трупное месиво вокруг) сортировать на годные и некондицию.

– Согласна, – брезгливо сморщилась магичка и отряхнула с сапога прицепившиеся кишки.

– Октарон передает: всего шестьсот двадцать семь трофейных лошадей, – доложилась подбежавшая Лауриндиэ. – Больше двух сотен раненых: половина сильно, половина легко.

Элеммакил на секунду задумался, гуляя глазами по бывшему полю битвы:

– Здоровых в общий табун и под вьюки, легко раненых сперва к друидам и туда же, тяжелых добить – пусть заготовки сегодня нажрутся мяса от пуза – заслужили.

– Поняла, – кивнула Юла (Лауриндиэ) и убежала передать приказ.

– Значит мы не пойдем дальше? – полуутвердительно спросила Синьагил.

– Нет, заночуем сегодня тут, вон скажем у тех холмов, а по утру до петухов выступим к городу, может еще пару отрядов так подловим, если нет, блокируем город и будем резать все идущие к точке сбора банды.

– И долго?

– Пока идут, а потом возьмем город штурмом, но думаю до этого не дойдет – сами вылезут – у них не хватит продовольствия на долгую осаду, если только не сожрут горожан.

– Может и лучше, если сожрут, – хмыкнула Синьагил, – нам потом меньше возни, мы же все равно спалим здесь все.

– В конце концов да, но сейчас может и не нужно – хорошее укрепленное место под временную базу, пока мы не ушли домой. Да и с населением не все так просто: Анариэль и Айнон просили присмотреться к местным насчет ремесленников и крестьян, так что поглядим. Таскать за собой не будем, а вот собрать годных нам в защищенном месте, а потом увести с собой было бы неплохо.

«И чего им заготовок не хватает?» – про себя подумала Синьагил, но приняла слова к сведению.

К командирам подбежал один из воинов-игроков:

– Что делать с пленными?!

– А сколько на круг выходит? – с интересом спросил Элеммакил. Несмотря на эффект неожиданности и страшные потери в самом начале, лесные разбойники дрались хорошо (насколько возможно для бездоспешной и частью безоружной толпы) и даже не думали сдаваться, но... ровно до того момента, как с вершины одного из пологих холмов их не атаковала полусотня закованных в латы всадников. Удар латной конницы действительно был страшен: по два-три-четыре тела насаженных на одно копье, потом шестоперы и мечи собрали кровавую дань, а еще сотни просто сбитых и затоптанных копытами. Впрочем Элеммакил так и не понял, почему для разбойников удар всего какой-то полусотни всадников оказался страшней густого потока эльфийских стрел и боевых заклинаний, но видимо разница все же была, и именного тогда разбойники и побежали.

– Три сотни с полтиной.

– Жалко что нельзя засунуть их в мешки, а возиться с ними два-три месяца... – как бы обращаясь сам к себе пробормотал Элеммакил и уже более внятно, твердым уверенным голосом приказал: – Рубать башки и к остальным в овраг!

Воин кивнул и деловито убежал в сторону, где собирали немногочисленных после произошедшей бойни пленных.

Через полчаса пригнали основной табун, а еще через час на возвышенности чуть в стороне от поля боя встал укрепленный лагерь, над которым поплыл густой и вкусный запах жареной, печеной, вареной конины.

 

* * *

 

Через 7 часов

 

 Кондрат внезапно проснулся среди ночи, и проснулся он не от желания поссать, посрать или попить, а от знакомого, хотя и давно не посещавшего его чувства. Несмотря на то что в Серединном мире Кондрат-Элеммакил испытал его в первый раз, а в реальном теле на Земле не испытывал почти двадцать лет, он сразу его узнал. Чувство шагало с ним по жизни с двенадцати лет и не возникало в моменты банальной опасности в бою или под бомбежками. Нет, чувство посещало всегда внезапно и только тогда, когда дела шли как надо, и Кондрат на сто десять процентов был уверен, что учел все. Но вот незадача, на те же сто десять процентов он знал, что если его посетило это чувство, совсем скоро все пойдет наперекосяк и судьба попытается его испытать, причем с самой неожиданной стороны. Исключений не бывало –за всю его долгую жизнь чувство ни разу не подвело, а после пары случаев он намертво зарекся его игнорировать.

Элеммакил плавно, но в тоже время собрано сел на своем лежаке внутри трехместного командирского шатра. Синьагил не спала, а читала какую-то книгу и затуманенными глазами посмотрела на него. Октарона не было – видимо проверял посты.

– Ты чего, Улис? – удивленно спросила Синьагил. И ее удивление можно было понять – только что Элеммакил сладко спал, а меньше чем через минуту он уже одет и облачается в доспехи. Командир не стал ей отвечать – он приказывал:

– Одевайся! Найдешь Октарона, пусть поднимает лагерь, поднимает всех, только тихо: не бегать, не орать, вообще не шуметь – одеть доспехи, оружие держать под рукой и ждать.

– Ясно, – Маска не стала задавать глупых вопросов, мгновенно отложила книгу, толкнула пяткой пригревшегося у нее в ногах кота-питомца и, совершенно не смущаясь мужчины в двух метрах от себя, начала в темпе одеваться.

Беляш – здоровенный в черно-желтую полоску крылатый кот, возмущенно зашипел, выпустил блеснувшие металлом когти, раздул шерсть, по которой пробежала яркая голубоватая искра, но под взглядом хозяйки умолк и первым из обитателей шатра скользнул за полог.

– Я на холме, – бросил почти догнавшей его магичке Элеммакил и вслед за котом покинул шатер.

Ночь встретила командира бригады прохладной тишиной и негой вкушавшего заслуженный отдых лагеря, а еще внимательными взглядами двух охранявших вход спецназовцев. Как и все спецназовцы бригады караульные прошли многое и сразу напряглись, чутьем опытных воинов почувствовав настроение игрока. Одного из спецназовцев он примерно с теми же инструкциями что дал Синьагил отправил оповестить конкретно его собратьев, другого – эльфов-стрелков (Октарону будет легче). Элеммакил кивнул выходившей из шатра эльфийке и короткими перебежками направился к небольшому холму на самом краю, но все же внутри охраняемого периметра лагеря. По давней еще земной привычке он старался надолго не задерживаться на открытом месте и всегда находиться под прикрытием палаток хотя бы с трех сторон. Путь до холма не занял много времени, Элеммакил стремительно взлетел по пологому склону, взглянул на подобравшихся дозорных (два эльфа-стрелка) и, используя прекрасное ночное зрение свой расы, вгляделся во тьму.

Тишина и спокойствие за пределами лагеря могли кого-нибудь обмануть, да и непременно обманули бы даже Кондрата, но благодаря не раз и не два, и не три выручавшему его чувству он знал, знал, что что-то не то – темнота врет и скрывает угрозу. Хотя вокруг охраняемого периметра действительно пока было спокойно: в небе не очень ярко горели луны, помогая ночному зрению полуэльфа хорошо рассмотреть поле недавней битвы – нигде ни огонька, ни движения; соседние холмы за пределами лагеря застыли неподвижными мертвыми громадами – тут тоже все спокойно на первый взгляд; чернеет стена леса, но оттуда к лагерю не подойти – с одной стороны забитый трупами овраг, в который придется спуститься и весело прогуляться по месиву, за ним почти сразу периметр, с другой – хорошо освещенное небесным светом поле, с третьей – еще два небольших, но узких и глубоких оврага.

Элеммакил упрямо и раз за разом оглядывал одно и тоже, пытаясь увидеть, понять, почувствовать откуда идет угроза и что она из себя представляет, а за спиной у насиловавшего глаза командира пробуждался лагерь.

«По прежнему никого, – напряженно размышлял Элеммакил, продолжая внимательно смотреть. – Где, где опасность? Может с воздуха? – Быстрый взгляд на небо. – Нет – чем хороши пять лун, так это тем, что незаметно не подобраться – хоть на одной, все равно будут видны силуэты. Тогда где? Поле по прежнему спокойно, если бы шли со стороны леса, то было бы видно, «сигналки» и мины периметра никто не беспокоит, даже удивительно – обычно за ночь несколько десятков раз пытаются лезть разные голодные «гости» и часовым приходится их «угощать», а тут тишина...»

Догадка мелькнула как молния, и Элеммакил подобрался, чувствуя что он на верном пути:

«Стоп! Вот оно! – Овраг был полон трупов, а поле залито засохшей кровью, мозгами, выпущенными кишками, отрубленными пальцами и прочей мелочью – все это воняло на весь лес. По идее тут должно было быть великое множество как обычного зверья, так и различных монстров – они должны были устроить шумный пир: рычать, визжать, драться между собой, рвать мясо, случайно влетать в «сигналки» и мины периметра, просто носиться по полю и лезть в овраг – вместо этого всюду тишина.

Элеммакил повернулся к дозорным, краем глаза увидев как на холм поднимается Октарон, Синьагил и неразлучная четверка выпускников.

– Вы видели падальщиков на поле или в овраге? – простой вопрос дозорным заготовкам и такой же простой, но породивший множество других вопросов ответ:

– Да: вечером много появилось, но как зашло солнце, сразу все ушли. Потом из леса выходили несколько раз, но быстро возвращались обратно в лес.

Игроку понадобилось совсем немного времени чтобы выяснить у заготовки, с каких сторон твари все же иногда появлялись, а с какой пропали с концами, и Элеммакил, а заодно успевшие услышать о чем говорили командир и дозорный остальные игроки более внимательно, в семь пар острых глаз уставились на превращенный в братскую могилу овраг.

– Как волны ходят, – первой заметила что-то непонятное Карамелька, дроу традиционно превосходили эльфов в способности видеть во тьме.

– Сейчас, – Синьагил, лучший из присутствующих на холме магов, напряглась, напрягся и висевший у нее над головой Беляш, усиливая способности хозяйки.

– А я тоже вижу, – поделилась Лауриндиэ. – Вроде как как колыхается вода или скорей трясина.

И тут Элеммакил и сам увидел о чем говорят – едва заметное движение, будто двигается, живет и дышит сама тьма.

– Там нежить! Очень сильная нежить, я с такой не встречалась! – под испуганное мявконье кота-питомца проинформировала всех побледневшая Маска. – Сотни, тысячи – они жрут трупы, но уже собираются лезть наверх к нам! И по-моему они почувствовали меня!

Октарон матерно выругался, Храванон присвистнул, дроу предвкушающе ухмыльнулась, сверкнув белыми как снег клыками на черном лице.

– Как они так близко подобрались?! – Нарамакил возмущенно уставился на дозорных и видимо собирался еще что-то сказать, но остановился, услышав голос командира:

– Неважно! – наконец нашедший причину своего беспокойства Элеммакил взорвался вихрем приказов, мгновенно припахав всех, кто в данный момент был на холме – перенесенное с Земли чувство вновь не подвело старого воина в молодом эльфийском теле.

Нежить не теряла времени зря: считанные минуты и красноглазые твари уже ломятся сквозь периметр, подобно черной, грязной волне захлестывают край оврага, на дне которого дожирают последние трупы коней и слишком сильно поврежденных в бою и неспособных стать нежитью разбойников.

Но и предупрежденная бригада встречала их во всей красе. Вверх взлетели сверкающие шары и зависнув в небе вспыхнули ярким, режущим глаза светом.

Нежить дружно взвыла, мгновенно разорвав и похоронив ночную тьму – заклинания не только помогали свету лун, но и жгли попавшую под их воздействие нежить, ослабляли ее, лишали подвижности и воли к борьбе. Впрочем с этой конкретной нежитью не очень сработало, заклинания конечно не пропали зря, но и не имели какого-либо значимого эффекта.

А вот сотни взмывших в небо и обрушившихся в глубины оврага стрел несли вполне реальную гибель не успевшим покинуть овраг порождениям Смерти и Тьмы. Стрелы с уроном огнем втыкались в мертвые тела, пробивали их насквозь, пришпиливали к недоеденным трупам и земле, а после жгли, жгли жарким неестественным пламенем, а ведь это был только первый залп, и через секунду за ним последовал второй и третий, и... двадцатый – триста эльфов-стрелков с методичностью автоматов переправляли содержимое колчанов в овраг, превращая последний в огненный ад и крематорий для воющих в муке живых мертвецов. Ну а тех тварей, что все же избежали огненной судьбы и как промокашку прорвали неспособный остановить такой напор периметр, встретил наступавший строй, в основе которого встали триста вооруженных длинными копьями и большими круглыми щитами заготовок-пехотинцев, опытных заготовок-пехотинцев, которых на флангах удлиняя строй поддерживали две полусотни еще более опытных спецназовцев. Во второй линии шла сотня эльфов-стрелков и несколько магов (в том числе Октарон и Синьагил), а также неполная сотня спецназа – резерв на случай прорыва и прикрытие стрелков и магов-игроков. Так что прежде чем красноглазые фигуры, лишь отчасти похожие на людей в остатках одежды, ударились в щиты пехоты и приняли в тело наконечники копий, их встретил густой дождь из стрел,«огненных шаров», «огненных копий» и «копий света» (специализированных заклинаний против живых мертвяков). Наспех сколоченный строй выдержал первый и самый сильный удар, выдержал хоть и не без потерь, а затем почти сразу, шаг за шагом начал теснить тварей обратно в пылающий овраг.

Не все твари пошли в лобовую атаку, некоторые из них покинули овраг другим путем и либо побежали к лесу, либо пытались прорвать периметр вдали от кипящей схватки, часто небезуспешно: мины и растяжки сумели убить какое-то незначительное число, но несколько сотен все же прорвались, благо сработавшие «сигналки» и звуки взрывов предупредили обитателей лагеря о незваных гостях. Прорывы затыкали в основном рейды игроков: в таком бою и с таким противником игроки чувствовали себя как рыбы в воде и несмотря на то что худые красноглазые фигуры с огромными непропорционально большими кистями рук и корявыми, но жутко выглядевшими на лицах клыками оказались неожиданно сильны, именно игроки побеждали почти всегда. Но все-таки прорвавшихся тварей было слишком много и в бой пришлось вступить и остальным обитателям лагеря от спешенных кавалеристов до универсалов. Орудующие копьями кавалеристы действовали на удивление хорошо. Впрочем чему тут удивляться? И на Земле прошлого спешенный рыцарь только в романах писателей эпохи романтизма не может самостоятельно подняться, когда его сбросили с коня, а на самом деле не так уж и сильно теряет в боевых возможностях и в пешем бою. Что тогда говорить о заготовках, каждый из которых был много сильней человека и носимые ими тяжелые латы (как турнирные на Земле) не слишком сковывали не доступную людям подвижность и скорость движений, и в то же время толстая усиленная магией сталь прекрасно защищала от когтей и клыков порождений ночи. Если все же ломалось копье, к услугам рыцаря был острый тяжелый меч, не менее тяжелый шестопер и наконец собственные закованные в сталь кулаки – тварям приходилось нелегко. Неплохо показали себя и универсалы, они разумеется не обладали умениями воинских заготовок, тем более игроков, но тяжелые болты в упор могли если не убить, то остановить даже такую сильную нежить, а ведь обычно в монстра втыкался не один болт, а пять-семь-девять-двенадцать и больше, ну а потом в дело шли топоры в руках умельцев-ремесленников. Где-то внутри лагеря сражался Дядя со своими бойцами (защищали лошадей от нескольких прорвавшихся тварей, к сожалению всех лошадей не уберегли), три сотни эльфов-стрелков вскоре перестали зря закидывать зажигательными стрелами и без того пылающий овраг и поддержали навесом основной строй или с ювелирной точностью, всегда вгоняя стрелы точно в цель, помогали рейдам игроков и латникам.

Элеммакил вынужденно бросил в бой свой последний резерв: четверка учеников Первого радостно сбежала с холма и устремилась на особо крупную группу тварей, что дико рыча заламывали неспособный их остановить рейд, уже второй рейд на своем пути. Элеммакил увидел все и не смог какое-то время оторвать глаз, любуясь и восхищаясь невероятным, нечеловеческим искусством собратьев-игроков.

Вот Нарамакил бежит навстречу очередному монстру, а вот он уже у него за спиной, подсекает основным клинком ноги следующему и одновременно же левым коротким мечом отрубает тянувшуюся к нему кисть другого, ну а первый монстр еще секунду стоит, пробует повернуться... и падает, развалившись на две почти равные половины...

Вот оправдавшая свое прозвище Юла скользнула вплотную сразу к четырем жаждущим «комиссарского» тела тварям, каким-то невероятным образом как настоящая юла вывернулась из-под лап всех четверых, а вот твари не сумели избежать ее мечей...

Вот Храванон нижним краем щита сломал голень монстру и, казалось не замечая как другой подбирается к нему со спины, мощным ударом снес обезноженному полбашки. Второй монстр с победным ревом бросился на воина.... был принят на щит, подброшен в воздух, на пике своего не добровольного полета лишился ног, а у самой земли и рук, вместе с головой...

Вот До-Ши-Со как маг ударила молнией, как вор метнула нож, как ученик Первого встретила врага мечом, а после, как не пойми кто запрыгнула очередному монстру на спину, захлестнула шею тонкой блеснувшей серебром нитью и упершись ногами изо всех сил потянула руки вверх, срывая оскаленную в беззвучном крике голову с плеч, оттолкнулась от обезглавленного тела, перекувыркнулась в воздухе и ударила нового противника ногами в грудь и оскаленную пасть...

Снова Храванон ударом клинка разваливает противника от плеча до пояса, срубает другому лицо краем щита, в длинном выпаде колет под лопатку подмявшую его питомца-волка нежить, а затем подпрыгнув с силой опускает заточенный край щита ей же на загривок...

Юла припала к земле, пропуская над собой стремительную тень – тень лишилась отрубленной по жопу ноги и разматывая кишки из вспоротого живота покатилась по земле...

Резвится Карамелька: дроу тряхнула пальцами рук словно сбрызгивая воду – десятки мелких пылающих фиолетовым огнем шаров заставили тварей завизжать, нет, не убили, но драться с дырами в теле размером с кулак стало сложней...

Опять Нарамакил в высоком как из старого Гон-Конгского боевика прыжке сбил не такой эффектный прыжок очередной твари и еще до того как коснулся земли развалил голову и грудь другой и, избежав когтей третьей, коротко ударил коротким клинком назад. Что уж сделал клинком ученик Первого – неизвестно, но рана, что осталась от обычного меча, напомнила наблюдателю-Элеммакилу выходное отверстие от пули из крупняка (крупнокалиберного пулемета).

И снова Карамелька: дроу и нежить сцепившись в борьбе кубарем катятся по земле – встает уже только дроу и тут же метает с двух рук ножи...

Презрев законы гравитации летит по воздуху Нарамакил, и рядом с ним летят вращаясь две отрубленные головы....

Мутный стальной вихрь на месте Юлы не рубит и не кромсает, а буквально разрывает очередную тварь...

Храванон замахивается чистым, будто и не было ранее убитых врагов клинком и.... смертоносная четверка скрылась за палатками, спеша на помощь другим рейдам, после учеников Первого остались только изрубленные на куски тела.

Элеммакил смог наконец прийти в себя, выматерился от души и дал себе слово сделать все, все, но только попасть в школу, где готовят таких бойцов. Между тем битва продолжалась: жалобно ржали лошади в глубине лагеря, рейды азартно рубились среди палаток, отовсюду слышались свист стрел и рык, поддержанный магами и стрелками строй теснил основную массу нежити в овраг, ну а Элеммакил рассылал гонцов и время от времени используя личный жезл бил короткими в пять-семь очередями ледяных молний, от которых твари хоть и не умирали, но сильно теряли темп.

Один из двух оставшихся при командире спецназовцев привлек его внимание – Элеммакил отвлекся от панорамы битвы и взглянул на то, что твориться у него за спиной – от подножья холма быстро приближались пять побитых, но бодрых и готовых рвать тварей. Вокруг не было никого, кто мог бы их остановить. Пять против трех – не очень хороший расклад.

– Ну что, пришел и мой черед?! – улыбнулся рычащей нежити Улис и, разрядив три последних заряда жезла, взялся за меч. Спецназовцы тоже выпустили по стреле и отбросили луки прочь – для них как и для игрока пришло время клинков.

Спецназовцы промахнулись, и нет, опытные заготовки попали в мертвую плоть, но оба целились в глаза, желая вывести противника из строя наверняка, и оба не достигли цели... плечо и щека, но если засевшая в плече стрела с уроном огнем хотя бы жгла получившую ее тварь, то та, что влетела в открытый рот, лишь выбила несколько клыков, вырвала кусок щеки и.. все – огонь стрелы бесполезно вспыхнул вне тела нежити. Последние молнии Элеммакила, все три, попали как раз в того, кто словил плечом стрелу, сбили с ног и заставили покатится вниз к подножью холма. Со звоном ломающегося льда нежить встала на ноги и, не обращая внимания на продолжавшийся подозрительный хруст, на обломок стрелы в плече, на отваливающиеся куски замороженной плоти, упрямо заковыляла вверх.

Не всем тварям повезло достигнуть вершины холма и готовой к бою троицы – откуда-то из темноты прилетела короткая стрела и достигла того, чего не смогла достичь ее более длинная товарка: стрела пробила затылок нежити с рваной щекой, проникла в мозг и наконечник взорвался огнем, мгновенно убив тварь и плеснув пламенем у нее из глазниц, а через пару секунд похожая стрела похожим образом прикончила и ковылявшую вслед за остальными обмороженную нежить. Но Элеммакил уже не видел результата второго выстрела – он как и спецназовцы боролся за свою жизнь...

Ха! – воин-эльф сумел отбить быстрый как молния удар когтистой лапы-руки краем щита, в свою очередь рубанув отшатнувшуюся тварь клинком по кривым крокодильим зубам и лицу, что все еще отдаленно напоминало человеческое. Применил специальный воинский навык – «мощный удар ногой», но промахнулся. Тварь не промахнулась, достала его когтями по налядвеннику – магический щит и усиленная бонусами и магией броня выдержали удар. Меч игрока срезал кусок скальпа с башки нежити. «Щит» лопнул от нового взмаха когтистой лапы. Укол клинком в грудь и режущий удар по зубам. Нежить снова подловила игрока – правый наруч остался у нее на когтях. Клинок полуэльфа хорошо достал пах, вдогонок чиркнув по животу. Мощный удар в щит едва не смял цельностальную пластину как картон, если бы не бонусы на прочность, то несомненно смял бы. – На! – Улис попытался повторить трюк Нарамакила и отрубить одну из рук, но не учел, что он не Нарамакил – клинок прорубил лучевую кость больше чем на половину и застрял – нежить легко вырвала меч из руки воина, победно оскалилась и.... кубарем покатилась от мощного удара щитом – Элеммакил, вложив всю массу своего тела и используя щит как таран, бросил себя вперед!

Встали они одновременно: предвкушающе ухмылявшаяся тварь без половины зубов и с наполовину отрубленной рукой и воин с измятым щитом и боевым ножом в правой руке – обоим было ясно, кто сейчас победит. Тварь чуть пригнулась для прыжка, Элеммакил напрягся, тварь ринулась вперед... уже с одним подбородком вместо головы, сделала пару шагов и упала, вытянув когтистые лапы вперед.

Элеммакил благодарно кивнул Стриге, тот торопливо сматывал тонкую цепь, на конце которой алел только что срубивший голову серп. Получил кивок в ответ, а затем заготовка и игрок разошлись: «приносящий рассвет» (кстати кто не понял, именно он мастерски всаживал стрелы в затылки) отправился на помощь спецназовцу с рваной раной в боку, что никак не мог достать клинком шустро скакавшую вокруг него тварь, ну а Элеммакил поспешил помочь другому спецназовцу, которого его противник сумел лишить меча, подмять под себя и теперь медленно и тяжело ломал сопротивление, пытаясь добраться клыками до лица. Эльф отбросил мешавший щит и в свою очередь вспрыгнул на спину твари, оседлав ее поясницу ногами, а затем, прежде чем монстр успел что-то сообразить, просунул нож ему под окровавленный подбородок острием к себе, одной рукой держась за рукоять, другой за обух клинка, и тут же начал тянуть на себя. Развернуться монстр не сумел – ранее пытавшийся оттолкнуть нежить спецназовец, как клещ вцепился в руки врага и оплел ногами его ноги. Некоторое время три сплетенных тела раскачивались в унисон, а потом вверх взлетел круглый рычащий предмет, Элеммакил отвалился назад, спецназовец ударился о землю – между ними билось тело без головы.

Еще до полуночи закончилась битва: основную массу тварей (остатки) спихнули в пылающий овраг и добавили туда огоньку, всех прорвавшихся в лагерь монстров добили и так же оттащили к общему «барбекю», после, подсчитав потери и восстановив периметр отправились спать. Правда отправились спать не все, а только те, кто избежал ранений в ночном бою, ну и те, кто эти ранения врачевал (Элеммакил своей властью командира приказал не жалеть зелий исцеления для раненых и восстановления маны для целителей). Всего бригада безвозвратно потеряла: 38 пехотинцев, 24 спецназовца, 19 эльфов-стрелков, 17 универсалов, 2-х тяжелых кавалеристов, 211 лошадей, остальные оклемались к утру, и бригада продолжила путь – план похода не был изменен.

 

Через два с лишним месяца, когда сопровождавшая огромный обоз бригада вернулась домой, Элеммакил-Кондрат представил на суд клана свои заметки, и именно тогда и появилась директива Главы, обязательная к исполнению не только для заготовок, но и для игроков: если трупы поверженных врагов не потребовались клану, то после битвы их нужно обязательно обезглавить, лучше порубить на куски, потом по возможности сжечь, но ни в коем случае не бросать на произвол судьбы и не закапывать в землю.

 

 

Глава 21