Равнина под «каменным небом», берег реки

 

Дримм занимался с клинком на берегу спокойной, неширокой реки. Летали насекомые, иногда на воде возникали круги, тихонько шумел бамбук, а черное лезвие в руках фейри грозно гудело, полосуя ни в чем не провинившийся воздух, и творило невероятно зрелищные восьмерки, круги и другие гораздо более сложные письмена. Вернее творил их Дримм, а живой клинок как всегда повиновался малейшим движениям разума и тела своего господина. Забавно! Ведь именно Убийца научил Дримма этим связкам. Круг замкнулся, и Дримм сейчас учил того, кто научил, научит его самого, то есть по сути фейри учил сам себя – этакий очень растянутый во времени сеанс самообразования. От таких вещей должна была бы кружиться голова, но вместо этого фейри кружился с клинком и давно уже не забивал себе голову – привык.

Сидевший неподалеку Троо полировал свой меч и наслаждался зрелищем, одновременно пытаясь запомнить хоть что-нибудь. Мальчик, хотя нет, уже подросток, будущий воин, прекрасно понимал: несмотря на то что он лучший среди всех учеников на мечах, до такого уровня ему еще очень и очень далеко, но все равно смотрел, впитывал, запоминал, заряжался, формировал у себя в голове стандарт, образец, к которому должно и нужно стремиться, формировал его на всю оставшуюся жизнь. Вскоре к нему на камень подсела сестра и так же как он завороженно уставилась на пляску с клинком.

Дримм закончил последнее движение и застыл, потом неглубоко поклонился. Поклонился тени – метафорическому противнику, с которым фехтовал, поклонился живому клинку – одновременно его учителю и ученику, поклонился всем своим наставникам как на Земле, так и в Серединном мире, поклонился своим прошлым, настоящим и будущим врагам, поклонился богам, поклонился судьбе и не раз выручавшей его внутренней сути. Поднял ножны с песка и, сунув в них меч, направился к плоскому как стол камню, на котором сидели Троо и его сестра. Парень заканчивал с мечом и напоследок натирал его сухой тряпкой, а девочка готовила обед на троих. Готовка не заняла у нее много времени – разве сложно приготовить самой природой подготовленный к употреблению обед? Атэнаа привычно всунула кончик ножа в большую витую раковину, пошуровала, пристукнула, нажала и вуаля (!) – раковина распалась на две равные половинки, практически готовые тарелки и даже уже со съедобной массой внутри. Вторую раковину постигла та же судьба – крак (!) и еще две порции на импровизированном каменном столе. Каждую порцию посыпать лепестками и мелко порубленной ароматной травкой, пара капель из небольшого сине-зеленого плода, кусок молодого сладкого тростника вместо хлеба – порция готова, можно есть. Чем все трое некоторое время и занимались, хлебая густую, теплую бурду с рыбным вкусом и пикантной кислинкой. Не фонтан, далеко не фонтан! Но не так уж и плохо – в любом случае приятное разнообразие после слегка поднадоевших червей. Ни Дримма, ни его юных учеников ничуть ни смущал внешний вид того, что они с удовольствием едят (белая похожая на густые сопли масса), ни то, что они наяривают еще живую плоть – за прошедшие месяцы они навсегда избавились от любой брезгливости в еде. Ну чем выловленный в реке моллюск хуже подозрительных корней, горьких семян, невкусных стеблей, жесткой попробуй-прожуй коры, похожих на крыс обитателей равнин, тритонов, жуков и тех же червей? Так что встречавшиеся на берегу очередной реки моллюски шли на ура, один недостаток – их нельзя было долго хранить или употреблять в каком-либо другом не сыром виде.

Троица смеялась и шутила, наперегонки наяривая сей «деликатес», Троо подшучивал над сестрой насчет ее парня, та тоже пыталась его достать – получалось, у девочки был острый язычок, Дримм их мирил и не допускал «кровопролития» – привычные посиделки даже не друзей или учителя с учениками, а очень близких друг другу людей (фейри), почти семьи. Эти двое действительно сильно привязались к Дримму за время пути, да и он всегда был рад их компании, каким-то уголком своей души воспринимая их как своих навсегда потерянных детей-фейри. Нет, он не утратил рассудок и все осознавал, но ему было приятно думать, что его дети были бы похожи на Троо и его сестру, такими же умными, сильными, красивыми, способными – Дримм радовался глядя на них и в тоже время грустил, но радовался больше.

Вскоре загрустили и дети, причина – его уход. Дримм никогда не скрывал от них что может исчезнуть в любой момент или их совместное путешествие прервет непроходимый для него барьер, а потому как мог старался подготовить детей к неизбежному.

– Не расстраивайтесь – это судьба, тут ни мне, ни вам ничего не изменить. Не первая и далеко не самая страшная потеря в вашей жизни, в конце концов вы будете знать, что я не умер, просто живу очень и очень далеко и помню о вас, вы тоже не забывайте того, чему я вас учил.

– Не забудем, учитель, – решительно сказала Атэнаа и тут же отвернулась, чтобы украдкой смахнуть набежавшую слезу.

– А может быть ты не исчезнешь пока не закончишь наше обучение?– несколько по-детски предположил Троо. – Ты ведь сам говорил, что не знаешь когда случится то что ты ждешь.

– Верно, – Дримм с улыбкой посмотрел в полные надежды глаза, – все может быть. Но если это все-таки произойдет, не позволяйте себе слабости – помните: вам нужно добраться домой.

– А как же Хлип и остальные взрослые?

– Они взрослые, но они квелья: слушайтесь их как взрослых – плохого они вам не посоветуют, однако вы знаете какие квелья бойцы.

– Знаем, – усмехнулся Троо и тут же получил щелчок по носу.

– Не зазнавайся! – Дримм предостерег обиженно потирающего нос мальчишку. – И не вздумайте задирать перед ними нос. Хлип прожил долгую жизнь и если племя избрало его вождем в такой сложный для себя момент, значит он чего-то стоит, но помните: он квелья и когда-нибудь вам придется брать инициативу на себя, я сильно надеюсь что не придется, но вы должны быть готовы.

– А как нам понять, что время пришло? – нахмурился Троо и еще больше нахмурился услышав ответ учителя:

– Тут я вам не помогу – вы сами должны это понять. Так что три совета: не забрасывайте тренировки, будьте готовы и думайте, хорошо думайте прежде чем что-то сделать.

Троо кивнул, еще не упавшая ответственность лишь краешком коснулась его плеч, но четырнадцатилетнему подростку не понравилось это чувство – как хорошо было за спиной учителя, а тут придется решать все самому и не только за себя и за сестру, но и за всех остальных. Как угадать тот момент, когда нужно будет взять все в свои руки? Как остановиться, если ты ошибаешься? И что дальше делать, если нет? У мальчишки отшибло аппетит, и он вяло поковырявшись отставил и наполовину недоеденную порцию.

– И еще, учитесь у квелья! – кое-что вспомнил Дримм.

– Чему? – недоуменно спросила Атэнаа.

– Когда покинете пещеры и попадете в лес, поймете. И обязательно соберите мои вещи после исчезновения – доспехи, оружие, одежда вам пригодятся. Книгу и меч храните, но не пытайтесь использовать.

– А что нам с ними делать? – вернулся к разговору Троо. – И почему нам нельзя ими пользоваться?

– Книгой и не получится – она только для воинов, а вы пока ими не стали. Отнесите ее к нашему народу, пусть ее читают воины и растут в мастерстве, когда-нибудь придет и ваше время. Что же касается меча, то он опасен даже для взрослых, не то что для вас. Вы еще дети, ваш разум не готов к испытанию живым оружием, а значит меч подчинит того из вас, кто попытается им владеть, не со зла просто он так устроен – будет плохо как для меча, так и для вас, для всех вас.

– Тогда как нам с ним поступить? – Троо с сожалением взглянул на вожделенный клинок, но мальчик верил учителю – раз тот говорит пока нельзя, значит нельзя.

– В общий котел, или отдайте какому-нибудь достойному воину, или храните пока не вырастите и сами не сможете им воспользоваться – в общем решите. – Дримм попробовал немного снять напряжение тяжелого разговора о будущем и пошутил: – Только не подеритесь из-за него.

– Значит в общий котел, [63] – переглянулся с сестрой Троо.

Дримм сделал зарубку в голове – дети прекрасно поняли о чем он говорил, не переспросили, не удивились.

– Учитель! Учитель! – стайка ребятишек прервала важный разговор и заклубилась вокруг Дримма и его учеников.

– Учитель, там на равнине такое...!

– Горы из шерсти!

– Холмы, но большие!

– Они жрут всю траву на своем пути, после них полоса голой земли!

– А я говорю горы!

– Холмы!

– Не горы, не холмы, а звери!

– Они рычали на взрослых, когда те собирали клубни неподалеку!

– Но не погнались, когда взрослые убежали!

– Может погнались, а не догнали!?

– Зачем им взрослые, если они жрут траву?!

– Так!!! – хлопнул в ладони Дримм, детишки ненадолго притихли. – Я правильно понял, на равнине большие, неизвестные животные, и Хлип послал вас за мной?

– Да-аа!

– Да!

– Хлип послал!

– Да-да, учитель пошли! – Вновь загалдели дети, некоторые из них от избытка чувств вскарабкались на каменный стол.

– Ну тогда пошли.

Раковины с недоеденной массой были забыты, и Дримм вместе с полными любопытства учениками порысили за стайкой веселой и галдящей ребятни. Впереди их ждали неизвестные существа, прежде невиданных на равнине размеров, а затем удачная охота и несколько центнеров пусть жесткого и немного пахучего, но самого настоящего мяса!

 

  Как только посторонние покинули берег реки, из воды выползло странное существо: буро-зеленого цвета с лапами и хвостом как у ящерицы, телом как у крысы или другого какого грызуна и недлинным хоботом на месте пасти и носа, а еще у существа имелся всего один глаз, но зато с кулак величиной. Неизвестная уродливая тварь посопела, принюхиваясь хоботом – полой широкой трубой с многими рядами мелких зубов внутри, прислушиваясь похожими на ослиные ушами, и внимательно посмотрела вслед пришельцам своим огромным и ярко-зеленым глазом. Потом, убедившись что чужаки ушли и не собираются возвращаться, встала на задние лапы, оказавшись почти метровой высоты. Обитатель здешних вод еще немного постоял, потом поправил искусно сплетенный из травы пояс на брюхе, поудобней перехватил копье из стебля бамбука и рыбьего позвонка, а затем деловито двинулся к камню с остатками неоконченной трапезы. Невысокому существу пришлось попыхтеть прежде чем оно взлезло на камень, но все же оно справилось с задачей, забравшись вновь присело, внимательно оглядываясь по сторонам, и только когда местный уроженец еще раз убедился что опасности нет, он зашлепал по камню перепончатыми лапами. Существо с удовольствием приговорило содержимое нетронутой половинки раковины, чисто-начисто вылезало остатки в трех остальных, со вкусом и урчанием похрустело недоеденными кусками тростника, рачительно сунуло за пояс забытую впопыхах металлическую ложку, аккуратно составило половинки раковин в стопку, снова огляделось по сторонам и, спрыгнув с камня, вместе с добычей поспешно потопало обратно к реке...

 

* * *