Тема 10 Восприятие терроризма в странах Южной Европы

Исторические корни терроризма в странах Южной Европы. Место и роль факторов культуры в возникновении террористических группировок в странах Южной Европы. Процессы отчуждения личности в современном мире. Влияние урбанизации, информатизации, СМИ.

 

Переходя к рассмотрению восприятия терризма в странах Южной Европы, следует, прежде всего, отметить, что во Франции, Италии, Испании терроризм – неотъемлемая часть истории, в известной мере традиция, оставившая след в общественном сознании. Ярким примером для Франции, например, был массовый террор годы якобинской диктатуры (буржуазная революция 1789-1793 г.г.[82])- революционный террор и беспощадная борьба с «врагами народа» (авторство термина принадлежит Жану –Полю-Марату, который себя именовал, естественно, другом народа). Масштабы жертв не имели значения. За годы революционного террора во Франции погибло около 40 тысяч человек. Речь шла не только о терроре. Якобинцы устраивали так называемые «трапезы братства», заставляя людей состоятельных делиться с бедняками. Ежегодно 14 июля празднуется день основания Французской республики, современного государства и общества. Однако во Франции есть люди, которые находят слова «Марсельезы» кровожадными и устаревшими и предлагают сочинить новый текст, но дискуссия пока ни во что не выливается. Не лишним будет напомнить, что национальным праздником день 14 июля стал лишь 100 лет спустя, и в 1889 году далеко не все отмечали его как праздник. Общество было очень разделено – в рабочих предместьях играла музыка, шли балы и торжества. В аристократических кругах были закрыты окна и люди опасались выходить на улицу.

В1989 году во Франции, особенно в интеллектуальных кругах, разгорелась нешуточная дискуссия по поводу того, стоит ли отмечать 200-летний юбилей революции, а если стоит, то как.

Во Франции очень изменилось отношение к своей революции. Говорили, что события тех лет – это позор человечества. Поэтому вопрос, стоит ли праздновать, а если да, то какую дату, года два дебатировали во Франции. В конце концов, президент Миттеран принял решение отмечать юбилей в день 14 июля, который и так был национальным праздником.

Французы рады, что, благодаря революции во Франции появилась республика. Но если говорить о насилии, о методах борьбы, здесь мнения расходятся. Многие считают, что французская революция была очень жестоким временем, что слишком людей погибло. Но есть и те, кто считает, что это было неизбежно и оправдывает крайности.

В Испании крупнейшей социальной трагедией было поражение левых сил в ходе гражданской войны с последовавшим установлением режима диктатуры и террора, десятилетиями страна подвергается террористическим атакам со стороны баскских экстремистов; итальянское общество веками жило под значительным давлением со стороны сицилийской мафии, изначально возникшей как движение самообороны населения.

События 11 сентября 2001 года в США подняли уровень тревоги не только американцев, но и всего мира, который неожиданно осознал реальный уровень угрозы, исходящей от террористов. Последствия сентябрьской катастрофы в США, призывы Буша к «крестовому походу», его стремление стать «верховным главнокомандующим» и поставить возможных союзников перед необходимостью сделать выбор, который исключает нейтралитет,- все это заставляет Францию в начале 21 века вырабатывать свою особую, независимую позицию.

Необходимо отметить, что исторически с проблемой терроризма Франция столкнулась раньше, чем многие другие страны Европы. Новейшая история Франции в середине двадцатого века складывалась драматично: фашистская оккупация, послевоенные экономические проблемы, сделавшие страну зависимой от США, продолжительные колониальные войны. Все эти события легли в основу политики принятия решений президента де Голля. Определялось лицо новой Франции, пытающейся отстаивать идею «третьего пути», государству было необходимо отстаивать свою позицию, собственную культурную модель общества. Тезис президента де Голля о «величии Франции» становится неотъемлемой идеей национального самосознания. Франция привыкла чувствовать себя лидером западной культуры и цивилизации, гражданами государства, подарившего миру символы и идеалы свободы, равенства и братства.

На начало шестидесятых пришелся пик активности ОАС, террористической организации крайне правого толка. В конце семидесятых годов «Аксьон директ», причастная ко многим убийствам, объединила разрозненные левоэкстремистские группы. Корсиканские группировки, организации басков и бретонцев подняли вероятность террористических актов на очень высокий уровень.

В 60-х Франция оказалась перед лицом как левого, так и правого терроризма из-за войны в Алжире. В 70-е новой угрозы стали теракты палестинских групп под идейным руководством Карлоса Шакала. В 80-е французские спецслужбы столкнулись с серией взрывов, за которыми стояли террористические группы, финансируемые Сирией и Ираном. 90-е принесли новый виток алжирского терроризма, включая попытку1994 года захватить самолет Air France и направить его в Эйфелеву башню.

В Европе в целом, одно время довольно обоснованно имел хождение термин «евротерроризм».[83] Критическое отношение к стремлению американцев возглавлять западный мир сохранялось даже в годы максимального сближения США и Франции. В годы максимального расхождения политического курса двух государств отношения становились напряженными, как это было, например, в момент, когда Франция решила выйти из военной организации НАТО.

К концу двадцатого века проблема терроризма в представлении французов связана с все больше и больше набирающим силу движением исламистских террористических групп, тем более, что Франция выходит в 1998 на первое место в Европе по количеству жителей, исповедующих ислам. Во Франции проживает от 4 до 5 миллионов мусульман при общем населении 60 миллионов. Около 60 % французских мусульман имеют гражданство, большинство эмигрировало из Северной Африки, в основном из Алжира и Марокко. Они появились во Франции после второй мировой войны и после гражданской войны в Алжире, бывшей французской колонии. Большая часть мусульманского населения проживает в пригородах, которые были застроены после Второй мировой войны для временного размещения там рабочих – мигрантов. Французский Совет мусульманской веры(The French Council of the Muslim Faith) был создан в 2003 году с целью организовать общение между мусульманским сообществом и правительством. Организация имеет 25 филиалов и ее возглавляет имам Большой парижской мечети. Союз исламских организаций Франции(The Union of Islamic Organizations of France) является другой могущественной организацией в стране, под прямым контролем которой находится более 30 мечетей и под косвенным – 150-200. Хотя официально это отрицается, союз исламских организаций Франции вдохновляется из Египта запрещенной организацией «Братья – мусульмане». Французское общество при этом остается секулятивным, вспомнить хотя бы закон, запрещающий ношение хиджабов в школах и университетах. 33% мусульман североафриканского происхождения безработные, притом, что средний уровень безработицы в стране 10, 2%. Французская ассоциация против исламофобии сообщает, что за неполный год (с сентября 2003 по июль 2004 они зафиксировали 101 случай расовой дискриминации.

С 1991 года в стране существует правительственная антитеррористическая программа «Вижипират», концепция которой была разработана еще в 1978 году. За этот период она неоднократно приводилась в действие. План «Вижипират» входит в список 40 возможных мер, предусмотренных французским правительством на случай различного рода кризисов. Так, план был применен в 1985 и в 1986 годах, затем в январе 1991 (на 4 месяца), в период войны в Персидском заливе. Он применялся также после взрыва автомобиля в Вийербане в сентябре1995, после взрывов в метро (station Musee d’Orsay, Port Royal), в 1996, 1998 во время чемпионата мира по футболу, а также из-за войны в Косово, затем в 2000 на Корсике.

В начале 2006 года Жак Ширак, президент Франции сделал заявление о том, что его страна вправе применить ядерное оружие в ответ на террористическое нападение или его угрозу.

После терактов в Лондоне правительство Франции приняло комплекс срочных мер по противодействию терроризму. «Правительство полностью мобилизовано на борьбу с терроризмом»,- заявил тогда премьер- министр Доминик де Вильпен. Был разработан специальный «антитеррористический пакет», который, в частности, предусматривает усиление контроля телефонных звонков и электронной почты, а также активное участие в реализации плана Еврокомиссии по контролю над оборотом взрывчатых веществ. Министр внутренних дел Франции Николя Саркози заявил, в свою очередь, что в стране начинается» широкомасштабная операция по борьбе с экстремизмом, в рамках которой будет применяться процедура лишения гражданства против имамов, пропагандирующих насилие и фундаментализм». Глава МВД Франции также заверил, что из страны планируется систематически высылать тех, «кто не уважает французские ценности, не являясь гражданином Франции». Касаясь уроков, которые извлекла Франция из недавних терактов в Лондоне, Н. Саркози сказал о необходимости «большей жесткости в отношении тех, кто способствует вербовке молодых смертников». Он также заявил: «Это будет политика нулевой терпимости».

Став объектом нападений со стороны международного терроризма как на своей территории так и за рубежом, Франция продемонстрировала свою решимость бороться с его проявлениями и с его организаторами, кем бы они ни были.

Террористическая деятельность всегда связана с борьбой за власть над людьми, при анализе истоков терроризма, поэтому не следует исключать мотивацию из области инстинктов (выживание в борьбе с другими видами[84], внутривидовое доминирование и борьба сильнейшего за доминирование, против всего, что угрожает власти, например, «инакомыслия» религиозного, философского и, тем более, политического, против всякого рода «чужих» (ксенофобия) - по цвету кожи, вере, морали, образу жизни.

К числу европейских государств, которые имеют богатый опыт борьбы против национального экстремизма и терроризма относится Испания. В Испании крупнейшей социальной трагедией было поражение левых сил в ходе гражданской войны с последовавшим установлением режима диктатуры и террора, десятилетиями страна подвергается террористическим атакам со стороны баскских экстремистов; итальянское общество веками жило под значительным давлением со стороны сицилийской мафии, изначально возникшей как движение самообороны населения.

Более трех десятилетий здесь продолжается кровавая война за независимость регионов северной Испании и юго-западной Франции с населением в 2 млн. человек. Современный баскский терроризм уходит корнями в средневековье, когда Кастилия подчинила неиспанские Каталонию, Галисию и баскские земли. Поначалу источником сепаратистских настроений была память об утраченной независимости, позднее эти настроения были многократно усилены политикой испанизации.

Часть территории страны басков находится во Франции, в результате многие баскские террористы после совершения терактов находили прибежище в этой стране. При этом, из-за того, что режим Франко в 60-е годы подавлял баскское движение крайне жестокими методами, многие за пределами Испании испытывали симпатии к баскам, а Франция отказывалась выдавать террористов. Франция и после прихода демократии Испании в 1975 году продолжала отказывать в экстрадиции. Только в 1984 году ситуация начинает меняться, Франция стала выдворять террористов со своей территории (в отличие от экстрадиции выдворение – административная мера и не требует решения суда), и французские судьи начали принимать решения об их экстрадиции.

Между спецслужбами двух стран сложилось тесное взаимодействие. Были созданы две совместные команды: одна для борьбы с исламскими террористами, другая - с ЭТА. В них судьи и полиция работают вместе, что позволяет оперативно принимать решения о прослушивании, слежке, арестах. В рамках ЕС Испания предложила и добилась утверждения европейского ордера на арест и выдачу предполагаемых террористов (Europeen Warrant Order). По нему принятые любым судьей на территории ЕС решения об аресте немедленно выполняются в других странах Евросоюза. Если предполагаемого террориста задержали во Франции, то, как только французский судья выяснит, что его испанский коллега уже выдал ордер на его арест, задержанный будет выдан Испании в срок до 90 дней. «Отныне не требуется судебного процесса для принятия решения об экстрадиции»,- подтвердил в своем интервью посол Испании в России Хавьер Кавенгт «Время новостей» от 28.10.04.

В 2001 году, после терактов 11 сентября, испанское правительство объявило об активизации сотрудничества с Францией в деле борьбы с терроризмом. З три года на территории обеих стран задержано более 150 баскских активистов.

До 1984 года, когда Франция начала выдавать террористов Испании, проводились акции по нейтрализации террористов во Франции. По словам посла Кавенгта: «Это было объяснимо: Франция стала убежищем для террористов, давала им документы политических беженцев. Конечно, эти акции заслуживают абсолютного осуждения в демократическом обществе. Но они показали французам, что сложившееся положение дел нетерпимо, и в результате, как ни жестоко это говорить ситуация разблокировалась.» (источник - интервью посла Испании в России Хавьера Кавенгта «Время новостей» от 28.10.04.)

В Европе, наряду с Францией, испанские органы защиты правопорядка наделены наибольшими полномочиями в борьбе с терроризмом в Европе.

В Испании нет закона «О борьбе с терроризмом». Все определения содержатся в Уголовном кодексе. Статья 571 Уголовного кодекса определяет террористов как «тех, кто действует в составе, или сотрудничает с вооруженными группами, цель которых состоит в том, чтобы ниспровергать конституционный порядок или серьезно изменять общественный мир», осуществляют атаки, описанные в Статье 346 (нападения на здания, транспорт или инфраструктуру с использованием взрывчатых устройств) и Статьи 351 (поджог, вызывающий риск раны или смерти). Статья не предполагает уголовной ответственности за простой акт принадлежности к такой группе, а скорее за участие в преступных действиях, осуществленных членами этих групп вышеупомянутыми целями.

Принципиальные особенности антитеррористического законодательства Испании – увеличенный период задержания подозреваемого до того, как он предстанет перед судьей, а также использование задержания с ограниченным общением задержанного с внешним миром.

В 2000 году ведущие партии Испании договорились не использовать в партийных интересах борьбу с терроризмом и приняли «Антитеррористический пакт». В нем они условились сохранять единство перед лицом терроризма: не допускать конфронтации между партиями каждый раз, когда происходят теракты, не вести переговоров с террористами в собственных политических целях, не критиковать правительство за его методы борьбы.

Террористические акты, произошедшие в Мадриде в марте 2004 года, вызвали бурную реакцию в испанском обществе, которое вышло на улицы день спустя, чтобы выразить свою решимость бороться с терроризмом, (только в одном Мадриде на улицы вышли несколько миллионов человек), и через два дня направилось к урнам, чтобы выразить свое волеизъявление.

В 70—90-х гг. 20 в. получил распространение международный политический террор (убийства или похищение глав иностранных государств и правительств, их дипломатических представителей, взрывы помещений посольств, миссий, международных организаций, взрывы в аэропортах и на вокзалах, угон воздушных судов) – см. Данные о динамике терактов в Европе и график, Приложение 1.

Ярким примером могут служить «Красные бригады» (Brigade Rosse) - террористические группировки в Италии, которые появились в 69-70 годах. Сначала они были радикалами лишь в своей прессе. До 1969 года они просто вели дискуссии о пролетарской революции и о состоянии Италии, в частности и Европы, вообще на страницах таких изданий, как Lоtta Sociale (Социальная борьба). В октябре 1970 года было «Sinistra Proletaria» объявила о создании «Красных бригад».

Между декларацией и действиями прошло больше года. С 1979 года «бригадисты» распространяют листовки, производят поджоги автомобилей, диверсии на предприятиях, экспроприации, похищения и «пролетарские» суды. Первая операция «Красных бригад» проведена 28.11.1970 – осуществлена серия взрывов на заводе «Пирелли». В первые годы деятельности КБ террор осуществлялся против начальников заводской администрации, управляющих, руководителей предприятий. Так, в сентябре 1970 года, они сожгли автомобиль чиновника фирмы «Сит-Сименс». Еще автомобили были сожжены в ноябре и декабре, но только в январе 1971 Красные Бригады приобрели национальную известность, взорвав три грузовика. В марте они производят первое хищение, захватив Идальго Маччиарини, видного чиновника «Сит-Сименс». После короткого допроса они его отпустили с лозунгом вокруг шеи – "ударь одного, чтобы научить сотню". Бригады действовали в основном в так называемой «промзоне» - Милан - Турин-Генуя.

Во второй половине 70-х Красные Бригады переходят к прямому вооруженному насилию: убийствам и увечьям. Пик деятельности бригад приходится на 1977-1981, в 1977 году Красные Бригады убили трех человек, в следующем уже 16. Они развязывают войну против СМИ: нападениям подверглись многие журналисты. В 1977-78 годах обсуждается вопрос о переходе от «демонстративных действий» к «постоянным акциям» и «расширению круга целей». С этого момента террористы переходят к прямым постоянным атакам на представителей государственной власти. Всего за период с 1971 по 1980 годы в Италии террористами убито 15 прокуроров и судей. 16 марта 1978 года следует знаменитое похищение Альдо Моро. Похитив Моро, Красные бригады пытались вынудить правительство пойти на переговоры и признать таким образом «Бригады» полноценным политическим оппонентом.

«Дело Моро» буквально потрясло Италию. Видный политик, схваченный террористами среди бела дня, когда он направлялся в парламент, находился в тайном застенке похитителей 55 дней, а потом был безжалостно расстрелян. Его труп оставили в автомашине на улице Фанн в самом центре Рима.

В октябре 1999 года в Италии снова вспомнили о «Красных бригадах». В одной из клумб около знаменитого Домского собора была заложена бомба, которая должна была взорваться одновременно с прибытием в полицейский участок письма, в котором была видеокассета, начиненная взрывчаткой. В ситуации с подозрительным письмом трагедии удалось избежать при помощи специалистов по чрезвычайным ситуациям, а бомба не сработала из-за …сырости.

Ситуация с Красными бригадами на сегодняшний день странная – известный российский социолог Александр Тарасов убежден, что не было объявленного разгрома «Красных бригад». То, что их террор стих, объясняется тем, что левое террористическое подполье в Италии перешло на легальную работу. Причастных к вооруженному левому подполью было арестовано свыше 6 тыс. человек, в то время, как в «Красные бригады» входило не менее 25 тыс. человек (многие обеспечивали явки, оружие, транспорт, документы, финансирование). Подавляющее большинство этих людей не известно итальянским правоохранительным органам – и многие подозревают, что эти люди сегодня в Италии занимают важные посты, вплоть до министерских.

За терактами нередко скрывались антиамериканские настроения, попытки противодействия структурам НАТО, агрессивной американской военной политике. Так, в редакции крупных итальянских газет было разостлано коммюнике на 28 страницах, в котором осуждалась агрессия НАТО против Югославии и политика итальянского правительства (полицейские эксперты пришли к выводу, что коммюнике подлинное). И в неприятии войны на Балканах Бригады выражают общее мнение итальянцев. С апреля 1999 года по стране шли марши и демонстрации протеста. Состоялось несколько забастовок с требованиями немедленного прекращения бомбардировок. Одними из первых откликнулись на события в Югославии рабочие Турин, где в апреле был организован марш протеста и несколько забастовок. Натовские базы оказались во враждебном окружении на территории союзного государства. Размах протеста достиг такого масштаба, что итальянский парламент принял заявление о прекращении боевых действий против Югославии, и премьер Далема был вынужден не только отстаивать эту позицию в Брюсселе, но и лично участвовать в уличных шествиях сограждан.

Проблема терроризма бесспорно волнует итальянцев. Пример тому – недавно вышедший на экраны итальянских кинотеатров фильм режиссера Джулиано Монтальдо «Демоны Санкт – Петербурга». Главной темой кинодрамы является терроризм, его истоки и влияние на сознание человека. Лента рассказывает о том, какую опасность для сознания людей представляет то, что они никоим образом не оправдывают терроризм, но при этом со страхом и злостью признают его величие.

В конце 80-х развал СССР и его системы поддержки левых течений по всему миру, частично осуществлявшейся через спецслужбы ГДР и других соцстран Европы привел к разброду и шатаниям в левоэкстремистских кругах, вызвал необходимость их переориентации. В демократическом режиме террористы получают хороший «доступ» к общественному мнению через СМИ. Тогда как в тоталитарном государстве такой доступ жестко контролируется властью.[85] В этих условиях неизменно возрастает роль средств массовой информации, так как именно СМИ выполняют, вольно или невольно, функцию привлечения внимания, распространения на весь мир того «эффекта», который является главной целью заказчиков террористического акта.

Темпы роста числа террористических акций, расширение их географии, усиления их разрушительности в последнее время увеличиваются. Терроризм «совершенствуется» и открывает в настоящее время практически новую фазу третьей мировой войны, принимающей форму преимущественно локальных и почти постоянных конфликтов. Терроризм и необходимость противодействия ему стали неотъемлемой частью «повестки дня» в жизни многих стран, правительств и даже региональных блоков, постоянным, требующим постоянного внимания фактором.

Становится теперь очевидным, что успешность борьбы с ним – «функция» вовлеченности в эту борьбу широких масс, хорошо информированных об особенностях террора и активно настроенных против террора, то есть, по сути, функция развитости демократических механизмов и принципов. Отрицая демократические принципы и ценности, терроризм, оказывается, не может быть эффективно остановлен без развития и активного использования механизмов и факторов демократии, широкого противодействия ему масс. С другой стороны, именно при развитой демократии терроризм чувствует себя наиболее комфортно.

Несомненно, что терроризм явление политическое: он тесно связан с борьбой за власть, в то же время феномен терроризма отражает особенности религий, культур, национально-этнических общностей, характерных черт общения, в том числе языкового. Эти же особенности присущи и сфере восприятия терроризма в общественном сознании, характерным чертам возникновения и развития общественной оппозиции, противодействия терроризму.

Среди многих, преимущественно, западных исследователей большое распространение получила и теория столкновения цивилизаций, как контекста терроризма. Такой вывод вряд ли можно считать обоснованным, так как цивилизации сталкивались и раньше, однако только на современном этапе терроризм приобрел такие масштабы, что стал глобальной угрозой.

Накопленный опыт противодействия терроризму свидетельствует о том, что такое противодействие пока малоэффективно. Отчасти это объясняется тем, что нападающий всегда имеет преимущество, выигрывает по времени, из-за неожиданности его нападения и за счет секретности в подготовке и осуществлении теракта. Несмотря на то, что силовые структуры активно ведут разведывательную работу, в том числе и в самих террористических «кругах», отслеживают все, что может относиться к подготовке терактов - движение оружии, взрывчатки, опасных химических веществ, средств биологического нападения, радиологических материалов, лишь менее половины терактов, по оценке экспертов, удается эффективно предотвратить или успешно им противодействовать.

Только активнейшее вовлечение населения способно реально помочь делу. Государство имеет возможность и должно всячески содействовать созданию культуры контр-терроризма. При разработке программы создания культуры контр-терроризма представляется существенной задача анализа восприятия терроризма в контексте языка и культуры.

Так, например, таблица в приложении 2 показывает, например, что отношение к США в связи с их программой борьбы с международным терроризмом показательно изменилось в период с 2000 по 2007 гг. во Франции, Италии и Испании. Доля (%) населения положительно относящаяся в роли США сократилась во Франции с 62 до 39, в Италии – с 76 до 53, в Испании – с 50 до 34. И это при сравнительно высоком уровне «собственного» терроризма. Особенно характерно это для Испании, где террористическая деятельность баскских экстремистов весьма активна и сопровождается значительными жертвами.

Не менее показательны данные диаграммы в Приложении 3. В ней показано как соотносятся доли опрошенных в двух группах населения – той, которая считает что существующая угроза благополучию серьёзной, и той, которая считает угрозу очень серьезной. Раздельно приведены данные по США и Европе. Виды угрозы включают такие позиции: терроризм - 28 (серьёзная) против 66 (очень серьёзная) – Европа, 18 против 78 – США; глобальное потепление - 34 против 56 (Европа), 36 против 46 (США); Иран – 29 против 58 (Европа), 19 против 75 (США); Ирак – 42 против 45 (Европа), 36 против 56 (США); экономический спад – 44 против 43 (Европа), 38 против 53 (США); исламский фундаментализм – 33 против 52 (Европа), 31 против 58 (США); распространение глобального заболевания (пандемия) – 45 против 35 (Европа), 39 против 51 (США); приток иммигрантов – 44 против 32 (Европа), 37 против 42 (США).

Данные интересны тем, что отношение опрошенных к проблеме угрозы выражается на фоне отношения к собственному («домашнему) уровню угроз.

Ряд авторов выделяют в этом плане целый несколько аспектов[86], через призму которых следует рассматривать проблему. Это:

a. антропологические – культура терроризма и контр-терроризма есть всегда вторая природа отношений, ценностные – совокупность идейных и материальных ценностей, системы Интернета в борьбе с терроризмом;

b. нормативные – правила, определяющие обыденную жизнь людей, их поведение (немало есть случаев, когда внимательность окружающих предупреждала теракты);

c. адаптивные – если терроризм стал неотъемлемой частью быта, к нему можно приспособиться и выжить;

d. исторические – опыт контр-терроризма передается из поколения в поколение;

e. функциональные – система террора и контр-террора есть системы функционирования общества;

f. информационные – создание языка контр-терроризма (в том числе для глухонемых – это требует использования символов,[87] расширение информационной базы контр-террористической пропаганды;

g. психологические - корни поведения человека лежат в его психике;

h. дидактические (приобретенные культурные навыки);

i. социологические и правовые – контр-терроризм рассматривается как общественный институт, обеспечивающий безопасность общества.

По мнению Ф.Фукуямы, декана университета им. Гопкинса (США) «…Западная Европа остается ведущим источником рекрутирования мусульманских террористов, и это обстоятельство недооценивается в силу того, что внимание сосредоточено на Ираке».[88] За период с 1950 по 2004 г.г. в Западной Европе имели место 11245 случаев, терроризма разного масштаба; под эту классификацию подпадают однако не только сами теракты, но и меры, предпринятые правительствами против террористов в связи с терактами[89]. Необходимо учесть при этом, что по некоторым данным около 60% терактов остаются зачастую «за кадром», следовательно реальный масштаб терроризма представляется еще более крупным. На деле доклад утверждает, что доля терактов, совершенных различными террористическими организациями и неправительственными агентами еще выше – 86.5%.[90]

Эти данные почерпнуты из информационной базы факультета сравнительных политических исследований университета в Бергене, которая известна под сокращенным названием TWEED(Terrorizm in Western Europe Events Data – Данные о террористических событиях в Западной Европе, ДТСЗЕ)[91]. При этом было выявлено 214 террористических организаций, был одновременно проведен сравнительный анализ их деятельности по 52 параметрам.

Основной причиной, порождающей террористические тенденции в этом регионе, является, по мнению автора, «…неспособность европейских стран ассимилировать их многочисленное и растущее мусульманское население, что в эпоху глобализации вызывает отчуждение молодежи, а последнее ведет к терроризму в весьма жестких формах…» Так высказался Фукуяма на двухпартийном форуме по выработке политики по терроризму и безопасности, проходившем в Вашингтоне и организованном Новым Американским Фондом.

Он отмечал далее, что решение проблем Ближнего Востока лишь часть вопроса. Организаторы теракта 11 сентября оказались из Гамбурга, большинство террористов, организовавших взрывы бомб в Испании недавно, оказались лицами, родившимися в Европе и, как выразился один высокопоставленный чиновник силовых структур, «…существует 10 млн. мусульман …, которые не стали интегрированными в европейское общество…»[92]

Обращаясь к вопросу о феномене терроризма и его восприятии[93] в этом контексте можно наметить, по крайней мере, несколько «плоскостей» и граней подхода к культурологическим феноменам, как бы «подстилающим» динамику процесса возникновения и развития террористических течений:

a. аксиологический аспект - ассимиляция мусульман невозможна без усвоения, приспособления, трансформации частичного перенесения западных «норм» поведения, «трансляции» и интерпретации их в быт и деятельность мусульман в контексте культуры, которая толкуется многими как совокупность всех ценностей; обеспечить конструктивный характер такого усвоения важно, ибо культурологическое знание носит и регулятивно-нормативный характер человеческой деятельности;

b. взаимодействие культур – хотя и признается, что позитивное взаимодействие культур затруднено в том, случае, когда различия между культурами незначительны, когда нет между двумя культурами большого типологического разрыва, явная изначально малая совместимость культуры ислама – иммигранты из стран Магриба в Западной Европе и христианства во Франции, Италии и Испании увеличивает возможность такого развития, при котором исламская культура, не вписываясь в социально-культурные рамки функционирования Западной Европы, начнет стагнировать и постепенно растворяться в чуждой культурологической системе; при этом не происходит оценки процесса взаимодействия по шкале содействия новых ценностей задачам адаптирования к изменившимся условиям развития данной культуры, содействия творческому потенциалу населения-носителя привнесенной культуры;

c. социализация мусульманского населения в странах Западной Европы, очевидно, затруднена и протекает противоречиво; настолько, насколько можно согласиться с тезисом о первенствующей роли семьи в социализации, следует признать, что семейные уклады европейской семьи и мусульманской крайне различны; в процессе социализации огромное значение имеет формирование личности особенно в детском и подростковом периоде, быстрый рост мусульманского населения обеспечивает быструю смену поколений и, казалось бы, демографический фактор должен содействовать ускоренной социализации мусульман, экономические факторы – безработица, неравенство доходов и дискриминация порождают протестные настроения, преимущественно среди молодежи студентов, усиливают отчуждение;

d. рефлексия культурная – в вышеописанных условиях, характерных для существования значительного числа иммигрантов-мусульман, неспособность иммигрантов управлять своими отношениями с окружающим миром, управлять процессом воспроизводства себя, семьи, своей культуры в кросс-культурном пространстве толкает многих на крайние меры, экстремистские формы протеста;[94]

e. Этноцентризм – нельзя отрицать фактора значительного этнического единства в среде иммигрантов; становление этносов, их развитие в условиях перенесения в иную социо-культурную среду, в данном случае среду Франции, Италии и Испании, носит противоречивый характер. С одной стороны, этническое единство содействует укреплению, сплочению этноса, формированию своих ценностей, норм, с другой – ведет к неприятию чужой культуры, известному культурному нигилизму с последующей самоизоляцией, межэтническим, религиозным и культурным конфликтам – то есть создает плодородную почву для возникновения и развития террористических организаций.

f. и - в более общем плане – развитие языка культуры – в этой области аксиологические расхождения затрудняют аккультурацию, вообще и развитие понимания, коммуникативные процессы, в частности. Сложный сам по себе процесс создания своей совокупности культурных объектов для обеспечения коммуникации с окружающей общественной средой затрудняется далее трудностями ассимиляции, отставанием в выработке новых интегративных парадигм межкультурного общения; не мудрено, что при подталкивании центростремительных тенденций в этносе со стороны, главным образом, религиозных лидеров, почва для терроризма не оскудевает.

g.Нельзя переоценить значение культурного фактора морали в оценке терроризма, выработке механизмов защиты общества, разработке стратегии и тактики социального контр-терроризма – процессы межличностных и межгрупповых отношений в самих кругах иммигрантов, а еще в большей степени между иммигрантами и местным населением невозможны без сопоставления различных нормативных способов регуляции деятельности людей, без трансформации присущих каждой группе населения общепринятых канонов отношений, обычаев, традиций, правовых норм, методов политики. При этом затруднение в трансформации таких норм культурной дихотомии существования иммигрантов особенно страдает от несовместимости во многих случаях идеи и реальности. Достигнутый прагматически полезный результат деятельности может оказаться осуждаемым с моральной точки зрения и наоборот. Изоляция, отчуждение, культурный, религиозный антагонизм затрудняют выработку новых поведенческих норм, основанных на более общих человеческих ценностях, то есть, морально-этической основы для успешного развития в кросс - культурной среде, в условиях растущих социально-экономических противоречий современного пост–индустриального этапа, расширения разрыва в уровнях доходов и степени реализации ожиданий в иммигрантской среде.

Нельзя не сказать о том, как государство и доминирующая общность могли бы со своей стороны содействовать снижению социально-культурной напряженности в такой многофакторной среде. Нужны программы содействия культурной ассимиляции, нужна продуманная, осторожная политика содействия социо-культурной адаптации иммигрантов, создания условий для беспрепятственного удовлетворения культурных и религиозных потребностей. Судя по остроте конфликта, отразившегося в массовых волнения среди иммигрантов из Северной Африки во Франции, такая направленная ведется слабо и неэффективно.

Правительственным кругам во Франции, Италии и Испании следует иметь в виду и чисто экономические вопросы. Есть ряд исследований, показывающих, что теракты экономически «контр-продуктивны». Недавнее обследование экономического положения в 18 европейских странах[95] показало, что расширение международного терроризма ведет к падению темпов роста подушевого дохода на 0.4% (в пересчете на 1 мл