О войне, затеянной господином королем Владиславом в ромейских землях по соседству с приморским городом Варна, и о безвременной смерти короля

Когда этот мир был таким образом заключен, господин кардинал Джулиано использовал всю свою власть, чтобы в присутствии короля и господина воеводы настаивать, чтобы они нарушили соглашение о перемирии и с оружием напали на султана турок. Ибо, продолжал он говорить, обещания, данные неверным, никоим образом не должны быть выполнены. Он сказал, что в своих сердцах они не ценят священную, Богом данную победу против врагов религии и Церкви, что это оскорбление Бога и что они изменили воле Бога, которая направлена против врага и должна быть осуществлена. Частыми убедительными аргументами он подтолкнул их к запретному поступку; и людей, которых так много раз не могли победить ни Марс, ни меч, победил одними лишь мягкими словами. Ибо он пообещал, что многие христианские князья доставят им оружие и снаряжение, и сказал, что большое количество войск в качестве подкрепления идет к ним из Болгарии, Албании и Фракии ¹⁰⁰, а также из самого славного имперского города Константинополя. Князья этих царств были столь же многообещающей поддержкой, как и их народы. В конце концов своей уверенностью кардинал завоевал доверие короля и воеводы, и они выполнили его желание ¹⁰¹.

И как только многие наемные рыцари были призваны к оружию и построен военный лагерь, они сразу же переплыли через Дунай возле крепости Оршова ¹⁰², где присутствовало большое число магнатов королевства, и ринулись на неприятельскую территорию ¹⁰³. Их лагерь ежедневно перемещался с места на место, и при этом движении каждый попадавшийся им кусок вражеской земли опустошался огнем и разграблением. Некоторые крепости и укрепления покорялись сами, когда их защитники капитулировали; другие были взяты мечом и мощными штурмами.

Таким образом, наступление казалось все более и более углубляющимся внутрь. Проследовав прямо через королевства Болгария и Романия ¹⁰⁴, они достигли побережья и на ромейской территории приняли капитуляцию городов, называемых Варна ¹⁰⁵ и Галата ¹⁰⁶, которые добровольно сдались, и в окрестностях которых они разбили свой лагерь, чтобы дождаться прибытия обещанных им подкреплений.

Увы, очень часто случается так, что, когда люди не заботятся о собственной армии дома, они получают плохую поддержку от иностранных войск, когда находятся за границей. При этом за прошедшее время было захвачено много трофеев и многие были убиты, а значительная часть королевств, о которых я говорил, была сожжена и разграблена. Врагу был нанесен значительный ущерб, а сами они не пострадали, имея возможность любые враждебные посягательства обернуть вспять. Их вдохновляли прошлые победы, которые они приносили домой после войн с тем же самым врагом, и по этой причине они были полны решимости идти на риск, хотя обещания помощи от иноземных войск оказались ложными. И они также считали бесславным отказываться от своего начинания, еще не увидев врага, поэтому последний месяц лета и практически всю осень провели на вражеской территории.

Наконец, в десятый день ноября, который считается кануном праздника благословенного Мартина ¹⁰⁷, турецкий султан Мурад пришел с несметными рядами вооруженных язычников и со своей армией, построенной в боевые порядки; он был готов сражаться. С другой стороны, все свои силы вывели из лагеря король, воевода Янош и другие бывшие там венгерские вельможи. Ярко блистая оружием, они разделились и построились в боевые порядки, назначив предводителя каждой шеренги. Они решили, что, когда придет время вступить в бой с врагом, их атакующие должны следовать за каждой из шеренг с такой же скоростью, ибо венгры по численности уступали туркам и поэтому боялись, что люди, сражающиеся впереди, могут быть атакованы врагом с тыла их шеренги.

Когда они завершили это построение, Бог с высоты небес явил им на этом месте знамение будущего бедствия. Ибо сразу же после того, как их блиставшие золотом штандарты или стяги были подняты и развернуты мягкими порывами ветра, обычными для тогдашнего времени года, этот же самый ветерок вдруг превратился в сильный вихрь и, когда он набрал силу, стяги были разорваны на кусочки, высоко взлетевшие и разметенные по воздуху.

В конце концов, когда звуки многих труб и барабанов перекликнулись с обеих сторон и неоднократно прозвучали громкие боевые крики турок, оба противника вступили в бой. Обе стороны преломили копья и, когда они были сломаны, многие мужи оказались сбиты с лошадей. Разгорелся ожесточенный бой, и великое смертоубийство последовало с обеих сторон, хотя потери турок были намного больше. Ни одна из их шеренг не могла выдержать мужественной атаки венгерских войск, не будучи вынужденной внезапно бежать. Но так как турецкие шеренги были разбросаны по всем направлениям и по численности превышали армии венгерского народа более чем на шесть сотен ¹⁰⁸, венграм не было никакого смысла преследовать их, когда они бежали. Им противостояли все новые турецкие шеренги, поэтому они прекращали погоню и храбро схватывались с ними в новой битве. Большая часть дня прошла в этой смертельной борьбе, и поле со всех сторон было покрыто множеством трупов, внушавшим ужас обоим противникам. В результате вся турецкая кавалерия колебалась и намеревалась бежать, и один лишь лагерь султана охраняли многочисленные шеренги пехоты, которая в большом страхе стояла на своих местах.

Когда король Владислав увидел, что вражеская конница отступает и что султан Мурад и его свита поражены ужасом, он сразу же двинул вперед отряд, предназначенный для его собственной защиты. И когда господин воевода и прочие начали яростную атаку на другом фронте, король вторгся в лагерь султана и захватил его врасплох. Но затем, когда король оказался среди тесно сплоченных шеренг пехоты ¹⁰⁹, он вместе со всем своим личным отрядом был побежден и одновременно придавлен их толпой и тут же убит ¹¹⁰. И [этим] он сам обеспечил неожиданную победу врагу, который был уже побежден и сражался до конца, даже не надеясь на победу. Поэтому венгры одновременно покинули и поле битвы, и свой лагерь и были вынуждены бежать, хотя многие из тех, которые преследовали ранее разгромленного врага, еще не знали о поражении других. В конце концов они вернулись с погони и остались на ночлег в своем лагере.

Но когда после столь несчастного дня наступила ночь, сразу покрывшая весь мир тенями, те, кто с обеих сторон еще не покинули свои лагеря, продолжали в них бодрствовать всю ночь до рассвета следующего дня. Все окружающее их поле боя было завалено трупами, и оттуда они могли слышать крики и плач бесчисленных людей, которые были изрублены и не могли ни умереть, ни жить, и сами они в своем оцепенении едва ли надеялись увидеть свет дня. Наконец, после розового рассвета, который наступает между ночными тенями и дневным светом, когда яркое солнце поднимается над горными вершинами и воскрешает светлый день, турки, которые не были уверены в бегстве врага, построились в несколько шеренг и выступили из лагеря султана, чтобы напасть на них. Медленно продвигаясь, они постепенно приближались к венгерскому лагерю, тщательно прислушиваясь и пытаясь понять, было ли там достаточно войск.

Когда они услышали слабое бормотание мужских голосов и не заметили никаких признаков того, что там кто-то вооружается либо собирается броситься на поле битвы, чтобы сражаться, вся пехота султана атаковала лагерь и сразу же захватила и разгромила его палатки, ибо никто не предпринял никаких действий для его защиты. Все найденные там люди были или взяты в плен, или казнены. Говорят, что в этом лагере тогда погибли господин кардинал Джулиано ¹¹¹ и многие другие священнослужители, особенно из монашеского ордена Цери ¹¹². Кроме того, епископ Варадина господин Янош ¹¹³ и епископ Эгера господин Шимон ¹¹⁴, а также его милость Иштван Батори ¹¹⁵, главный судья и человек, выделявшийся своей рыцарской доблестью, которому в тот миг ужаса и бедствий было доверено нести королевское знамя — все эти люди были убиты во время этой жестокой схватки.

Таким образом, господин король Владислав, лучший из королей, человек довольно высокого роста, смуглый, темноволосый, отважный воин, добрый к своим соратникам и более всего выделявшийся своим благородным характером, спокойным умом и благожелательностью, печально окончил и свою жизнь, и свое правление на четвертом году ¹¹⁶ царствования и в 1444 году Господнем.

XLIII