К.Д. Кавелина и Н.К. Леонтьева

В середине XIX столетия в России остро встал вопрос о совершенствовании институ-

тов государственного управления и выборе дальнейшего пути развития общества1. В этот

период были представлены различные варианты преобразований институтов власти. За-

падники, в лице К.Д. Кавелина, предложили либеральный путь изменения формы прав-

ления в Российской империи, который отличался национальным своеобразием от евро-

пейского варианта конституционных реформ. Славянофилы, в учении К.Н. Леонтьева,

разработали альтернативный проект построения монархической парадигмы власти. На-

следие этих авторов может быть использовано при разрешении вопросов по совершенст-

вованию государственного механизма в современной Российской Федерации.

Следует заметить, что долгое время изучению работ Кавелина мешал классовый

подход, критически рассматривавший либеральные учения. «Не сознавши глубоких исто-

рических корней, отделяющих либерализм от демократии, не распространив этого созна-

ния в массах, – не научившись нейтрализовывать таким образом измены шатаний либера-

лизма делу «народной свободы», – писал В.И. Ленин, – русская демократия не может сде-

лать ни одного шага вперед»2. Сегодня необходимо отказаться от монизма марксисткой

диалектики, при анализе любых теоретических концепций, чтобы избежать односторон-

них выводов и оценок.

Таким образом, исследуя произведения Кавелина, И.А. Иванников выделил сле-

дующие принципы, характеризующие его учение:

а) неравенства;

б) наследования;

в) эволюционизма;

г) ненасилия;

д) свободного развития3.

Полагаем, что данный перечень необходимо дополнить принципами антиконсти-

туционализма и самодержавия. Эти постулаты Кавелин обосновал внутренними свойст-

вами человека, его способностями и уровнем психического развития, так как «если идеал

вообще возможен, если он нужен человеку, то искать его можно только в собственном

психическом строе или складе»4.

У Леонтьева, напротив, исходным началом являлась идея византизма, последователь-

но разделяющаяся на три основания: 1) религиозное, 2) государственное и 3) художествен-

ное5. «Византизм есть прежде всего особого рода образованность или культура, имеющая

свои отличительные признаки, свои общие, ясные, резкие, понятные начала и свои опре-

деленные исторические последствия,... византизм в государстве значит самодержавие».

1 См.: Серегин А.В. Концепции монархической государственности в учениях К.Д. Кавелина и

Н.К. Леонтьева // Труды 62-й вузовской научно-теоретической конференции профессорско-

преподавательского состава «Транспорт-2003», апрель 2003 г.: В 2-х частях. Часть 2. РГУПС. –

Ростов-н/Д, 2003. – С. 15.

2 Ленин В.И. Отдаление либерализма от демократии // ПСС. – Изд-е 6. – Т. 10. – С. 372.

3 См.: Иванников И.А. В поисках идеала государственной формы России. – С. 24–25.

4 Кавелин К.Д. Идеалы и принципы // Собр. соч. в 4-х т. Т. 3. – СПб., 1898. – С. 890.

5 См.: Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство //Восток, Россия и Славянство: философия и поли-

тическая публицистика. Духовная проза (1872–1891 гг.). – М., 1996. – С. 94.

Глава 5. Учения отечественных мыслителей

о форме Российского государства

111

Принципы византизма во многом идентичны тем, которые выделял К.Д. Кавелин, но

их содержание совпадает не полностью. Более того, К.Н. Леонтьев огромное внимание уде-

лял принципу православия и отрицал принципы свободного развития и эволюционизма.

Парадоксально, но К.Д. Кавелин, будучи либералом, опровергал лозунг Великой

французской революции «Свобода, равенство и братство». Он отмечал, что «люди по фи-

зической природе, по умственным и другим своим способностям не равны между собой

со дня рождения»1. В кавелинской трактовке существует четыре формы неравенства:

природное (физическое), имущественное, социальное и нравственное. Все они взаимо-

связаны друг с другом, причем «природное (физическое) и нравственное неравенство

нельзя изменить»2. Так, все люди рождаются с разными способностями, здоровьем и си-

лой. Это влияет на накопление ими различных благ и является первопричиной имущест-

венного неравенства, которое создает условия неравенству социальному и нравственно-

му, из-за того, что предшествующие поколения передают последующим ранее накоплен-

ную материальную базу. Таким образом, человек изначально находится в неравных с

другими личностями условиях, поэтому достижение равенства в обществе столь же ми-

фично, как установление рая на земле3.

К.Н. Леонтьев на природу неравенства смотрел аналогично. В ней он видел при-

чину развития цивилизации. По его мнению, именно неравенство, закрепленное сослов-

ной иерархией, создает условие для достижения государством цветущей сложности.4

Следующий принцип – свободного развития – К.Д. Кавелин определял двумя дру-

гими принципами: наследственностью и неравенством. Данные категории опираются на

свободную неограниченную деятельность по накоплению капитала и его эксплуатацию.

«Отнимите эти два сильнейших побуждения для деятельности и одни только избранные

будут продолжать трудиться и работать, а большинство не станет ничего делать, впадет в

бездействие, в умственную и нравственную апатию»5.

С точки зрения Леонтьева, преемственность, основанная на кровнородственном

начале, является фундаментом верховной власти, снимает проблему ее легитимности и

устраняет ненужную, бессмысленную, подрывающую внутренние силы отечества поли-

тическую борьбу. Закономерно, что «родовое монархическое чувство – этот великорус-

ский легитимизм, был сперва обращен на дом Рюрика, а потом на дом Романовых»6.

Кавелин и Леонтьев по-разному смотрели на генезис государственных институтов.

Так, Кавелин выступал за естественные, эволюционные изменения формы государства,

без революций и потрясений, которые «по своим последствиям составляют зло, чуть не

худшее того, которое ими устраняется»7. В подтверждение своих слов он ссылался на

К. Маркса, сказавшего: «Та точка зрения, на которой я стою, считает развитие экономиче-

ских общественных формаций естественно-истрическим процессом»8.

Совершенно иное мнение было у Леонтьева. Он выделял три периода развития

государственности: 1) первичной простоты, 2) цветущей сложности, 3) вторичного сме-

шения и упрощения9.

1 Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян в России // Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. – С. 112.

2 Там же.

3 См.: Там же. С. 114.

4 См.: Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство //Восток, Россия и Славянство: философия и поли-

тическая публицистика. Духовная проза (1872–1891 гг.). – М., 1996. – С. 129.

5 Кавелин К.Д. Указ. соч. – С. 112–113.

6 Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство. Указ. соч. С. 99.

7 Кавелин К.Д. Чем нам быть // Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. – СПб., 1898. – С. 216.

8 Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. 2-е изд. 1961. – С. 10.

9 Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство. Указ. соч. С. 129.

Общая теория государства

112

Любая держава строится на простейших основах и принципах, затем дифферен-

цируется, усложняется и развивается в периоде цветущей сложности, через постепенное

восхождение от простейшего к сложному. Этому «...закону – подчинены и государствен-

ные организмы и целые культуры мира»1.

Во втором периоде развития политически организованной публичной власти

складывается истинная государственная структура.

Каждый народ, нация, господствующий социальный слой общества самостоятель-

но созидают свою державу. «Государственная форма, – пишет Леонтьев, – у каждой на-

ции, у каждого общества своя; она в главной основе неизменна до гроба исторического,

но меняется быстрее или медленнее в частностях, от начала до конца»2.

Например, государственная форма Испании – самодержавная аристократическая

монархия с провинциальными особенностями и привилегиями; государственная форма

Франции – в высшей степени централизованная сословно-представительная самодер-

жавная монархия; государственная форма Англии – ограниченная децентрализованная

монархия, «или, как другие говорят, аристократическая республика с наследственным

президентом»3.

Делая такие выводы, Леонтьев ошибался, так как политическая форма не статич-

на, напротив, она подвижна и изменчива, даже если базируется на неком центральном

принципе. Так, IV Республика во Франции представляла собой в высшей степени отступ-

ление от монархических начал4, а государственный строй деголевской конституции на-

делил президента полномочиями, о которых многие монархи могли только мечтать: пра-

вом роспуска парламента, правом руководства правительством и вооруженными силами,

правом проведения референдумов по важнейшим вопросам государственного строитель-

ства, правом назначения судей и государственных служащих на их должности и т.д.5

Такие метаморфозы возможны при генезисе монархического правосознания, о ко-

тором писал И.А. Ильин6 и ни одного слова не упомянул К.Н. Леонтьев.

Вместе с тем принцип ненасилия в государственном развитии обосновывался ис-

ключительно Кавелиным. «...Ни одна мысль, как бы она ни была верна по себе, никогда не

осуществляется вдруг, сразу не может осуществляться насилием, которое непременно вы-

зывает против себя такое же насилие... что только те реформы прочны и входят глубоко в

народную жизнь, которые находят отголосок в сознании и убеждениях народа»7. Такие вы-

воды вполне логичны, они базируются на эволюционистских идеях развития общества.

В противовес Кавелину, Леонтьев в организованном публичном насилии видел

основу стабильности и порядка. «Государство обязано быть грозным, иногда жестоким и

безжалостным потому, что общество всегда и везде слишком подвижно, бедно мыслью и

слишком странно»8.

Безусловно, сила жизненно необходима государству, но вовсе не из-за аморфности

общества, которое может быть в высшей степени консолидировано, а для укрепления,

сохранения и развития всего «социального организма», в том числе и при проведении

1 Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство. С. 129.

2 Там же. С. 132.

3 Там же. С. 133.

4 См.: Конституция Французской республики 1946 года // Хрестоматия по всеобщей истории го-

сударства и права. Т. 2. – М., 2002. – С. 375.

5 См.: Конституция Французской республики 1958 года // Там же. С. 383-386.

6 См.: Ильин И.А. Собр. соч. Т. 4. – М., 1994. – С. 450.

7 Кавелин К.Д. Чем нам быть. // Собр. соч. в 4-х т., Т. 2. – С. 217.

8 Леонтьев К.Н. Передовые статьи «Варшавского дневника» 10 января 1880 года. // Восток, Россия

и Славянство: философия и политическая публицистика. Духовная проза (1872–1891гг.). – С. 222.

Глава 5. Учения отечественных мыслителей

о форме Российского государства

113

реформ. Крепкая власть – залог национально-государственной регенерации, пусть даже

и принудительной. Кавелин недооценивал право государства на легитимное насилие, не

раз спасавшее и укреплявшее монархию в смутные времена междуцарствий, да и рефор-

мы 60–70-х гг. XIX столетия обеспечивались всей мощью Российской империи, удержи-

вающей революционные изменения в обществе в законном «русле».

Особое внимание следует уделить тому, как Леонтьев и Кавелин аргументировали

принципы антиконституционализма и самодержавия. В России «...немыслимо конститу-

ционное правление, основанное на ограничении царской власти, на разделении и равно-

весии политических властей»1, – подчеркивает Кавелин. Его введение привело бы к

столкновению царской власти с политическим народным представительством, и самодер-

жавие рассыпалось бы как карточный домик2. Это определяется тем, что конституция –

буржуазный буфер, «плен царя и разорение народа в пользу ничтожнейшего и притом

развратнейшего меньшинства»3.

Гарантом от революционных потрясений является русский самодержец, принци-

пиально отличающийся от конституционных государей Запада. «В Европе, к ее несча-

стью, – пишет Кавелин, – монархи ограниченные, связанные, находящиеся во власти пра-

вящих классов. Эти монархи могут подойти к народу и народ к ним не иначе, как устра-

няя аристократию и буржуазию, что невозможно без насильственных средств, более или

менее крутых, революционных»4.

Леонтьев видел преимущество царской власти в ее преемственности с византийским

кесаризмом, который был усовершенствован на основе русской национальной традиции.

Так, самодержавие «второго Рима» выросло, с одной стороны, на диктаторской почве Сулы

и Цезаря, а с другой – на власти православной церкви5. Русская монархия более совершен-

ная, так как она строилась на наследственном принципе, поддерживаемом религией, и не

испытала республиканской колыбели полисного развития.

В своих работах Леонтьев важное значение придавал принципу православности,

который незаслуженно был проигнорирован Кавелиным. «Религия, преобладающая в

каком-нибудь народе, вот краеугольный камень охранения прочного и действительного.

Когда веришь, тогда знаешь, – пишет Леонтьев, – во имя чего стесняешься и для чего

(быть может, исподневольным ропотом нередко, но без гордого и явного протеста) пере-

носишь лишения и страдания»6.

Кавелин и Леонтьев обличали недостатки реформ императора Александра II. Ка-

велин указывал на чрезмерную бюрократизацию государственного механизма, где чи-

новничество «под благовидным предлогом преданности государю и охранения его пре-

стола, искусственно поддерживает разрыв между ним и позорно угнетенною страною»7.

Леонтьев __________один из первых критически отозвался о судебной системе пореформенной Рос-

сии, которая была совершенно негодной, так как в огромном количестве выносились оп-

равдательные приговоры революционерам не только за политические преступления, но

и по уголовным обвинениям (например, дело Веры Засулич)8.

1 Кавелин К.Д. Дворянство и освобождение крестьян в России // Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. – СПб,

1898. – С. 455.

2 См.: там же.

3 Там же.

4 Там же. С. 436-437.

5 См.: Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство. – С. 96–97.

6 Там же. С. 222.

7 Кавелин К.Д. Что желательно для России: нового свода законов или уложения? // Собр. соч. в

4-х т. Т. 4. – С. 13.

8 Леонтьев К.Н. Указ. соч. С. 222.

Общая теория государства

114

Чтобы преодолеть кризисные явления в политическом строе нашего государства,

они предлагали собственные варианты усовершенствования формы правления Россий-

ской империи.

«Сама история заставляет нас создать новый небывалый, своеобразный политиче-

ский строй, – пишет Кавелин, – для которого не подыщется другого названия, как само-

державная республика»1. Такая форма правления представляет собой систему взаимодей-

ствия трех сенатов (законодательного, административного и судебного) с государем.

Законодательный сенат необходимо формировать на паритетной основе: по од-

ной трети его членов следует выбирать от земств, от государственных служащих и от

предшествующего состава ранее избранных представителей. К этому органу должна пе-

реходить власть по координации деятельности других государственных институтов в

случае смерти царя либо его отсутствии в пределах отечества.

Административный сенат должен состоять из Государственного совета, Комитета

министров и Первого департамента Правительствующего сената.

По мысли Кавелина, «законодательная и судебная власть должны быть освобож-

дены из-под... рабской зависимости от администрации и получить вполне самостоятель-

ное значение»2. Поэтому компетенции Законодательного, Административного и Судеб-

ного сенатов должны быть четко разграничены, так как «один из них практикует законы,

другой ведает судами, третий управляет внутренними делами государства – все под вер-

ховной санкцией императора»3.

Первая половина состава Судебного сената будет формироваться Администра-

тивным сенатом, а вторая – ранее избранными членами этого учреждения. Обязательные

условия для кандидата в сенаторы – наличие юридического образования и стажа работы

по правоведческой специальности. Ротация служащих Судебного сената должна осуще-

ствляться каждые пять лет.

Председателей всех сенатов утверждает Император, выбирая из двух-трех кан-

дидатур, предоставленных этими учреждениями самостоятельно. Более того, сенаторы

должны быть «...несменяемы до окончания срока, на какой они назначены или избраны

и подлежат ответственности перед судом только за свои действия, а не за мнения и их

выражение»4.

Каждый сенат обязан представлять ежегодные отчеты царю о проделанной рабо-

те. Император имеет право соединять все государственные учреждения в единый орган

для решения важнейших вопросов общественной жизни.

«Административный сенат, как государственное учреждение в стране, управляе-

мое неограниченною монархической властью, имеет только совещательную, а не реши-

тельную власть»5. Позже, восприняв идеи о созыве Земского собора, популярные во вто-

рой половине XIX века, Кавелин заменяет Законодательный сенат этим органом.

«Такой нравственный строй, а не конституционные порядки в европейском смыс-

ле, освобождают нас от произвола администрации, от многого множества ненужных уч-

реждений, должностей и инстанций...»6, что установило бы в России «законные порядки,

неприкосновенность прав, правильный ход управления и судебные гарантии»7.

1 Кавелин К.Д. Наш умственный строй //Статьи по философии русской истории и культуры. –

М., 1989. – С. 436.

2 Кавелин К.Д. Политические призраки // Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. – С. 963.

3 Там же. С. 964.

4 Там же. С. 965.

5 Кавелин К.Д. Чем нам быть // Там же. – С. 902.

6 Кавелин К.Д. Политические призраки // Указ. соч. – С. 981.

7 Там же.

Глава 5. Учения отечественных мыслителей

о форме Российского государства

115

Самодержавная республика, как форма правления, должна была стать гарантией

крепости монархического строя, так как «народ, не сумевший создать у себя прочного внут-

реннего порядка, неминуемо сделается добычей других народов»1, что чрезвычайно акту-

ально для современной России, обессиленной, раздробленной, внутренне неустроенной, ве-

дущей войну на Кавказе и неконтролирующей в полной объеме собственной территории.

Государственное устройство Российской империи Кавелину представлялось в

форме свободной федерации общин. Аналогичный проект предлагал ярый противник

самодержавия М.А. Бакунин2.

Для осуществления такого кардинального преобразования политической жизни

необходимо укрепить авторитет власти. «Чтобы пресечь зло, – писал Кавелин, – надо воз-

вратить обществу веру в правительство, в его мудрость, его добросовестность, умелость, в

прочность и непоколебимость суда и закона; тогда появится и бодрость духа, без которой

борьба со злом невозможна; тогда выйдут на свет Божий и начнут действовать люди добра

и чести, которые теперь попрятались по норам, не имея сил вести неравную борьбу с анар-

хией, хаосом, ложью и неправдой, вооруженные могуществом правительственной власти»3.

Леонтьев, в противовес вышеприведенной позиции, предлагал усиливать государ-

ство путем возвращения к идеи византизма, сплотившей Русь в единое могучее государ-

ство4 и давшей нации силу перенести татарский погром и долгое данничество. «Визан-

тийский образ Спаса осенял на великокняжеском знамени верующие войска Дмитрия на

том бранном поле, где мы впервые показали татарам, что Русь Московская уже не преж-

няя раздробленная, растерзанная Русь.

Византизм дал нам всю силу нашу в борьбе с Польшей, со шведами, с Францией и

с Турцией. Под его знаменем, если мы будем ему верны, мы, конечно, будем в силах вы-

держать натиск и целой интернациональной Европы, если бы она, разрушившая у себя

все благородное, осмелилась когда-нибудь и нам предписать гниль и смрад своих новых

законов о мелком земном всеблаженстве; о земной радикальной всемилости!»5.

Даже воссоединение с Малороссией осуществлялось на основе церковного визан-

тизма, т.е. православия, поддерживающего национальное единство русского народа (ве-

ликороссов, белорусов и малороссов). Враг византизма, а значит и Великой России, – это

ограничение самодержавной власти – хранительнице церкви и державы. И «...никакое

польское восстание, и никакая пугачевщина не могут повредить России так, как могла бы

ей повредить очень мирная, очень законная демократическая конституция»6.

Москва (третий Рим) должна стать во главе славянства, у которого пока нет един-

ства, и сплотить его. Связующим звеном такого объединения может служить лишь визан-

тийская культура7. Решая данную задачу, нельзя опираться только на кровное родство

братских народов: болгар, сербов, чехов, хорватов и других, т.к. «национальность – это

идос, идея, скрытая за тем реальным и конкретным физическим явлением, которым мы

зовем нацией»8. Союз славянских государств не должен допускать смешения народов.

1 Кавелин К.Д. Полемика по поводу книги г. Натовича // Собр. соч. в 4-х т. Т. 2. – С. 1120.

2 См.: Бакунин М.А. Международное тайное общество освобождение человечества // Революци-

онная ситуация в России в 1859–1861 гг. – М., 1974. – С. 344–346.

3 Кавелин К.Д. Письмо к графу М.Т. Лорис-Меликову // Русская мысль. 1906 год. Книга 5. – С. 34–35.

4 Леонтьев К.Н. Византизм и Славянство. С. 104.

5 Там же.

6 Там же. С. 106.

7 См.: там же. С. 108-116.

8 Леонтьев К.Н. Культурный идеал и племенная политика. Письма г. Астафьеву // С. 602.

Общая теория государства

116

«Нельзя сливаться, необходимо держаться на расстоянии... необходимо... искать выгод-

ных комбинаций»1.

Таким образом, обобщая вышесказанное, можно сделать следующие выводы.

Во-первых, Кавелин и Леонтьев совершенно справедливо указывали на возмож-

ность сосуществования монархии и представительных учреждений (земских и церков-

ных). С этим положением соглашался выдающийся русский юрист А.Д. Градовский, от-

мечавший, что народное представительство «...может уживаться с самыми различными

формами»2, более того, оно вовсе «не есть отречение монарха от своих прав и приобре-

тение этих самодержавных прав народом...»3.

Во-вторых, следует отметить гениальное предвидение этими мыслителями катаст-

рофических последствий бездумного заимствования западных институтов, не имеющих

почву в нашем отечестве. Так, Конституция РФ 1993 года во многом является декларатив-

ной, непонятной русскому народу, разрушающей его государственность. Например, вы-

деление в составе России национально-государственных образований-республик, или го-

сударств (см.: ч. 2 ст. 5 Конституции РФ 1993 года), расчленение единой судебной власти

между Конституционным Судом РФ, Верховным Судом РФ и Высшим Арбитражным

Судом РФ (ст.ст. 125–127 Конституции РФ 1993 года) ведет к ослаблению России4.

В-третьих, модель единого судебного органа, возглавляющего всю систему право-

судия, которую предложил Кавелин, предпочтительнее существующего плюрализма су-

дебных властей, так как это делает суд независимым и непротиворечивым в своих реше-

ниях. Поэтому необходимо принять новый основной закон российского государства, со-

ответствующий его традициям, опыту исторического развития и национальному

правосознанию.

Кроме того, Кавелин и Леонтьев не избежали односторонности в своих концепци-

ях. Так, Кавелин переоценивал роль Сенатов в системе государственных учреждений са-

модержавной республики и упускал из виду силу церкви, а также важность развития ме-

стного самоуправления. Леонтьев, в свою очередь, слишком трепетал перед православи-

ем, не видя других факторов, влияющих на генезис государства. Ведь Русь существовала

и до крещения князем Владимиром в 988 году, как минимум, целое столетие, расширяясь,

подчиняя соседние племена и принуждая Византию к выгодным торговым договорам.

В целом, теоретические модели монархической государственности, предложенные

К.Д. Кавелиным и К.Н. Леонтьевым, необходимо анализировать в синтетическом единстве

с монархическим правосознанием, определяющим в конечном счете и форму правления.