Тема 1. Общая ситуация на Северном Кавказе: критический анализ

 

Современная ситуация на Северном Кавказе определяется его региональной спецификой, проводимой в советское время национальной политикой, наличием большого числа территориальных противоречий, межнациональной и межэтнической напряженностью, последствиями боевых действий в Чеченской Республике, проникновением на территорию региона радикальных религиозных течений, активизацией террористических групп, а также результатом распада СССР и крахом социально-экономической и политической системы региона, продолжающей находиться в состоянии стагнации.

Северный Кавказ - это часть суверенной территории Российской Федерации, граничащая на юге с новыми государствами Закавказья (Грузия, Армения, Азербайджан), упирающаяся на западе и востоке в Черное и Каспийское моря и включающая на севере Ставропольский и Краснодарский края, а также Ростовскую область. На территории Северо-Кавказского района находятся десять субъектов Российской Федерации. Это Республика Адыгея, Республика Дагестан, Республика Ингушетия, Кабардино-Балкарская Республика, Карачаево-Черкесская Республика, Республика Северная Осетия-Алания, Чеченская Республика, Краснодарский и Ставропольский края, Ростовская область.

Северный Кавказ представляет собой уникальное географическое пространство, на котором совместно проживает несколько десятков разнообразных этносов, отличных друг от друга по своей конфессиональной принадлежности, количественному составу, хозяйственному укладу, степени государственной организованности и пр.

Республики восточной части Северного Кавказа – Ингушетия, Чечня, Дагестан – образуют своеобразный субрегион, где доминирует чеченский этнос, высокая религиозность населения, практически полное отсутствие русского населения, которое всегда выступало стабилизирующими и амортизирующим фактором. Неслучайно, на современном этапе административные границы Дагестана, Чечни и Ингушетии с Северной Осетией и Ставропольским краем охраняются почти как государственные.

Западный субрегион Северного Кавказа – республики, расположенные к Западу от Северной Осетии: Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Адыгея, а также Краснодарский край и Ростовская область – несмотря на существующие противоречия и сопричастность к международным конфликтам (грузино-абхазскому и грузино-осетинскому), более стабильны в своем развитии. В этом субрегионе сохранилась значительная прослойка русского населения, это, как правило, квалифицированные специалисты, являющиеся фактором социальной и политической стабильности, даже если они находятся в изоляции[284].

Для России стратегическое значение Северного Кавказа определяется его приграничным положением, непосредственным соседством с зоной Закавказья и его выходами к Каспийскому и Черному морям, где сегодня развернулись масштабные процессы перекройки зон стратегического влияния и оформления новой схемы военно-политического и военно-стратегического устройства этого района мира. Не менее важным фактором стратегического масштаба следует считать близость Северного Кавказа к главным разведанным нефтяным запасам на шельфе Каспийского моря, а также то, что именно через этот регион пролегают наиболее короткие маршруты вывоза нефти и газа из зоны Каспия на европейские рынки.

Северный Кавказ - это регион с наивысшей в Российской Федерации концентрацией субъектных административно-территориальных образований, населенный многими десятками разных народов и народностей, высокой плотностью населения, наличием в пределах его границ значительного числа больших и малых проблем, в том числе опасных очагов общественно-политической нестабильности и межнациональных противоречий, перерастающих периодически в вооруженные конфликты и ожесточенное противостояние как на региональном, так и на федеральном уровнях.

Частично современные проблемы северокавказского региона коренятся в особенностях национального строительства советской эпохи. В результате национально-территориального размежевания границы созданных автономий не совпадали с территориями проживания этнических групп. В результате появились также и негосударственные народы, не получившие собственной автономии. Одни этнические группы оказались разделенными между несколькими административными образованиями (ногайцы), не ясным является статус русского населения в национальных автономиях, в некоторых автономиях были насильственно объединены неродственные народы (Карачаево-Черкесия, Кабардино-Балкария), а этнически родственные народы оказались в различных автономиях (кабардинцы и черкесы, карачаевцы и балкарцы).

Подобная политика построения национальных республик имела следующие последствия:

1) создание этнических элит, заявивших о своем праве на власть в условиях кризиса советской системы;

2) возникновение феномена титульной нации и нетитульных народов, обнаружившего особый конфликтогенный потенциал в условиях альтернативных выборов;

3) становление национального самосознания большинства народов Северного Кавказа с акцентом на проблемы национальной государственности;

4) возникновение этноэкономической стратификации[285].

С начала 90-х годов на Северном Кавказе на первый план начали выступать разномасштабные угрозы внутрирегиональной безопасности, такие как резкое обострение межнациональных отношений, всплеск сепаратистских настроений, масштабная криминализация общественно-экономических отношений и политической жизни в регионе, быстрое размножение неформальных вооруженных групп и отрядов, террор, возбуждение антиправительственных вооруженных выступлений, масштабные и особо опасные экономические преступления. Этот регион стал объектом пристального внимания зоной специфического интереса со стороны международных террористических организаций и поддерживающих их кругов, объектом экспансии зарубежных экстремистских исламских сил и районом накопления потенциала иностранного вмешательства во внутренние дела России как непосредственно в регионе, так и за его пределами в других российских регионах.

На современном этапе в результате внутренних негативных процессов Северный Кавказ превратился в раздираемый внутренними конфликтами регион, регион, противостоящий федеральному центру, увязший в большом количестве нерешенных социально-экономических и политических проблем.

Многочисленные переделы границ внутри северокавказского региона, в частности, за годы советской власти привели к формированию повышенного миграционного фона. С конца 80-х годов начинают преобладать миграционные потоки из кавказских регионов, для которых свойственны высокая степень интенсивности и низкая степень управляемости. В особенности сложная ситуация сложилась в Ставропольском и Краснодарском краях и Ростовской области, где миграционные потоки существенно осложнили социальную обстановку в силу внушительного разрыва в уровнях модернизации между этими регионами и национальными северокавказскими республиками. Миграционные потоки нарушили исторически сложившийся баланс между этническими группами, что усилило конфликтогенность северокавказского региона. Основное деструктивное последствие этого процесса – ухудшение состояния межэтнических отношений, рост преступности и безработицы.

Говоря о территориальных претензиях субъектов северокавказского региона друг другу, следует обратить внимание на следующие их них. Идут постоянные дискуссии об очертаниях границ Дагестана, Ставропольского края. Казаки претендуют на два района Чеченской Республики (Шелковской и Наурский, которые раньше входили в состав Ставропольского края). Не до конца урегулированы границы между Республикой Ингушетия и Чеченской Республикой, между Чечней и Дагестаном постоянно вспыхивают земельные споры в высокогорных районах за пастбища для скота. А в ходе вторжения боевиков в Дагестан преследовалась цель присоединения к Чечне территорий совместного проживания репрессированных чеченцев-аккинцев и депортированных народов Дагестана (аварцев, даргинцы, лакцев, кумыков, лезгин, ногайцев).

Нагнетаются проблемы ногайцев, лезгин, осетин, разделенных границами различных государственных образований. Особенно остро стоит проблема разделенных народов в Южной Осетии в связи с возникшим там осетино-грузинским вооруженным конфликтом. Черкесские ультранационалисты вынашивают планы создания противостоящей России «Великой Адыгеи» - федеративного государства, включающего Кабарду, Черкесию, Адыгею, Абхазию и другие территории, населенные народами адыгской группы.

Нынешнее состояние межнациональных отношений в Северо-Кавказском регионе можно охарактеризовать как сложное и неоднозначное. Открытых массовых выступлений на этнической почве не наблюдается. Более того, органы государственной власти и местного самоуправления проводят многочисленные мероприятия, направленные на создание межнационального мира и согласия, постоянно подчеркивают многонациональный характер населения субъектов Российской Федерации Южного федерального округа. Во многих национально-территориальных образованиях действует негласный (позаимствованный еще с советских времен) принцип этнического квотирования в органах власти. Этническое противостояние носит в основном скрытый характер и локализуется на бытовом уровне. И все же, время от времени, проблемы межнациональных отношений выплескиваются наружу. Особой напряженностью отличаются межэтнические отношения в так называемых двунациональных республиках – Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, а также в многонациональном Дагестане.

В частности, Республика Дагестан является единственной в составе Российской Федерации, не имеющей «титульной» этнической группы. Коренными в ней признаны 14 этносов. Это самый полиэтничный регион в пределах Северного Кавказа. Ни одна из этнических групп, входящих в официальный круг коренных народов Дагестана, не составляет большинства в республике (доминирует альянс даргинцев и аварцев, которые также конкурируют друг с другом). Ни одна из групп не имеет такого численного или историко-культурного превосходства, чтобы исключать всякое участие представителей других групп в принятии важнейших политических решений. Поэтому основной особенностью формирования органов власти в республике, проведения выборов и принятия важных политических решений является квотирование национального представительства и достижение межнационального согласия.

Однако сложившаяся система политического устройства в Дагестане не всегда в состоянии установить межнациональный консенсус. Наоборот, многочисленные малые народности Дагестана также стремятся зафиксировать свое представительство во властной республиканской элите (например, цезов) или требуют отдельного государственного образования (как, например, кумыкское национальное движение "Тенглик" в середине 90-х гг. прошлого века).

В целом, этнический фактор, квотирование по национальному признаку и сложившаяся система «пакетных» соглашений между представителями основных народов и народностей Дагестана не вписывается в новую систему формирования региональных органов государственной власти. Ситуация держится на добровольном соглашении между основными политическими силами в республике о национально-этническом представительстве в органах власти. Но при условии политического или экономического усиления одной из сторон нельзя исключить новое обострение межэтнических отношений.

Для Северного Кавказа характерно превалирование национально-территориального устройства над административно-территориальным. В регионе доминирует идеология национального возрождения. Принадлежность к определенной национальности является основным фактором социально-политической жизни. Этничность определяет границы политического поля, что приводит в результате к борьбе кланов, социально-этнических слоев за обладание властными ресурсами, к использованию власти для достижения узкогрупповых интересов.

Северный Кавказ отличает наличие большого числа конфликтов, превративших его в нестабильный регион, что, в свою очередь, порождает морально-психологический синдром взаимного отчуждения, вызванный многочисленными жертвами, террористическими актами, кровопролитными столкновениями. На таком неблагоприятном фоне радикальные националистические организации предпринимают попытки сепаратизма, раздела или внутренней федерализации республик Северного Кавказа по национальному признаку, изменения границ субъектов РФ за счет выделения из низ районов компактного проживания отдельных народов, а также наблюдаются объединительные тенденции на этнорегиональном уровне (абазины, осетины, лезгины, черкесы, чеченцы, ногайцы), тенденции общекавказского политического объединения и построения конфедеративного государства кавказских народов. Распад СССР и выделение закавказских республик в самостоятельные государства привели к появлению проблемы разделенных народов, что усугубляет межэтническую обстановку.

Характер развития межэтнических отношений все больше идеологизируется, организации, действующие на узкоэтнической основе, выдвигают претензии на монопольное представительство в политической жизни. В этнических группах ногайцев, карачаевцев, черкесов, балкарцев, кабардинцев, дагестанских народов имеется высокий уровень политической мобилизации на национальном уровне. Этнические элиты, в целом, определяю ситуацию в регионе, их интересы не всегда совпадают с интересами обществ, а политические цели с целями федерального центра.

Этнополитическая напряженность на Северном Кавказе является также и результатом неравномерного протекания модернизации общества, что порождает конфликты между притязаниями этнических групп и реальными возможностями государства. Сама модернизация активизирует этническое сознание, способствует формированию политических устремлений к автономии.

На значительной части территорий Северного Кавказа царские, советские и российские законы всегда действовали в специфическом виде и исполнялись, если принципиально не противоречили нормам обычного права (адатов). Ведущая политическая роль всегда принадлежала первому лицу национально-территориального образования, хотя лидеры бывших автономий никогда не шли против указаний из Центра. В органах управления превалировали родственные, национальные, клановые, куначеские, тейповые связи. Приоритетом в развитии всегда пользовался промышленный сектор основных городских поселений, в то время как сельские районы, где проживало большинство населения, по большей части игнорировались. Поэтому экономические модели кавказских республик в новое время стали не просто специфичными, но носят явно затратный, дотационный характер. Это связано с общим упадком промышленности и туризма, сельского хозяйства. Они усугублены высокой рождаемостью, безработицей, а умерявшая их остроту «теневая занятость» переродилась в организованную преступность, создающую «рабочие места» в основном за пределами региона.

Большой урон экономике Северного Кавказа нанесла война в Чечне, дестабилизировав социально-политическую ситуацию и осложнив межнациональные отношения. Положение усугубляется тем, что политическая нестабильность накладывается на социальную неустроенность граждан, национальные проблемы осложняются проблемой беженцев и вынужденных переселенцев.

Диверсионные акции чеченских бандформирований детонируют напряженность, прежде всего, в Ингушетии, Дагестане, Северной Осетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии, близких ей не только территориально, но и в этническом, конфессиональном отношении (кроме Северной Осетии, где эти отличия служат дополнительным поводом для террористических актов). Поэтому стабилизация ситуации в регионе в целом, сохранение территориальной целостности России на ее южных рубежах, защита конституционного строя, нейтрализация и уничтожение очагов сепаратизма и терроризма, сглаживание межэтнических и межконфессиональных противоречий, выравнивание социально-экономического уровня субъектов Российской Федерации Южного федерального округа находятся в зоне первоочередных интересов Российской Федерации.

Ситуация усугубляется проблемой чеченских беженцев численность которых не поддается точной оценке. Например, в республике Карачаево-Черкесия чеченская диаспора в республике насчитывает около 22 тыс. человек. В результате беженцев из Чечни в Карачаево-Черкесии больше, чем, например, коренных ногайцев. А если их численность будет продолжать расти, то они могут превысить и численность абазин, и черкесов. Такой стремительный наплыв беженцев волнует жителей республики, так как подрывает сложившееся межнациональное равновесие, традиционные отношения между коренным населением.

Более того, этот процесс усугубляют сами беженцы. Они организовали и официально зарегистрировали свою национально-культурную автономию. После этого чеченская диаспора начала предпринимать наступательные шаги в кадровом, этнодемографическом и информационном пространстве республики. Руководство диаспоры стремится институировать чеченцев в качестве нового коренного народа с получением определенных привилегий и распространением влияния на все сферы общества и хозяйственной жизни республики. При этом чеченские беженцы игнорируют местную культурную среду, сложившуюся систему национальных "сдержек и противовесов" в республике, когда ни один народ не может получить что-либо за счет другого. Это приводит к конфликтам и стычкам на бытовом уровне с местным населением.

Сложной остается этнополитическая обстановка на административной границе Ставропольского краяи Чеченской Республики в результате проникновения на территорию края мелких бандгрупп и отдельных боевиков. Наиболее острая ситуация - в трех приграничных районах Ставропольского края: Степновском, Нефтекумском и Курском. Здесь продолжаются набеги со стороны соседей из Чечни и Дагестана, поджоги, кражи, убийства и похищения людей.

В Левокумском, Нефтекумском, Степновском, Труновском, Георгиевском районах края за последние годы за счет переселенцев из других республик заметно прибавилось число жителей. Постоянно возникают локальные конфликты между местными и переселенцами в станице Лысогорской Георгиевского района, станице Советской Кировского района, на хуторах Новоалександровского района, в селе Ключевском Труновского района. Другой стороной конфликта по отношению к коренным жителям были выходцы из Чечни, Дагестана, турки-месхетинцы и курды, но схема развития конфликта происходила практически по одному и тому же сценарию. Чаще всего это было связано с продажей муниципальными властями земель вынужденным переселенцам, самозахватом ими пастбищ, несанкционированным выпасом многочисленного поголовья скота. Специалисты отмечают, что в последние несколько лет особый интерес выходцы из соседних республик и стран СНГ проявляют к недвижимости и земле края.

И все же в Краснодарском и Ставропольском краях и Ростовской области в этнополитическом отношении обстановка пока остается относительно стабильной. Многие аналитики считают, что причиной тому является доминирование в составе населения русских и украинцев, часть которых считает себя отдельным народом - казаками. Преобладание русскоязычного населения в данной части региона является основным стабилизирующим фактором, не допускающим эскалацию напряженности на межэтнической основе и эволюцию сепаратистских идей и настроений.

Проблема русского населения на Северном Кавказе (особенно в республиках) - это не только вопрос демографии и миграции, а гораздо более важная и сложная проблема для обеспечения межэтнического согласия и перспектив дальнейшего развития региона. Оно играет на Кавказе ключевую роль в социально-экономической и общественно-политической сферах. Помимо вклада в экономику и хозяйственное управление, образование и культуру, русские жители республик способствуют осознанию представителями других народов своей отличительности и целостности. Присутствие русского населения на Северном Кавказе обеспечивает, с одной стороны, коллективное самосознание основных нерусских народов и удерживает его от дальнейшего дробления на локально-культурные ареалы, а, с другой стороны, именно русские влияют на формирование общероссийских культурных ценностей и установок и на поддержание общероссийского самосознания и патриотизма. Русское население играет также важную роль стабилизатора межэтнических отношений в регионе, предотвращая напряженность и межгрупповые конфликты между титульными этносами, которые имеют исторические корни.

В постсоветский период утвердилась концепция «государствообразующих» народов Северного Кавказа. За русскими негласно, а кое-где открыто (Чечня, Ингушетия), был закреплен статус некоренного населения, что явилось основной политической причиной оттока русскоязычного населения из региона. На государственном уровне никогда не поднимался вопрос о статусе русскоязычного населения в северокавказских национальных республиках, несмотря на неоднократные призывы о помощи со стороны русской общины и казачества.

Вытеснение русских с Кавказа, скрытое национальное высокомерие титульных наций под прикрытием строительства собственной государственности и самоопределения народов, разветвленная сеть организованных преступных группировок кавказцев практически во всех регионах России, выдавливание ими местных предпринимателей из наиболее доходных сфер бизнеса – все это привело к формированию «кавказофобии», охватившей почти все субъекты Российской Федерации.

Можно выделить две основных причины, которые провоцируют ксенофобию в России: военные действия в Чечне и неконтролируемые миграционные процессы. Продолжающийся кризис на Кавказе – результат, прежде всего, внутренних процессов в нашей стране и ее конкретном регионе. Национализм на бытовом уровне, новая политика этнических элит по сохранению своей власти (своего клана, этноса), игра на самобытности, традициях, верованиях и территориальной государственности за счет других народов не могла иметь других последствий.

Реальную угрозу национальному согласию представляет активное проникновение ваххабизма, политических организаций, стоящих на позициях пантюркизма и панисламизма. Северный Кавказ в силу своего значимого геополитического положения и сложностей, связанных с высокой степенью напряженности и конфликтности, является крайне уязвимым для внешнего воздействия и вытеснения России из этого региона с целью создания единого мусульманского государства. Именно эта идея является основной для пантюркистских и панисламистских организаций, объединяющих радикально настроенное население и националистические движения северокавказских республик.

Сложность религиозной ситуации определяется, прежде всего, тем, что регион является буфером между Европой и Азией, границей между христианской и мусульманской цивилизациями. В то же время традиционные организационные структуры этих двух основных конфессий подвергаются массированному воздействию со стороны сторонников радикальных религиозных течений внутри этих религий. Наиболее показательна в этом плане ситуация с исламской конфессией, переживающей раскол на сторонников традиционного «народного ислама» и последователями ваххабитов, или салафитов. Многие древние верования горцев органично вплелись в систему исламских представлений, теряя свои архаические черты и наполняясь исламским содержанием и осмыслением. Благодаря такому переплетению ислам стал значительно ближе и понятнее простым верующим. Кроме того, следует констатировать по оценкам специалистов, что народов Кавказа весьма нечеткие и неопределенные преставления о своей религии, о ее духовых ориентирах и нормах нравственности. Многие мусульмане не имеют представления, а какой ветви ислама они принадлежат.

Противоречия между традиционным для этого региона суфийским духовенством и сторонниками исламского экстремизма приняли формы вооруженного противостояния, пик которых пришелся на июль-август 1999 г., завершившийся откровенной агрессией со стороны бандформирований против Дагестана, целью которого являлось не только отделение Дагестана от Российской Федерации, но и образование теократического государственного образования по образу и подобию имамата Шамиля периода Кавказской войны. Это является наглядным подтверждением того, что этноконфессиональный фактор, внешне не всегда заметный, играет значимую роль в инициировании сепаратистских процессов в регионе.

Эти процессы объясняют активизацию миссионерской деятельности представителей духовенства Ирана, Турции, Сирии, Иордании, Саудовской Аравии в республиках Северного Кавказа. Они проповедуют жизнь по законам шариата, занимаются отбором молодежи для направления на учебу в теологические учебные заведения ближневосточных государств, распространяют религиозную атрибутику, жертвуют значительные суммы на строительство мечетей. Таким образом, внешними силами предполагается использование в основном религиозно-политических, национально-этнических, клановых, военно-политических, финансово-экономических методов закрепления своего влияния на Северном Кавказе.

Массовый приток неофитов в ваххабитскую общину происходит постоянно. Проповедники ваххабизма используют протестные настроения общества. Радикальные общины пополняются за счет молодых людей, которых туда толкают материальная и социальная неустроенность, безработица, невозможность продолжить образование. По мнению специалистов, за безобидным на первый взгляд внедрением идей ваххабизма непременно следует этап создания вооруженных джамаатов, а затем выдвигаются требования смены власти. Проводниками идей так называемого «чистого» ислама, как именуют себя последователи ваххабизма, наряду с зарубежными миссионерами (из исламских организаций «Братья-мусульмане», «Тайбат-аль-Хейрия», ХАМАС и др.), стали священнослужители ислама, получившие образование за рубежом. Именно из них начинает оформляться антироссийская элита, агрессивная по отношению к истории, политике, культуре России. Для нее Россия – исторический «враг-поработитель», поэтому они призывают к «священной» войне (газавату) против русского присутствия на Кавказе.

В совокупности обозначенные тенденции и специфика развития ситуации на Северном Кавказе создают благоприятную среду для порождения религиозного и националистического терроризма, так как националисты и религиозные экстремисты крайне остро реагируют на применимые к их нации или конфессии обиды. В то же время их оставляют равнодушными унижения и бесчинства, которые учиняются ими по отношению к представителям других наций.

По оценкам специалистов в северокавказском регионе сошлись воедино основные причины возникновения конфликтов, разрешаемых террористическими методами. Среди них:

1) стремление к перераспределению определенных жизненных ресурсов и природных богатств;

2) несовпадение этнических, национальных и религиозных границ, предъявление в связи с этим территориальных и политических претензий, стремление сделать свою страну мононациональной или монорелигиозной;

3) ущемление прав наций на самоопределение;

4) стремление национальной элит захватить государственную власть путем суверенизации от остальной страны;

5) желание продемонстрировать другой нации свое превосходство и одновременно запугать ее;

6) непродуманная политика федеральной власти в отношении отдельных национальных регионов, нарушение интересов национальных элит, прежнего баланса политических сил, возможностей социально-экономического развития;

7) стремление этноса к сохранению своей национальной идентичности и сопротивление навязываемому властями образу жизни, иных ценностей;

8) формирование теневого национального компонента при образовании национального предпринимательства;

9) неготовность власти к взрыву национализма и неумение спрогнозировать и предпринять превентивные меры, пресечь деструктивное поведение;

10) политическая борьба, опирающаяся на национальные и националистические движения;

11) доминирование процессов суверенизации над экономической целесообразностью, политическими интересами общества;

12) рост безработицы, особенно в городах с пестрым национальным составом[286].

Особое внимание следует обратить на тот факт, что в большинстве своем народы Северного Кавказа живут в условиях традиционализма, господствующие в обществе традиции и обычаи во многом определяют склонность к использованию террористических методов борьбы. Модернизация не привела к искоренению родовых отношений, а также кланово-этнического сознания, что представляет угрозу для общегосударственного развития Российской Федерации.

Контрольные вопросы

1. В чем состоит региональная специфика Северного Кавказа?

2. Какие проблемы наиболее остро стоят для современного северокавказского региона?

3. В чем суть территориальных претензий субъектов Северного Кавказа друг к другу?

4. Каково нынешнее состояние межнациональных и межэтнических отношений на Северном Кавказе?

5. Каково положение русскоязычного населения на Северном Кавказе?

6. Какова современная религиозная обстановка на Северном Кавказе?

7. Какие причины порождают в северокавказском регионе конфликты, разрешаемые террористическими методами?